Прочитала еще раз чудесно игриво (про задницу Терантатака)1 Ето видео я бы посмотрела несколко раз!!!
Замечательно подолжение ждала незря!!!

Здорово, значит я не зря месяца два (жуть какая!) это писала!

Снова заглянула проды нет- как нет ,а так хочетса!
и снова с надеждой ПРОДУ!!!

Все еще в надежда на продолжение! Оно будет? Очень хочетса!

От широкой общественности существование Колоброда решили пока скрыть. Но совсем не пользоваться им было невозможно: никто на Звезде не мог так изящно и наглядно демонстрировать все существующие техники боя на световых мечах. Сам Дарт Вейдер мог показать почти все, но он-то был — два метра тяжеленного железа, а все ученики — меньше и легче. Колоброда можно было копировать, поэтому он был идеальным тренажером для спаррингов. В итоге, в голове Вейдера педагог победил параноика, и обучающие видео «Колоброд против Люка», «Колоброд против Старкиллера» с замедлением важных моментов и комментариями Асоки были разослано ученикам. На портал их не повесили: не хотели, чтобы император увидел раньше времени. Для сохранения тайны Колоброда одели в броню и шлем нейтрального серого цвета без опознавательных знаков.
Император и не узнал об этом, ученики были в восторге и гадали, кто скрывается под шлемом, но были и те, для кого Колоброд не стал загадкой. Оби Ван Кеноби после тридцати секунд просмотра резюмировал:
- Монтаж. Или очень крутая графика на основе старых видео. Это точно Энакин Скайуокер или производная от него. Но это не младший сын Дарта Вейдера.
- Бен, ты угадал! - обрадовался Квай. - Это Вейдер, переселившийся в тело Эна. Как он говорит, «экспериментальная модель форсъюзера». Называется «Колоброд». Никто, кроме тебя, не узнал его.
- Император сразу поймет, - проворчал Кеноби.
Он встал и быстро вышел из комнаты: смотреть на летающего по спортзалу Энакина Скайуокера было выше его моральных сил. Кеноби давно открыл, что лучшим лекарством от этой боли является разговор с Люком. Люк то ли словами, то ли просто своим видом неизменно производил впечатление «все в порядке». Но сейчас дергать мальчика не хотелось. Бен твердо решил успокоится самостоятельно и отправился медитировать.

Вейдер, хоть и имел в рукаве козырь, очень старательно подкидывал императору срочные дела, оттягивая разговор о планете Силы. Но больше двух недель выиграть не удалось: Сидиус вызвал его на ковер и поставил вопрос ребром.
- Ваше величество считает, что пришло время избавится от очередного ученика, - Вейдер поклонился. Сидиус заподозрил издевку и сбился с мысли:
- Прекрати паясничать! С чего ты решил там умереть?
- Решил это мой император. Я должен повиноваться своему учителю.
- Умирать тебе зачем?
- Я ситх. Это средоточие Светлой стороны Силы. Оно уничтожит меня.
- Глупости! Это не их метод. Наш зеленый друг говорил, что они не стремятся причинить вред. Они помогают заглянуть поглубже в себя, найти свои скрытые возможности, - Сидиус вернулся к своим идеям. Требовалось ошарашить его снова.
- Великий Владыка ситх, - Вейдер опять склонил шлем, - может, и найдет в себе ресурсы для бессмертия, а я, несчастный, буду разорван остатками Света во мне и Тьмой, которой я служу.
- Очень красиво, - не впечатлился Сидиус. - Я твой учитель и знаю, что в тебе достаточно Силы, чтобы преодолеть притяжение Света.
- Допустим. Но там еще много веселого. Ваш зеленый друг пересказывал вам сценарий? Там форсъюзера ждет встреча с его Темной стороной.
- А в этом что не так?
- Я не переживу этой встречи. У меня будет инсульт, который меня убьет.
- Почему инсульт?
- Как ты думаешь, что из себя представляет моя Темная сторона? Гнев? Жестокость? Тщеславие? Гордыня?
- Все вместе? Ну и трусость, конечно, - поднял брови император.
- Нет. Да. Страх. Боль. Ужас перед невозможностью предотвратить беду. Если все мои демоны обрушатся на меня, слабые сосуды моего мозга не выдержат. Ты помнишь, кто их повредил?
Сидиус молчал.
- Когда я там погибну, тебе придется…
- Разбираться с твоим трупом? - к императору вернулась ирония. Но Вейдер не дал ему шанса:
- Объясняться с моими нежным мальчиком. Угадай, что сделает с тобой Люк на пустой планете, наполненной Светлой Силой?
- Риторический вопрос, - вздохнул Сидиус. - А если Старкиллера с собой взять, в нем сильна Темная сторона? - выдал он новую идею.
- Я не могу гарантировать, что Старкиллер будет защищать тебя до последнего, и не могу гарантировать, что он не воткнет тебе меч в спину.
- А ты?
- А как ты думаешь, кого я буду защищать в вашей драке? Ты сам говорил: он мой мальчик.
- Ты позволишь ему убить меня?
- Он не спросит разрешения. А уж когда я погибну… Боль и гнев удвоят его силы.
- И Люк в стороне стоять не будет, - понял Сидиус.
- Тебе будет приятно увидеть из Великой Силы, как Марек раскаивается в своем поступке, - утешил его Вейдер.
- Почему раскаивается?
- Он будет сурово наказан. Я посажу его на твой трон и заставлю править империей. Через три часа он запросит пощады.
- Что он будет делать три часа?
- СИБовцев казнить. Потом они кончатся, и никакого удовольствия власть над галактикой ему больше приносить не будет.
- Какая скудная фантазия у твоего Марека!
- Можешь попросить Бена Кеноби проводить тебя.
- Еще опаснее.
- Совсем нет. Милейший человек. В жизни ни одного ситха не убил! - Император вопросительно поднял бровь, и Вейдер закончил: - До конца! - Сидиус захихикал.
- Ты так юлишь, что, несомненно, у тебя есть план, который ты хочешь мне навязать. Выкладывай.
- Я хотел предложить Вашему Величеству сделку.
- Ты?
- Есть форсъюзер, очень могущественный, который не служит Императору галактики. Он не то чтобы Темный… Его невозможно заставить повиноваться, его нечем шантажировать. Но его можно купить.
- Эна нечем шантажировать? - театрально удивился император.
- Это не Эн.
Тут Сидиус наконец заинтересовался.
- Определенный этап нашего эксперимента завершился успехом: я смог вселиться в тело Эна.
- И?
- Можно сказать, что тактико-технические характеристики сильно улучшились.
- Ты победил Люка?
- Люка и Марека вместе. Получилась экспериментальная конструкция форсъюзера, в которой действительно велика Сила. Называется Колоброд.
- Что за разгильдяйство?
- В противовес нашей замечательной традиции давать кораблям и базам пафосные устрашающие названия.
- Все развлекаетесь, - нахмурился император и обиженно добавил: - Тебя Эн пустил себе в голову, а мне не разрешал даже попробовать.
- Естественно. Я ему запретил это.
- Послушный мальчик. Когда не надо.
- Он редко меня слушается. Но ты особо не обольщайся: у меня с ним так гладко прошло еще и потому, что у нас половина ДНК идентична.
- И сколько часов он стабилен?
- Двое суток, - с наигранной сдержанной гордостью сообщил Вейдер.
- И этот Колоброд мне не служит?
- Да и Люк тебе не служит. Но ты можешь нанять эту парочку: Люка штурманом, а Колоброда телохранителем.
- Сколько же денег они просят за свои услуги?
- Они берут не деньгами. Они хотят провести через Сенат один закон.
- Опять защита каких-нибудь несчастных? Ограничение прав рабовладельцев?
- Наоборот. Положительная дискриминация, и воспользоваться ей, по факту, смогут только богатые и хорошо устроенные.
- Опять женщины? - Сидиуса передернуло от отвращения.
- Нет. Мы хотим дать особые права и преференции алиенам. Облегчить им путь в университеты, военные училища, на госслужбу. Установить процентную норму на их количество в госструктурах, ниже которой — снижение финансирования.
- Я смотрю, у вас все продумано. Лея законопроект писала? Тебе это зачем?
- Люди дискриминируют всех, кто не похож на них, и алиены оказываются выключенными из жизни. Умные и талантливые уходят в космические пираты, изобретают уникальные технологии для черного рынка, организуют преступные корпорации.
- При твоей положительной дискриминации ненавидеть алиенов будут еще сильнее.
- Только идиоты. Но они быстро привыкнут. Чуток пропаганды по головидению…
- Вы с Люком решили убить Таркина второй раз?
- Он не был ксенофобом. Он просто презирал всех обитателей внешнего кольца. Не интересуясь их расовой принадлежностью.
- Общественность думает иначе.
- Ты мне сам говорил, что нет никакого общественного мнения, есть предрассудки врожденные и навязанные.
- И ты вообразил, что можешь этим управлять.
Вейдер проигнорировал это и продолжил:
- Плата вперед. Мы тебя туда довезем и вернем обратно. За происходящее на планете мы ответственности не несем. Что с тобой сделает Светлая сторона — не наша печаль. Это целиком твои риски.
- Если бы я не рисковал, я бы жил как Йода на болоте.
Вейдер решил, что именно сейчас можно пощупать Сидиуса в диагностических целях:
- Риск всегда должен быть просчитан и оправдан.
- Просчитанный? Без расчета на удачу это не риск, и это не приносит удовольствия.
Вейдер очень внимательно следил за императором, но никакого нового безумного огонька в глазах не заметил.
- Значит, реальная опасность до сих пор приносит тебе удовольствие. Как и всем адреналиновым наркоманам.
- Всегда. Самый яркий момент моей жизни: я признался джедаю Энакину Скайуокеру, что я ситх, и ты приставил мне меч к горлу! Я говорил с тобой, каждое слово могло стать последним, - Сидиус блаженно улыбался, - лучшие минуты моей жизни!
- Сидиус, ты ж, вроде, садист, а не мазохист, - удивился Вейдер.
- Много ты понимаешь!
Вейдер с тоской вспомнил недочитанную монографию по психиатрии. А Сидиус продолжил:
- Ходить рядом со смертью, властвовать смертью — вот главное наслаждение, и там я его получу! Я видел будущее, и в нем нет моей смерти, Великая Сила знает, что я бессмертен!
Вейдер не чувствовал в этих словах безумия, во всяком случае, не больше, чем обычно.
- А ты пытался увидеть свою смерть?
- Много раз. Всегда одна картина: синий меч у моего горла, ты, молодой и красивый, смотришь на меня в гневе и смятении. Я выиграл эту битву.
Вейдер подумал, что Сидиус вряд ли обратил внимание на разрез глаз того, кто стоял над ним в этом видении. Интересно, был ли там шрам через левую бровь. Вот если не было… тогда Великая Сила, возможно, и правда, показала императору его смерть. От руки Энакина Скайуокера. Младшего.
- Я понял твои резоны. Законопроект о правах алиенов я тебе уже прислал. Чем быстрее ты проведешь его через Сенат и подпишешь, тем быстрее попадешь к источнику мидихлориан. Люк и Колоброд будут тебя страховать.
- Возьми еще кого-нибудь сильного.
- Светлого форсъюзера?
- Только не Кеноби.
- Асока подойдет.

Готовиться к операции ССС — Светлая Сторона Силы ( или Смерть Старому Ситху, как расшифровывала это Асока) Вейдер начал заблаговременно. И тут параноик в его голове разыгрался вовсю. Сложные связи между тем, кто где находится и кто за что отвечает, были целиком понятны только самому Вейдеру. Он привел в действие какие-то программы, чуть ли не рассчитанные на вторжение из другой галактики. Формально начальник никуда не улетал со станции, и тело Вейдера должно было остаться в медкамере. Люк и Асока летели с ним, Эн собирался уйти глубоко в Силу, Лея вместо Асоки отвечала за детские дела, Марек был главным в Инквизитории, а Падмочку отец решил отправить со Звезды подальше.
Соответственно, Квай Кеноби связался с родителями и сообщил им о том, что срочно едет в гости, вместе с братом и девушкой. На Мандалоре почему-то были очень рады.
- Они вас месяцев пять не видели, - объяснил братьям Люк. - Их даже Падмик в нагрузку не смутит.
- Это мы посмотрим, - задумчиво возразила Падмочка. И как в воду глядела.
Сразу же после появления на Мандалоре счастливые Квай и Катан (к большой досаде родителей, не успевших пообщаться с ними) полетели показывать девушке свое любимое место на родной планете. Очень далекое от цивилизации, никому, кроме них, неизвестное. Лететь до него было два часа над непроходимой лесной чащей. Но оно, действительно, поражало воображение: скалы, нависшие над морем, узенькая тропинка к маленькому пляжу, прозрачная вода и дно с разноцветными камнями и ракушками. В скалах угадывались чудовища с огромными ладонями, которыми они собираются черпать воду. Квай и Катан все детство играли здесь — это были их собственные чудовища, про которых все было известно: имена, характеры, привычки, даже подробные биографии. Все это Падмочка с большим интересом выслушала. Потом купались, прыгали в море с плеч и с голов чудовищ, играли в догонялки в воде и в прятки на суше.
- Один из лучших дней в моей жизни, - резюмировала Падмочка. - Спасибо, ребята!

