Хотела еще разок вычитать, но сил нет. Да и времени тоже, с мелким уроки до сих пор не сделаны. Так что берите, как есть:) Думаю, в принципе, неплохо. Если совсем что не так - ткните мышкой;) Но я уже и раньше это говорила. Осталась еще одна глава.
Глава 7
Звуки возбужденных голосов царапали слух. Слишком пронзительные и быстрые, чтобы его младенческие уши могли разобрать слова. Он смотрел на Падме, но она спала, прерывисто и шумно дыша. Ему было страшно - или скорее страшно было Люку. Бессознательно, интуитивно. Ребенок инстинктивно протягивался в Силе к матери, и находил только едва ощутимую, тончайшую ниточку-связь с ней.
Затем появился Оби-Ван. Он наклонился над ними и потряс Падме, зовя ее по имени. Но она ничего не ответила. Он тихо выругался.
- Падме! - По-прежнему никакого ответа. Паника скрутила Вейдера изнутри. Оби-Ван повернул голову, обращаясь к кому-то позади. - Она без сознания. Нам нужно улетать - немедленно. Возьми Люка, Дэйн. - Он наклонился, поднимая на руки Падме. Она слегка шевельнулась, и голова бессильно упала на предплечье джедая.
Раздался резкий, вопящий крик. Плач ребенка. Его плач.
- Энакин? - прошептала Падме и затем сжалась от боли, хватаясь за Оби-Вана. - Энакин!
Мучительная боль раздирала грудь, и Вейдер понятия не имел, чьей реакцией это было, его или Люка.
- Что происходит?! - послышался другой голос, и он увидел женщину, берущую его на руки. - Джедай Кеноби, что с нею!?
- Это Энакин, - сдавленно проговорил Оби-Ван. - Он жив.
- Нет! Нет... Энакин! - продолжала шептать Падме.
Лицо Оби-Вана, лишь второй раз на памяти Вейдера, выдавало настоящее страдание и горе. - Я думал, что он мертв. Я был уверен, что он умрет. Но он выжил. И... изменился. И она... Она чувствует это.
Дэйн уставилась на него. Без косметики и украшений Вейдер с трудом узнал ее.
- Как она может чувствовать такое? Это невозможно!
- У них была связь, - произнес Оби-Ван, прикрывая глаза от внутренней боли. - Они связаны, ментально. Физически. Я сделал это с Падме - когда ранил Энакина. Он выжил, благодаря Силе, но у нее нет таких способностей для поддержки. И после родов...
- Откуда вы знаете это? Как вы можете...
- Я должен был понять это раньше... - принялся отвечать Оби-Ван, но комнату вдруг состряс оглушающий грохот, заставляя Вейдера скрипнуть зубами. - Началось, - резко разворачиваясь, джедай побежал к лестнице.
- Что?! - Закричала Дэйн вслед ему.
- Палпатин знает, что она здесь. Но он сказал Сенату, что на Набу скрываются сепаратисты. Планета окружена звездными разрушителями.
- Но...
- У нас нет времени для этого, Дэйн! Нам нужно добраться до корабля. Ты иди впереди. Так я лучше смогу защитить вас с Люком.
Руки Дэйн крепко сжались вокруг него, и она тоже побежала. Послышалось знакомое шипение активирующегося сейбера. Снаружи, по улицам, бежали люди, они кричали - и умирали. Огненная буря бушевала на краю его зрения, огонь поднимал волны горячего воздуха, насыщенного металлическим вкусом крови.
- Все сигналы связи блокируются - я не могу вызвать корабль. Нам нужно найти спидер и добраться до него самим. Сюда! - прокричал Оби-Ван, и Дэйн кинулась за ним, задыхаясь от бега.
Но Вейдер был сосредоточен на Падме, ее лицо исказилось от боли. Воспоминания - на сей раз его собственные - пронеслись в голове. Он был без сознания несколько недель, даже месяцев, и когда наконец очнулся, его тело объяла всепроникающая адская боль. Словно он по-прежнему горел в огне, словно только вчера ему грубо вживили протезы. Острая, жуткая, мучительная, доводящая до безумия боль.
