Нет, глава не вся. Главы большие. В этой еще 11 страниц, но мне с ними помогли, с переводом, так что постараюсь побыстрее с ними разобраться.
И 29-ую я технически наполовину перевела, но она сложная - еще долго возиться (поэтому и начала ее давно потихоньку). Стараюсь как могу (но не знаю, у меня тоже, хоть и не экзамены, но хватает всего прочего).
Еще 30-ая есть, заключительная, она поспокойнее будет.

удалено.

Все умерли?

Да это понятно, что реал не отпускает, я спросила просто для себя, что бы прикинуть дальнейшее развитие сюжета)))
Страшно))))

Спасибо!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Большое спасибо за качественный перевод. Правда, чувствую Вейдеру хана, интересно как Мара будет Люку в глаза смотреть?

Спасибо!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Большое спасибо за качественный перевод. Правда, чувствую Вейдеру хана, интересно как Мара будет Люку в глаза смотреть?

Там два часа лететь... Ну, пусть он за час на истребителе домчится. Все равно.
А почему криво, если успеет? По мне так неплохо бы...



Легко сказать - налаживанию контактов... как их налаживать с ситхом, коварно выследившим и фактически убившим их предыдущего лидера... и вообще, надо ли это Альянсу? налаживать там чего-то)))) чем они без войны и правого дела будут заниматься?




Спойлер!
Дак чё... побежит с наркотиком наперевес...



Ага, и осталась одна Мара у окошка сидеть

Ага...я смотрю тут самая веселуха начинается!

Не то слово
Надеюсь, что Палычу наконец-то придёт КИРДЫК, хотя он живучий, гад А вот Вейдера жаль, очень-очень... И Люка тоже Но сколько верёвочке не виться
В общем, хреновые дела творятся...

Алита, спасибище за продолжение!!!

Эааааааааа................. *вопль души* ..........Нетрогайте Главкома!!!!!!!!!!!
Ситх.... Вейдер сто пудово труп. Жаль... хотя предсказуемо, но я верила.
А Мара.... у неё два ваианта или отойти и не мешать Люку или погибнуть. Сейчас Палычь попытаеться грохнуть Вейдера (слабая надежда, что отобьёться есть, но новрятли - не отступить Скайоукер старший.) и у Люка последняя граница сотрёться, и он пойдёт убивать. И тогда не жить старой плесени.
А Мара.... если она умная девочка (хоть чуть-чуть) должда отойти и не вмешиваться в личные отношение Палыча и Люка. А потом молиться, чтобы в Люке было больше от матери, чем от отца в характире, потому что Энакин не простил, а вот Падме - простила....

Алита - спасибо! Сил, времени и желания тебе в помощь! Ждём!

Все нормально будет с Вейдером. Хотя Люка жаль... (на фоне его, до переживаний Мары мне очень далеко).



А У Палыча другой расклад...

Еще небольшой кусочек

Переведено совместно с Beatrix Kiddo


28 (3)


Широким ровным шагом Вейдер шел через Дворец к Залам Заседаний, вызванный туда своим Мастером.

Здесь, во Дворце, ощущение предзнаменования, взволновавшее и исказившее Силу этим утром, было более определенно, более мощно. Он почувствовал его сразу же по прибытии, поэтому не был удивлен вызову Палпатина, понимая, что тот захочет обсудить такое возмущение. Знал ли Мастер, что его очаг находился здесь, во Дворце? Разумеется. Возможно, он лучше понял его причины; сам Вейдер не мог усмотреть ничего большего, чем смутное чувство соединения - схождения линий в одной точке…

Теперь он понимал, почему Люк призывал его держаться подальше от Дворца… Ощущение мощи, сочившейся по тенистым коридорам, было подобно треску заряженного перед грозой воздуха в тяжелой замершей тишине. Он мысленно вернулся к моменту, когда получил вызов от Мастера, вспомнив, что и не пытался обойти приказ, несмотря на предупреждение Люка.

Он оказывал сыну слишком мало доверия, даже когда знал правду. Мальчик хорошо скрывал ее, особенно в присутствии их Мастера; но у Вейдера была более тесная связь с Люком – гораздо ближе той, чем смог бы когда либо достичь Палпатин. Он знал правду, знал весь размах способностей своего сына, степень его мощи – пусть и не понимал, почему мальчик сдерживает ее. Почему не дает ей выхода против открытых манипуляций Палпатина; Люк метался без определенной причины между покорным безразличием и упрямым сопротивлением, в соответствии с настроением.

Что-то сдерживало его. Если бы такая мощь была у Вейдера, он давно бы направил ее против Палпатина, вне зависимости от неизбежного сопутствующего ущерба.

Без колебания, без сомнений.

Но с другой стороны эта мощь принадлежала ему… когда-то. Чтобы служить и принести пользу ему – или Падме. Он искал знания, чтобы спасти ее, отдал все за возможность получить их…

Нет. Каким-то образом сегодня, здесь, в центре этой непостижимой мощи… наступил момент абсолютной правды, правды даже перед самим собой. Он слишком долго прятался позади своих легких оправданий.

Потому что даже они, в самой своей глубине были ложью.

Он получил самый суровый урок, – ценой которого стала жизнь Падме. В конечном счете она заплатила за его амбиции и нетерпение.

Он хотел этой мощи, чтобы спасти Падме, да, - но он хотел ее и для себя. Жаждал могущества, чтобы подняться над подобными себе; легкой, быстрой власти - потому что считал, что заслуживает этого. Поэтому он взял то, что предложил Палпатин, в полной мере понимая, что делает.

В тот судьбоносный момент на Корусанте он принял опрометчивое решение спасти Палпатина ценою жизни магистра Винду, да; он сделал это сгоряча, под напряженностью момента, когда столько сил было в игре…, но он мог столько раз повернуть назад после. Мог принять правду, помочь своим соратникам джедаям; признать свое минутное падение и столкнуться с последствиями. В конце концов, не он убил магистра Винду.

Или мог признаться Падме, мог отречься от Ордена Джедаев и скрыться, затерявшись в толпе, на какой-нибудь безымянной планете Внешнего Кольца. Вести тихую, скромную жизнь вместе с женой и сыном.