На следующее утро за завтраком (к которому Падмочка даже надела платье, чтоб не нервировать Сатин) выяснились катастрофические последствия этой прогулки. Сатин и Квай пролистывали новости на датпадах и одновременно наткнулись на статью с фотографиями. На них не очень четко, но вполне узнаваемо были изображены трое ребят. Квай в трусах с мандалорским флагом (подаренными на День Дурака), Катан в венке из водорослей и Падмик в купальнике, плохо маскирующим ее, мягко говоря, неидеальную фигуру. Они обнимались, брызгались водой и танцевали на скале. Снимали явно с воздуха автоматической камерой, которая ни разу не попала в фокус.
- Маячок на ваш флаер и камера, пущенная по следу. Потратились на вас эти журналисты, - натянуто улыбнулся Оби Ван.
- Там еще текст, - не своим голосом сообщил Квай.
Текст гласил:
«Герцогская семья Мандалора всегда вела образцово порядочную и скучную жизнь. Может быть, как раз поэтому в последние годы юные принцы предпочитают проводить время вдалеке от родного мира. По слухам, они унаследовали от своего отца загадочные сверхъестественные способности. Дарт Вейдер собирает на Звезде Смерти таких персонажей. Наши принцы очень мечтали понравиться Лорду Вейдеру (несмотря на довольно прохладное отношение Мандалора к Имперским ценностям). Но принц Квай нашел довольно оригинальный способ: он стал ухаживать за младшей дочерью Лорда. Насколько его чувства искренние, каждый может судить сам» Дальше описывалось происходящее на фотографиях (в терминах: «ребята веселятся неестественно»), потом шла реплика эксперта о том, что молодая девушка не должна себя так запускать. Комментаторы стеснялись еще меньше. Они объяснили, как девушка должна одеваться, «чтобы скрыть недостатки фигуры» (там еще был срач на тему: ни один чехол этот ужас не скроет), что должны срочно делать ее родители, о чем должна поговорить со своим сыном герцогиня Сатин и как упали моральные и эстетические устои Мандалора под властью Империи.
- Хорошо, что нас здесь поймали, а не на Набу, - заметила Падмочка.
- А что было на Набу? - как-то слишком спокойно спросила Сатин.
- Мы голыми загорали.
Оби Ван подавился кафом, правда, как выяснилось, от смеха. Остальные веселья не разделили. Катан покачал головой:
- Братик, у тебя такое лицо, что, похоже, этого журналиста похоронят в закрытом гробу.
- Нечего будет хоронить, - отозвался Квай. - Я убью его, фотографа, эксперта, редактора и нескольких активных комментаторов. Максимально жестоко и максимально демонстративно. И постараюсь, чтобы от них и следа не осталось.
- Не забудь того, кто редактировал фотографии, - вмешалась Падмочка. - Снимали издалека, так что половину пришлось рисовать.
Квай серьезно кивнул. Оби Ван и Сатин пришли в ужас одновременно. Падмочка догадалась, что ее не поняли:
- Квай, - мягко и медленно начала объяснять она, - посмотри биржевые сводки: наверняка, акции этого медиа-холдинга резко выросли в цене. Главный профит от этого получит его владелец. Его тоже убьешь?
- Спасибо. Спасибо, что напомнила, - тоже медленно, но холодно и яростно ответил Квай. - Он тоже будет казнен. Чтобы больше ни одна… - и вместо ругательства он издал свистящий звук, очень похожий на напряженный вздох, искаженный дыхательным аппаратом Дарта Вейдера.
Сатин взяла себя в руки:
- По нашим законам с учетом всех смягчающих обстоятельств и приоритета Империи в вопросах смертной казни тебе светит пожизненное заключение без права помилования.
- Да уж конечно! - рассмеялся почему-то Катан. - Он всех порубит мечом и сбежит на Звезду Смерти. Там папочка скажет ему: «Ну ты и придурок!» - и не выдаст его никаким службам — ни мандалорским, ни имперским.
Падмочка с досадой подумала, что ее отец отдельно просил братьев Кеноби не называть его папочкой в присутствии Оби Вана.
- Но, если серьезно, - добавил Катан, - я с тобой.
Сатин и Оби Ван переглянулись. Падмочка без труда читала их мысли: мы потеряли сыновей, мы упустили момент, когда они утратили представление о морали, почувствовали вкус вседозволенности («Темной стороны», - стучало в голове Оби Вана. - «Как Энакин»). Сатин все искала аргументы, а ее муж предавался самобичеванию. Падмочка подняла руку и Силой развернула лицо Квая к себе:
- Так. Мне это не нравится. Я такие методы не приемлю. Отомстите — можете лететь на Звезду прятаться, но я с вами обоими разговаривать не буду никогда.
- Пад! - нахмурился Катан. - Нельзя просто глотать такое! Что-то же можно сделать?
- Можно тренировать джедайское спокойствие, - разрешила Падмочка. - Если некуда агрессию девать, когда вернетесь на Звезду, идите в тренировочный зал и побейтесь башкой о Колоброда. Прекрасно успокаивает нервы!
Квай был очень взвинчен и расстроен, но постарался взять себя в руки. Сатин отставила недопитую чашку и ушла заниматься делами. Падмочка выгнала братьев проветриться и остудить голову и следующие два часа успокаивала и развлекала Оби Вана.
После всего она связалась с отцом (вырвав его с важного совещания) и поделилась наблюдением:
- Ты был прав и неправ одновременно. С Кеноби можно иметь дело, но только когда он тебе подчиняется. Когда он командует — туши свет! Кеноби остро нуждается в руководстве.
- Какой Кеноби?
- Любой Кеноби!
Довольная своим открытием Падмочка пошла дальше руководить своими Кеноби, а Вейдер подумал, что вокруг него нуждается в руководстве практически все. И тут он с ужасом понял, на что именно в ближайшее время его не хватит.

- Леечкин, - отец был как-то странно мягко серьезен, - зайди ко мне.
Лея удивилась: папа сидел в кабинете через стенку, и обычно, когда было нужно, выходил к ней сам. Она прислушалась к Силе: он был в кабинете один и нервничал не сильно больше обычного.
- Да, пап, - дверь за Леей закрылась и отец накрыл их Силовым куполом. - Ты хочешь поговорить о планете, на которую вы летите с императором?
- Нет. Я хочу поговорить о Звезде Смерти. Как ты знаешь, у нас нет протокола, определяющего, кто будет руководить станцией в случае моей гибели.
- Иди в задницу терентатека! Из Великой Силы будешь руководить!
- Спасибо, доченька. Ты очень веришь в меня.
- Я не собираюсь сейчас выяснять, что делать в случае твоей гибели, — слишком много факторов, которые сейчас невозможно учесть. И да. Я рассчитываю, что ты вернешься живым, проживешь еще сто лет, а потом будешь призраком Силы и все будет…
- Как обычно, - закончил за нее отец. - А если со мной будет невозможно связаться? Погибну я или нет — неизвестно, а вот связи на той планете нет ни с кем. И время там течет не совсем привычным образом. На Звезде должен быть кто-то, принимающий решения в случае возникновения непредвиденных обстоятельств. Отвечающий за всех, кто здесь находится.
- Нет, - прервала его Лея. - Я не буду руководить станцией.
- Лея, не то что бы вокруг меня толпятся люди, которым бы я мог доверить такую власть. В тебе я уверен.
- Гален Марек?
- Он слишком импульсивен. Если все пойдет кувырком, он может натворить дел. Ты не станешь гоняться за местью, не захочешь победить любой ценой.
- Я не стану брать на себя такую ответственность.
- Лея, я могу приказать тебе! - Вейдер привстал и навис над дочкой. Лея презрительно сморщилась:
- Для тебя важно мое мнение?
Отец сел.
- Тогда разговор окончен, - и Лея-победитель-ситха удалилась.
Оставшись один, Дарт Вейдер тяжко вздохнул:
- И что мне делать с этими порядочными людьми?
Ему ответил внутренний голос. Ехидную интонацию тот явно скопировал у любимого учителя - Дарта Сидиуса:
- Как что делать? Хитрить и манипулировать!
Делать это Вейдер умел не очень хорошо, поэтому просто дотянул до последнего. Уже накануне отъезда он обсудил с женой план занятий с младшей группой форсъюзеров и добавил:
- Да, Падме, и еще, - Вейдер показал ей документ на датпаде. Падме вчиталась и открыла рот от изумления.
- Это что за бред? Я никогда на такое не соглашусь!
- Поздно. Приказ разослан всему персоналу Звезды. Я знал, что ты будешь возражать. Но через час мы улетаем, и ругаться некогда.
- Энакин, чтобы руководить Звездой Смерти нужно иметь воинское звание и …
- Нет. Нужна только моя подпись.
- Но где я, а где руководство огромной станцией, по совместительству самым мощным оружием в галактике!
- Вот именно. В чрезвычайной ситуации, возможно, придется принимать решения, касающиеся всего мира. По факту, сейчас человек, управляющий Звездой Смерти, имеет решающий голос в любом межпланетном конфликте.
- Это если император пропадет.
- Император или я, или все, что угодно Силе. Это сложная ситуация, а тебе я доверяю. Ты умная, не склонная к спонтанным решениям, ты способна взвесить все точки зрения и все аргументы. И, - Вейдер запнулся, - я знаю, что для тебя приоритетом всегда будет жизнь и благополучие обитателей галактики.
- Прекрасно, милорд! Вы все-таки нашли способ повесить на меня управление галактикой! Но ты прав: ругаться некогда. Иди уже! - Падме махнула рукой, выгоняя мужа.
Вейдер вышел, проглотив обиду, — он надеялся нормально попрощаться.
На мостике приказу удивились до такой степени, что поймали и расспросили Старкиллера. Он удивления не понял.
- Очень логичное решение. Шеф абсолютно прав.
- Но ведь, - адмирал Пиетт замялся, подбирая слово, - миледи! - наконец догадался он. («Мамочка, - мысленно подсказал ему Марек. - Наша малышня быстро разобралась, кто чего стоит и выделила себе папочку и мамочку.») - Она же не разбирается в устройстве Звезды Смерти, даже с командным составом плохо знакома! - растерянно договорил Пиетт.
«Только инквизиторы, если что, будут слушаться ее, а не тебя», - злорадно подумал Марек, но, оказалось, он ошибся в мотивах адмирала.
- Почему он не назначил вас?
Мареку ответ был очевиден:
- Пока речь идет о плановой работе на Звезде, госпожа Падме не будет вмешиваться. Но может получится так, что речь пойдет о судьбе галактики, и тогда принимать решения будет она. Технически их осуществлять будем мы с вами, но всю ответственность она примет на себя. Шеф никогда не ошибается.
Тут Марек почувствовал, что Пиетта накрывает ужас.
- А есть вероятность, что милорд… Это настолько опасная операция..? Все так серьезно?
- Шеф всех победит и все организует правильно, - твердо сказал Марек, совсем не чувствуя уверенности. - А вот галактика может и измениться.
Пиетт серьезно кивнул, глаза его оставались круглыми, а в голове у него, как чувствовал Старкиллер, вопросов стало больше, чем в начале разговора.
«Не спрашивай меня больше, - взмолился Марек, посылая адмиралу Силовое внушение, - я не знаю, что тебе отвечать!» Пиетт был устойчив к внушению, но очень умен, поэтому отошел по собственной воле.

Состав участников экспедиции изменился в последний момент. У Асоки заболел сын, и, хотя Падме и Лакс были готовы развлекать его круглосуточно, он хныкал, что хочет только маму. Вейдер считал желание Ская законным, и Асоке пришлось остаться на Звезде. В итоге, на Корусант к императору летели Люк и Колоброд.
Время вылета приближалось, и Колоброд демонстративно скучал, расхаживая по взлетной полосе. Старкиллер стоял рядом с шаттлом и не портил момента разговорами. Люк опаздывал. Наконец, лифт открылся, но вышел сын не один. Падме тоже решила их проводить. Почувствовав, что жена еще злится, Вейдер скис. Марек протянул ему руку для прощания. Колоброд сжал ее и ободряюще потрепал Марека по плечу:
- Не дрейфь, ты все делаешь правильно, на тебя можно положиться.
Марек был так озабочен, что пропустил похвалу. Он взял за руку подошедшего Люка и серьезно произнес:
- Да пребудет с вами Сила!
Люк радостно улыбнулся и обнял его:
- Да пребудет Сила с тобой! - сообщил он широкой груди Старкиллера.
Падме приблизилась к Колоброду и строго сказала:
- Я надеюсь скоро увидеть это тело в целости и сохранности. Мне оно дорого.
- Конечно.
- А еще я надеюсь увидеть своего мужа. Он мне кое-что задолжал.
- Что?
- Что обещал. Фигню всякую, любовь до гроба и все такое прочее.
И тут она наконец улыбнулась. Колоброд подхватил ее на руки и закружил по взлетной полосе. Когда он поставил ее на пол, Падме на пару секунд положила голову ему на грудь — у нее закружилась голова. Потом она схватила его за волосы, притянула к себе и поцеловала Колоброда в щеку. Вейдер остро почувствовал, что на него не сердятся, и счастье, усиленное подростковыми гормонами юного тела, накрыло его с головой.

Есть прода! Спасибо, что помните!

Примечание: Сестры и некоторые их реплики позаимствованы из той же 12 серии 6 сезона «Войн клонов».


Люк сидел за штурвалом, а Колоброд бездельничал в кресле второго пилота.
- Знаешь, пап, во всей этой безумной затее есть некоторый плюс. Я даже думаю, это воля Силы. Я, когда Йоду слушал, все прикидывал, смогу ли я попасть на эту планету. И решил, что я не выдержу этих испытаний, что незачем мне туда соваться, что эти тайны Силы пока мне недоступны. А у меня столько вопросов!
- Каких? - заинтересовался отец.
- О Светлой стороне. К Светлой стороне. Где граница между сторонами? Чтобы можно было классифицировать каждый поступок как светлый или темный.
- То есть форсъюзеров ты уже не делишь на джедаев и ситхов?
- Так мы же выяснили, какая это условность! Мне бы с собой разобраться, как надо и не надо поступать. Куда уж мне других судить!
- Похвально.
- Там на этой планете есть ответы. Хорошо, что Сидиус гонит нас туда.
Вейдер промолчал, изображая скепсис, но в глубине души знал, что согласен с Люком.

Было бы странно думать, что император не воспользуется такой удачной ситуацией. Прилет Люка и Колоброда, которые теперь редко показывались на Корусанте, должен был продемонстрировать особую близость между Палпатином и сыновьями Дарта Вейдера. Тем более, что слухи о плохих отношениях императора и Люка активно обсуждались в Голонете. Поэтому Сидиус лично встретил «своих мальчиков», взял их под руки, поместившись между ними, и начал торжественное шествие к своему кабинету. Вейдер заметил в коридоре не только придворных и сенаторов, но и некоторых моффов, президентов и королей из разных звездных систем. Значит, старый ситх подгадал под их визит какое-то очередное официальное сборище — хотел всем продемонстрировать, как верно ему служат Скайуокеры. При виде особенно доставшего его председателя сенатского комитета по делам Внешнего кольца Вейдер выругался себе под нос, но не рассчитал силу молодого голоса и заработал мысленное замечание от Сидиуса:
- Эн так не выражается.
- Естественно. Его мать — набуанская аристократка и бывшая королева, а моя мать — рабыня с Татуина.
- Ты всегда такой серьезный, мой мальчик! - вслух ответил ему император.
Колоброд оскалил зубы. Разодетый придворный, попавшийся на его пути, с ужасом отшатнулся. Вообще все вокруг смотрели на них с опаской и недоумением, но, кажется, именно такую реакцию император и планировал вызвать. Он шел в центре с милостивой улыбкой триумфатора, покорившего эту галактику и как минимум три соседних.
Когда они подошли к приемной императора, атмосфера резко изменилась. Алые гвардейцы почему-то страшно обрадовались при виде Колоброда, так, что даже заулыбались под своими занавесками. Конечно, они были рады видеть Эна — любимую игрушку Палпатина, Эна, который всегда аккуратно отвлекал императора от идеи срывать зло на тех, кто оказался рядом. «Какой у нас Эн, оказывается, добрый мальчик», - мысленно хмыкнул Люк.
Сидиус зашел в свой кабинет, закрыл двери, отодвинул портьеру и вызвал потайной лифт. Они зашли в него и доехали до платформы, где стоял совершенно стандартный потрепанный шаттл. Люк с Вейдером узнали его: личный корабль императора для самых неофициальных визитов делали на Звезде Смерти. Они взлетели, Люк закрыл глаза и погрузился в Силу в поисках планеты-источника мидихлориан.