Он содрогнулся, слишком яркими и живыми получились воспоминания. Единственное, что тогда поддерживало его, что помогло пройти через то мрачное время, было ненавистью к своему старому мастеру, к своему бывшему другу - и его страх за Падме.
Ненависть вытащила его, но у Падме не было такой силы.
Время увеличило ход, он видел быстро сменяющиеся картины смерти и разрушений, напуганная Дэйн крепко стискивала его в руках. Внезапно его подбросило, кто-то сильно закричал. Наверное, Дэйн, подумал он. Тут же послышался крик Оби-Вана, приказывающий ей бежать:
- УХОДИ! Забери мальчика! Беги на корабль!
И она кричала ему в ответ:
- Я не знаю, где он! Оби-Ван! Я не знаю!... Нет! Падме! Падме!!
И затем яростный рев огня, рассекающего воздух, и чувство резкого полета в сторону, как только Дэйн подхватила его. Оби-Ван использовал Силу, чтобы отбросить их, понял Вейдер.
И затем все исчезло.
***
Они двинулись дальше перед восходом солнца, когда первые лучи света уже начали прорываться через тонкие утренние облака. Как оказалось, они находились ближе к окраине города, чем Вейдер смел надеяться, уже через час их похода по улицам, ведущим мимо особняков, один больше другого, и широких открытых пространств, заросших бурной растительностью, они вышли к заливному лугу, за которым предположительно был скрыт корабль Падме.
Корабль Падме... трудно представить, что он по-прежнему где-то существует. Вейдер искал его много лет, и все безрезультатно. А когда он узнал, где все это время находилась Падме, он решил, что и корабль давно погребен, как его хозяйка, в развалинах Набу...
Вейдер был подавлен с тех пор, как проснулся: он вновь и вновь прокручивал в памяти последний сон - и чувствовал, как разлетается в прах его застаревшая ненависть к Оби-Вану.
Палпатин атаковал Тид, зная, что там Падме. И она была убита при этом нападении. Его учитель хотел избавиться от нее, и у него это получилось. Палпатин, и Оби-Ван в своем невежестве, убили ее.
Да, Вейдер повернулся к Темной стороне Силы, чтобы спасти ее и тем самым способствовал ее смерти. Но не
он убил ее. Если бы не Палпатин, смогла бы она выжить? Хотя бы ради сына? Оби-Ван верил, что да.
Вейдер отодвинул эту мысль, слишком выводящую его из равновесия, решив, что подумает об этом позже. Прямо сейчас ему нужно было сосредоточиться на том, как убрать Люка, да и себя самого, с этой планеты.
Когда утренний туман рассеялся, уступая место новому унылому дню, последней из городских улиц пришел конец, и они вступили на луг. Было заметно, что когда-то здесь бушевал огонь, растительность местами была выжжена, обнажая черные прогалины, местами иссушена, там засохшие головки цветов глухо постукивали друг о друга под сильным ветром, но все же в большей части трава разрослась так, что Люк утопал среди ее стеблей с головой.
Утро добавило небу Набу оранжевой краски, но в основном оно по-прежнему было исполосовано фиолетово-багровыми цветами, воцарившимися на нем после затопления континентов. Вейдер взглянул на сына, который щурился так, словно не был привычен даже к этому минимальному свету, словно свет каким-то образом причинял ему боль.
И Вейдер ощутил резкий мучительный страх, смешанный с возрастающим и давно потерянным, как он думал, чувством: надеждой. Люк был спусковым крючком и катализатором обеих этих эмоций.
Страх Вейдер мог понять. Чем ближе они становились к предполагаемому нахождению корабля, тем больше он чувствовал, что их постигнет неудача. А надежда... надежда происходила из более сложного источника: места, наполненного давно забытыми желаниями семьи, дружеских отношений... и даже любви. И еще иступленным желанием знать этого ребенка - знать его, как
своего. Вейдер никогда не испытывал такого горячего, лютого чувства принадлежности и родства, даже в их отношениях с Падме.
Он хотел, чтобы мальчик был рядом. Хотел восполнить годы, потерянные ими. Даже если это невозможно, он хотел хотя бы попробовать. И эти эмоции, чувство, что это "его" сын наполняли его так сильно... так сильно, что почти пугали его.