Он мог отказаться вести клонов на Храм Джедаев… Мог предупредить тех, с кем вместе учился и с кем сражался бок о бок, открыто или тайно.

Он мог послушать Оби-Вана на Мустафаре.

Но он хотел власти, могущества… И он получил то, чего хотел; невероятную, изнуряющую, безмерную мощь. И по глупости он думал, что она была настоящей, что она даст ту силу, которую он так страстно желал, ту связь и возможность, необходимые ему, чтобы низвергнуть судьбу к своим ногам – свою и Падме.

Но за каждую маленькую победу, что приносила эта мощь в те темные дни, за каждую толику ее роста, она забирала что-то взамен, а он был слишком увлечен, слишком захвачен происходящим, чтобы увидеть это; чтобы понять правду об этом пустом могуществе. О том, как оно извращало и отравляло все, чего касалось. Если бы у него хватило духа – честности! – чтобы взглянуть за пределы очевидного, возможно Падме была бы до сих пор…

Потому что он не понял – не осознал, что могущество и сила это две очень разные вещи. Настоящей мощью — истинной силой — была бы сила повернуть назад.

И в тот момент она подвела его… он подвел сам себя.

Не Оби-Ван, и не Падме, и не Совет Джедаев. Он потерпел неудачу. Проклял своими же собственными действиями.

Это была его вина…

Вейдер нахмурился под маской, медленно останавливаясь в тишине пустого холла, чудовищность только что осознанного факта трещала в наполненном предзнаменованием воздухе замерших в ожидании коридоров.

А теперь… Теперь его сын дал ему возможность искупления – пусть даже малой части – того, что он сделал. Но он отбросил и эту возможность, точно так же, как поступил с Падме. Он не мог отрицать очевидного факта, что использовал собственного сына – использовал Люка в том, чего не мог достичь сам: в свержении Палпатина.

Он ничему не научился? Был ли он готов вновь обменять все на возможность возвыситься? Был ли по-прежнему готов заплатить любую цену ради получения власти?

Но этой власти он добивался уже не для себя, так что, конечно, разница была…

А была ли? Мальчик не хотел ее; он дал понять это предельно ясно. Но Вейдер по-прежнему продолжал напирать, удовлетворяя свои желания и амбиции за счет тех, кого ценил больше всего.

И каждый раз, когда Люк давал ему отпор или отказывал, он все еще давал выход своему взрывному, неконтролируемому темпераменту – той же ярости, которая заставила его вырезать тускенов когда-то; тому же слепому гневу, который заставил его накинуться на Падме. Этот же нрав заставлял его теперь обрушиваться на сына при малейшем недовольстве, выдвигая один аргумент за другим, не в силах отступить, несмотря на все, что он, по его утверждению, осознал.

И он видел теперь много от своего характера в Люке. Когда тот твердо держался перед этими вспышками, бесстрашно; когда также непреклонно стоял против Палпатина…, но удерживая свой гнев - подавляя и направляя так, как Энакин никогда не мог. Но ведь сам Вейдер однажды и сказал: Люк был в равной мере частями Энакина Скайуокера и Падме Наберрие.

Падме… Что она сказала бы, будь сейчас здесь, видя, что случилось с ее сыном. Чему Вейдер позволил случиться… что он сам спровоцировал. Волна вины окатила его – за то, что он сделал со своим сыном… За то, чем заставил его стать, за путь, на который он осознанно загнал мальчика.
И все же… Судьба его сына должна отличаться от его собственного безрадостного существования. Мальчик по-прежнему воплощал в себе мощь, которую Вейдер так давно потерял. И поэтому у него оставался шанс избежать судьбы своего отца… Если только он решится и возьмет ее.

Если только он бросит вызов Палпатину.

Как мог он не хотеть такой власти – полного господства; над Силой, над Империей… над всем. Галактика вращалась бы по его приказу. Вейдер подобрался так близко, так близко к этой абсолютной власти. Но Судьба украла у него все и провернула нож, оставив в живых, чтобы служить тому, кто получил ее.

Но его сын – его сын мог получить и сделать эту власть своей.

Если только он бросит вызов Палпатину.

И все же он оставался в тени Императора, такой же недовольный, разочарованный и возмущенный, каким был Вейдер; отравленный манипуляциями Палпатина - в то время как легко мог избавиться от них.

Если бы Вейдер знал причину, почему он сдерживал себя… Чем бы это ни было, Вейдер бы убрал ее. Чтобы дать Люку возможность превосходства, которого сам он никогда не имел; безграничную власть. Он был должен мальчику. Он толкнул его на этот путь и запер его в этой судьбе. Ответственность лежала только на нем.

Если бы только он мог выяснить причину, которая сдерживала его, он вырвал бы ее с корнем. Любой ценой он устранил бы ее.

Он был должен мальчику… ради себя и ради Падме.

По-моему Люк просто не хочет бороться с отцом., поэтому и не идет против мастера

мне почему-то больно читать эти главы...все герои мучаются..даже Палпатин ито сидит и переживает.

Впячатляет....
Круто. Сильно. Сложно. Разумно. Правельно. Но сложно....
Ажжжж... дрожь по телу пробежала. Да, действительно в этом и есть Вейдер/Энакин - неукротимый, несгибаемый, неостанавливающиейся, не примиримый огонь... даже скорей магма, которую нельзя остановить, но можно направить и использовать. Он признаёт, понимает, но не может остановиться... видет же, что перекидывает свои амбициина сына и всё равно! хочет, чтобы Люк освободился от Палыча, чтобы занял его место, не смотря на желания Люка... (очень сильно смахивает на красного овна наш главком )

Алита - спасибо! спасибо! спасио! ещё десять тысяц раз СПАСИБО!!!!! -
Ждём продолдения! Очень!