Рычаг под рукой Люка задвигался сам по себе. Приборы взбесились, показывая не существующие в природе значения, а потом погасли. Они вошли в атмосферу и стали плавно спускаться на загадочную (и, оказывается, очень ярко-разноцветную) планету мидихлориан. R2 запищал, делясь тем, что узнал местность. Вейдер выпустил летающего дроида, чтобы взять пробы воздуха и поверхности. Все оказалось пригодным для хождения без скафандра. Люк опустил шаттл в кратер, о котором говорил Йода. Они вышли и огляделись.
- Ну, - Сидиус присел на маленький холмик. - Долго ждать твоих сестер?
- Моих сестер обычно ждать минут сорок, но эти — не мои, - ответил Люк.
Холмик под императором заерзал, но Сидиус ткнул его своей тростью, и он затих.
Вейдер нюхал, оглядывал и ощупывал все окружающее руками и Силой, но опасности не чувствовал, на планете было удивительно комфортно. Люку тоже явно все нравилось. Обитатели планеты появились прямо перед ними из ниоткуда.
- Сестры! У нас гости! - провозгласила женским голосом летящая тень в белой маске и темной хламиде.
- Гости! Гости! - эхом отозвались остальные тени, неотличимые от первой.
- Зачем вы здесь? - спросила первая.
Вейдер молчал, Люк улыбался Сестрам и внимательно рассматривал их летящие над землей серые ступни с двумя пальцами, похожие на мягкие копыта.
- Ищу того, кто сможет обучить меня, - Сидиус иронично выделил последнее слово.
- Мы обучаем каждого, кто силен в Силе во вселенной. Но достоин ли ты учиться у нас?
- А как вы думаете? - Сидиус не давил и не настаивал, просто интересовался. Вейдер мысленно поаплодировал ему.
- Такова судьба, - ответила одна Сестра другим.
- Он уже учит того, кто спасет вселенную от великого дисбаланса, - вступила еще одна.
Сидиус с достоинством кивнул. Вейдер испытал неодолимое желание раствориться в Великой Силе прямо сейчас.
- Ты пришел с добрыми намерениями и чистым сердцем? - продолжали Сестры.
- Да, - и Сидиус не врал.
- Чего ты хочешь?
- Бессмертия, - Сидиус опять был необычно честен.
- Чтобы обрести желаемое, ты должен освободить себя, познать себя настоящего, уметь управлять собой!
- Я — мастер, - твердо ответил Сидиус. - Я все знаю о себе. Я управляю собой. И галактикой.
- Тогда идем! Тебя ждет испытание!
Сидиус хотел подняться, но не успел. Он потерял сознание и упал на пружинящую поверхность. Люк взял его за руку и проверил пульс — император был в порядке. Вейдер заглянул в Силу и увидел, что Сестры, совершенно такие же как в материальном мире, увлекают Сидиуса все дальше. Он вынырнул, Сестры окружили их с Люком и явно ждали объяснений. Люк по-прежнему улыбался им.
- Нам интересно, мальчики, - Колоброд в упор посмотрел на Сестру. - Да, и ты, что думаешь, если тебе пятьдесят лет, для нас ты не мальчик? - Вейдер хмыкнул и кивнул. - Вы зачем прилетели, мальчики?
- Мы хотим понять, что есть добро, а что зло, - вдруг твердо ответил Люк. - Где граница между светом и тьмой?
Сестры переглянулись.
- Ты хочешь, чтобы Свет победил? Перед тобой лежит ситх. Ты можешь легко избавить галактику от его власти.
- Убить его? Безоружного? Беззащитного? Сила нас накажет, - убежденно сообщил Люк.
- Сила никогда никого не наказывает, - несколькими голосами одновременно проговорили Сестры. - Наказать ты можешь только сам себя.
- Я не могу его убить. Так. Сейчас.
- Вот видишь!
- Нельзя действовать, не понимая, куда идти! Объясните! - взмолился Люк.
Внутри темных балахонов Сестер зазвенели колокольчики — они смеялись.
- Вы ответов ждете? На все свои Самые Главные вопросы? А их нет!
- Йода же получил!..
- Йода получил то, что хотел, то, что знал и так.
Сестры слились в одну.
- Так что, мальчики, сами, ручками, ножками, сами разбирайтесь со своими вопросами, ищите решений, правильных или неправильных, и сами думайте, где какое. Ваш выбор, ваша ответственность, ваши результаты! Сила не решит за вас! - с этими словами Сестра исчезла, оставив на земле балахон и белую маску.
Люк обернулся к отцу:
- Сейчас ты скажешь: я же говорил!
- Точно не скажу! - заверил его Вейдер. - И это мой осознанный выбор, - он улыбнулся первый раз за это путешествие.
Император лежал на земле, но теперь был не в обмороке, а просто спал. Вейдер проверил это в Силе и решил, что можно заносить его в шаттл.
Люк вяло помогал, осмысляя произошедшее:
- Так прошел Сидиус испытание?
- Какая разница? Ему, наверное, кажется, что прошел, - ответил отец, закидывая Императора галактики себе на плечо.
- А на самом деле?
- Нет здесь «на самом деле». Тебе же только что объяснили, что однозначных ответов не бывает, что испытания мы проходим каждую минуту, нельзя сделать что-то одно и гарантированно получить просветление от Великой Силы.
- Или потемнение! - развеселился Люк.
Они сгрузили Сидиуса в медотсек, подключили его к приборам и опять выбрались наружу.
Там они, не сговариваясь, легли на землю друг напротив друга.
- Мару хочу, - заявил Люк.
- Оригинально, - ответил отец, и Люк машинально отметил, что Эн никогда не поднимал две брови одновременно.
- И Лею. Здесь со мной. И Соло, если Лея хочет.
- Групповушку планируешь? - показалось, что отец спрашивает серьезно.
- Не, не сейчас, - отшутился Люк. - Тут так... благостно, что ли. Надо поделиться этим. Хочется собрать своих, понимаешь? Я думаю, как-нибудь потом Асока сможет провести сюда младших, а я сейчас через Силу позову Мару с Леей.
- Ты прямо здесь детей делать собрался? - похоже, Вейдер думал только об одном.
- Не стоит, да?
- Тебе с Марой пока не стоит, а Лея пусть попробует. Место хорошее. Я помогу тебе позвать.
Они соединили усилия и вскоре перекинули Маре крепкую нить в Силе. Люк прочувствовал эмоции отца:
- Как же ты сильно Мару любишь!
- А ты как думал? Поэтому и прошу не торопиться с детьми. Она может не выдержать вынашивания твоих мидихлориан. Лее тоже будет тяжело, но, надеюсь, без смертельных осложнений.
Вейдер потрепал сына по голове и пошел возвращать императора обратно во дворец. По пути тот проснулся, но не сказал ни слова, только все пытался Силой залезть Вейдеру в голову.
В итоге, никто так и не узнал, чем занимался Сидиус с Сестрами. Сам он не рассказал. Дарт Плегас определенно что-то знал, т.к. явно был Там вместе с Сидиусом, но отмалчивался. Скайуокеры так от него ничего и не добились: видимо, хвастаться было нечем. Император на время стал спокойнее и задумчивее, но где-то через неделю вернулся в обычное состояние.
После возвращения на Звезду Смерти Колоброду пришлось еще сутки ждать Эна, который застрял в Великой Силе. Вейдер воспользовался ситуацией и не стал показываться подчиненным. За это время он успел семь раз поесть (в своем теле он не мог позволить себе такие скачки сахара), наплаваться в море, поспать на песке и получить два подзатыльника от Падме.

Эн наконец вернулся. Попав в свое тело, он потянулся, скривил губы, зажмурился, не открывая глаз, угнездился поудобнее и заснул прямо в медкамере. Вейдер погладил его металлической рукой, прикрыл своим одеялом и начал проверять, все ли в порядке с его собственным телом. Показания диагностических приборов были в норме. Вейдер с тоской поглядел на скопившиеся за время его отсутствия файлы с отчетами и бесконечными вопросами и просьбами — возвращаться к рутине не хотелось. Он набрал Падме.
- Как Эн? - тут же спросила она, оценив, что все вернулись домой.
- Ты не хочешь спросить, как я?
- Ты — в порядке, - сердито ответила жена. - Я проверяла показания твоей системы жизнеобеспечения полчаса назад. А вот сын мой шлялся неизвестно где.
- Он устал, - Вейдер коснулся Эна ментально, от чего сын закусил губу и отвернулся, зарывшись в подушку. Правда, не проснулся.
- Все с ним в порядке, миледи, - доложился Вейдер. - Во всяком случае, не хуже, чем обычно.
Но пометку «поговорить с Эном сразу, как проснется» он в расписание втиснул.
Ближе к ночи Вейдер зашел к сыну. Тот полулежал на кровати в обычной позе, вытянув ноги и уткнувшись в датпад.
- Интересно было? Там, где ты гулял?
- Да. Наверное.
- В каком смысле «наверное»?
- Ты явно провел время лучше, - наконец Эн обернулся к отцу. - Плавал в море, бегал босиком, спасал галактику. Ты был счастлив эти три дня?
- Местами. Иногда. Я делал то, что должно.
- Под твоим управлением это тело приносит в миллион раз больше пользы, чем обычно.
- Ну… - Вейдер не знал, что отвечать.
- Ты всегда знаешь, что надо делать. Ты видишь цель и идешь к ней. Я тебе завидую.
- Эн, ты обладаешь еще большим потенциалом в Силе. Ты достигнешь невиданного могущества.
- Не хочу, - Эн оторвался от датпада и посмотрел отцу в лицо. - Скучно, напряжно, а результат обычно не радует… Я спокойно могу всю жизнь лежать с датпадом и играть в «Войны клонов».
- Ну, - успокаивающе заметил Вейдер, - там есть интересные стратегические квесты.
- Ты не играл, - уверенно проговорил Эн. - Но ты же не разрабатывал их?
- Нет. Просто сценарии основаны на реальных операциях, а некоторые из них планировал я.
- То-то мне ход этих интриг показался таким знакомым. В игре и цель понятна, и пути ее достижения. И удовольствие получаешь от победы, ничем не рискуя. В жизни так не бывает. Бери мое тело почаще, а лучше, забирай навсегда. Мне в этой реальности уже что-то не очень интересно.
- Стоп. Еще недавно ты хотел довольно много всего. Что изменилось?
- Меня всегда интересовали только две вещи: расширение научной картины мира и власть над галактикой. И их взаимосвязь. Первое в Великой Силе делать удобнее. А власть… чем больше гляжу на тебя, тем меньше она меня привлекает. Получать от нее кайф, как Сидиус, я не могу, а быть как ты — это бесконечная ответственность и паранойя.
- Власть — это возможность изменить мир, - ничего лучше отец не придумал.
- Каким образом? Войной? Политикой? Одна непрекращающаяся мерзость. Ничьих сил не хватит, чтобы сделать этот мир хоть чуточку лучше.
- Надо пробовать, - убежденно ответил Вейдер. - Император публично называл тебя наследником, понятно, что это неправда, но глупо упускать такой шанс.
- Вот и отлично! В моем теле ты победишь его, станешь во главе империи и сможешь осуществить все, что кажется тебе правильным. И никто не вякнет, что на троне палач.
- Соблазнительно. У тебя почти получается манипулировать. Ты не думал о карьере Лорда ситхов?
- Не смешно, - Эн отвернулся от отца. - У меня нет понимания, что хорошо, а что плохо для обитателей галактики. У вас с Люком и Лейкой есть, вот и рулите.
- Ты можешь делать все, что тебе нравится, - вздохнул отец. - Играть в датпад, гулять в Силе. Я не буду без крайней нужды пользоваться твоим телом. И уж тем более не буду править галактикой как Энакин Скайуокер-младший.
- Это из-за мамы? Но ты можешь хоть каждый день возвращаться в свое тело и … ну чем вы там занимаетесь… - это Вейдер предпочел не услышать.
- Не из-за мамы. Из-за тебя.
- Я все объяснил про себя.
- У тебя есть своя жизнь. И свобода распорядиться этой жизнью. У тебя сейчас период, когда этого не хочется, но он пройдет. Тело не просто физическая оболочка, это твоя жизнь в этой реальности. А мое тело — это моя жизнь, я научился принимать его со всеми ограничениями, я не стану его менять. В жизни я наделал ошибок, натворил разного нехорошего, в чем раскаиваюсь, но я не буду перечеркивать прошлое и начинать с чистого листа. Я не горжусь своей жизнью и своим телом, но не мечтаю от него избавиться, - неожиданно закончил Вейдер.
- Ну если с этой стороны посмотреть… Сидиус, наоборот, мечтает сменить тело.
- Хрен ему.
- Это я с тобой согласен. Нельзя ему позволить жить вечно. Он и в здравом рассудке самовлюбленная сволочь, а сейчас...
- Если он сменит тело, возможно, безумие прекратится.
- Я уверен, что нет. У него не просто старческое слабоумие, сам его дух офигел от безнаказанности Темной стороны.
- Это бы стоило проверить, но экспериментальная проверка не сулит нам ничего хорошего.
- Я читаю твой форум психиатров по этой теме. Сверяю симптомы.
- А говоришь, ничем не интересуешься! - отец был приятно удивлен.
- Не бросать же вас на произвол судьбы. Дарта Сидиуса я сейчас знаю лучше всех! - хвастовство сына обрадовало Вейдера еще больше.
- Раз так, помоги нам здесь. Сидиус на тебя реагирует лучше и адекватнее, чем на кого бы то ни было. Алые гвардейцы аж счастливы были, когда меня, то есть тебя, рядом с ним увидели.
- Ну так им первым достается от его гнева. А со мной ему обычно весело.
- Он проецирует на тебя собственные ощущения. Видит в тебе отражение себя. Как он говорит? «Эна очень приятно баловать. Ему чрезвычайно сложно угодить».
- Ему полезно иногда осознавать, что в галактике существует хоть кто-то помимо него самого.
- Ты полагаешь, что являешься для него субъектом, а не объектом как все?
- Иногда. Я понял, к чему ты клонишь: из Великой Силы это не выяснишь. Сидиуса полезно изучать хотя бы для понимания того, как Темная сторона влияет на психику форсъюзера. Где человек, а где Сила, кто кем управляет. В разработке адреналинового блокатора это тоже поможет… А никого, кроме меня, Сидиус никого так близко не подпускает. Это, конечно, не будет полноценным исследованием. Нужна контрольная группа, а...
- Я для контрольной группы не подойду, - усмехнулся отец.
- Никто не подойдет. Пока есть смысл материал набирать. Да, мне это интересно и я здесь нужен в своем теле, - подумав, Эн добавил: - Кто бы сомневался, что ты сможешь убедить меня в чем угодно!
Вейдер как раз очень сомневался, но постарался этого не показать.
- Тогда кроме ваших свиданий с Сидиусом начинай вместе с Мареком просматривать записи наших паучков и анализировать их.
- Лучше я один.
- Нет, вместе. И постарайся не убить Марека.
- Это задание, Владыка, превышает мои возможности в Силе, - ответил Эн. - Спасти галактику и не убить Старкиллера — это слишком сложно.
- Ничего, - пренебрежительно хмыкнул отец. - Я много лет справляюсь с этой задачей. Желаю удачи в исследовании психопатии ситхов!
И отец вышел. Через минуту золотой дроид позвал Эна ужинать.
- Да, - вздохнул Эн, обращаясь к 3Пио, - говорил мне Люк: «Папа никого без дела не оставляет, всегда найдет, чем тебя занять». Но я почему-то не думал, что все так серьезно.
- Позвольте спросить, что же он вам поручил?
- Следить за императором, пасти его, чтоб не натворил дел.
- Мастер Энакин, - в голосе дроида прорезались какие-то значительные чувства, - я бы так хотел видеть императором галактики вас!
- Твое мнение в этом вопросе, Си3Пио, очень важно, - кивнул Эн.
- Спасибо.
3Пио, в отличие от R2-D2, совсем не понимал сарказм. Когда Эн был маленьким, сначала отец, а потом Люк отказывались перепрошивать ему эту программу, а когда Эн вырос, он уже и сам не захотел.