Но сначала им нужно пересечь эту простирающуюся во все стороны равнину, когда жгучая боль в ноге Вейдера, казалось, достигла максимума, становясь с каждым шагом все нестерпимей. Люк продолжал стараться и поддерживать его, даже несмотря на то, что за ночь личная связь Вейдера с Силой пусть немного, но возросла; и сейчас он чувствовал, как от мальчика волнами шли усталость и истощение.
Он знал, что Люк был изнурен напряженными усилиями последних дней – но чувствовал, что мальчик отказывается поддаваться этой усталости, и это восхищало: то, что Люк готов выйти за пределы своей выносливости, зная о необходимости дойти до корабля до наступления сумерек.
Чтобы занять свой мозг и отвлечься от бесполезных тревожных мыслей, донимавших его, Вейдер все же начал обдумывать великие планы на будущее, планы относительно Люка. Вероятно, эти планы неосознанно уже были в его голове, вероятно, они зародились там, как только он увидел одаренного в Силе ребенка.
Внезапно Вейдер споткнулся об один из больших, неотесанных камней, выпирающих из земли, как кости сквозь старую изодранную кожу. Колено подогнулось, и Люк не сумел удержать их обоих. Они повалились на высохшую землю, Люк тихо, Вейдер со сдавленным хрипом.
Секунду он просто лежал на месте, проклиная в душе свое немощное тело. Люк, морщась и дрожа, встал на четвереньки, и Вейдер протянул руку, чтобы поддержать его. Оперевшись на нее ободранными до крови ладонями, Люк попытался встать на ноги и зашипел от боли. Странное чувство тошноты скрутило Вейдера, когда его сын резко осел назад, делая тяжелый выдох.
- Мы должны… добраться... до леса, - прошептал мальчик. Голос прозвучал настолько слабо, что беспокойное покалывание в разуме Вейдера превратилось в завывающую сирену. Но утомление Люка было естественно и в действительности ничего не значило - они оба мало спали и оба мучились ночью от кошмаров.
- Если ты сможешь встать, я попробую последовать твоему примеру, - предложил Вейдер.
Люк кивнул, решительно стиснул челюсти и попробовал вновь подняться, но повалился на землю третий раз подряд, задыхаясь и вытирая рукой потный лоб.
Вейдер мрачно скривил губы.
- Или мы можем отдохнуть здесь немного, - предложил он. В ответ он ожидал услышать отказ, или усталое согласие, или хотя бы увидеть вымученную улыбку, разделяющую общую усталость, но ничего этого не последовало. Вместо этого Люк поднял лицо к холодному туманному небу, смотря на то закрытое оранжевыми и пурпурными облаками солнце. Он моргнул, и Вейдер обмер, увидев, как по щекам сына бегут слезы.
До своего прилета на Набу, он и не помнил, когда последний раз наблюдал, как кто-нибудь плакал. Годы прошли с тех пор. И он по-прежнему недоумевал, что с этим делать, он по-прежнему не был готов к слезам. Собрав те небольшие силы, что еще оставались у него, Вейдер притянул сына к себе - для того, чтобы просто согреть его, разумеется. Люк охотно поддался, но, казалось, он не хотел смотреть на отца - упорно отводя взгляд к линии горизонта над лесом. Словно он что-то искал там и не находил. Сердце или то, что от него осталось жестко сдавило.
Это была
его вина, это он ни разу не додумался поискать свою умершую жену и их ребенка на Набу.
Каково это было: быть захваченным бандой Джендона? Круг завершился в конечном счете? Возмездие за грехи и ошибки родителей пало на их детей?
Что ж, он был прав, его сын действительно заплатил за выбор отца. Его одаренный Силой, смелый и решительный, наполненный Светом сын, так похожий на него в детстве; их с Падме сын, умеющий также глубоко все чувствовать, как она. Это разрывало Вейдера изнутри - знание, что его решения привели к тому, что их сын рос на самом дне отбросов общества. Чтобы красть, попрошайничать... что еще? Он не знал всего. Но он видел горе, ясно запечатленное на лице Люка, пока тот молча плакал. И Вейдер с тревогой думал о том, что наверное он не услышал "всю историю", о которой предупреждал его Джи?