Эх, пророчество в очередной раз впечатлило... что же оно значит ? О_О
Палыч собрался пытать Вейдер заместо Люка?! Не иначе, вон как Люк рванул спасать папу!
А Мара теперь мается вопросом "быть или не быть"... Да позвони ты уже Люку!!!!
Чуйствую, что последующие главы и впрямь будут аховыми)))
Вейдер ВНЕЗАПНО понял, на что обрек сына и что это не есть хорошо!
А какие откровения о его собственном выборе и судьбе - такое ощущение, что он вообще впервые об этом задумался и наконец-то пришел к определенным выводам, что никто не виноват в той ситуации, в которую он себя загнал. Да, Палыч - провокатор и умело им манипулировал, но своя то голова на плечах была вроде?
И то, что он готов на все ради некой смутной "власти". А стоит ли оно того? А не многим ли жертвовать придется?
И что эмоции надо сдерживать, а не идти на поводу гнева, несогласия других и т.д и т.п.
Ну, наконец-то Вейдер раскрылся (как цветок, хи), глядишь, на жертвы какие пойдет ради сына!))
Ну, вот он момент, встретятся два одиночества - Палыч и Вейдер))

Манала я эту встречу.
Вейдер, надо было сыночка слушать, лучше не иди к Палпатину.

Кстати, а у Юли интересная мысль, а как пытать Вейдера?

Хорошие тут интересы у народа...ничего не скажешь. Вот я на здешнего Вейдера бочку конкретно катила, и я считаю, что за дело, да и то таких мыслей у меня не возникало. Добрые читатели...люблю я фанфикёров и их читателей Особенно за гуманность!

Хотя идея достойна рассмотрения, жаль, что поздно уже...


Спасибо за проду!

Извиняюсь, за слово манала. Но на счет Вейдера меня давно мучают плохие предчувствия до такой степени, что хочется кричать, беги Вейдер, беги.
На счет этого фика интуиция меня пока еще не подводила, да и Вейдер у автора большой любовью не пользуется, так чтобы не ждало моего любимого персонажа, это скорее всего что-то жуткое.
Предстать перед желтыми очами Императора и признаться в нарушении приказа, а потом закрыть глаза, потому что ярость Палпатина будет огромна.
А на счет пыток, если очень мало спать и такие мысли приходят...

Ур-р-р-а!!!!
Работы по переводу на форуме идут ударными темпами , надеюсь, учёба и отпуска им не помешают
Очень порадовал милорд... действительно, его человечность, сочувствие к сыну хорошо проглядываются. Любит он его всё-таки, жалеет и понимает, только по-своему. И жизнь за него отдаст, если надо.
И он ведь действительно знает, НА ЧТО идёт. Но тут отступать некуда, рубикон перейдён
Интересно, а Лея хоть почувствует, какая опасность её брату грозит?
Чую, ждут Империю кадровые перестановки в высшем командном составе

Да нет, не внезапно, еще в первой главе этой части были его размышления на этот счет, о том, что если бы повернуть назад, он не отдал бы Люка Палычу. Да и во время драки с Люком в "Шторме" он уже жалеет. Просто он часто и во многом винил кого-то... Оби-Вана, к примеру, а не себя.
И с такой ясностью и последовательностью, когда он осознал в полной мере свою ответственность, все в его голове сложилось, может, и впервые.





А я что-то так переживаю, что даже не знаю, как и что комментировать:) Но Вейдер реально хорош в этой главе. Постараюсь вечером концовку выложить.



Про Лею будет немного в последней главе, как раз про ее ощущения, но в основном Лея оставлена на третью часть;)

Вейдер приятно порадовал
Но всё-равно бедолаге не жить уже, чую Тот самый фактор, что Люку Палыча пришить мешает - боюсь, что это именно Вейдер Автор на это неоднозначно намекает. Так что Вейдер, видимо, жертвой ляжет, а потом от Палыча Люк мокрое место оставит, в ящик закатает слизь старую. И свою Империю строить будет, надувшись на Мару на всю жизнь.

Хм, то есть Люка Палычу можно обижать, а как появились у народа мысли насчет Вейдера в этом же плане - это МЫ жестокие?)))))
Про автора молчу тогда)))))
Тем более авторский Палпатин - такой тип, что от него всего можно ждать, а точнее именно этого и ждать.


Ну, я примерно это и имела в виду))) Потому что у Вейдера, вспышки озарения, может и были, но так, чтобы это стало для него абсолютным знанием, ясностью, окончательным принятием - то вот оно.

Переведено совместно с Beatrix Kiddo



Палпатин стоял у дальней стены длинного, пустого Приемного Зала в Палатах Заседаний, ожидая… рассчитывая…

Был ли это правильный путь?

Он снова вспомнил видение – он видел его столько раз, что теперь оно было выгравировано в его памяти. Каждый нюанс, каждая деталь. В течение двух десятилетий он видел волка в темноте: его мимолетные очертания, сокрытые в тенях; бледные, дикие глаза в холодном лунном свете…

Затем, восемь лет назад, видение изменилось. «Звезда Смерти» была уничтожена, и впервые тень в темноте подошла ближе… Приближаясь с каждым годом, пока истина не упала к его ногам, пока волк не оказался перед ним, покорный и преклонивший колени. Только это больше не был волк; это был мальчишка, о существовании которого он раньше не подозревал: Скайуокер. Волк Палпатина.

А потом видение начало меняться… почти неуловимо, с каждым разом, в крошечных нюансах и мельчайших подробностях, незаметно увеличиваясь и добавляя новые детали; что-то становилось другим, что-то оставалось неизменным.

Но всегда перед ним стоял его волк, протягивая руку – и всегда в ней лежала одна и та же вещь: меч Вейдера.

Однако и тут были тонкие перемены; годами мальчишка говорил своему Мастеру только два слова: «Возьмите его». Но со временем стал говорить больше… «Возьмите его – или он убьет вас».

Без сомнения, видение менялось вместе с событиями.

Откровение Мары, что Вейдер контактировал со Скайуокером, было неожиданным… и неприятным. У Вейдера всегда были амбиции править, Палпатин знал это. Но его поединок с Кеноби на Мустафаре обеспечил то, что у него никогда не хватит мощи воплотить это желание в жизнь, а полный контроль Палпатина, установленный еще в детстве, гарантировал, что он никогда не решится на это.