Вейдер направился к себе, но, подумав, свернул к Асоке. Дверь перед ним открылась сама: Асока почувствовала его настроение. Он зашел, рухнул в кресло и вытянул ноги, заняв почти половину комнатки.
- Поздравь меня, Шпилька. Я только что взвалил ответственность за старого психованного ситха, управляющего галактикой, на восемнадцатилетнего мальчика.
- Ничего удивительного, - Асока переступила через его ноги и устроилась на диванчике. - На себя ты взвалил ответственность за всю галактику. И Эн не такой уж маленький мальчик! И у него пока это неплохо получалось.
- А если он потеряет контроль?
- Ты его подхватишь. Слава Силе, с тобой он может работать в команде.
- С кем еще, как тебе кажется?
Асока задумалась.
- С Люком, с Леей гораздо хуже. С Плегасом, но тот под Эна подстраивается.
- Это не считается. Еще с Сидиусом, но нам это не поможет.
- С Падмочкой у них не складывается, - продолжала Асока, - а вот со Скайчиком они умудрились спеться. Они подключили к нашей сети джедайский голокрон о малоисследованных мирах и делают из него игру-бродилку.
- Эн код пишет, а Скай тестирует, - кивнул Вейдер. - Получается игра, развивающая у наших мелких форсъюзеров навыки предвидения.
- Ага. Но Эн как ты: он ждет, что ему будут подчиняться. Люку и тебе он верит безоговорочно, Сидиус с ним играет. Кого ты хочешь засунуть ему в команду?
- Марека.
- Твой Марек сам плохо общается на равных. Он в этом тоже твой мальчик.
- С Люком у них все хорошо.
- Дело в Люке! Люк идеально умеет сотрудничать, потому что он — часть близнецовой пары, а будь он один с рождения…
- Лея, - насмешливо возразил Вейдер, - его близнец, однако строит равные отношения хуже.
- Всяко лучше тебя! Знаешь, говорят, устав имперской армии состоит из двух пунктов: «Дарт Вейдер всегда прав. Если Вейдер не прав, смотри пункт первый».
- Это старый анекдот. А Марек с возрастом умнеет.
- Это так. У него и любовница постоянная завелась.
- Кто? - удивился Вейдер.
- Все она же. Договариваются же они как-то.
- Раз так, это почти жена, - серьезно сказал Вейдер. - Это другое.
Асока театрально развела руками.
- Что ты хочешь поручить Эну и Мареку?
- Сидиуса. Марек обрабатывает информацию с камер слежения во дворце, а Эн непосредственно общается. Плегас там же молча наблюдает, но с Сидиусом контактировать он давно расхотел. Им нужно скоординировать действия и следить за всеми колебаниями едущей крыши императора.
- Четко раздели им зоны ответственности. Поначалу пусть общаются письменно. Не факт, что это долго продлится.
- Что продлится?
- Ваши танцы вокруг Сидиуса. Он становится все безумнее и все опаснее для нас.
- Есть единственное решение: я убью его, отправлюсь в Силу и буду его там удерживать. Так я уничтожу ситхов и принесу мир галактике.
- Энакин! - Асока вскочила и нависла над Вейдером. - И давно ты этот гениальный план придумал?
- Какая разница. Все равно выхода нет. Я должен уничтожить ситхов.
- Ты не веришь в пророчество!
- Реальность от этого не меняется, - устало ответил Вейдер.
- Ты не можешь так с нами поступить!
- С вами? Где твое джедайское самоотречение, Шпилька? Это явно принесет благо галактике.
- Тогда ты не сможешь даже призраком приходить к нам!
- Я бы и без этого не смог. Это возможности адептов Света.
- Я знаю, что ты бы… А Падме тебе не жалко? А детей, на которых ты взвалишь всю галактику?
- Жалко. Поэтому я еще здесь. И еще, Шпилька, не распространяйся, пожалуйста, об этом.
- Я никому не скажу, но только потому, что верю: мы найдем другой выход.
Асока собиралась сказать еще что-то серьезное и убедительное, но ей не удалось — в комнату притопал ее сын.
- Эни вернулся! - провозгласил Скай и забрался к Вейдеру на колени.
- Ты еще не выздоровел?
- Я здоров!
- Но ты только что спал. Ты всегда спишь, когда болеешь, - Вейдер погладил голову ребенка и коротенькие лекку на ней.
- Прямо сейчас я здоров. Ты говорил, что когда вернешься, сразу отведешь меня смотреть в новый большой телескоп!
- Телескоп, - вспомнил Вейдер. - Давай завтра.
- Ты обещал!
- Скайчик, ты не представляешь, какому количеству людей я что-то обещал, когда вернусь!
- Эни, но я же важнее! - убежденно возразил ребенок.
- Это правда, - Вейдер коснулся пальцами его лба, проверяя температуру, - ты поспал и готов к подвигам. Сейчас мы пойдем гулять. Мне все равно надо заглянуть и к техникам, и к физикам, и на мостик. Большой телескоп там рядом.
- Энакин! Какой телескоп — ночь скоро! - Асоке идея не понравилась. - Он не настолько здоров, чтобы с тобой бегать!
- Он не будет бегать. Скайчик, бери подушку и одеяло — поедешь верхом.
Мальчик ускакал к себе. Асока нахмурилась:
- Как будто на Звезде кто-то еще не в курсе, как ты разбаловал моего сына! Незачем потакать всем его капризам.
- Я ему не потакаю, я его люблю. И стесняться этого не намерен.
Скай забрался на кресло сзади, разложил подушку на плечах Вейдера, уселся на него верхом и тут же уронил одеяло. Асока помогла ему укутаться.
После посещения мостика и знакомства с телескопом, Скай отказался возвращаться в спальню. Он пригрелся на Вейдере, улегся вокруг его шеи, симметрично свесив голову с полосатыми лекку и ноги в полосатых носках. Он задремал, и Вейдеру пришлось Силой контролировать, чтобы он не сполз. С таким экзотическим украшением Темный Лорд проходил около часа. Он уже собирался заканчивать обход, когда его нагнала группа офицеров с очередными срочными делами, которые не могли подождать утра и требовали обсуждения прямо посреди коридора.


Офицеры были выслушаны, проблемы поняты и зафиксированы, когда Вейдер почувствовал родное присутствие. Падме приблизилась и увидела Ская. У нее изменилось лицо, и каким-то удивительно нежным голосом она заворковала:
- А кто тут у нас? Мальчик? Мальчик-Скайчик? Маленький сонный мальчик! Сонный сладкий Скайчик!
- Не тереби его, он спит, - предостерег ее муж.
- Так сколько время? А ты все с ним гуляешь? В постель пора.
- А где его родители?
- Зачем нам родители? - Падме продолжала говорить своим «детским» тоном. - Мы сейчас сами пойдем уложимся! - и она сняла спящего Ская с плеч Вейдера.
- Падме, не надо его таскать, он уже очень тяжелый!
- Он мой маленький мальчик, - протянула Падме, перехватывая ребенка поудобнее.
- Для тебя — тяжелый, - покачал шлемом Вейдер и обернулся к офицерам. - Господа, мы с вами договорили. Что обещал — пришлю.
И, не дожидаясь вежливых кивков своих собеседников, он подхватил на руки жену, на которой посапывал Скай, и зашагал прочь. Офицеры не стали сдерживать улыбки.
- Четверо детей у людей, а они все не наиграются!
- Ничего, скоро у них внуки появятся.
- Не рано?
- Люку с Леей, может, и рано, а Старкиллеру уже давно пора.
- Старкиллеру?
- У него, между прочим, серьезные отношения.
- Быть не может!
- И вы не поверите с кем!..

Вейдер донес Падме и Ская до комнат Тано, но Асоки там не оказалось. Он дошел до комнаты Ская и сгрузил их на кровать. Падме выкарабкалась из-под ребенка, поцеловала его, подтянула сползшие носки. Путаясь в темной комнате, она нашла на полу одеяло и укрыла завозившегося Ская. Молча постояв у кровати минут десять и удостоверившись, что ребенок не собирается просыпаться, они тихо вышли.
Падме поежилась.
- Холодно? - настороженно спросил Вейдер.
- Нее совсем.
- Озноб бьет, - понял муж. - Ты и таблетки сегодня забыла.
- Сейчас вернусь и выпью.
- Возьми под язык, - и он протянул ей капсулу.
- Ты с собой мои таблетки таскаешь? Зачем?
- А вот на такой случай. Иди ко мне, - Вейдер сел на пол, прислонившись к стене, и Силой притянул плед. Падме опустилась между его ног и откинула голову на грудную пластину. Он укрыл ее пледом и обнял теплыми руками. Она согрелась, расслабилась и была бы счастлива просидеть так вечность, но Вейдер, оказывается, не закончил занудствовать:
- Ну как можно так наплевательски к себе относиться? То тяжести хватаешь, то таблетки не пьешь…
Падме не хотелось возражать:
- У меня нянька есть, большая, железная.
- Не подлизывайся. А когда меня рядом не будет?
- Возвращайся поскорее.
- А если я не вернусь?
- Почему это?
- У меня по-прежнему есть хорошие шансы погибнуть. А учитывая, с какой скоростью едет крыша у императора…
Падме прервала его:
- Я боюсь смерти.
- Все боятся.
- Но я думала, у меня есть преимущество перед «всеми». Ты же так связан с Великой Силой! Я думала, ты проводишь меня на Ту сторону. Недалеко, потом сразу вернешься. Ты же так можешь?
- Даже не думай об этом! Я уйду вместе с тобой. Я не могу жить без тебя!
Падме почувствовала, как он разволновался. Она погладила его по руке и успокаивающе сказала:
- После меня или со мной — как хочешь. Но, будь добр, доживи до моей смерти. Хоть в этом на тебя можно положиться?
- На меня всегда…
- Ты же знаешь, что нет, - мягко возразила она. - Но это очень важно. Сделаешь?
- Да.
Вейдер мысленно тяжело вздохнул: с разницей в три часа он пообещал двум близким людям две совершенно противоположные вещи. Утешало то, что такое случилось далеко не в первый раз. Однако как из этого выпутаться, он не знал.
И вдруг Вейдера охватило какое-то удивительное ощущение в Силе. Как будто его зарыли в мягкое и теплое, при этом что-то очень интенсивно происходило, но поймать процесс никак не получалось. Он напрягся, уцепился за Силовую нить и вдруг понял: за тысячи световых лет от него внутри Леи, спящей на планете мидихлориан, яйцеклетка поглотила сперматозоид и началось слияние гамет. В галактике появлялся новый форсъюзер, Лея становилась матерью, а сам Вейдер дедом.


Люк с Марой улетели с планеты мидихлориан первыми. Лея и Хан остались там спать. Лея сказала, что только здесь может позволить себе выключить комлинк (он все равно был бесполезен) и не дергаться, днем и ночью решая проблемы обитателей Звезды.
Люк и Мара подлетали к Звезде Смерти, которая была уже почти достроена.
- Напоминает растущую луну, - сказал Люк.
- Скорее недособранную модель из конструктора «Космическая станция Звезда Смерти. 10 000 деталей», - возразила Мара.
Такой конструктор у них был. Как и двадцать лет назад, Люку присылали первые экземпляры всех новых конструкторов. Огромную новую «Звезду Смерти» Скай не смог собрать сам, и, в итоге, построили монстра Люк с Марой. Казалось, теперь этот монстр вырос и собирался поглотить их. Почему-то это радовало. Они уже подлетали к ангару 1138.

Люк зачем-то хотел увидеть отца, хотя все нужное они уже обговорили. Мара сказала, что она — в душ и спать, и уехала на лифте. В коридоре Люк издалека увидел пару, держащуюся за руки. Подойдя ближе, он узнал обоих: Старкиллер что-то горячо объяснял Даале, а та смотрела на него с каким-то нежным, как показалось Люку, не свойственным ей выражением, похожим на материнское. Люк кивнул им, проходя мимо, но его, похоже, не заметили. Обогнав парочку, он неожиданно сообразил, что они, вообще-то, ровесники.
Люк знал, где искать отца. В тренировочном зале 501-ого вечерами клоны собирались, как в кают-компании обычного корабля. Последнее время они почему-то полюбили петь хором. Асока говорила, что это отличный способ психологической разгрузки. Вейдер стал заглядывать к ним почти каждый вечер, как он говорил, разрабатывать восстановившиеся голосовые связки. Люк вошел в зал и в центре увидел Рекса, рядом с ним на скамейке примостился Боба Фетт, неотличимый от остальных клонов своего возраста, но, конечно, сразу узнанный Люком. Боба пел со всеми, и Люк почувствовал исходящее от него спокойствие. Клоны слаженно тянули:
Жаль подмога не пришла,
Подкрепленья не прислали.
Что ж обычные дела...
Вейдер, снявший шлем и плащ, сидел в углу на спортивном козле, на полу у его ног расположился совершенно умиротворенный Квай Кеноби. Они оба тихо подпевали. «Что такой радостный?» - мысленно спросил отец. «Ну, вот я и дома», - ответил Люк.

Примечания (с эпиграфом и стихотворением)


Здесь должна была кончиться история Люка, светлого мальчика, последнего джедая. Я списала последнюю фразу из любимой книжки (собственно, еще до того, как подобные слова произнес на большом экране чудесный Харрисон Форд). Если кто-то хочет увидеть конец фика - сюжетный, смысловой, символический - то он здесь. Открытый финал предполагался с самого начала, ведь это во многом реалистичная история, а в жизни окончательный счастливый конец не предусмотрен разработчиком. Но выяснилось, что меня никак не может отпустить эта чудо-трава и «наша сумасшедшая семейка», и история стала раскручиваться дальше, вопреки замыслу автора. Сейчас у меня есть некоторые представления о том, как развивались события после (но пока очень неполные!). Я примерно представляю, как Вейдер будет относиться к внукам, что будет с Дартом Сидиусом и его империей и еще кое-что. А также у меня осталось некоторое количество маленьких эпизодов, которые не попали в основной текст : я знаю, почему стал призраком Силы Дарт Плегас, откуда у Инквизитора такой необычный меч, как юный Люк участвовал в татуинских гонках и т.д. Тем более, Википедия дарит мне много чудесных названий: «Падме — в переводе с санскрита «лотос»», «Гален — в переводе со шведского «сумасшедший»», «Бен — в переводе с иврита «сын»» и мое любимое: «Лукас опроверг предположения о происхождении имени Энакин». Но я все-таки не хочу плодить лишние сущности, а все, что случилось с персонажами до и после описанных событий, покажу здесь. Судя по написанным кусочкам следующей главы, содержание текста перестанет соответствовать дисклеймеру и даже названию. А главное, я совершенно не могу представить, чем это все может закончиться!
А вот стихотворение Наума Коржавина, которое можно считать вторым после «Звездных войн» источником моего текста:
В наши трудные времена
Человеку нужна жена,
Нерушимый уютный дом,
Чтоб от грязи укрыться в нем.
Прочный труд и зеленый сад,
И детей доверчивый взгляд,
Вера робкая в их пути
И душа, чтоб в нее уйти.
В наши подлые времена
Человеку совесть нужна,
Мысли те, что в делах ни к чему,
Друг, чтоб их доверять ему.
Чтоб в неделю хоть час один
Быть свободным и молодым.
Солнце, воздух, вода, еда -
Все, что нужно всем и всегда.
И тогда уже может он
Дожидаться иных времен.
1956 Н.Коржавин. Сплетения.
Франкфурт: Посев, 1981.