Люк наконец повернулся к отцу:
- Ты знаешь, я иногда вижу ее.
Озадаченный, все больше чувствуя себя окоченевшим на мерзлой земле, Вейдер только и смог спросить:
- Кого?
- Мою мать.
Мать. Он проговорил это слово про себя, словно распробывая. Мать... Падме. Видимо, это правда, что мертвые никогда не оставляют нас насовсем в этом мире. Ее дух точно обитал здесь - чтобы мучить и преследовать его. И когда он думал об этом, то понял, что Люк имеет в виду нечто большее.
- Это бывает, когда ты приходишь к ее могиле?
Люк помотал головой. Слезы снова потекли по щекам, капая вниз, прежде чем он рассеяно вытер их.
- Нет. Я
вижу ее - иногда. Не часто... Я не помню ее, я был ребенком, когда она умерла... но я точно знаю, что это она. Она пытается сказать мне что-то, но я никак не могу понять что, - Люк пожал плечами и посмотрел на отца; и этот взгляд был настолько полон тоски, что Вейдер не нашелся, что ответить - он полностью и совершенно искренне растерялся. Раньше такого не случалось ни в жизни Энакина Скайуокера, ни в жизни Дарта Вейдера.
Но он был избавлен от необходимости что-то говорить, поскольку низкий быстро нарастающий звук взорвал окружающую тишину, заставляя дрожать землю. Люк сомнительно оглянулся и, вскарабкавшись на корточки, поднялся на ноги. Его роста как раз хватало, чтобы украдкой взглянуть над колышущейся травой; внезапно глаза мальчика шокировано расширились и он в страхе замер.
- Что... - начал оказавшийся уже на ногах и припадающий к земле Вейдер, но тут Люк отпрыгнул в сторону и мимо со свистом пролетел нож, исчезая где-то дальше в траве. Вокруг поля послышались улюлюканья и крики. Никаких разъяснений Вейдеру больше не требовалось. Это невозможно, но их нашли. Всю ту небольшую энергию, которую Вейдер сохранял в Силе после восполнения его истощающихся ресурсов во время их неожиданного полета на спидере, он направил сейчас для поддержки своих инстинктов - дабы уклоняться от наступающего вала летящих ножей и камней, одновременно защищая от них Люка.
Он держал мальчика перед собой, прикрывая его словно щитом. Один нож достиг цели, но, найдя вместо мягкой плоти дюрастиловую броню, отскочил и упал на землю. Колышущаяся трава не отражала теней в туманном тусклом свете, и только ее шелест говорил им о приближающихся атаках. Люк завопил, когда Вейдер очередной раз резко дернул его в сторону от летящего клинка. У него был бластер, но без глубокой связи с Силой, Вейдер не смог бы точно определить расположение их преследователей.
Как Джендону удалось догнать их? Этого просто не могло быть -
не должно было быть. Но он и его шайка сделали это, и они явно были сердиты; охотничьи выкрики эхом неслись по равнине, зажигая в Люке настолько острый страх, что Вейдер ощущал его, несмотря на по-прежнему подавленную связь с Силой.
Он остановился, переводя дыхание. К сожалению, респиратор мог только усилить звук его и так шумного дыхания, выдавая их укрытие. И Вейдер понимал, что если они задержатся здесь, их непременно отыщут только по этому звуку, без всякого использования следящей системы. Но ему нужна была передышка, чтобы понять, где они теперь. После начала атаки они бежали с единственной целью - убежать, и Вейдер потерял нужное направление.
Он протянулся к Силе, используя свой страх и гнев, но Темная Сторона ускользала от его прикосновения, заставляя Вейдера рычать в раздражении.
Он повернулся к сыну:
- Ты знаешь, куда идти? - Люк тряхнул головой, словно пытаясь внести в нее ясность. Казалось, кожа Люка бледнеет с каждой секундой, несмотря на их напряженные активные действия. - Люк? Где корабль Падме?!
- Я не знаю!
Высоко над ними прокатился смех, будто проплыл по морю колыхающейся травы.
- Подумай! - убеждал Вейдер.
- Я думаю! - Люк бросил на него сердитый взгляд.
