Да сглупила Габриэла. Не помогают такие методы с такими как Арманд но почему то меня радует, что ему хотя бы жаль, по поводу методов которые придется применять. Кстати я помню, что автор говорил еще в Тени нестабильности, что мама Исанн жива.

Жену он все-таки любит и, естественно, беспокоится за нее: иначе бы и не стал выдумывать ничего больно оригинального, а поступил бы по принципу "нет человека - нет проблемы".



Говорил и даже искренне в это верил) Но... это было достаточно давно, когда я над продолжением еще даже не задумывалась.

В какой раз говорю как они с Исанн похоже...

Эх наивной я оказалась.. впрочем почему-то была уверена что Габриэлла не бросила своего ребенка.. впрочем может у нее там с психикой все серьезно...

Тут и генетика, и воспитание (Арманд ее с семи лет в одиночку растил), что ж еще при такой комбинации могло получиться?)



Чтобы так поступить, дама должна быть очень специфической: не думаю, что даже при деспоте-муже так легко отказаться от любимого ребенка. И, если подумать, бросить семью ей было бы затруднительно: Арманд тот еще собственник, так бы он жене и позволил уйти. А еще ее родная семья вряд ли бы обрадовалась расторжению такого выгодного брака.

А дальше что было?

Постараюсь к вечеру выложить продолжение)

По моему часовому поясу уже вечер

По моему тоже Очень-очень извиняюсь за задержку, но главу пока до ума не довела. Не нравятся мне некоторые моменты, и все тут. Надеюсь, разберусь на свежую голову)

я тоже надеюсь и жду

И я тоже;)

Уже опасаюсь что-либо обещать, но я пишу)

К сожалению не успеваю прочитать Ваш фф (конец года), но это не значит, что мне не интересно.

Обязательно прочитаю и отпишусь.

А я все жду проду. хотя бы про кого-нибудь.

Буду ждать

У меня несколько дней не было времени на то, чтобы толком что-то написать, но я исправляюсь понемногу)

Ну это бывет... Главное, что пишется)))

День спустя.

- Возвращайся сегодня пораньше, ладно? А то Исанн скоро забудет, как папа выглядит.

Габриэлла ласково улыбнулась и чуть привстала на цыпочки, чтобы поцеловать мужа. Арманд бережно обнял ее, одной рукой поглаживая по талии, а вторую запуская в шелковистые волосы, еще не уложенные в очередную сложную прическу.

Он давно уже не испытывал к жене такой нежности, как сейчас: за много лет ее доверие и ласка стали чем-то обыденным, самим собой разумеющимся. Но вчера он едва не лишился их - и теперь, вновь видя в глазах Габриэллы тихое обожание и преданность, со всей ясностью осознал, каким сокровищем обладает.

Пусть она - идеалистичная и взбалмошная дура. Это нисколько не мешает ей быть лучшей женщиной во всей галактике.

- Я постараюсь, Габи, но ничего обещать не могу, - произнес Арманд с теплотой и сожалением. - С этой войной работы просто тьма, ты же знаешь.

Габриэлла чуть вздрогнула, будто сказанное испугало ее. По напрягшемуся лицу пробежала тень, отразившись в глубине светло-серых глаз.

- Да. Я знаю, - вздохнула женщина, потупив взгляд. - Знаю, - повторила она совсем тихо. Ее ногти чувствительно впились Арманду в плечи.

- С тобой все в порядке? Плохо себя чувствуешь?

- Все хорошо, дорогой. Просто... - Габриэлла осеклась на полуслове и мотнула головой, будто не соглашаясь сама с собой. - Даже не знаю. Голова что-то болит... я, наверное, просто не выспалась. Не обращай внимания.

Бледные губы женщины едва заметно подрагивали. Слишком часто расширялись и сужались зрачки глаз, красноватых от полопавшихся капилляров.

Охваченный внезапным беспокойством, Арманд покрепче стиснул Габриэллу в объятиях. Она немедленно пристроила голову ему на плечо; ее частое, горячее дыхание защекотало шею.

- Послушай, Габи, тебе надо прилечь, - произнес он мягко, но непреклонно. - Мне пора идти, а ты отправляйся спать.

- Да когда же мне? Сейчас Исанн будить надо...

- Исанн сама соберется в школу, не маленькая уже. А тебе нужно больше отдыхать после того срыва.

Габриэлла сердито встрепенулась. Вскинула голову, глянув на мужа с вызовом и укором.