В отличие от его сына. У Скайуокера имелись и способности, и смелость бросить вызов Палпатину, но пока все же не было желания править. Мальчишка презирал Империю, и все, что та несла в себе, Палпатин знал это. Он оставался только потому, что Палпатин предпринял меры для его столь же пылкой ненависти к Восстанию. И потому, что Палпатин потратил множество времени и усилий на приручение своего волка, вкладывая в него уверенность, что его уход обрушит гнев Мастера на все вокруг…, и, конечно же, Палпатин позаботился, что его волку просто некуда было больше идти.

Но соедини этих двоих, одного с желанием, а второго - со способностями… И вместе они создадут реальную угрозу.

И это было неприемлемо.

Он просто не мог позволить себе держать их обоих теперь – особенно учитывая все разрастающиеся силы мальчишки.

Несомненно, Палпатин знал, что его работа со Скайуокером еще не закончена, хотя он уже посвятил долгие годы созданию совершенного сторонника – своего ситха; как он делал и с отцом мальчика, пока Кеноби не лишил его ученика - или, вернее, ученика, которого ожидал Палпатин; ограничив контакт Энакина с Силой.

Странно, что Палпатин не видел этого, когда тратил на Энакина все те годы тщательных манипуляций, странно, что не предвидел действий Кеноби.
С другой стороны, способность читать будущее часто была затуманена от присутствия даже одного джедая. Ибо они сами, по природе своей, были устроителями перемен. А иногда… Сила текла к своим собственным целям.

Теперь, после окончательного анализа, он решил, что все было к лучшему, пусть когда-то Палпатин и не верил в это; возможно, потеря Энакина совершилась по велению Силы. У Палпатина все еще была Империя, а теперь и сын Энакина, который воплощал в себе все, чем когда-то тот был, и даже больше, потому что его было сложнее контролировать, сложнее поставить к ноге.

В этом и была манящая привлекательность.

Как с произведением искусства – радость приносили в равной части и создание, и оценивание, и владение.

И между тем, Скайуокер теперь был достаточно стабилен, чтобы занять свое законное место. Палпатин хорошо уже знал мальчишку; чувствовал уверенность, что он может точно предсказывать его реакции часто крайние и чрезмерные, но управляемые. Как и со всеми его учениками, искусство заключалось отчасти в знании, когда сделать решающий ход, а отчасти в понимании, каким этот ход должен быть.

«Возьмите его», - снова сказал его волк, и снова – про меч Вейдера: - «Возьмите, или он убьет вас».

Когда высокие двери на противоположной стороне огромного зала отворились и Амедда объявил о прибытии Лорда Вейдера, Палпатин поискал в душе хотя бы след сожаления, но не нашел ничего. И при этом не испытывал никакого волнующего удовлетворения по поводу своей готовности так решительно действовать против того, кто предал его…

Вместо этого он обнаружил, что полностью охвачен нетерпеливым ожиданием и предвкушением манипуляций для обуздания своего нового ситха…




Вейдер уверенно шел вперед, пока позади закрывались тяжелые двери, Император ожидал его на противоположной стороне мрачного зала, повернувшись спиной и никак не реагируя на опустившегося в низком поклоне приспешника. Решительно оставив в стороне все личные мысли и сантименты, чтобы сконцентрироваться на настоящей ситуации, Вейдер долгие секунды медлил, преклонив колено.

И почувствовал нечто в этот момент — легкий шорох, зудом прошедший по всем его чувствам в заряженной атмосфере; нечто тревожное в неподвижности Императора.

- Ты говорил со своим сыном сегодня? – рассеянно спросил Палпатин, не отворачиваясь от высокого окна.

Вейдер слегка нахмурился, реакцию скрыла маска, за которой он так давно прятался. Это был странный вопрос… по многим причинам. Палпатин никогда не именовал Люка сыном Вейдера – не прямо в лицо. И никогда не спрашивал подобного раньше…. Да и зачем вообще спрашивать, если он был уверен, что знает о каждом шаге Вейдера?

- Нет, Мастер, - просто ответил Вейдер, поднимаясь. Строго говоря, это было правдой.

Император лишь кивнул, все еще стоя к Вейдеру спиной.

- Его… трудно читать. Предсказывать. Контролировать.

Вейдер не отвечал, не будучи уверен, чего Мастер ожидает от него.

Император медленно повернулся, его руки были сложены, скрываясь в объемных рукавах мантии.

- Но я думаю, что это отчасти моя ошибка. Видишь ли, нельзя контролировать его слишком сильно; натянешь цепь чуть туже - и он начнет сопротивляться. Конечно, некоторые вещи можно осознать только оглядываясь назад, но теперь я уверен… Уверен, что его послушание – это контроль его окружения, его связей. Моя ошибка в том, что я не понял этого раньше, но, зная теперь, я исправлю ситуацию.

Вейдер безмолвствовал, тревожное ощущение угрозы теперь дрожью взбиралось по позвоночнику, охватывая и проникая в напряженные мышцы.
В застывшем воздухе повисла выжидающая тишина, Император медлил, его бледные охровые глаза потерялись в размышлениях.

- Ты помнишь пророчество, друг мой, – о Сыне Солнц? – Палпатин склонил голову набок в раздумье: -Пророчества и видения такие неопределенные; у них всегда так много толкований.

Он наконец повернулся к Вейдеру, желтые глаза пылали от возбуждения.

- Ты чувствуешь, что принес равновесие в Силу? Ты, разумеется, уравнял счет; создал симметрию – если вспомнить: только четверо из нас оставалось долгое время; два джедая и два ситха…

- Сила была в равновесии – оно не нарушалось несколько десятилетий, - произнес Вейдер нейтральным тоном, сомневаясь в целях своего Мастера.

Палпатин чуть улыбнулся, и Вейдер понял, что его опять оценили и сочли неполноценным. Резкий, скрипучий голос снисходительно продолжил:

- Ты всегда был так буквален, Лорд Вейдер, всегда предпочитал не смотреть дальше очевидного. Долгое время это было полезно… Я всегда верил, что Пророчество было чем-то большим – оно просуществовало так долго; уверен, оно не могло быть настолько простым.

