Имейте в виду, что моя дорогая бета руку ко всей этой главе еще не прикладывала, поэтому корявостей может быть больше, чем обычно 
***
Мара прошла дальше, в направлении вырисовывающегося на фоне окон силуэта Люка, видя его напряженное и натянутое как дюрастиловый прут тело и почти пылающие в сумрачном свете глаза.
Он холодно отвернулся, уставившись взглядом в лежащий в отдалении город. Мара не сбавила шаг - любая запинка лишила бы ее мужества; но она единственная могла справиться с Волком Палпатина, когда тому хотелось оскалить зубы - так как сейчас. Поэтому она прошла дальше, остановившись только у панели управления светом - включая его в надежде как-то повлиять на мрачное настроение Люка. Высоко над головой вспыхнули хрустальные лампы в золотых кессонах. И тут же погасли - лишь после легкого наклона подбородка Люка.
Мара хотела сообщить ему о скрытно предпринятых мерах, которые ограничивали зону ответственности Рииса без его ведома, но это внезапно приобрело вторичную важность; на первый план вышла необходимость развеять сложившееся умонастроение Люка, прежде чем оно усугубится, как это порою случалось в последнее время.
- Ты напугал его, - ровным тоном произнесла Мара, когда адъютант закрыл за собой дверь, предварительно несколько раз поклонившись, словно не уверенный, сколько поклонов точно будет достаточно. Озарившаяся светом коридора гостиная вновь погрузилась в сумрак, освещаясь только огнями вечернего города.
- Я пугаю большинство людей, - невозмутимо ответил Люк. - Я - чудовище, разве ты не знала?
- Не для меня.
- Ты одинока в своем мнении. Это должно о чем-то говорить тебе.
- Это говорит мне, что ты хорошо скрываешь правду. Как обычно.
Он с горечью рассмеялся, отворачиваясь от нее.
- Возможно, я скрываю ее как раз от тебя.
- Халлин не думает так, - уверенно возразила Мара.
- Халлин страдает той же слепотой, что и ты. - Он приподнял бровь в ответ на вспыхнувшее в Силе удивление. - Или ты думала, я не осознаю этого?
- Это не значит, что он – не прав. Возможно, мы оба видим правду.
Люк поднял руку, чтобы помассировать переносицу, чувствуя себя смертельно уставшим.
- Никто не видит правду, Мара. Не думаю, что она вообще существует. Не здесь.
Мара наблюдала за ним, размышляя, почему эти слова так сильно задевают ее. Она прожила здесь большую часть своей жизни, и сказанное им не было конечно же новостью. Но ее беспокоило не то, что он был, скорее всего, прав, а то… что он принял это.
- Ты изменился.
- Забавно слышать это от той, кто лично участвовал в моем изменении.
Он произнес это без злобы, однако она почувствовала себя ужаленной.
- Я?
Люк не ответил, чуть склонив голову, он неподвижно всматривался в огни города - но Мара видела, что он предпринимает усилия, чтобы обуздать свой характер. Очень стараясь сохранить спокойствие и легкость в разговоре - что получалось не очень успешно, в его состоянии.
- Тебе нравился старый Люк? – наконец спросил он. – Все, что было нужно, это открыть дверь камеры, Мара. Только один раз. У тебя была масса времени для этого.
- Все, что было нужно тебе, это развернуться и уйти, Скайуокер. Ты находился в той камере лишь часть времени из того, что провел здесь до того, как умер Палпатин.
- Я оставался из-за тебя! Чтобы защитить тебя и Халлина, и Рииса... - На имени Рииса он замолчал, весь его гнев ушел с этой вспышкой, так что когда он вновь заговорил, голос его стал тихим и ровным. - Если бы я решил уйти, вы были бы мертвы в тот же день. Палпатин дал понять мне это очень ясно.
- Перестань, я могу позаботиться о себе.
- Против Палпатина? – категорично произнес Люк. - Не льсти себе.
- Палпатин не единственный, кто вел здесь свои игры, - Мара не уступала. Но, как водится, было сложно оскорбить того, кто о себе не лучшего мнения.
- Что ж, я учился в ногах Мастера. Ты должна гордиться мной. Он бы гордился.