Вейдер резко повернулся и схватил Люка за плечи:
- Сконцентрируйся. Успокойся и протянись в Силе. Она будет вести тебя.
Люк облизал сухие губы.
- Я не могу...
- Ты можешь. Если бы ты воспитывался, как должно, это было бы самой естественной вещью для тебя. Ты научился бы этому до того, как научился ходить. Доверяй своим инстинктам. - Он присел перед Люком и увещевал его, словно молодого падавана. - Сделай это, и мы сможем улететь. Я излечу все твои шрамы, и обещаю, никто больше не причинит тебе вреда.
Вейдер наблюдал за быстрой сменой эмоций на лице сына, прежде чем оно застыло в стальной решимости. В былые времена такое выражение можно было узреть на лице юного Энакина.
Хмуря брови, Люк стяхнул со лба капли пота. Одна рука поднялась к виску, словно он ощущал там боль. Под руками Вейдер чувствовал, что мальчик дрожит. Это было непонятно. Они оба сильно устали, да, но эта дрожь была другой...
Затем, на краю своего подавленного ощущения Силы, он почувствовал, как укрепилось присутствие Люка. И с этим возросшим осознанием личности сына в Силе, Вейдер внезапно
понял... Понял,
почему мальчик так устал,
почему он продолжает морщиться от боли, почему он вообще ведет себя так. Потому что Люк болен, очень болен.
- Я понял, где корабль. Сюда.
Ответ Люка прорвался через парализовавшие Вейдера мысли, возвращая его назад к действительности. Он последовал за сыном, чувствуя себя ошеломленным. Люк был болен. Он осознал это остро, жестоко. Мальчик был не просто болен - его организм разрушался. Он чувствовал медленную смерть в каждой клетке тела Люка. Это было необъяснимо - и ужасающе. Вейдер бежал на автомате, приседая в траве и наклоняясь, но внутри его трясло.
Люк был болен, смертельно болен - но
как, почему?Словно желая пробудить его от его от чудовищного кошмара, еще один нож рассек воздух над головами в сопровождении куражившегося смеха. По тому как он звучал, было ясно, что их преследователи пьяны.
Люк продолжал бежать, таща за собой Вейдера; бледная ладонь в большой, обтянутой черной перчаткой руке Вейдера. Мальчик прорезал им путь через поле так четко и аккуратно, как маленький прилежный ребенок делит пополам страницу. Он делал все, чтобы оставить стебли травы настолько не задетыми, как только это возможно. Вейдер, с его большими размерами и жуткой стреляющей болью в ноге, был менее успешен; но или колебания травы было слишком мало, чтобы преследователи увидели их, или те были чересчур пьяны, так или иначе отцу с сыном удалось добраться до линии леса. Или почти добраться. Поскольку внезапно на них обрушились более громкие голоса и хищный свист шумного скопления людей, вижущихся по разным направлениям.
- Джендон! - пронесся по воздуху голос. - Джендон, мы заперли их!
И затем знакомый голос:
- Ты слышишь это, Люк!? Тебя догнали, малыш! Я клянусь, сопляк, что закончу то, что начал.
Люк споткнулся, словно его ударили, и упал на колени. Вейдер присел рядом, мальчика била крупная дрожь. Он протянул руку ко лбу сына: тот горел. Сердце сковало от страха, внутри скрутило - как, почему -
почему!?Вновь послышался крик Джендона, на этот раз он стал ближе:
- Помнишь, что я сделал, когда ты убежал в прошлый раз, малыш? Это ничто, по сравнению с тем, что
ждет тебя.
Люк дернулся, вырываясь из рук Вейдера; полуползком, спотыкаясь, он встал на ноги.
- Нет, - пробормотал он. – Нет. Нет, нет, нет! Я больше не хочу! - Он отчаянно побежал, пытаясь скрыться за деревьями. Мучительно поднявшийся вслед Вейдер направился за ним.
Словно в замедленной съемке, он видел, как Люк опять упал – словно он передумал бежать, словно не верил, что у него это получится. Вейдер нагнал его за несколько секунд и рывком поднял на ноги.
Люк задыхался от лихорадки и объявшего его ужаса. Он оттолкнулся, побежал и вновь упал, мучимый болью и страхом.