Прода!!! прода? последняя я наделялась еще на 5-6 -ндцать глав,а тут ВСЕ
Утешает ,что будут маленькие истории, но главный смысл не заменят

Здорово, что вы читаете! Будет, конечно, прода. Только конца у нее не предвидиться

Около Звезды Смерти из гиперпространства вынырнул шаттл и устремился к девятому ангару (для правительственных служащих). Никаких паролей он не назвал, на запросы не ответил. Вызванный на мостик Вейдер Силой нащупал в шаттле единственную форму жизни и тут же отправился встречать ее. Старкиллер еле поспевал за ним.
Из шаттла выскочил человек в очень странной разорванной одежде, из рта у него капала слюна, а безумный взгляд не задерживался ни на чем ни на секунду. Вейдер схватил его за плечи, но человек обмяк в его руках и повалился на пол. Там он неожиданно ожил, обнял сапоги Вейдера, прильнул к ним щекой и заскулил:
- Энакин! Энакин! Спаси меня!
- Это Великий Визирь Императора, - наконец узнал его Марек.
- Энакин! - прошептал Пестаж, - Энакин! Он убил Амедду. Спаси меня!
Вейдер не шевельнулся. Потом быстро приказал Мареку:
- Вызывай психбригаду с медицинской капсулой, - а сам наклонился и взял Пестажа за подбородок.
- Энакин, Энакин… Он убил его. Он убьет всех! - подвывал Великий Визирь.
Психбригада с Пестажем не справилась. Вейдер Силой отцепил его от себя и зафиксировал в медкапсуле. Когда психбригада с капсулой зашла в лифт, Марек спросил:
- Почему он говорил: Энакин?
- Ты ему под черепную коробку не смотрел?
- В мозги?
- Там давно нет такого органа. В хаосе, наполняющем его межушный ганглий, он выделил образ джедая Энакина Скайуокера, всеобщего спасителя. И рвался к нему.
- И узнал его! - изумился Марек.
- О существовании Дарта Вейдера он не помнит совсем ничего.
В итоге, этот приступ безумия императора Масу Амедде стоил жизни, а Сету Пестажу психиатрического диагноза (вероятность выздоровления 0,007 процентов). Вейдер познал всю бездну ужаса бессилия: каким бы безумным не был Сидиус, он по-прежнему отлично закрывался в Силе, и предотвратить неприятности не получалось. Зато фраза: «Он убьет всех», - была абсолютно понятна. Пестаж говорил о новом сверхсекретном супероружии, способном уничтожать целые звездные системы. У Вейдера не было доступа к базам чертежей и технических описаний - официально он ничего не знал о новом проекте. Паучок, висящий над головой императора, зафиксировал его переписку с особым отделом СИБа, который курировал строительство. Методичное взламывание серверов этого отдела дало некоторые плоды, но, похоже, важную часть информации разработчики хранили на недоступных носителях, не связанных с сетями. Вейдер с Эном умели вполне профессионально взламывать человеческий мозг, но найти конкретных людей так и не удалось. Оставалась дождаться, когда супероружие достроят и все идеи воплотятся в жизнь. Тогда и появлялся смысл в хакерских атаках. Только взламывать систему придется на скорость, потому что в момент, когда оружие достроят, начнутся его испытания. И никто не знал, что планирует уничтожить Сидиус. Эна ситуация бесила до крайности: он боялся не успеть. Вся возможная информация собиралась, анализировалась и вносилась в компьютерную модель. Как недавно выяснилось (к возмущенному недоумению Марека), эта дрянь называлась космическая база Старкиллер.
Еще часть информации попала к Вейдеру самым неожиданным образом. Замдекана физического факультета Корусантского Университета подловил в столичном уличном туалете своего бывшего аспиранта, который теперь заведовал лабораторией на Звезде, и попросил о встрече с Вейдером. Причем он потребовал официального приглашения, и пришлось сочинять проблему, по которой он мог выступить экспертом. Физик прибыл на Звезду, с видом приговоренного к смертной казни зашел в кабинет Вейдера и полтора часа объяснял сначала содержание своей научной работы, потом разные факты и гипотезы вокруг них. Оказывается, последний год он анализировал разные запросы на физический факультет, статистику просмотров статей по своей теме и догадался о том, что планирует построить император. Его диссертация о накапливаниях сверхбольшого объема энергии и стала (без его ведома) основой проекта Старкиллер. Физик немало удивился, когда понял, что не рассказал Скайуокерам почти ничего нового.
- Все это очень хорошо, - сказал Эн. - Смотрите, их база в процессе строительства. Разработчики прямо сейчас ищут новые технические решения. Мы объединим усилия: вы будете думать параллельно их команде, предлагать варианты, а уже мы — искать пути выхода из ситуации.
- Я теоретик, я мало разбираюсь в технических деталях, - отказался физик.
- Мы все теоретики, - утешил его Эн.
Так и началось альтернативное конструирование проекта Старкиллер. Как выразился Люк: «Столько стараний и времени вложено! У нас явно получится лучше, чем у Сидиуса». «Упаси Сила! - серьезно ответил Эн. - Взламывать мне нужно будет сидиусовскую консервную банку».
В Неизведанные регионы к предполагаемому месту строительства базы на разведку летал Старший Инквизитор. Он погубил там больше тысячи дроидов и по силе притяжения вычислил предполагаемые размеры объекта. Похоже, она была в двести раз больше Звезды Смерти. Такая дура, оснащенная гипердрайвом, без всякого выстрела одними прыжками через гиперпространство могла разнести галактику вдребезги, пользуясь только законом всемирного тяготения. Физик взял больничный в Университете и день и ночь вычислял возможную мощность орудия базы. Модель откорректировали, и огромный светящийся синий шар занял место в центре учительской для преподавателей школы форсъюзеров. Предполагалось, что это стимулирует мозговой штурм вокруг него. Старший Инквизитор как главный специалист сидел рядом с моделью и записывал все соображения и идеи окружающих. Соображений было много, а записывать было нечего.
Асока и Бонтери:
- Гениально!
- Безумно!
- Энакин был прав. Гигантомания — это симптом.
- Чего?
- Психических нарушений императора Палпатина.
Люк и Эн:
- Чудесное финансирование Звезды Смерти сыграло с нами злую шутку. Мы достроились, а сумма, которую император выделял нам, плавно перекочевала в другой проект. Бюджетом Сидиус по-прежнему распоряжается по своему усмотрению.
- Только галактика об этом не знает, - хмыкнул Эн.
К вечеру подтянулись все остальные.
- Наш Старкиллер эффективнее, - прокомментировала Лея.
- И гораздо дешевле в эксплуатации, - без улыбки заметил Эн.
Марек положил руку на грудь и глубоко поклонился:
- Благодарю, ваше высочество.
Вейдер и Падме неотрывно смотрели на синюю модель. Казалось, они не слышат, о чем галдят окружающие.
- Слушайте, - возбужденно вклинился Соло, - если отключить щиты, можно прорваться внутрь и взорвать базу изнутри, как тогда таркинскую Звезду.
- Соло, - в голосе Вейдера послышалось сострадание, вероятно, издевательское, - Терроризм — не метод установления порядка. Проблема не в базе, а в голове императора. Уничтожим эту — он построит новую.
Вейдер отошел от консоли и обернулся к Инквизитору:
- Подводи итоги. И своей экспедиции, и всего, что тут напридумывали.
Итоги были кратким и неутешительными.
Двери в учительскую не закрывали: чужие в этом отсеке не ходили. Вдруг на пороге появился чрезвычайно круглый крошечный мальчик с огромными розовыми ушами и неуверенно зашел внутрь. Пухлые босые ножки сделали пару шагов, и ребенок плюхнулся на попу, перевалился, энергично прополз метра четыре и опять встал. Идти у него получалось гораздо медленнее, чем ползти, но он упорно выпрямлялся. Вейдер и Падме уже не слушали докладчика, они обернулись к маленькому. Поняв, что его заметили, ребенок остановился, вытянул ручки и завопил:
- Деда!!
Инквизитор вежливо удивился:
- Он уже говорит «дедушка»?
- Он «мама» не говорит, - сквозь зубы ответила Лея, - и «папа».
Ребенок уже сидел у дедушки на руках и отворачивался от Падме, которая вытирала ему слюни.
- А я вчера слышала «баба», - не удержавшись, похвасталась Падме.
- Он ходить не научится, если вы его все время будете на ручках носить, - обиделась Лея.
Маленький внук Вейдера хотел дедушку и развлечений. И совсем не собирался торчать около синей модели — он уже давно выяснил, что схватить ее (даже сидя на чьих-нибудь руках) не представляется возможным. Свои желания ребенок выразил вполне понятными вяками. Дедушка с ним согласился, и они пошли к выходу, где их ждал Скайчик, который сегодня следил за маленьким.
По третьему кругу обсуждать зловещую базу никто не хотел. Разговор переключился на детеныша.
- Вот как так можно?! - разорялась Лея. - Назовешь ребенка красивым символичным именем, и всякий, - она проглотила определение, - норовит спросить: это в честь Кеноби назвали? Да какое это отношение имеет к Кеноби?! Он вообще Оби Ван! При чем тут тупое прозвище!
- Тупого мандалорского консорта? - закончил за нее Эн.
- А правда, принцесса, - простодушно поинтересовался Инквизитор, - разве не было, в честь кого назвать?
- Папа запретил. Никаких Энакинов, Скаев, Вокеров и прочих межзвездных путешественников.
- И все равно вы ему не угодили, назвали Беном, тогда уж сразу надо Нехедом называть, - вспомнил Эн. (Имя Бен переводится с иврита как сын. Оно довольно распространено: даже у Харрисона Форда одного из сыновей зовут Беном. В ДДГ вообще любят еврейские имена: Лея, Хан, Мара, Бо Катан, Эзра. Нехед — на иврите внук. - прим. автора)
Инквизитор засмеялся. А потом решился спросить:
- А все-таки, откуда такие выдающиеся уши?
- От дедушки Руви, - ответила Лея.
Действительно, большие оттопыренные уши Бен Соло унаследовал от прадедушки. Это умиляло и радовало Дарта Вейдера. Как и все без исключения особенности внешности и поведения «нашего любимого мальчика».