Эти слова несколько охладили ее пыл, она знала, какое нагромождение эмоций и переживаний стояло за ними - за таким небрежным согласием с ее обвинением.
- Он сделал тебя сильным, сделал тебя готовым к этому. Ты думаешь, что человек, которым ты был, когда только здесь появился, смог бы держать Империю в своей руке?
- Точно, - насмешливо откликнулся Люк. - Он был практически святым. Мне нужно возвести статую в его честь… О, подожди, он же уже сделал это. Много раз.
Мара чуть расправила плечи - понимая, что в таком настроении Люк кусает ее только чтобы посмотреть, как далеко он сможет зайти.
- Он создал Империю, которой ты управляешь.
- Для себя.
Все, что он делал, он делал для себя. Ты забыла об этом?
- Он создал наследие, которое хотел передать.
- Он обеспечивал свою драгоценную династию ситхов. Это единственное, что его занимало.
- Нет, ты значил для него больше. Ты был его опусом, его манией.
- Не я, - отклонил Люк. - А моя родовая линия. Моя наследственность. Только это.
- Он всегда говорил о роде Скайуокеров - о том, что они другие, что они уникальны.
Люк колебался, и Мара поняла, что ему любопытно, несмотря на кипящий внутри гнев.
- Уникальны в чем?
- Он всегда отделял тебя от других джедаев, как... как совершенно другой вид. Он говорил, что это отражается в твоем уровне связи с Силой. - Она примолкла, пытаясь вспомнить больше - пытаясь увлечь Люка. Он говорил, что ты - следующий шаг эволюции.
- И почему все полагают, что природа не делает ошибок? - Люк тут же отвел взгляд, ясно не желая продолжать эту тему. - В любом случае, эволюция здесь не при чем. Мы появились на свет от стороннего вмешательства.
- Что ты имеешь в виду?
Люк видел, как Мара чуть подобралась, как ее острый, аналитический ум ищет ответы, чтобы понять его, чтобы успокоить, стабилизировать. Он знал, что было в ее мыслях; она считала, что он становится все более импульсивным, неуравновешенным... Возможно, она была права. Возможно, это тоже было частью его наследия. Он не знал точно, не знал правды о себе. Он знал только, что Палпатин не врал ему, когда рассказывал о своей работе с Дартом Плегасом, о знаниях древних ситхов, и об использовании самой Силы в создании жизни, в создании его отца... Но это не делало истиной все остальное, это ничего не доказывало. Не решало судьбу Люка и не связывало с пророчеством, написанным задолго до его рождения. Ведь так?
Мара была чувствительна к Силе - одна из немногих, кому позволили жить с этим. Она, по крайней мере, могла бы понять это... Но неизменный голос Мастера шептал ему старые предупреждения:
"Никому не доверяй, никогда." А зеленые глаза продолжали смотреть на него, в терпеливом ожидании...
- Ничего, - произнес он наконец, отворачиваясь. Она была одновременно его слабостью и силой, его якорем спасения и тут же напоминанием того, кем он стал. Чем. Чтобы защитить себя - и свои цели.
Мара нахмурилась, но не стала настаивать; вместо этого она добавила:
- Он говорил, что ты в некотором смысле порождение самой Силы - чего больше нельзя сказать ни об одном джедае. Он гордился тобой.
- Он гордился собой, - поправил Люк. - За то, что создал меня.
- Он обучал тебя так, как никогда не обучал Вейдера. У меня всегда было чувство, что Палпатин ожидал гораздо большего от Вейдера, но что-то произошло и помешало его планам сбыться. А когда Палпатин понял, кто ты - что у Вейдера есть сын - его обуяла эйфория. Он задействовал огромные ресурсы, чтобы найти тебя.
- Вейдер был ранен, - ответил Люк, продолжая смотреть на непрестанное движение столичных огней. - В тот же день, когда я родился. Он потерял часть своей связи с Силой тогда; хотя все равно оставался могущественней большинства джедаев. Но как ты сказала - Палпатин хотел нечто лучшего качества, что-то исключительное.
И поэтому его отец стал не важен, полезен только в качестве плацдарма для вспыхнувшей заново надежды Палпатина; Люк хорошо понимал это.