Палпатин замолчал, прикрыв глаза тяжелыми изуродованными веками и продолжил рассуждать:

- «Ибо края теней определяют свет, на границе рассвета и темноты» – процитировал он пророчество. – Свет и тьма… Одно не может существовать без другого. Свет уже самим своим существованием создает тени, а темнота определяет существование света. И все же мы разделяем их так полностью… веря, что они не совместимы... непримиримы. Возможно, так и было…

Осознание того, о чем говорил Палпатин, расцвело ярким взрывом в голове Вейдера – пониманием Люка, пониманием того, как много и тщательно еще оставалось скрытым. Пониманием его туманного, неопределенного присутствия в Силе. Воспоминанием о той далекой минуте в медцентре, когда измученный болью от своих ужасных ран, его сын потянулся к Силе за исцелением – и получил его.

Но Тьма не исцеляла. Тьма не способна исцелять.

Он вспомнил ощущение мимолетного проблеска под щитами мальчика, того особого состояния разума в готовности слиться с Силой, не теряя себя, в готовности сдаться, не подчиняясь. Но Тьма никогда не сдается… Так что мальчик касался тогда не ее, и все же… Он снова вспомнил тот момент, размышляя, как определить то, что он ощутил, проскользнувшее и исчезнувшее, рассеянное, скрытое.

Это не было Светом, но не было и Тьмой – это было… и тем и другим одновременно, и ни одним из них, нарушая всякое определение классификации.
Палпатин всегда говорил Вейдеру, что он был сотворен Силой – приведен к существованию… волей Палпатина и силой Тьмы. Так как могла родная кровь Вейдера быть чем-то иным, чем-то большим?

Но разве Вейдер не говорил… Он так часто говорил это мальчику, а сам не слышал собственных слов: Люк был ребенком двоих, слиянием его самого… и Падме.

А Падме была только Светом…

Мог ли их сын совмещать оба аспекта Силы? Было ли возможно для одного существа удерживать их в равновесии?

Создал ли Вейдер то, что исполнило Пророчество – равновесие Света и Тьмы…


Вейдер уставился на своего Мастера, мысли крутились в голове вихрем. Палпатин медленно отвернулся обратно, вновь переводя пристальный взгляд на столицу, напряженная неподвижность окутывала его словно вторая мантия, истинные намерения скрывались в тенях и темноте.

- Ты хорошо служил мне, Лорд Вейдер, - произнес наконец Палпатин, тонкие бескровные губы растянулись в пустой улыбке: - Но я должен признать, что твоя работа была завершена в тот день, когда твой сын прибыл сюда. Твоя полезность исчерпала себя. Я должен был понять, что баланс Света и Тьмы, который ты принес мне, был исполнением пророчества – совершенной властью; потому что тот, кто контролирует его, по-настоящему управляет всеми аспектами Силы.

Император кивнул, говоря, казалось, больше с самим собой, чем со своим приспешником; озвучивая вслух свои выводы, тихо и без эмоций.

- Кто контролирует мальчика, тот управляет всем – стихийной мощью во всех ее аспектах… Но я никогда не смогу достичь этого по-настоящему, пока ты жив. Он всегда будет смотреть на тебя, теперь я вижу это. И я это исправлю.

Вейдер заметил вспышку, легчайшее отражение солнечного света на металле, когда Палпатин раскрыл свои руки, и знал, что у его Мастера в ладони.
Но, в конце концов, разве он не знал, что этот момент наступит? Только не думал, что будет вот так. Он всегда считал, что это станет кульминацией какой-то ожесточенной, распаленной ярости, что к этому приведет его бессмысленный, неистовый гнев и безумное исступление. Не думал, что будет так… что ему будет оказана такая бесподобная честь, такая наивысшая награда – неопровержимое доказательство, что его сын смотрит на него, уважает его… ценит его. Его самого, а не его способности - они ничего не значили для мальчика. И чтобы узнать это, узнать абсолютно точно, нужно было услышать это от того, кто никогда бы не сделал подобное признание с легкостью, даруя наконец-то Вейдеру понимание, насколько много в действительности значит для него эта связь…

Не осознание того, кем был Люк – его могущества или потенциала, - не осознание исполнения пророчества, которое Вейдер протащил, словно цепи, через всю свою жизнь… Но понимание, что сын любил его – что эта связь была столь глубокой, что ничто из предпринятого Палпатином не могло разрушить ее. Ничто. Потому что она была частью Люка… точно так же, как была частью Вейдера.

И это знание… было подобно прикосновению солнечного света к обнаженной коже, согревающему до самой глубины души. Он чувствовал такое впервые в жизни.

Теперь, наконец, он знал, что сдерживало Люка… знал, почему мальчик не предпринимал окончательного шага. Его сын защищал не себя – он защищал Вейдера. Люк и сам говорил об этом - когда был ранен, когда в самый первый раз рассуждал с ним о свержении Палпатина. Даже тогда он понимал, что его приход к власти поставит его в прямое противостояние с отцом.

И его действия с Палпатином. Всегда колеблющиеся между неловкой капитуляцией и упрямой непокорностью, вне зависимости от последствий; беспорядочно непостоянные, случайно непредсказуемые действия. Достаточные для того, чтобы Палпатин не стал рисковать, устраняя Вейдера.

Знал ли он – постигал ли только Император, как сильно его контроль над мальчиком зависел от Вейдера?

Потому что вот он, вот ответ – на все. Рука Вейдера, незаметно двинувшаяся к рукояти меча, остановилась.

Палпатин не имел понятия, насколько глубоко пролегала связь между отцом и сыном – откуда он мог знать? Он был знаком лишь с ложью и манипуляциями; понятие самопожертвования было недоступно ему. Бескорыстие; истинная связь, обязательства и преданность, а не контроль. При всей зависимости от бездушной технологии, поддерживающей его жизнь, Вейдер в этот миг чувствовал в себе больше человеческого, чем его Мастер мог надеяться ощутить когда-либо.

Поэтому Палпатин никогда не поймет...