- Я не могу, - он посмотрел на Вейдера. - Я не могу опять попасть к нему.
Пожалуйста.
Вейдер не знал, чего именно боялся Люк, что делал с ним Джендон - и навряд ли хотел действительно это знать - но он понимал, что у них катастрофически быстро заканчивается время, каждый бешеный удар сердца, гремя набатом в ушах, отсчитывал стремительно утекающие секунды.
Он вытянул руки и поставил мальчика прямо. Кожа Люка раскраснелась, полыхая от жара.
- Давай, Люк, мы выйдем отсюда.
Но его слова заглушила очередная глумливая насмешка Джендона. Вейдер не разобрал слов, но Люк понял угрозу - его заколотило с новой силой. Что бы Джендон ни сделал Люку в прошлом, Вейдер поклялся, что парень заплатит за это.
- Нет, - прошептал Люк, и Вейдер внезапно обнаружил в своих объятиях дрожащего ребенка. - Нет, только не это. - Люк уткнулся лицом куда-то в предплечье Вейдера, и тот не знал, просит ли мальчик остановить Джендона или просит не мстить ему.
- Тшш, ребенок. Никто не причинит тебе больше боль. Но мы должны двигаться вперед, чтобы нас не поймали...
Вейдер резко затих, поскольку услышал знакомый гул - звук приближающихся репульсоров, и понял, что было слишком поздно. Понятно, как Джендон догнал их - он тоже раздобыл где-то спидер. Не долго думая, отец поднял Люка здоровой рукой и побежал, отдавая свою судьбу Силе - доверяя, что она выведет его.
Он быстро добежал до границы леса; трава закончилась, начались деревья, и Вейдер продолжил бег, петляя среди них, уворачиваясь от веток, веред, вперед... прорываясь через густой подлесок, стряхивая кучи липнувшей к ногам мокрой листвы.
Наконец он остановился, задыхаясь. Мягко опустил Люка на землю, напуганный до крайности чувствами, идущими от мальчика: безысходностью, покорностью; все тело ребенка пылало в лихорадке. Что это было, почему? Как давно началось, и почему Вейдер ничего не замечал, сосредоточенный на мыслях о прошлом и на том, как добраться до корабля Падме...
- Люк? - он мягко потряс мальчика. Тот только тяжело застонал. Тогда он потряс его сильнее. - Люк! Где корабль? Корабль, Люк! - Не последовало никакого ответа, мальчик лишь защитно обхватил себя руками. - Люк, подумай. На борту должны быть лекарства, мы сможем там помочь тебе, мы вылечим тебя. Мы...
- Это бесполезно, - Люк с явным усилием сфокусировал взгляд на Вейдере. - Ты не сможешь вылечить это.
Слова казались правдой, Вейдер
чувствовал, что это правда, но абсолютно не был готов принять ее.
- О чем ты говоришь?
- Это датчик, отец. Он не просто метит тебя, он трассирует вирус в крови, если ты уходишь слишком далеко от станции... твоего...
хозяина. Мы перешли границу несколько часов назад. - Склонившийся над ним Вейдер чувствовал, как все обмерло внутри, как язык не может произнести ни слова. И что он мог сказать, как выразить весь ужас, сковавший его? - Люк слабо улыбнулся: - Все нормально. Я знал об этом, когда решил помочь тебе. Знал, что это случится. Я просто хотел... сначала... узнать тебя..., - он затих, судороги боли заставили его тело скрючиться.
- Люк, - протянулся к нему Вейдер, слыша в своем голосе отчаяние... и гнев. - Ты… - И наконец, едва справившись с мучительными словами, признал: - Ты умираешь.
Люк закрыл потерявшие блеск голубые глаза и слабо кивнул. Затем чуть приподнялся с мокрой земли и Вейдер помог ему сесть, прислонив к себе. Зажав его черный плащ в обе руки, Люк завернулся в него, укутавшись до самого подбородка.
- Я не думал, что тебе будет не все равно, - произнес он сдавленным от плача голосом. - Думал, что тебе главное выйти отсюда живым.