Мара смотрела на него, на тень в нависшей темноте, и одна мысль пришла ей в голову. Палпатин хотел своего волка...
Внезапно перед ее глазами развернулась картина, ее давнее видение, в оттенках алого цвета...
...Шторм, бушующий в ночи,
Завывание волка на охоте...
Люк оказался рядом немедленно, понимая, что произошло:
- Что ты видела?
И разве не тот же вопрос задал ей Палпатин, когда это видение пришло к Маре первый раз? Она нахмурилась, глаза теперь видели только темные тени, расползшиеся по огромной зале, увиденное, как и всегда, растворилось без следа.
- Это старое видение, но... я не помню его - я никогда не запоминаю их.
- Ты видела меня, - заявил он.
Какой-то обломок, зацепивший сознание, эхом пронзил ее мысли. Завывание волка.
...Это все время был ты? - Луна. Ты видела луну, - вопросительно продолжил Люк.
Мара опять нахмурилась, осознавая значение его слов:
- Ты видел мое видение?
Люк отступил назад и отвернулся.
- Нет, только фрагменты.
- Смогу я... если ты обучишь меня, смогу я увидеть больше?
Плечи Люка напряглись.
- Зачем ты хочешь учиться?
- А ты против? - Он учил ее раньше, очень немногому - не осмеливаясь рисковать, пока Палпатин был жив; но вопреки мнению ее Мастера, Люк всегда утверждал, что она способна на гораздо большее. Теперь же, казалось, он не горел желанием учить ее.
- После всего, что ты видела, тебе еще хочется этого?
- Разве ты жалеешь о своих способностях? После всего, чего они помогли достичь тебе, смог бы ты отказаться от них?
Люк по-прежнему смотрел на город вдали.
- Ты считаешь, что я хочу быть здесь.
- А ты считаешь, что это не всегда было твоей судьбой.
- И снова мы о ней, - усмехнулся Люк горько. - О судьбе, хватающей меня за пятки. Нет никакой судьбы.
- Палпатин верил в нее, - Мара ступила на полшага к нему. - Он сказал мне о ней в первый же раз, как я увидела тебя.
- Палпатин просто тешил себя. Он был поглощен своими играми. Когда он смотрел на меня, он видел только свой шанс - возможность, которая казалась ему потерянной после ранения отца.
- Почему именно ты - почему не какой-нибудь другой джедай? У него был большой выбор.
- Это должен был быть кто-то из нашей родовой линии. Палпатин создал ее, чтобы исполнить пророчество, это единственная причина. Он думал, что получит больше могущества для своих целей, вот и все. - Люк покачал головой. - Только поэтому он обучал меня. Связь Вейдера с Силой была повреждена и я стал очередным шансом для исполнения пророчества. Единственное, что он во мне видел - получение большей власти.
Ужасное понимание начало формироваться в голове Мары:
- Подожди... ты сказал: создал?
По напряжению тела Люка было понятно, что он совершил промах. И затем он, казалось, вдруг успокоился, плечи опустились, а голос стал мягче.
- Палпатин верил, что он создал эту линию, - проговорил он в одном усталом порыве - так быстро, словно хотел покончить с этим раз и навсегда.
- Создал?
- Посредством Силы. - Люк вновь потер переносицу, измотанный, смирившийся. – Палпатин манипулировал с ней, чтобы создать жизнь. Мой отец стал первым в этой линии. Именно поэтому у нас такая связь с Силой, сонастрой. Проклятие.
- Проклятие?
Он не смотрел на нее, он был не в силах встретиться с ней взглядом.
- Мы были созданы Тьмой. Как мы можем быть чем-то другим? Если это - эволюция, то как можно бороться со своей природой?
И впервые она действительно поняла его страх. Глубину этого страха, то бремя, что он так долго носил в себе. Если для его создания использовалась Тьма, тогда он верил, что не может быть чем-то другим.
- Это вообще возможно?
Люк пожал плечами:
- Я перед тобой.
Разум Мары быстро обрабатывал значение новой информации...
- Его династия - его династия ситхов. Она действительно была бы его.
- Как бы там ни было, его драгоценная династия закончится на мне.