Расслабляя пустую руку, Вейдер почувствовал острую боль вины за то, что отнимает у сына возможность принять это решение самому; за знание того, что его поступок теперь вынудит Люка действовать. Но пока он жив, его сын всегда будет стараться защитить его. По своему собственному выбору Люк никогда бы не пришел к власти, пока Вейдер был в живых.

Любой ценой, вспомнил Вейдер; любую цену он готов заплатить, чтобы развязать сыну руки… Это были не пустые слова.

Это был его шанс на помилование - на искупление собственных слепых амбиций, которые вытащили его сына в центр арены. Именно выбор Вейдера поставил его на этот путь... или, возможно, выбор Оби-Вана - потому что тот точно знал, что если обучит мальчика, Люк так или иначе станет инструментом в поворотах Судеб.

Нет – было бы слишком просто возлагать вину на кого-то другого, как он часто делал в прошлом. Нет.

Он выбрал этот путь – для себя, а затем – для своего сына. И он остановит это… Сейчас.

Под своей ненавистной маской, внутри созданной им же самим тюрьмы, Вейдер улыбнулся. По-настоящему улыбнулся, проверяя на прочность старые шрамы, которые удерживали его от этого долгие, холодные годы.

Но сегодня они не будут сдерживать его, они не помешают. Сегодня они вообще ничего не значили. Сегодня он улыбался, зная, что Император не может этого видеть.

Он ощутил быстрое прикосновение к его обостренному восприятию – услышал немой вопрос от сына, поиск заверения, идущий с огромного расстояния… И в последний раз он достиг сложного взаимодействия света и тьмы, которое воплощал его сын. И послал ему свои уверенность, утешение, спокойную безмятежность того, что поступал правильно. И сожаление, что даже в этом лишал сына свободы выбора… А затем позволил умиротворенному, бесстрастному спокойствию вытеснить паническое сознание мальчика из своего разума, отстраняясь от него. Сейчас было не время для сожалений, он покончил с ними. Он давал им властвовать над собой слишком долго, и не отдаст им этот момент. Это момент для гордости; для триумфа, для господства.

Падме гордилась бы им…

Он посмотрел на своего Мастера, и слова пришли легко. Он не поймет, Вейдер знал, но это не имело значения; он знал, о чем говорит… Потому что теперь, наконец-то, Вейдер понял, что сказал ему так давно Оби-Ван.

И сейчас, так и не подняв меч, он повторил те же слова своему агрессору, не в качестве защиты или угрозы, но с тем же достоинством, с тем же уверенным хладнокровием; и тихое спокойствие в Силе даровало ему абсолютную уверенность, что его жертва будет востребована.

- Если ты сразишь меня… ты сделаешь меня более могущественным, чем можешь себе представить.

Меч вспыхнул, Палпатин повернулся к нему, сверкая желтыми глазами и шипя, как змея, которой он и был…

У главкома поразительный талант выбирать за других, не спрашивая.

Так я и знала... А так надеялась, что ошиблась...
Спасибо, Алита, спасибо Beatrix Kiddo! Пошла переваривать прочитанное.

Сильно... Я так надеялась, что этого не произойдёт... Я никогда не питала особой любви к Вейдеру, но сейчас мне его так жалко стало, даже расплакалась.... Но с другой стороны, наконец-то он полностью разобрался в своих отношениях к сыну....Так что им можно гордиться. Огромное спасибо за перевод!!! Пойду успокаиваться.

Вот вроде на протяжении всей истории мы злились на Вейдера, взывали к нему типа "как ты можешь?! это же твой сын! " , затем надеялись и радовались когда их отношения стали лучше, но видимо такова цена осуществления пророчества до конца.

Вот яркий пример того, как перед смертью мозги проясняются.

Блин, ну зачем, зачем Вейдер пошёл на эту встречу? Ведь и сын его предупреждал, и сам чувствовал..
Жаль, что они с Люком раньше не скооперировались и не замочили старого хрыча Тогда бы точно Сила пришла в равновесие.
А всё из-за одной рыжей дурёхи... Эх, подвела мужиков под монастырь, сама того не зная
Утешает лишь то, что Палычу это с рук не сойдёт. Надеюсь, Люк прихватил с собой сабер для разговора с "любимым" Мастером. А насчёт пророчеств... это дело тёмное, да и не всегда они сбываются. Джедаи вон тоже много чего пророчили, только приказа № 66 в их пророчествах не было
Жаль Главкома... Столько лет верой и правдой служил этому моральному уроду, и что взамен? Надеюсь, Люк окажется умнее. Но со смертью Вейдера Империя много потеряет, как и вся галактика - талантливого полководца и могучего Ситха. Кто теперь возглавит флот и прижмёт повстанцев к ногтю?
Очень-очень печальная глава

ццц, со смертью Ведра Империя потеряет, прежде всего, Императора. Давай, Глюк, лупи нечисть!!!

Miss-Razwedka

Я тоже очень на это надеюсь. Палпатину давно пора сюда:

в шахту реактора ему пора.. но если все же тело останется, то вогнать в грудь осиновый кол и башку отрубить..на всякий случай..

А голову на кол и на нос Экзикутора.... долго не провисит, но всё равно символично. А тело распилить и и бросить гнить на самые нижние уровни Корусанта....

чем тебе не угодили жители нижних слоев Корусканта?

Я же говорю про самые нижние слои - а там один мусор и почти жителей нет , одни отбросы, так что им плевать по чьим остатком топтаться

Милая картинка И пейзаж живописный - травка зеленеет, птички поют:) Не Эндор, случаем?
А старичку давно, давно пора на покой Надо уступать дорогу молодёжи!

«в шахту реактора ему пора.. но если все же тело останется, то вогнать в грудь осиновый кол и башку отрубить..на всякий случай..»
«А голову на кол и на нос Экзикутора.... долго не провисит, но всё равно символично. А тело распилить и и бросить гнить на самые нижние уровни Корусанта....»