Дождавшись, когда профессора психиатрии рассядутся за круглым столом, Вейдер начал:
- Уважаемые коллеги! Как я уже сообщал вам, предоставление бесплатного помещения и проживания на Звезде Смерти для участников конференции связано с тем, что нам нужна ваша профессиональная помощь. Мы пригласили вас поговорить на очень важную и очень неприятную тему. Все, что вы услышите в этом кабинете, не покинет его стен. Это не приказ, это констатация факта, сейчас поймете почему. Сегодня мы работаем в формате семинара, все вопросы и соображения высказываются сразу. Модерирует обсуждение Лея Скайуокер, - Вейдер указал на нее рукой, Лея встала и кивнула. - Она представит участников.
Лея сжала губы и пристально посмотрела на отца. Вейдер понял намек.
- Надо сразу решить один вопрос. Я назову тему обсуждения, и, если кто-то из вас не хочет принимать в этом участие, он может покинуть кабинет. Мы сделаем так, что покинувший навсегда забудет услышанное.
Самый старый из профессоров дружелюбно улыбнулся Вейдеру.
- Нам нужны компетентные мнения о нашей проблеме. Император Палпатин сходит с ума. Это продолжается гораздо дольше, чем вы можете представить. У этой проблемы есть два аспекта: касающийся Великой Силы — это наше дело и касающийся физиологии человека — про это мы хотим услышать ваши суждения.
Лея тут же влезла:
- Кто хочет уйти?
Но никто не двинулся. Светила галактической психиатрии, немолодые люди и алиены, выжидающе смотрели на Вейдера. Он поднял руку и сделал несколько круговых движений ладонью, успокаивая и расслабляя в Силе всех присутствующих, затем продолжил:
- Я могу прочесть все ваши мысли. Так что не надо стесняться: я знаю все, что вы хотите спросить.
Самый пожилой психиатр опять улыбнулся и воспользовался разрешением:
- Почему вы раньше с нами не связались?
- Эта информация опасна для вашей жизни, - ответил Вейдер.
- А сейчас что поменялось?
- Появилась новая угроза. Сложившаяся ситуация грозит гибелью такому количеству людей, что вашей жизнью целесообразно пренебречь.
Доктор засмеялся:
- Вы очень любезны. Простите, но, раз уж вы позволили любые вопросы, меня гложет профессиональное любопытство: как вы справляетесь со своей гиперответственностью?
- Ежедневно спасаю галактику.
- А за помощью к специалистам моего профиля вы не обращались?
- У меня жена есть. И Асока.
- А они не пренебрегают помощью специалистов, - со смехом закончил за него Люк.
Обстановка ощутимо потеплела. Вейдер сел. Лея начала представлять участников по кругу. Половину стола заняли обитатели Звезды Смерти, а напротив расположились психиатры. Дарт Плегас маячил за стулом Эна и пока, хвала Силе, молчал. Лея представила всех, упомянув, что Падме знает императора очень много лет и что Марек и Эн сейчас отслеживают все его действия.
- А еще, - улыбнулась она, - лорд Вейдер просил извиниться: несколько лет назад он взломал ваш закрытый форум, и мы читали все обсуждения. Многое нам пригодилось. Сейчас вы увидите некоторые моменты записей камер наблюдения.
Лея нажала кнопку, и посреди круглого стола вырос светящийся куб, его стороны превратились в экраны, и на них замелькали Алые гвардейцы. Это были небольшие ролики, иллюстрирующие симптомы безумия Палпатина, снятые камерами паучков-шпионов. Сначала все увидели, как к императору приблизился медицинский дроид, которого он метко обездвижил молниями Силы. Также камера зафиксировала попытку Эна провести стандартное диагностическое интервью, из которого стало понятно, что император не осознает, ни где он находится, ни какой на дворе год, зато отлично помнит, что вся галактика должна подчиняться его воле. Еще он сообщил, что предвидит будущее в целом и все следующие вопросы Эна в частности. Эн задал стандартный вопрос про отличие гоночного пода от птицы, но Палпатин обиделся, потому что это был совсем не тот вопрос, который он предвидел, и ответил Силовой молнией. В следующем ролике невысокий алиен подошел к императору и протянул ему датпад. Потом было несколько размытых кадров, где было видно только стремительное движение, а затем Палпатин стал что-то сосредоточенно размазывать по стенам своего кабинета.
- Что это за странная коричневая субстанция? - спросил кто-то.
- Обычно это бывает кал или другие отходы жизнедеятельности, - пояснил старый профессор.
- Дерьмо? - переспросил Вейдер. - Если бы!
- Если бы! - повторил за ним Марек. - Лучше не знать, что это такое.
Разрушительные (во всех смыслах) приступы гнева, сомнамбулические ночные хождения, безумные речи в пустоте кабинета — все это впечатлило участников конгресса психиатров. В конце Лея показала на экранах огромный список лекарств, улучшающих работу мозга, снотворных и просто тормозящих все системы организма. Несколько лет назад император принимал их добровольно, потом ему подмешивали их в еду, но сейчас никакие препараты на него больше не действовали. Все самые новые и даже экспериментальные разработки (которые как раз и обсуждались на закрытом форуме) не помогали.
Вейдер подождал, когда сумбур в головах психиатров уляжется и спросил:
- Вопросы?
Старый профессор тут же откликнулся:
- Что у него с кратковременной памятью? Он помнит, что было час назад?
- С кратковременной, как мне кажется, проблем нет. Он помнит все, кроме того, что причиняет ему неудобства, кроме своих ошибок и поражений. В том и дело, что это не простое старческое слабоумие.
- Я бы не назвал слабоумным человека, рассуждающего как он, - пробурчал другой профессор.
- Он погружен в свой очень недобрый мир, - задумчиво проговорил Вейдер. - В принципе, так было всегда, но раньше он соотносил его с реальностью, а теперь нет.
- Препараты, которые вы ему давали, должны снимать все симптомы. Накаченный таким коктейлем, он должен спать, не просыпаясь.
- Как видите, - наклонил голову Вейдер. - У вас есть объяснение?
Ответов вслух он мог и не дожидаться - у каждого из психиатров в голове стучало: «Никогда такого не видел. Это невозможно».
- В качестве успокоительного и расслабляющего иногда рекомендуют вдыхать дым одного наркотического растения, - говорящий не закончил мысль — его перебил Эн.
- Я давал ему покурить палочки смерти. Первые два раза он расслаблялся, но уже на третий эффекта не было.
Дарт Вейдер резко развернулся к сыну:
- Когда?
- Два года назад.
- Почему ты со мной не посоветовался?!
- Ты бы полгода раскачивался и сомневался, а здесь было уже некогда тормозить.
- Но ведь никто не знал, как это подействует на форсъюзера, в котором так велика Сила!
- Почему не знал? Я проверил на себе и на Люке.
- Люк?
- Он согласился с моими доводами.
- Я даже не знаю, хорошо это или плохо.
- Почему? - не понял Эн.
- Хорошо, что ты хотя бы с Люком посоветовался, и плохо, что вы проворачиваете это у меня за спиной.
- Не бойся. Больше ничего у тебя за спиной не проворачивали, - успокоила его Лея.
Старый психиатр перевел разговор:
- Навыки чтения и письма?
- Не утрачены. Хотя в этой стадии маразма уже должны бы.
- У него есть какие-нибудь привязанности? Любимые люди, животные, половые партнеры?
- Насколько я знаю, он девственник, - профессора серьезно кивнули. Вейдер продолжил:
- Он никогда никого не любил. Считается, что он привязан ко мне и моему младшему сыну. Это неверно.
- Сейчас?
- Всегда, - отрубил Вейдер.
- Мне кажется, что это неправильная постановка вопроса, - вмешалась Падме. - Вы оба очень значимы для него. Даже сейчас.
- Не в этом смысле, - Вейдер задумался, подбирая сравнение, - вот у тебя есть могущественный артефакт, - он посмотрел на профессоров и поправился, - или гениальная техническая разработка. Она приносит тебе прибыль или еще что-нибудь хорошее. Ты привязан к ней? Да. Ты расстроишься, если она повредится? Да. Ты можешь ей посочувствовать? Нет. Сколько я его знаю, ему всегда была недоступна идея «другого», - Вейдер усмехнулся, - в философском смысле.
Тут, конечно, Дарт Плегас промолчать не мог:
- Он всегда был жестоким ублюдком! - ну хоть психиатры этого не слышали.
- Если охарактеризовать его как личность, - медленно произнес Эн, - он был: целеустремленным, не брезгующим никакими средствами, циничным, великолепно просчитывающим последствия, во всех смыслах очень умным человеком, - перечисляя, Эн отмечал пальцем воображаемые точки на столе. - Еще он всегда рисковал, если вероятность выигрыша была хотя бы в районе пятидесяти одного процента. Сейчас целеустремленность перерождается в манию, цинизм растворился в безразличии к окружающему миру, он по-прежнему постоянно что-то просчитывает, логические связи в его просчетах есть, но базовые положения совершенно безумны, - вы сами слышали его рассуждения, - Эн ставил пальцем на столе новые невидимые точки под предыдущими, отмечая, какие пункты изменились.
- Это могут быть симптомы старческих изменений. Часто бывает, что самые неприятные стороны личности берут верх, - заметили с психиатрической стороны стола. - В таких обстоятельствах человек признается недееспособным. Он не может принимать никаких решений, тем более, управлять чем-либо.
- У него в руках оружие массового поражения, - сообщил Люк.
- И много идей, как его использовать, - буркнул Эн.
- Я правильно понимаю, что вы просчитываете все варианты, и при неблагоприятном развитии событий планируете физическое устранение безумца? - спросил старый профессор.
- Да, - одновременно ответили Люк и Эн и удивленно посмотрели друг на друга.
- Нет, - через секунду после них произнес отец.
- Как хочешь! - ответили ему сыновья.
Профессора усмехались.
- Есть препараты, которыми его можно нейтрализовать? Хотя бы усыпить?
- Вы все опробовали. Его реакция на них выходит за рамки того, что мы знаем о живых организмах. Наверное, это ваша Сила.
- Это мы и хотим понять, - отозвался Вейдер. - Мы никогда не видели старческого маразма у адептов Темной стороны. Дуку прожил больше восьмидесяти лет и не потерял ни острого ума, ни физической формы, ни прекрасной реакции. Вы сами видели в Голонете его выступления.
- Записи могут быть не показательны. Лорд Вейдер, а вы видели графа Дуку лично?
- Да, много раз. Включая последние полчаса перед его смертью, - голос Вейдера звучал уверенно, но Люк и Лея услышали в нем боль и переглянулись.
Люк поспешил отвлечь отца:
- Еще Плегас.
- Он не показатель — мы не знали его живым. После смерти он проявляет чудеса адекватности, а что было до - неизвестно.
Плегас демонстративно обиделся, но не покинул семинар.
- Это ведь и важно, - встрял Эн, - мы должны знать, вернется ли Сидиус в здравый рассудок, если избавится от этого тела.
- Эн, наши психиатры тебя не понимают, - заметила Лея.
- Это то же самое, о чем папа говорил, - Эн ненавидел пояснять. - Где кончаются медицинские проблемы и начинается действие Темной стороны.
- Нам сейчас важнее понять, как можно его нейтрализовать, а все остальное будем выяснять опытным путем, - возразил Люк.
Вейдер издал странный глухой звук. Падме поняла, что это зевок, и приказала:
- 3ПИО! Принеси хозяину кафа, - Вейдер обернулся и благодарно кивнул ей. - И мне тоже! - спохватилась Падме.
- Еще неизвестно, можно ли тебе каф, - осадил ее муж. - Сейчас проверим, - он взял ее за руку и ухватил тонкое запястье огромными черными пальцами.
- Я нормально себя чувствую.
- Помолчи, - под изумленными взглядами профессоров Вейдер около минуты серьезно рассматривал на Падмино запястье. Наконец, он отпустил его:
- Нормальное давление.
- 3ПИО, мне каф… - начала Падме, но муж сурово перебил ее:
- С молоком!
- Без сахара! - не отступила жена.
- И орешки! - вредно прибавил Вейдер.
- И шоколадку, - сдалась Падме, - Я с тобой поделюсь.
- Мне сейчас нельзя.
Люк решил прервать, по его мнению, слишком интимную сцену:
- Может, всем кафа?
3ПИО принес каф и печенья, орешки и шоколад. Старый профессор попросил воды — ему-то как раз было нельзя каф. Все захрустели. Вейдер вкрутил в шлем свою трубочку от термоса с кафом и откинулся в кресле.
- А можно как-то официальным путем лишить его дееспособности, там, на пенсию отправить? - поинтересовался один из профессоров.
- Законных путей нет, - ответила Падме. - Сенат он не собирал уже два года, просто не назначил новые выборы.
- Безумный император выгоден огромному количеству властьимущих в галактике, - заметила Лея. - Коррупция выросла в разы, СИБ ее только поощряет. Не принимаются никакие решения, все пущено на самотек.
- А это тоже информация, которую не стоит разглашать, - повернулся к ней Вейдер.
- Это известно всей галактике!
Вейдер вздохнул, каф у него кончился, моральные силы тоже подходили к концу. Дальнейшее обсуждение оптимизма не прибавило. Остановились на том, что Палпатина надо изолировать и заковать в антиджедайские наручники, блокирующие возможности пользоваться Силой.
Дарт Вейдер подвел итог и добавил:
- Коллеги, решите, пожалуйста, хотите ли вы сохранить воспоминания о нашей встрече или нет? Я могу помочь вам забыть абсолютно все. В целях вашей безопасности.
Психиатры заулыбались и все как один отрицательно покачали головами.

Падме всегда мечтала иметь много детей. Когда Великая Сила одарила ее близнецами, выяснилось, что двое одновременно — это очень непросто. Первый год все промучились, но постепенно они с Асокой наладили и быт, и взаимодействие с детьми. Даже в школу Люк и Лея пошли с радостью и желанием учиться и общаться со сверстниками.
Долгожданный третий ребенок разбил вдребезги все ее представления о себе как о достаточно хорошей матери. Он казался замкнутым, сам решал, когда ему нужна, а когда не нужна мама. До четырех лет он не сказал ни слова, отец общался с ним мысленно, Асока тоже, Падме просто понимала, что ему нужно, а бабушка и дедушка очень расстраивались.
Первый детский психолог, к которому она обратилась, заподозрил известное расстройство социальной коммуникации и предложил пройти расширенную диагностику. Падме прочла про предполагаемый диагноз все, что смогла найти, подключила все связи и вышла на светило в этой области. Светило провело диагностику, пожало плечами и велело наблюдать. На счастье, у этого знаменитого профессора был неизвестный ординатор, внимательный и вдумчивый. Он долго наблюдал за Эном, потом долго разговаривал с Асокой, а потом поинтересовался, можно ли поговорить с отцом ребенка. Вейдер согласился, выделил время (в три часа ночи! - но ординатора это не смутило) и поговорил. У знаменитого профессора результаты деятельности ученика одобрения не вызвали, он назвал это «псевдонаучными измышлизмами», а Падме пришла в восторг. Молодой ординатор предположил, что особенности Эна обусловлены именно тем самым расстройством, но связь с Силой позволяет Эну компенсировать их за счет того, что «он видит людей насквозь». Эн считывал мысли и эмоции окружающих, анализировал их и реагировал, если считал нужным. Он жил в своем замкнутом мирке, куда допускал только родных, интересовался очень специфическими вещами, совершенно не детскими. Постороннему человеку было трудно даже просто привлечь его внимание. Молодой ординатор нашел к нему подход. Вейдер говорил, что «юноша сам по себе настолько талантлив, что Энчик заинтересовался им как любым неординарным объектом, а потом настолько привык к нему, что стал считать своим». Ординатор ушел от профессора, защитил диссертацию как независимый соискатель, благоразумно не включив в нее идеи о «Силе, которая пронизывает все живое». Он остался рядом со Скайуокерами, помогая Эну вникать в мотивы поведения странных существ, называющих себя обычными людьми.

Падме наивно думала, что все возможные школьные проблемы с детьми она уже прошла с близнецами. Как смеялась Асока, Падме раз в неделю вызывают к директору школы, она заходит в кабинет и говорит одно и то же: «Здравствуйте, мы все оплатим. Включая моральный ущерб». Люк и Лея устраивали проблемы и учителям, и одноклассникам, и даже школьному зданию. Половина учителей Лею обожала («Какая умная и ответственная девочка!»), половина ненавидела («Воображает, что она самая умная, и на каждое замечание отвечает хамской отповедью»). Люка все считали раздолбаем и в основном любили («Это же Люк!» - реагировали на его выходки учителя). Возможности в Силе и наследственное шило в одном месте, бесконечная жажда справедливости и бесконечное же нежелание заниматься тем, что им неинтересно, делали двойняшек самой знаменитой парочкой в корусантской школе для талантливых детей и самой сильной головной болью школьной администрации.
Поэтому Падме думала, что она готова к разговору со школой, когда привела младшего сына на вступительное тестирование. Но после проверки заданий и общения с шестилетним Эном ее позвали в учительскую с какой-то подозрительно знакомой интонацией. А потом без обиняков сообщили, что Эна в школу не возьмут.
- Почему? - спросила Падме, разглядывая тесты, в которых ее сын не допустил ни одной ошибки.
- Вы же сами знаете его диагноз?
- Да, - не стала спорить Падме. - Думаете, он не справится в вашей школе?
- Думаем, что школа не справится с ним, - ответил директор.
Завуч подхватила:
- Ваш младший сын — очень умный и талантливый мальчик. Но в силу своих личных особенностей… Понимаете, он уже на собеседовании продемонстрировал учителям, как он их презирает. Наши педагоги часто жалуются на вашу дочь, но у нее есть рамки, хоть и более широкие, чем требуется от ученицы нашей школы. Ее младший брат рамок не видит. Ваш мальчик привык сам добывать знания, у него нет авторитетов, и научить его чему-нибудь в классе, полном других детей, будет практически невозможно.
Падме затопили такие сильные эмоции, что это отразилось у нее на лице. Завуч явно испугалась и стала путано объяснять, что «наша школа не подходит такому исключительному мальчику». Падме поспешно сбежала от них.
Мужа ее новости обрадовали:
- Я не вижу от школы пользы для Люка и Леи. Только время отнимает. Лея практически не умеет с мечом обращаться! И она не виновата: у нее времени не хватает!
- Значит, Люк хорошо фехтует, потому что уроков не делает?
- Давай сейчас не будем спорить на эту тему. Эн и сам рад, что школа отменилась.
- Мне он ничего не сказал.
- Я чувствую его настроение. А тебя он не хотел расстраивать.
- Что мы делать будем?
- Пусть дома учится. Найдем ему преподавателя, кого-нибудь веселого и незашоренного. Студентов своих поспрашивай: никто подработать не хочет?
Так и получилось, что Энакин Скайуокер учился дома, общался по голонету и только на те узкие и странные темы, которыми интересовался в данный момент. К чужому мнению он был нетерпим, прислушивался только к отцу и императору. В некоторых вопросах он признавал авторитет Люка, а в некоторых — даже Леи, но очень старался этого не показывать.


- Идиот… идиот. Какой идиот, - беззвучно одними губами повторял Эн, вглядываясь в трещины мраморного пола. Он сидел на чем-то холодном и неудобном, колени мешали локтям, мокрые от пота волосы лезли в глаза. Парамедики, штурмовики и алые гвардейцы носились вокруг, не замечая его. Эну было настолько погано, что он не контролировал свои собственные автоматические действия в Силе. А умудрился он неосознанно создать вокруг себя очаг рассеивания внимания — его никто не видел и не слышал. Пока не появилась Лея, которая целенаправленно искала именно братика. Она наклонилась к нему, схватила под мышки и резко подняла. Эна не держали ноги, но Лея крепко обняла его и потащила к медикам. Там Эна почему-то сильно затрясло, перед глазами поплыли красные круги, пытаясь избавиться от них, он замотал головой, и ему вкололи сильное успокоительное. Круги померкли.