У Мары похолодело внутри, желудок сжало до тошноты. Все, что Палпатин делал с Люком, все его безжалостные испытания, бесконечное осуждение, зверские наказания и холодные манипуляции, все эти отвратительные действия совершались ради получения контроля над Люком.
И Люк знал это, все это. Знал, что все это делает его создатель.
- Но почему он... - Голос Мары сорвался, она не могла спросить вслух об истязаниях, которым подвергался Люк.
- Почему он делал вообще что-нибудь? Из-за непомерной жадности. У него не было доступа к этой большей мощи и сливанию с Силой, поэтому он создал то, что по его убеждению дало бы ему это; он воздействовал на Силу для создания жизни... которая стала бы инструментом - марионеткой, полностью принадлежащей ему. Устройством, которое он сможет использовать, как сочтет нужным. Именно этим я был для него, ничего большего.
Когда он смотрел на меня, он видел лишь эту возможность... мощь, которую он направит для своих целей. Он настолько сильно был одержим этим, что создал себе инструмент без малейшего понятия, а сможет ли он управлять им. Контролировать. Сможет ли это вообще кто-нибудь?
Мара понимала теперь страх, что прятался за его словами.
- А ты?
- У меня нет таких притязаний.
- И все же ты контролируешь себя. Каждый день.
- Не до конца. Я показываю лишь иллюзию, ничего большего. - Он сделал паузу, зная, что находится у Мары в мыслях. - И ты не можешь... управлять этим. Давным-давно я уже предупреждал тебя. С тех пор ничего не изменилось.
Она ничего не ответила, лишь молча смотрела на его застывший профиль. И в конце концов Люк сам нарушил тишину, пусть и нехотя, поддавшись любопытству, потребности знать:
- Почему ты думаешь, что можешь управлять этим?
Опять "это" - как будто его собственные способности были совершенно отдельным объектом, врагом. - Я не думаю, что могу. Но верю, что можешь ты - а этого для меня достаточно.
- А если ты не права?
- Ты не Палпатин, и не твой отец.
- И снова я думаю, что ты в меньшинстве верящих в это.
- Ты никогда не стал бы использовать кого-то, как твой отец.
Люк развернулся к ней, оскорбленный... но что он мог ответить? Он хорошо знал границы своих отношений с отцом, и Мара понимала это. Он не был слеп. Спустя мгновение он вынудил себя расслабиться и на лицо опустилась маска холодного безразличия.
- Я - сын своего отца, Мара.
- Не во всем.
- Ты - дура, если доверяешь мне. Сколько раз я говорил тебе это, и все равно ты не понимаешь. Не хочешь понимать.
- Я понимаю, - ответила она просто.
- Нет. Несмотря на все, что я только что сказал тебе. Если бы ты понимала, тебя бы уже здесь не было. - Он медленно покачал головой, казавшись только тенью, чьи очертания едва были видны в тусклом свете. - Проклятая кровь, Мара... я использую всех, кто позволяет мне это.
- Я не позволяю тебе, - заявила она уверенно.
- Тогда, почему ты до сих пор здесь? Или я использую тебя, или ты меня... Что верно на сегодня?
Мара молчала несколько долгих секунд, уязвленная, чувствуя острую боль, которую мог причинить ей только он. Однако, она могла видеть сквозь все его жалящие замечания - так, как могла только она.
- Почему ты все время отталкиваешь меня?
Он снова отвернулся от нее, успокаиваясь.
- Чтобы защитить тебя.
- И себя. Если никто больше не приблизится к тебе, тогда никто больше и не причинит боль, не так ли?
- По крайней мере, я учусь на своих ошибках.
- И я на своих, - с нажимом ответила Мара, надеясь прорваться сквозь его щиты.
Но он не оглянулся. Они оба понимали, что разговор подошел слишком близко к теме их отчуждения, к той отвратительной трещине, что пролегла между ними и которая сейчас могла стать только шире. И Маре хватило здравомыслия повернуться и уйти, оставив его наедине со своими мыслями.
Люк не смотрел ей в след; он уже сожалел о своих словах - но не мог отказаться от них.
Сможет ли он когда-нибудь простить ее?
Тьма
не могла прощать, не могла исцелять, не могла любить.