Очень гуманно! Мои аплодисменты, уважуха и респект!
Хорошо, что Мара не знает, что собираются сотворить с её любимым Мастером

Отзыв писался два дня, увы, вчера не осилила все выразить в словах

Ох...
Зачем я это читала на работе, слезу пустила там же...Представляете лица моих коллег?О_о

Да, справедливо было замечено выше, что Главком в этом фике вызывал неоднозначные чувства. Даже у меня, его очень давней поклонницы, порой возникало желание взять что-нибудь тяжелое и треснуть со всей дури по черному шлему, проверить, мозги там еще остались или нет. Про совесть я вообще молчу.

Но тем, ни менее, в каких бы эпизодических моментах он не появлялся, по ходу повествования, у него роль-главная. Всегда. Во всех фиках, так сложилось априори. Главная, не по сюжету, главная по силе (или Силе), самая неоднозначная, самая интригующая, самая мощная. Да, он очень большой грешник, да он отличается жесткостью, граничащей с жестокостью, но его невозможно не уважать.

Да, в начале этого произведения, он создавал впечатления бездушного монстра, притащившего, сам того не ведая, самое ценное, что у него есть, в лапы редкостного морального урода. Хладнокровно, прекрасно осознавая, что мальчишку ждет, он оставил его на растерзание Палпатину, и в этот момент я тихо ненавидела Вейдера.

Ненавидела даже тогда, когда в конце первой части он вернулся в столицу, уже сожалея о том, что он сделал. Мне казалось, что никакие угрызения совести не могут искупить того вреда, что был нанесен Люку Скайуокеру.

Но я ошиблась, увидев, как сильно он переживал за Люка после покушения бывших "соратников". И следом, раз за разом, от главы к главе, я радовалась сближению этих двоих. "Кровь не вода". Кто бы, как ни отрицал кровные узы, их нельзя отменить, или разорвать. В глубине сердца, глубине души, они будут гореть еле заметным пламенем.
Люк пронес это пламя через весть ад Палпатина. Пронес, сам того не ведая. Возможно, осознав всю силу этих чувств только в момент, когда не смог разрубить их, одним верным ударом меча, хотя и был уверен, что сможет это сделать. Он не смог. Он не смог убить родную кровь. И никогда бы не смог. Предав его, Вейдер не потерял связь со своим сыном, он просто потерял его доверие, которое так до конца и не смог восстановить.
Да, Милорда нельзя оправдать в этом фике. Но его можно попытаться понять.
Он прожил 20 лет в образе «Палача Импертора», более того, он был этим палачам, он получал от этого извращенное удовольствие, он 20 лет жил мыслью о полной власти, вполне возможно, что только это и приносило ему малую толику радости. Но, увы, давние травмы, загнавшие его в эту «ненавистную черную маску», не позволяли ему достичь желаемого. И тут, внезапно, Сила подарила ему эту возможность, она вернула ему сына. И Вейдер, пользуясь мечтами и чаяньями последних 20 лет, воспринял ее ТОЛЬКО ТАК. Ведь если это его сын, то значит то, о чем мечтает Милорд, будет прекрасным и для его сына. Вейдер даже и в мыслях не допускал, что это может быть иначе, а что же до старых догм и морали джедаев, то все это чепуха, забитая в голову неопытному юнцу и которая легко будет вытравлена умелым «мастером». И пусть мальчишка брыкается, сколько хочет, он просто сам еще не осознает, что на самом деле важно.
Ведь если подумать, если отойти от мира ЗВ, в нашей повседневной жизни, как часто родители принимают решения за своих детей, пользуясь только СВОЕЙ логикой и СВОИМИ желаниями, не беря в расчет желания чад. Считая их маленькими и неразумными существами. Сколько родителей «дрессируют» своих детей, что бы они достигли того, чего не смогли они сами. Ведь по сути же, ситуация ТАКАЯ ЖЕ. Просто масштаб людей другой и последствия, соответственно, другие.
Хорошо, если родитель осознает свои ошибки, хорошо, если это происходит не слишком поздно.
Вейдер тоже это осознал, увы, в полной мере он понял, что Люк-это НЕ Анакин Скайуокер/Лорд Вейдер, только перед смертью, но он понял. Понял, что это, прежде всего его сын. Его и женщины, за которую он отдал все, что у него было.
И следом, еще один подарок от Судьбы, откровение, что он дорог Люку, что Люк терпел-отступал-мирился, в том числе и из боязни навредить отцу. Не главкому, не ситху, а отцу, каким бы никудышным родителем тот не был. Вот уж, действительно, после таких открытий и помирать не страшно.
Я от всей души благодарю автора фика, он это вряд ли прочитает, но огромное ему спасибо за ТАКОГО Вейдера, да, он его не любит, но он офигительно прописывает этого героя. Не оставляя равнодушным никого. Вот уж нет слов.
Одни эмоции :’(
Бессчетные слова благодарности нашему переводчику. И всем, кто ему помогал в этом нелегком труде.
Алита, надеюсь своими пространственными рассуждениями на двух листах, я чуть загладила свою вину за последние полгода. Что очень редко появлялась тут, еще реже комментила.
Надеюсь тебе понравилось, пусть со мной не все согласятся, а может и вообще никто не согласиться, я написала то что думаю, а главное, что чувствую. Это мое ИМХО, никому его не навязываю)))
Но Милорда все равно ЖААААААААЛКОООООО!!!!!!

Rutheniya
Не со всем согласна, но сказано отлично!

Кстати - я не отписала коммент по выложенному куску - простите уважаемый переводчик, забегалась
Однако.... Грохнули Главкома.... ненавижу Палыча!
Я так надеялась, что Вейдер выживит, хотя всё было и так ястно... но такие рассуждения, такое понимание... а ещё автор просто генеальный, раз может ТАК описывать чувства разных людей (а переводчики очень талантливы, что смогли так преподнести и перевести), а тем более такого жесткого, увереного, властного человека, как главком.
Рассуждения задели... сильно, так прям всё внутри дрожит, а самое главно (он точно по знаку задиака овин ) понимает - оценивает, НО ВСЁ РАВНО делает так, как считает лучши! Просто уступил дорогу сыну и именно так как бы нехотел Люк!
С одной стороны все его разужденияи его "отступления" обоснованны, но... почему он не попытался хотя бы вымотать Сидиуса? Знает же насколько сильный противник! Знает же, что Люк летить туда, что их столкновения не как не избежать, что сын всё равно прийдёт к Палычу ... Почему не устроил трёпки старой плесени на последок? Теперь Люку придётся имень дело с Императором во всей красе... разтравлённый чувством крови, а сам Люк разитый горем от смерти единственного (по его мнению) родного человека. Да, именно родного, ведь не смотря не на что Люк его понимал, ценил и просто любил. Тема отцов и детей - древняя как весь белый свет и не смотря на постояное противоборство и не понимание - дети похоже на своих родителей и имено они (не смотрянена что) и возможно только они способны понять поступки и решения родителей. И Люк разумеется всё поймёт, простит, смериться, и так действительно нужно было, но Главком должен был "упростить" задачу Люку... Я уверена, Вейдер бы дал жару немощи тухлой!