Как выяснилось уже дома, Эну очень повезло: серьезных ран не было. Идиотичность поступка была настолько очевидна ему самому, что даже отец не ругал его, а сочувствовал. А Асока сказала: «Ну наконец-то наш Эн проявил нормальное скайуокеровское самопожертвование. Как обычно, самоубийственное». Скайчик маму не понял и сказал, что она не права, а Эн — молодец. Это была единственная похвала, которую Эн получил от близких за совершенный подвиг.
А началась вся история прозаично: Марек засек излишнюю активность паучков в покоях императора, но сам был слишком занят и кинул Эну сообщение, чтобы тот проверил камеры наблюдения. Эн как раз сидел на Крусанте в библиотеке, которая сохранилась в подвале Храма джедаев. Он вывел изображения камер себе на экран сначала в реальном времени, потом прокрутил назад и помчался во дворец Сидиуса. По дороге он сообразил кинуть сообщение Мареку и Лее. Он знал, что они не на Звезде, и знал, что они теоретически могут прилететь довольно быстро. Но не так быстро, как требовала ситуация. Поэтому он и полез в пасть сарлакка совсем один.
Алая стража сгрудилась у огромных бронированных дверей. Обычно эти двери были распахнуты, и у них стояли два декоративных стражника. Теперь они были заперты, а еще была активирована дополнительная защита всего корпуса императорских покоев. Предполагалось, что это защищает императора и его приближенных от атаки снаружи, но сейчас она сдерживала натиск того, кто хотел пробить ее изнутри, направляя свою разрушительную мощь на бронированный металл. Эн всем существом чувствовал ярость Сидиуса и его желание уничтожить все, что встречается на пути. Стало понятно, что дверь такого натиска долго не выдержит.
Никого из сановников видно не было. Алые гвардейцы Эну не обрадовались. Один из них подошел, кивнул и, показав на двери, прокомментировал:
- Там император и три трупа. Капитан гвардии и оба старших лейтенанта.
Эн прислушался к Силе и возразил:
- Два трупа, один лейтенант жив. Он без сознания, истекает кровью.
- Значит, три трупа, - жестко ответил гвардеец. - Он умрет до того, как туда можно будет войти.
- Ваш товарищ жив, значит, его надо вытаскивать, - убежденно проговорил Эн.
- Любой, кто войдет туда, живым не выйдет, - возразил гвардеец. - По доброй воле мы туда не пойдем. Но, - неожиданно зло прибавил он, - вы можете приказать нам это сделать.
- Вы не подчиняетесь моим приказам, - не понял его Эн.
- Вы можете обратиться к папочке, - гвардеец издевательски выделил последнее слово, - а мы будем обязаны подчиниться приказу лорда Вейдера. Он единственный может нами командовать в такой ситуации.
- Да, - легко согласился Эн, - для вас там опасно, а подмоги ждать некогда.
И с этими словами он резко подпрыгнул вверх, откинул решетку вентиляции и полез внутрь.
Не то чтобы он собирался победить великого ситха, скорее отвлечь, заболтать и успокоить. Если получиться, спасти неудачливого гвардейца. Если ничего не получиться, хотя бы истощить Сидиуса до прибытия Марека и Леи. Сейчас не помешала бы никакая помощь — и Эн позвал Дарта Плегаса. Но Сила молчала. Эн подумал позвать отца, но сообразил, что на таком большом расстоянии они еще телами не менялись, а нынешняя ситуация к экспериментам не располагает. Плегас так и не откликнулся, да и вообще Сила чувствовалась плохо — вокруг была одна безумная ярость Дарта Сидиуса.
Пол под коленями ползущего Эна (потолок кабинета императора) стал разламываться - это ситх почуял добычу. Эн съехал вниз и приземлился прямо на ноги полумертвого гвардейца. Он выставил Силовой щит против молний императора и попятился назад, не успев ни встать на ноги, ни даже развернуться. Но и на попе далеко уползти не удалось: он запутался в мантии гвардейца, дернулся из нее, сдавил лейтенанту какой-то орган, от чего тот застонал, не приходя в сознание. Чтобы атаковать императора, щит нужно было опустить, но тогда гвардейцу точно придет конец. Эн мгновенно возненавидел гвардейца, схватил его за шиворот и потащил за собой. Он пятился к дверям, одной рукой держал щит, другой тащил лейтенанта. Наверное, это выглядело очень жалко, потому что Сидиус захихикал. Эн хорошо знал покои императора, но, не видя куда идет, постоянно сворачивал не туда. Это их и спасло. Разрушение собственного жилища и убийство собственной прислуги не забрало у ситха много сил, а вот противостояние с Эном истощило его уже через десять минут. Эн держался только на упрямстве, у него даже не было энергии позвать на помощь через Силу. Сидиус отстал, а Эн вдруг почувствовал спиной холод бронированной двери. Конструировали ее они вместе с отцом, и, несмотря на то что параноик-император поменял код, отпечатка пальца Эна хватило, чтобы открыть замок. Он вывалился наружу, подтянул на себя гвардейца, и дверь захлопнулась, как огромная пасть, откусив часть алой мантии. Пойти назад к Сидиусу Эн уже не смог. Появившийся из ниоткуда Старкиллер начал отдавать громкие команды по комлинку, и помещение наполнилось штурмовиками и парамедиками. Эн не понимал ничего, кроме того, что он самый большой идиот в галактике.
Дарта Сидиуса нашли в глубоком обмороке, на него надели антисиловые наручники и повезли на Звезду Смерти. Кажется, выработанный вместе с психиатрами план начал работать. Убивать ситха никто по-прежнему не собирался. Смерть императора перенесла бы битву с ним на ту сторону Великой Силы, где победитель был совсем не очевиден. И даже после победы его предстояло удерживать там до конца современной материальной вселенной, «а то и дольше», - как неизменно добавлял Дарт Вейдер.
Алая гвардия вместе с императором тоже прилетела на Звезду. Это выглядело очень прилично в глазах общественности и в голонете, и приносило разные мелкие проблемы руководству станции. Было непохоже, что гвардейцы собираются защищать Палпатина от чего бы то ни было. Спасенный лейтенант тоже попал на Звезду, он быстро оклемался и посвящал все свое время выслеживанию Эна. Когда Эну не удавалось скрыться, он Силой затыкал гвардейцу рот, полагая, что его ждут благодарности за спасение жизни, и не желая их слушать. Потом выяснилось, что это было ошибкой.
Проявился и Дарт Плегас. Он поиронизировал над подвигом Эна и спросил:
- А почему же ты его не убил?
- Плегас! Иди обратно в Силу. Тебя звали, ты проигнорировал, - отмахнулся Эн.
- Я хотел посмотреть, как ты справишься!
- Нагляделся?
- Мальчик, верь мне, я помогу, - очень серьезно проговорил призрак.
Эн ему не поверил. Хотя хорошо чувствовал в Великой Силе, что большие потрясения наступают неумолимо, как ледяная татуинская ночь после заката солнц-близнецов.


Квай Кеноби тоже ощущал беспокойство в Силе. Такое было очень редко: тонкие материи плохо давались ему. Фехтовал он превосходно, левитировал на самом высоком уровне, но интуиция постоянно подводила его, он был малочувствителен к колебаниям Силы. Но прямо сейчас Сила давила почти невыносимо, слишком тяжело, чтобы это зудящее беспокойство можно было пережить самостоятельно. Квай побоялся секунд тридцать, набрал короткое сообщение, получил утвердительный ответ и пошел.
Он не рассчитывал застать лорда Вейдера в одиночестве, но в комнате больше никого не было.
- Иди сюда! - Вейдер приглашающе махнул рукой, и Квай приблизился к открытой медкамере.
- Залезай. Только обувь сними.
Квай несмело залез, уселся на мягкую поверхность — она тут же зашевелилась и со всех сторон подперла его тело, образовав импровизированное кресло.
- Уютно, - не удержался Квай.
- А то! - кивнул Вейдер.
Квай пошевелил ступнями в носках и зарыл их в мягкое и белое.
- Неприятно в Силе? - спросил Вейдер.
- Да.
- А что ты мастера Джинна не спросил?
- Он велел с такими проблемами идти прямо к вам.
- Мудрый джедай! - хмыкнул Вейдер. - Раз Джинн велел — спрашивай.
- То что происходит, очень опасно?
- То что прямо сейчас — уже не опасно. А в принципе, опасно всегда.
- Мне страшно, - признался Квай. - Чем лучше я чувствую Силу, тем страшнее.
- Это абсолютно нормально.
- Страх ведет на Темную сторону.
- А отсутствие страха куда? Прямо в Великую Силу? - ухмыльнулся Вейдер.
- Я не могу контролировать свой страх.
- Не все поддается контролю. Но здесь я немного могу тебе помочь. Всегда помни, что ты очень дорог мне, и я всегда буду стараться спасти тебя и твоего брата, что бы ни случилось. Я вас не брошу.
Квай придвинулся ближе. Больше всего он хотел продолжения этого разговора и стыдился этого — ведь милорд все видит. Вейдер протянул руку и провел черной ладонью по голове Квая, зачесывая назад челку. Ласкающая рука как будто защитила голову, забрала Квая в какое-то новое пространство, огражденное от пугающего мира. Квай смотрел на белые стенки медкамеры и чувствовал себя внутри мощных крепостных стен, которые враг может осаждать целую вечность, но успеха не добьется.
- Миллион лет назад, - продолжил Вейдер, - мы с твоим отцом жили в одной комнате и он отвечал за меня. Я и тогда был не самым приятным персонажем, и на Совете джедаев он регулярно получал за меня дисциплинарные взыскания. Он не мог со мной справиться, вечно чувствовал себя виноватым и поэтому постоянно был на меня раздражен.
Квай открыл рот задать вопрос, но Вейдер предвосхитил его:
- Нет, кураторов и психологов, которые помогают решать такие проблемы, в Ордене джедаев не было. Я с собой тоже толком ничего не мог поделать: хулиганил, огрызался, хамил ему на каждое замечание. Я мечтал, чтобы он понял меня, оценил, похвалил. Но, как ты догадываешься, вел себя так, чтобы этого никогда не случилось. Я был очень невзрослый и одинокий, я много фантазировал и однажды придумал, как было бы здорово, чтобы у Оби Вана появился крошечный детеныш. Не второй падаван, а именно малыш, которого он где-то подобрал. Ему пришлось бы о нем заботиться, кормить с ложечки, укладывать спать, вставать к нему ночью. Я бы так помогал учителю! Я бы так любил этого малыша, столько бы возился с ним! Брал бы его ночью к себе в кровать, утешая после кошмаров. Учитель бы понял, какой я внимательный, добрый, ответственный, он бы понял, что без меня он с этим не справится! Я очень тосковал по семье, а выразить это не мог, да и не приветствовалось такое в Ордене. У Великой Силы отменное чувство юмора: она исполнила мое желание — у Оби Вана есть вы с Катаном. Вы ужасно славные, с вами интересно возиться, а мне уже не нужно одобрение учителя, и я могу любить вас совершенно бескорыстно. Так что я мечтал о тебе за пятнадцать лет до твоего рождения!
Квай счастливо улыбнулся. Некстати он вспомнил, что ситхи очень хорошо умеют проникать в душу и соблазнять, давая то, что так хочется получить. Ситхи при этом могут даже не лгать — правда гораздо более опасное оружие. И тут ему стало стыдно одновременно перед Вейдером за такие мысли и перед тем, что Бен называл Светлой стороной. И стало еще противнее и беспокойнее. Вейдер, конечно, заметил:
- А это, дружок, еще одна часть наших неприятностей: конфликт между сторонами Силы в твоей голове. Независимо от того, ситх ты или джедай, целесообразность и совесть будут рвать тебя всю жизнь. У меня, во всяком случае, так.
А Квай подумал, что если великий лорд ситхов откровенничает с ним, утешает его, возится с ним, как с собственным ребенком, то, наверное, стоит поддаться такому соблазнению. Стоит ценить того, кто ценит тебя. И отвечая его мыслям, Вейдер продолжил:
- Таким образом, я угробил десять лет на то, чтобы добиться признания от твоего отца. И, как видишь, не преуспел.
Это не было настоящей правдой (даже Квай это знал, потому что Бен часто повторял: «Я любил его как брата»), это была «горькая правда», личное ощущение, и тем больше сочувствия испытал Квай к Вейдеру.
- Бен, в смысле, мой отец очень любит Пад и Люка. Он сам не понимает, сколько они для него значат. Мама говорит, это потому, что их любить просто и безопасно. Он любит их, чтобы не думать, как он относится к вам. Лорд Вейдер занимает свое место в его внутреннем мире, но он отгородил это место забором и старается ничего не чувствовать про вас.
- Мама твоя права. Вы тоже сначала нравились мне, потому что вы его дети, и в вас можно любить его, не прощая Оби Вана и вообще не разбираясь в наших сложных отношениях. А потом я узнал вас ближе, и теперь вы важны для меня сами по себе. Так что бояться можно и нужно, но помни: перед опасным будущим ты не одинок. Я, мы все с тобой.

Но как бы Вейдер не убеждал Квая и остальных своих детей в том, что бороться можно лишь вместе, сам он точно знал, что в главной битве своей жизни он будет стоять совсем один. Как тогда, когда он стоял один против своего учителя, когда потерпел поражение, но не умер. Теперь же в битве с учителем нужно было умереть, чтобы не допустить поражения.

Как ни странно, пока все живы.
Хотя про душевное здоровье так утверждать уже нельзя

Падме всегда мечтала иметь много детей. Когда Великая Сила одарила ее близнецами, выяснилось, что двое одновременно — это очень непросто. Первый год все промучились, но постепенно они с Асокой наладили и быт, и взаимодействие с детьми. Даже в школу Люк и Лея пошли с радостью и желанием учиться и общаться со сверстниками.
Долгожданный третий ребенок разбил вдребезги все ее представления о себе как о достаточно хорошей матери. Он казался замкнутым, сам решал, когда ему нужна, а когда не нужна мама. До четырех лет он не сказал ни слова, отец общался с ним мысленно, Асока тоже, Падме просто понимала, что ему нужно, а бабушка и дедушка очень расстраивались.
Первый детский психолог, к которому она обратилась, заподозрил известное расстройство социальной коммуникации и предложил пройти расширенную диагностику. Падме прочла про предполагаемый диагноз все, что смогла найти, подключила все связи и вышла на светило в этой области. Светило провело диагностику, пожало плечами и велело наблюдать. На счастье, у этого знаменитого профессора был неизвестный ординатор, внимательный и вдумчивый. Он долго наблюдал за Эном, потом долго разговаривал с Асокой, а потом поинтересовался, можно ли поговорить с отцом ребенка. Вейдер согласился, выделил время (в три часа ночи! - но ординатора это не смутило) и поговорил. У знаменитого профессора результаты деятельности ученика одобрения не вызвали, он назвал это «псевдонаучными измышлизмами», а Падме пришла в восторг. Молодой ординатор предположил, что особенности Эна обусловлены именно тем самым расстройством, но связь с Силой позволяет Эну компенсировать их за счет того, что «он видит людей насквозь». Эн считывал мысли и эмоции окружающих, анализировал их и реагировал, если считал нужным. Он жил в своем замкнутом мирке, куда допускал только родных, интересовался очень специфическими вещами, совершенно не детскими. Постороннему человеку было трудно даже просто привлечь его внимание. Молодой ординатор нашел к нему подход. Вейдер говорил, что «юноша сам по себе настолько талантлив, что Энчик заинтересовался им как любым неординарным объектом, а потом настолько привык к нему, что стал считать своим». Ординатор ушел от профессора, защитил диссертацию как независимый соискатель, благоразумно не включив в нее идеи о «Силе, которая пронизывает все живое». Он остался рядом со Скайуокерами, помогая Эну вникать в мотивы поведения странных существ, называющих себя обычными людьми.

Падме наивно думала, что все возможные школьные проблемы с детьми она уже прошла с близнецами. Как смеялась Асока, Падме раз в неделю вызывают к директору школы, она заходит в кабинет и говорит одно и то же: «Здравствуйте, мы все оплатим. Включая моральный ущерб». Люк и Лея устраивали проблемы и учителям, и одноклассникам, и даже школьному зданию. Половина учителей Лею обожала («Какая умная и ответственная девочка!»), половина ненавидела («Воображает, что она самая умная, и на каждое замечание отвечает хамской отповедью»). Люка все считали раздолбаем и в основном любили («Это же Люк!» - реагировали на его выходки учителя). Возможности в Силе и наследственное шило в одном месте, бесконечная жажда справедливости и бесконечное же нежелание заниматься тем, что им неинтересно, делали двойняшек самой знаменитой парочкой в корусантской школе для талантливых детей и самой сильной головной болью школьной администрации.
Поэтому Падме думала, что она готова к разговору со школой, когда привела младшего сына на вступительное тестирование. Но после проверки заданий и общения с шестилетним Эном ее позвали в учительскую с какой-то подозрительно знакомой интонацией. А потом без обиняков сообщили, что Эна в школу не возьмут.
- Почему? - спросила Падме, разглядывая тесты, в которых ее сын не допустил ни одной ошибки.
- Вы же сами знаете его диагноз?
- Да, - не стала спорить Падме. - Думаете, он не справится в вашей школе?
- Думаем, что школа не справится с ним, - ответил директор.
Завуч подхватила:
- Ваш младший сын — очень умный и талантливый мальчик. Но в силу своих личных особенностей… Понимаете, он уже на собеседовании продемонстрировал учителям, как он их презирает. Наши педагоги часто жалуются на вашу дочь, но у нее есть рамки, хоть и более широкие, чем требуется от ученицы нашей школы. Ее младший брат рамок не видит. Ваш мальчик привык сам добывать знания, у него нет авторитетов, и научить его чему-нибудь в классе, полном других детей, будет практически невозможно.
Падме затопили такие сильные эмоции, что это отразилось у нее на лице. Завуч явно испугалась и стала путано объяснять, что «наша школа не подходит такому исключительному мальчику». Падме поспешно сбежала от них.
Мужа ее новости обрадовали:
- Я не вижу от школы пользы для Люка и Леи. Только время отнимает. Лея практически не умеет с мечом обращаться! И она не виновата: у нее времени не хватает!
- Значит, Люк хорошо фехтует, потому что уроков не делает?
- Давай сейчас не будем спорить на эту тему. Эн и сам рад, что школа отменилась.
- Мне он ничего не сказал.
- Я чувствую его настроение. А тебя он не хотел расстраивать.
- Что мы делать будем?
- Пусть дома учится. Найдем ему преподавателя, кого-нибудь веселого и незашоренного. Студентов своих поспрашивай: никто подработать не хочет?
Так и получилось, что Энакин Скайуокер учился дома, общался по голонету и только на те узкие и странные темы, которыми интересовался в данный момент. К чужому мнению он был нетерпим, прислушивался только к отцу и императору. В некоторых вопросах он признавал авторитет Люка, а в некоторых — даже Леи, но очень старался этого не показывать.