И все же он думал, что любил своего отца... хотя по-прежнему не простил ему до конца то бремя, что он возложил на плечи своего сына. Возможно даже, что Люк любил Мару... Но она тоже предала его. И тем не менее он не мог отослать ее от себя, держа пленницей своих враждующих эмоций.
Слова отца, когда-то так упрямо опровергнутые Люком, снова зазвучали шепотом в его мыслях:
"Тьма не может любить. Последствия будут катастрофичны, и выйдут полностью из-под твоего контроля". Тьма не могла любить - не могла могла исцелять; не могла прощать.
И все же он исцелил себя однажды, после взрыва - помогая изувеченному телу быстрее восстановиться и заживляя раны, которые в ином случае до сих пор бы мучили его.
Мог ли он теперь излечить эту более глубокую рану?
Мог ли он простить?
Вон, Риис уже пытается.
я надеюсь 
) – и Палпатин фактически посадил его на трон, «подарив» свою Империю, ради блага которой Риис «живота не щадил»; уж новый Император мог бы оценить «заслуги» Веза по достоинству (тот ведь и правда и для Империи, и для утверждения Люка на престоле многое сделал) – а оказалось, что он, Риис, вновь на «вторых ролях», и нужен Люку лишь «постольку-поскольку» (возможно, что в дальнейшем необходимость в его «услугах» у Императора бы отпала, и Риис опасался отправиться вслед за Аммедой и прочими бывшими холуями Палпатина, которых по воцарении нового монарха ждала незавидная судьба 
); да ещё новый государь круто развернул политику державы чуть ли не на 180 градусов, понемногу претворяя в жизнь какие-то «демократические» (читай – ребельские) преобразования. Тем более, Вез гораздо старше Люка по возрасту, и уже в силу этого способен его недооценивать (зря, конечно) – одно дело он, «глаза и уши» Императора, «человек незаменимый», и совсем другое – молодой пацан, «любимчик Палпатина», непонятно, с чего снискавший «благосклонность» старого ситха. Это, естественно, не могло не задеть самолюбие Рииса, который затаил обиду, что впоследствии и вылилось в предательство.
.
Разбаловал их там Люк, наоборот.
я рада 
А если как Палыч или Вейдер – придётся не вылезать из «мест, не столь отдалённых» 
). Поэтому, наученный горьким опытом, Люк, теперь ведёт себя крайне осторожно, лишь в моменты сильного душевного волнения позволяя себе с полным откровением выговориться, что называется, «излить душу» - чтобы впоследствии пожалеть об этом. Мара действительно поступила мудро, вовремя оставив Люка одного – видишь, что парню плохо – не лезь со своим чувствами, не сыпь «соль на рану», не трави душу и вообще не заглядывай в неё, если тебя об этом не просят… Мара не всегда это понимает, но подсознательно догадывается, поэтому знает, когда нужно придти и поговорить с любимым, помочь хоть словом, а когда лучше в покое оставить. В данном случае, ИМХО, лучшим собеседником для Люка был бы Халлин; во-первых, как мужчина мужчину им бы понять друг друга было бы гораздо легче, в отличие от Мары (да простят меня поклонники Рыжей!) Нейтан, когда нужно, умеет держать язык за зубами; во-вторых, доктор «познакомился» с Люком гораздо раньше, чем Мара, уже потом, постепенно их «деловое» отношения, как врача с пациентом, сменились на дружеские; в-третьих, Халлин врач, в особенностях использования Силы для «создания жизни» и вообще её влияния на организм в силу этого он должен неплохо разбираться 
. В общем, отсутствие женщин улучшению мужского характера явно не способствует, из чего делаем вывод: хоть в ДДГ бабы – зло, но без них тоже никуда (Галактику переворачивать стимул пропадёт).
. Вряд ли её аргументы пересилят мнение Императора, склонив чашу весов в её пользу; скорее, переполнится чаша терпения Люка, он и так слишком долго Рыжую прощал…
Зарегистрируйтесь уже и напишите хоть пару слов! 
А я буду стараться быстрее переводить дальше 
я не поклоница местно мары, но.... нельзя же так... 
Я думаю, она все же хочет свое положение во дворце сохранить. Будем посмотреть 