Вейдер сдержал тут же возникший и рвущийся наружу упрек; похоже, в свой третий визит на Набу, он все больше и больше учился думать, прежде чем говорить. Никому сейчас не были нужны обвинения, или громкие речи ради сохранения жизней, о которых он в самом деле не думал. Но это была жизнь, которая имела значение для него, и...
Сила, что происходит? Он снова чувствовал любовь. Это чувство поедало изнутри, как рак, иссушало и заставляло оплакивать себя. Или он так думал до своего полета на Набу. Но сейчас, прямо здесь, он схватился за это чувство, как за победный расклад в партии сабакка.
Он притянул Люка ближе. Неужели эти постоянно ищущие и никак не находящие то, что искали глаза, смогли как-то рассмотреть в Вейдере то, что больше никто не видел? Даже сам Вейдер. Он мягко протянулся к подбородку Люка, поднял его и заставил мальчика взглянуть на себя.
- Нет никакого способа остановить это? - спросил он.
Люк смотрел на него, все с тем же грустным, безысходным выражением:
- Нет. Вирус активизировался, как только мы оставили границу города. Нет никакого лечения от него, он действует на молекулярном уровне.
- Ты не должен был...
- У меня не было выбора, - слабо прервал его Люк. - И мне было плевать.
И снова Вейдера ударило волной вины. Он сделал это, создал этот мир для своего сына - мир для жизни без надежды. Это был кошмар любого родителя: обеспечить их детей жизнью, худшей, чем даже та, в которой они жили сами. Даже если это произошло без их ведома.
- А сейчас?
Люк отвернул лицо, пряча его под плащом Вейдера. На фоне затянутых в черную перчатку пальцев Вейдера, кожа на лице Люка казалась еще бледней, белой как мел и прозрачной как пергамент.
- Я... - Люк внезапно вновь посмотрел на него и его глаза, казалось, заняли все лицо. - Я только хотел узнать тебя, отец - чтобы возненавидеть тебя и перестать желать... любить. - Вновь заблестевшие от слез глаза кратко закрылись. - Жаль, что я
не смог ненавидеть тебя, было бы легче. - Он закашлял, грудь разрывало хрипами. - Теперь уже слишком поздно менять это.
Рвущееся наружу несогласие не сразу нашло выход в словах, но Вейдер все же произнес:
- Нет, не слишком поздно.
Люк сонно мигал. И Вейдера поглотило отчаяние. Руки напряглись вокруг сына. Нет, Люк не умрет. Он не позволит это. Отчаянный гнев кипел, возрастая, в ярости на себя и на Силу за то, что та явила ему проблеск надежды на счастье, прежде чем окончательно забрать ее. Возможно, если он сейчас протянется к мощи Темной Стороны, выливая весь свой ужас и страх в тот слабый контакт с Силой, который у него есть, он сможет...
- Отец... не надо... - Рука Люка сжалась вокруг запястья Вейдера. - Пожалуйста, не надо.
Но если Вейдер не сделает этого, Люк умрет. И он останется один. Абсолютно, опустошающе один.
Снова.
Он закрыл глаза, сомнения раздирали его.
- Не надо, - произнес Люк. - Если ты сделаешь это... все случившееся потеряет смысл.
....И как бы там ни было, в этих словах была правда. Если Вейдер протянется и окунется во Тьму в отчаянии и гневе, чтобы
заставить Люка жить - с кем его сыну придется жить дальше? С человеком, которым был Вейдер так недавно, жестоким и равнодушным? Что за существование это будет? Мальчик рискнул всем, включая свою жизнь, чтобы спасти Вейдера. Каким же оскорблением будет сейчас отринуть все это прочь, каким поражением для Вейдера.
Люк вздохнул, мягко оседая в объятиях Вейдера, дыхание стало рваным и неустойчивым.
- Не... - начал было говорить Вейдер, и замолчал, не зная как продолжить. Не оставляй меня? Не умирай? Не проси, чтобы я
позволил тебе умереть? Он отчаянно закрыл глаза.
Неужели это и было то, о чем говорили джедаи? Принять смерть и затем - радоваться ей. Но чему тут можно было радоваться?
Его сын умирал - умирал у него на руках. И Вейдер был беспомощен сделать что-то - с ужасом понимая, что Люк впадает в забытье.