- Идиот… идиот. Какой идиот, - беззвучно одними губами повторял Эн, вглядываясь в трещины мраморного пола. Он сидел на чем-то холодном и неудобном, колени мешали локтям, мокрые от пота волосы лезли в глаза. Парамедики, штурмовики и алые гвардейцы носились вокруг, не замечая его. Эну было настолько погано, что он не контролировал свои собственные автоматические действия в Силе. А умудрился он неосознанно создать вокруг себя очаг рассеивания внимания — его никто не видел и не слышал. Пока не появилась Лея, которая целенаправленно искала именно братика. Она наклонилась к нему, схватила под мышки и резко подняла. Эна не держали ноги, но Лея крепко обняла его и потащила к медикам. Там Эна почему-то сильно затрясло, перед глазами поплыли красные круги, пытаясь избавиться от них, он замотал головой, и ему вкололи сильное успокоительное. Круги померкли.

Как выяснилось уже дома, Эну очень повезло: серьезных ран не было. Идиотичность поступка была настолько очевидна ему самому, что даже отец не ругал его, а сочувствовал. А Асока сказала: «Ну наконец-то наш Эн проявил нормальное скайуокеровское самопожертвование. Как обычно, самоубийственное». Скайчик маму не понял и сказал, что она не права, а Эн — молодец. Это была единственная похвала, которую Эн получил от близких за совершенный подвиг.
А началась вся история прозаично: Марек засек излишнюю активность паучков в покоях императора, но сам был слишком занят и кинул Эну сообщение, чтобы тот проверил камеры наблюдения. Эн как раз сидел на Крусанте в библиотеке, которая сохранилась в подвале Храма джедаев. Он вывел изображения камер себе на экран сначала в реальном времени, потом прокрутил назад и помчался во дворец Сидиуса. По дороге он сообразил кинуть сообщение Мареку и Лее. Он знал, что они не на Звезде, и знал, что они теоретически могут прилететь довольно быстро. Но не так быстро, как требовала ситуация. Поэтому он и полез в пасть сарлакка совсем один.
Алая стража сгрудилась у огромных бронированных дверей. Обычно эти двери были распахнуты, и у них стояли два декоративных стражника. Теперь они были заперты, а еще была активирована дополнительная защита всего корпуса императорских покоев. Предполагалось, что это защищает императора и его приближенных от атаки снаружи, но сейчас она сдерживала натиск того, кто хотел пробить ее изнутри, направляя свою разрушительную мощь на бронированный металл. Эн всем существом чувствовал ярость Сидиуса и его желание уничтожить все, что встречается на пути. Стало понятно, что дверь такого натиска долго не выдержит.
Никого из сановников видно не было. Алые гвардейцы Эну не обрадовались. Один из них подошел, кивнул и, показав на двери, прокомментировал:
- Там император и три трупа. Капитан гвардии и оба старших лейтенанта.
Эн прислушался к Силе и возразил:
- Два трупа, один лейтенант жив. Он без сознания, истекает кровью.
- Значит, три трупа, - жестко ответил гвардеец. - Он умрет до того, как туда можно будет войти.
- Ваш товарищ жив, значит, его надо вытаскивать, - убежденно проговорил Эн.
- Любой, кто войдет туда, живым не выйдет, - возразил гвардеец. - По доброй воле мы туда не пойдем. Но, - неожиданно зло прибавил он, - вы можете приказать нам это сделать.
- Вы не подчиняетесь моим приказам, - не понял его Эн.
- Вы можете обратиться к папочке, - гвардеец издевательски выделил последнее слово, - а мы будем обязаны подчиниться приказу лорда Вейдера. Он единственный может нами командовать в такой ситуации.
- Да, - легко согласился Эн, - для вас там опасно, а подмоги ждать некогда.
И с этими словами он резко подпрыгнул вверх, откинул решетку вентиляции и полез внутрь.
Не то чтобы он собирался победить великого ситха, скорее отвлечь, заболтать и успокоить. Если получиться, спасти неудачливого гвардейца. Если ничего не получиться, хотя бы истощить Сидиуса до прибытия Марека и Леи. Сейчас не помешала бы никакая помощь — и Эн позвал Дарта Плегаса. Но Сила молчала. Эн подумал позвать отца, но сообразил, что на таком большом расстоянии они еще телами не менялись, а нынешняя ситуация к экспериментам не располагает. Плегас так и не откликнулся, да и вообще Сила чувствовалась плохо — вокруг была одна безумная ярость Дарта Сидиуса.
Пол под коленями ползущего Эна (потолок кабинета императора) стал разламываться - это ситх почуял добычу. Эн съехал вниз и приземлился прямо на ноги полумертвого гвардейца. Он выставил Силовой щит против молний императора и попятился назад, не успев ни встать на ноги, ни даже развернуться. Но и на попе далеко уползти не удалось: он запутался в мантии гвардейца, дернулся из нее, сдавил лейтенанту какой-то орган, от чего тот застонал, не приходя в сознание. Чтобы атаковать императора, щит нужно было опустить, но тогда гвардейцу точно придет конец. Эн мгновенно возненавидел гвардейца, схватил его за шиворот и потащил за собой. Он пятился к дверям, одной рукой держал щит, другой тащил лейтенанта. Наверное, это выглядело очень жалко, потому что Сидиус захихикал. Эн хорошо знал покои императора, но, не видя куда идет, постоянно сворачивал не туда. Это их и спасло. Разрушение собственного жилища и убийство собственной прислуги не забрало у ситха много сил, а вот противостояние с Эном истощило его уже через десять минут. Эн держался только на упрямстве, у него даже не было энергии позвать на помощь через Силу. Сидиус отстал, а Эн вдруг почувствовал спиной холод бронированной двери. Конструировали ее они вместе с отцом, и, несмотря на то что параноик-император поменял код, отпечатка пальца Эна хватило, чтобы открыть замок. Он вывалился наружу, подтянул на себя гвардейца, и дверь захлопнулась, как огромная пасть, откусив часть алой мантии. Пойти назад к Сидиусу Эн уже не смог. Появившийся из ниоткуда Старкиллер начал отдавать громкие команды по комлинку, и помещение наполнилось штурмовиками и парамедиками. Эн не понимал ничего, кроме того, что он самый большой идиот в галактике.
Дарта Сидиуса нашли в глубоком обмороке, на него надели антисиловые наручники и повезли на Звезду Смерти. Кажется, выработанный вместе с психиатрами план начал работать. Убивать ситха никто по-прежнему не собирался. Смерть императора перенесла бы битву с ним на ту сторону Великой Силы, где победитель был совсем не очевиден. И даже после победы его предстояло удерживать там до конца современной материальной вселенной, «а то и дольше», - как неизменно добавлял Дарт Вейдер.
Алая гвардия вместе с императором тоже прилетела на Звезду. Это выглядело очень прилично в глазах общественности и в голонете, и приносило разные мелкие проблемы руководству станции. Было непохоже, что гвардейцы собираются защищать Палпатина от чего бы то ни было. Спасенный лейтенант тоже попал на Звезду, он быстро оклемался и посвящал все свое время выслеживанию Эна. Когда Эну не удавалось скрыться, он Силой затыкал гвардейцу рот, полагая, что его ждут благодарности за спасение жизни, и не желая их слушать. Потом выяснилось, что это было ошибкой.
Проявился и Дарт Плегас. Он поиронизировал над подвигом Эна и спросил:
- А почему же ты его не убил?
- Плегас! Иди обратно в Силу. Тебя звали, ты проигнорировал, - отмахнулся Эн.
- Я хотел посмотреть, как ты справишься!
- Нагляделся?
- Мальчик, верь мне, я помогу, - очень серьезно проговорил призрак.
Эн ему не поверил. Хотя хорошо чувствовал в Великой Силе, что большие потрясения наступают неумолимо, как ледяная татуинская ночь после заката солнц-близнецов.


Квай Кеноби тоже ощущал беспокойство в Силе. Такое было очень редко: тонкие материи плохо давались ему. Фехтовал он превосходно, левитировал на самом высоком уровне, но интуиция постоянно подводила его, он был малочувствителен к колебаниям Силы. Но прямо сейчас Сила давила почти невыносимо, слишком тяжело, чтобы это зудящее беспокойство можно было пережить самостоятельно. Квай побоялся секунд тридцать, набрал короткое сообщение, получил утвердительный ответ и пошел.
Он не рассчитывал застать лорда Вейдера в одиночестве, но в комнате больше никого не было.
- Иди сюда! - Вейдер приглашающе махнул рукой, и Квай приблизился к открытой медкамере.
- Залезай. Только обувь сними.
Квай несмело залез, уселся на мягкую поверхность — она тут же зашевелилась и со всех сторон подперла его тело, образовав импровизированное кресло.
- Уютно, - не удержался Квай.
- А то! - кивнул Вейдер.
Квай пошевелил ступнями в носках и зарыл их в мягкое и белое.
- Неприятно в Силе? - спросил Вейдер.
- Да.
- А что ты мастера Джинна не спросил?
- Он велел с такими проблемами идти прямо к вам.
- Мудрый джедай! - хмыкнул Вейдер. - Раз Джинн велел — спрашивай.
- То что происходит, очень опасно?
- То что прямо сейчас — уже не опасно. А в принципе, опасно всегда.
- Мне страшно, - признался Квай. - Чем лучше я чувствую Силу, тем страшнее.
- Это абсолютно нормально.
- Страх ведет на Темную сторону.
- А отсутствие страха куда? Прямо в Великую Силу? - ухмыльнулся Вейдер.
- Я не могу контролировать свой страх.
- Не все поддается контролю. Но здесь я немного могу тебе помочь. Всегда помни, что ты очень дорог мне, и я всегда буду стараться спасти тебя и твоего брата, что бы ни случилось. Я вас не брошу.
Квай придвинулся ближе. Больше всего он хотел продолжения этого разговора и стыдился этого — ведь милорд все видит. Вейдер протянул руку и провел черной ладонью по голове Квая, зачесывая назад челку. Ласкающая рука как будто защитила голову, забрала Квая в какое-то новое пространство, огражденное от пугающего мира. Квай смотрел на белые стенки медкамеры и чувствовал себя внутри мощных крепостных стен, которые враг может осаждать целую вечность, но успеха не добьется.
- Миллион лет назад, - продолжил Вейдер, - мы с твоим отцом жили в одной комнате и он отвечал за меня. Я и тогда был не самым приятным персонажем, и на Совете джедаев он регулярно получал за меня дисциплинарные взыскания. Он не мог со мной справиться, вечно чувствовал себя виноватым и поэтому постоянно был на меня раздражен.
Квай открыл рот задать вопрос, но Вейдер предвосхитил его:
- Нет, кураторов и психологов, которые помогают решать такие проблемы, в Ордене джедаев не было. Я с собой тоже толком ничего не мог поделать: хулиганил, огрызался, хамил ему на каждое замечание. Я мечтал, чтобы он понял меня, оценил, похвалил. Но, как ты догадываешься, вел себя так, чтобы этого никогда не случилось. Я был очень невзрослый и одинокий, я много фантазировал и однажды придумал, как было бы здорово, чтобы у Оби Вана появился крошечный детеныш. Не второй падаван, а именно малыш, которого он где-то подобрал. Ему пришлось бы о нем заботиться, кормить с ложечки, укладывать спать, вставать к нему ночью. Я бы так помогал учителю! Я бы так любил этого малыша, столько бы возился с ним! Брал бы его ночью к себе в кровать, утешая после кошмаров. Учитель бы понял, какой я внимательный, добрый, ответственный, он бы понял, что без меня он с этим не справится! Я очень тосковал по семье, а выразить это не мог, да и не приветствовалось такое в Ордене. У Великой Силы отменное чувство юмора: она исполнила мое желание — у Оби Вана есть вы с Катаном. Вы ужасно славные, с вами интересно возиться, а мне уже не нужно одобрение учителя, и я могу любить вас совершенно бескорыстно. Так что я мечтал о тебе за пятнадцать лет до твоего рождения!
Квай счастливо улыбнулся. Некстати он вспомнил, что ситхи очень хорошо умеют проникать в душу и соблазнять, давая то, что так хочется получить. Ситхи при этом могут даже не лгать — правда гораздо более опасное оружие. И тут ему стало стыдно одновременно перед Вейдером за такие мысли и перед тем, что Бен называл Светлой стороной. И стало еще противнее и беспокойнее. Вейдер, конечно, заметил:
- А это, дружок, еще одна часть наших неприятностей: конфликт между сторонами Силы в твоей голове. Независимо от того, ситх ты или джедай, целесообразность и совесть будут рвать тебя всю жизнь. У меня, во всяком случае, так.
А Квай подумал, что если великий лорд ситхов откровенничает с ним, утешает его, возится с ним, как с собственным ребенком, то, наверное, стоит поддаться такому соблазнению. Стоит ценить того, кто ценит тебя. И отвечая его мыслям, Вейдер продолжил:
- Таким образом, я угробил десять лет на то, чтобы добиться признания от твоего отца. И, как видишь, не преуспел.
Это не было настоящей правдой (даже Квай это знал, потому что Бен часто повторял: «Я любил его как брата»), это была «горькая правда», личное ощущение, и тем больше сочувствия испытал Квай к Вейдеру.
- Бен, в смысле, мой отец очень любит Пад и Люка. Он сам не понимает, сколько они для него значат. Мама говорит, это потому, что их любить просто и безопасно. Он любит их, чтобы не думать, как он относится к вам. Лорд Вейдер занимает свое место в его внутреннем мире, но он отгородил это место забором и старается ничего не чувствовать про вас.
- Мама твоя права. Вы тоже сначала нравились мне, потому что вы его дети, и в вас можно любить его, не прощая Оби Вана и вообще не разбираясь в наших сложных отношениях. А потом я узнал вас ближе, и теперь вы важны для меня сами по себе. Так что бояться можно и нужно, но помни: перед опасным будущим ты не одинок. Я, мы все с тобой.

Но как бы Вейдер не убеждал Квая и остальных своих детей в том, что бороться можно лишь вместе, сам он точно знал, что в главной битве своей жизни он будет стоять совсем один. Как тогда, когда он стоял один против своего учителя, когда потерпел поражение, но не умер. Теперь же в битве с учителем нужно было умереть, чтобы не допустить поражения.

Продолжение? Здорово!))

Здорово, что помните нас!