В общем - ждём Люка, разборок с Палычем, скандала с Марой и где Лея с Хэном?

Переводчикам огромное спасибо за столь оперативный и качественный труд!

Miss-Razwedka

Не стоит такую замечательную планету, как Эндор , осквернять захоронением столь гнусного существа, как Палпатин.
Ариша, я вас очень уважаю, но это прямо какое-то махровое средневековье:

Чтобы весь "Экзекутор" наизнанку выворачивало от этого "украшения"? (оно отнюдь не вызывает аппетит) А по нижним уровням Корусканта распространялась инфекция? (Труп, он и в Африке труп)
Demendora

Вот это подходящий вариант.

Лучше тело не оставлять. Кремировать нафиг и пепел развеять по гиперпространству. Чтобы его не было вообще. Чтобы духу Палыча не к чему было привязаться после смерти. Когда ситх умирает, он не становится призраком Силы, как Оби-Ван Кеноби, а его душа привязывается к какому-ннибудь артефакту, значимому при жизни. Например, к месту смерти или к месту захоронения. У Т.Зана в книге "Последний приказ" описано, что Палыч стал сгустком тьмы на месте взрыва ЗС-2 на орбите Эндора. (Поправьте, если что напутала, читала очень давно).
А вообще, его сначала замочить надо.
Rutheniya
Не зря вы писали отзыв 2 дня, очень здорово все сказали. Я не то чтобы являюсь поклонницей Энакина-Вейдера, но мотивы некоторых его поступков очень хорошо понимаю. Многие свои нехорошие дела он натворил именно от недопонимания. Теперь наступило прозрение. Жаль, что слишком дорогой ценой.

На Экзекутаре такие ребята работаю, что их трупами свяких стареков не испугаешь ))))) А на нижних слоях Корусантах и так инфекции, и прочие отходы энажами лежат... Сам Палычь не "брезгал" средневековыми методами - в просто смерь, с просто похоранами, слишком ПРОСТО для этого существа.
а кремирование - слишком большая честь для гражданина... не стоит оскорблять огонь ))))
А на тему - душа и прочие привязки - я думаю, что Сидиуса на то стороне Вейдер всё таки встретит, ну если не Вейдер - так Амидала обязана!

Rutheniya, сильно написано! Согласна практически со всем вышеизложенным!

А я вот думаю, что в Центре Империи Палычу установят мавзолей с почётным караулом из алых гвардейцев, где имперские офицеры будут принимать присягу, а детишек водить на экскурсии Ведь именно государь-император создал самое могущественную державу Галактики, победил злых сепаратистов, разгромил изменников-джедаев, нанёс сокрушительный удар по повстанцам, укрепил военно-промышленный комплекс, основал новые рабочие места для граждан Империи на Кесселе и ещё у него куча заслуг перед отечеством Не удивлюсь, если его именем назовут новую звезду (не говоря уже о государственных наградах его имени). А Наследник будет продолжателем его славных дел. По крайней мере, с подачи имперских государственных СМИ

Ммм...может быть в чем-то и верно, это я как овен говорю))))

Спасибо, да уж...Может правда овен, как что в голову вобьет, так хоть кол на этой голове теши))))

Спасибо)

Хммм... Все оплакивают главкома и совсем забыли про одну рыжую дуреху... Глюк ведь предупреждал ее, и теперь интересно, что же ей будет
а дальше будет жуть

Итак Вейдер оборвал последнюю связь Палпатина с жизнью, а в том, что Люк отомстит и убьет Императора сомневаться не приходится. Приближается новая эпоха Империи, во главе которой Скайокер. Непонятно,что будет с Марой вряд ли она будет его спутницей.
Что касается Палпатина, предлагаю конкурс на самую мучительную смерть.
Ну а переводчику респект,- я чуть компьютер не уронила, когда читала, а это значит, что у Алиты есть литературный талант. После этой эпохальной работы, ждем от вас фанфиков, Алита. Личная просьба- не убивайте в них Главкома, а то у некоторых такие словечки вылетают после этого.
В общем проду, плис!!!

Вейдер не Вейдер, будь иначе.



Не ты одна, бета у меня в двух местах слезы лила:) Да я и сама растрогалась... Но жалко мне Люка. Очень. А за Вейдера, хоть и горько, но в сумме рада... Он бы не оценил жалость к себе.



Мне кажется, он везде должен быть с сейбером...

Rutheniya, давненько ты таких длинных комментариев не писала со времен поединка между Люком и Вейдером.

Я рада, что все не так болезненно прошло, как могло бы быть, да? Рада, что твое впечатление о любимом ГГ осталось... вернее, изменилось, перешло от ненависти к уважению и... гордости? Даже автору, наконец-то, спасибо за Вейдера, а не упреки.

Я очень боялась этой главы. А в итоге, пока переводила, испытала нечто сродни торжественности. Пусть и с примесью горечи. И радости , что умер вот так... с такими именно чувствами, с таким осознанием.... своим решением - в этом он остался верен себе до конца.

Все эти слова о солнечном свете, касающемся обнаженной кожи и согревающем до самой глубины души... Понимание, что сын любит, ценит и уважает его. Триумф, гордость, достоинство, чувство победы, спокойствие и безмятежность, уверенность в правильности выбора. Смерть, принятая, как честь, как награда.



Наверное, был уверен, что сын справится без его помощи.