Давно забытый голос Йоды, дающий советы в своей раздражающей, замысловатой манере:
«Принять смерть ты должен, или разрушит тебя горе» Но как - как действительно принять смерть и свое бессилие предотвратить ее? Когда-то Вейдер боролся с этим, с принятием границ своих способностей. Но сейчас, здесь, вновь демонстрировалась его ужасающая ограниченность. Только Люк мог найти корабль, который, возможно, каким-то чудом, мог бы спасти его. Только у
Люка была сила спасти себя. Не у Вейдера. Вейдер, возможно, никогда не имел такой власти. И как можно было согласиться с этим?
Но он уже проходил через это. И тогда его метания и стремление к большему могуществу привели в ловушку, привели к тому, что он был слаб, когда Падме нуждалась в нем, когда умирала. Сила могла бы вмешаться тогда, соблаговолить, но она не сделала этого, а у Вейдера самого не было никакой возможности помочь ей. Своими действиями он принес проклятие не только своей жене, но и себе и своему сыну. И он не повторит больше эту ошибку. Он поклялся в этом, всем, что оставалось у него. Он не повторит вновь эту ошибку - стремясь в надменности сердца к собственному всемогуществу.
Какое-то время Вейдер стоял на коленях, удивляясь, что так или иначе пришел к принятию факта, что он не имел контроля над жизнью своего сына. Во всяком случае, не сейчас. И это освобождало, в своем роде, избавляло от убеждения, что вся ответственность лежит исключительно на его плечах. Люк хотел пожертвовать собою ради отца.
Люк выбрал это, не Вейдер, и Вейдер не мог сейчас повлиять на этот выбор, как не мог повернуть вспять время и не мог изменить
собственные решения.
И это принятие, как он предположил, было частью Светлой Стороны. Странно, но она ощущалась так естественно.
И когда, стоя на коленях, Вейдер, скрепя сердцем, смотрел в лицо последствиям выбора Люка, низкий гудящий шум взволновал листья деревьев; гул отличающийся от репульсоров спидера банды Джендона.
Вейдер открыл глаза. По верхушкам деревьев плыла тень, словно парящая хищная птица в ожидании добычи. Вейдер смотрел на нее, озадаченный и изумленный, смотрел, как перед ним, на поляну, снижается корабль – набуанский корабль, зеркально гладкий и сверкающий.
Еще не веря, он все же потрясенно узнал его. В центр поляны, со сдержанным изяществом, опустился корабль Падме. Как это могло быть?... Как это могло быть - не имело никакого значения, понял Вейдер, потому что внутри вспыхнула и воскресла дикая надежда. Он поднял находящегося без сознания Люка на руки, легкого как пушинка, и побежал к трапу, как раз в тот момент, когда тот он начал понижаться.
В открывшихся дверях корабля показалась знакомая фигура, подсвеченная клином оранжевого света.
- Мастер Кеноби? - спросило существо знакомым чопорным голосом. - Мастер Кеноби, сэр, это вы здесь? Да ведь, какой глупый вопрос - это должны быть вы... почему бы еще сработал удаленный активатор, вызвавший нас сюда... Ох, что это!
Кто вы?! Вейдер пронесся мимо дроида, едва слыша его болтовню; хлопнув Силой створками люка за спиной, он помчался к медицинскому блоку. Пока он бежал, в голову пришел вопрос: была ли эта фортуна послана Светлой Стороной? Поскольку он доверился Силе вместо того, чтоб принуждать ее?
Если бы только Вейдер смог положить Люка в медицинскую капсулу и установить сканеры на нем... Выяснить насколько сложный вирус поразил его организм… Можно было бы объединить работу медицинского оборудования и его собственных исцеляющих способностей... Не может ведь быть, чтоб не получилось?
Не может…
В голове не укладывается... Неужели испытания нельзя было провести на незаселенной планете, а для Амидалы и сепаратистов придумать что-то более изящное и не разрушительное? Ведь куча невинных людей пострадала, которые не сном не духом о том, что на планете преступники прячутся...
. И вообще о своей жизни задумался 
. Вот только на чём они с Люком улетать с планеты будут? 
! Продолжай, пожалуйста! 
( Алита, прости за флуд, больше не буду)