- Я не больна. То, что мне пришлось съездить к психоаналитику, еще не значит, что ко мне надо относиться как к ущербной!

Арманд с трудом сдержал торжествующую улыбку. Так вот как жена запомнила визит к Ирвену: "Пришлось съездить к психоаналитику". Обыденно и совсем не страшно. Видимо, доктор и впрямь творил с разумом чудеса: слабого психотропного препарата и гипноза оказалось достаточно, чтобы унять жажду справедливости и страхи Габриэллы. Не пришлось даже лезть в ее память: как объяснил Ирвен, свои скандалы она теперь будет воспринимать с таким стыдом, что даже вспоминать о
них лишний раз не захочет. Равно как и об их причинах.

Великолепный результат. За такой можно и на дополнительное финансирование для НИИ расщедриться.

- Родная, хватит искать двойной смысл там, где его нет. Я ни в чем тебя не упрекаю.

Не давая жене возразить, Арманд торопливо поцеловал ее, после чего разжал объятия.

- Отдыхай, и скоро тебе станет лучше. Я постараюсь вернуться пораньше, - пообещал он на прощание, уже стоя в дверях.

Габриэлла немного натянуто улыбнулась в ответ. Вымучила какие-то ласковые слова - пустые, словно положенные по этикету. С каждой секундой, проведенной на ногах, у нее все хуже получалось сконцентрироваться на происходящем: виски будто сжимало в тисках; в голове нарастал странный шум. Когда за Армандом закрылась дверь, женщина обессилено прислонилась к стене. Она терла лоб, массировала виски, зачем-то давила на переносицу - но боль не унималась. Напротив - нарастала, становясь совершенно невыносимой.

"Это все упадок сил. И еще стресс. Да, точно. Доктор же говорил... говорил? Черт возьми, что он говорил?"

Попытка вспомнить обернулась лишь какими-то неясными обрывками слов и картинок. Габриэлла помнила, что разговаривала о чем-то с психоаналитиком - и после этого ей стало лучше. Она перестала бояться... так, а разве она чего-то боялась?

Что с ней вообще было? Нервный срыв - из-за чего? Почему в памяти остался лишь этот диагноз?

Ощущая легкую тошноту, женщина почти на ощупь начала пробираться к гостиной: глаза заволокло пеленой, ноги не держали, предательски подкашиваясь.

Ей нужно прилечь. Стоит лишь немного отдохнуть, и все встанет на свои места. Она ведь не сумасшедшая. Или...

Нет. Точно нет.

* * *

Тело давно уже затекло от неудобной позы, но Габриэлла не могла заставить себя даже перевернуться на другой бок. Не то чтобы у нее не было сил - скорее, не было желания. Она лежала, свернувшись клубком и обхватив себя руками; бездумный взгляд был устремлен в одну точку - невидящий, никак не побуждающий мысль к работе.

Хватит, наработалась уже. Довспоминалась - через неимоверное напряжение, до непереносимой боли в голове и крови из носа, но вспомнила ведь! Не все, но вполне достаточно, чтобы понять...

Лучше бы не вспоминала. Лучше бы покорилась и поверила, как бывало всегда! Была бы слепой и счастливой, чем плохо?

Утренние часы теперь казались волшебным сном. Сбывшейся мечтой, в которой не было места страшной действительности. Где ее муж не был убийцей... где он никогда не поступил бы с ней так жестоко за попытку возразить.

Габриэлла так и не смогла толком восстановить в памяти, что было с ней после разговора - вернее, скандала в кабинете. Четкость обрели лишь некоторые эпизоды. Вот она лежит на койке в комнате, напоминающей больничную палату. Кажется, она кричит... нет, только хочет кричать, но ужас сковал ее так сильно, что даже слова из себя выдавить невозможно. А врач - благообразный, с окладистой седой бородой и сочувственным взглядом - мягко объясняет ей что-то, гладя по тыльной стороне ладони... последний всплеск страха вызывает шприц, мелькнувший в его руке. А потом понемногу приходит спокойствие и умиротворение. Еще несколько фраз, из которых Габриэлла не запомнила ни слова, - и жаркой волной накатывает стыд. Хочется вскочить и кинуться на поиски мужа, чтобы как можно скорее извиниться за свою глупость и истеричность.

Она до скрежета сжала зубы, вспомнив, с какой собачьей преданностью смотрела на Арманда, когда тот переступил порог палаты. Как цеплялась за его руку, торопливо шагая по неприветливым коридорам и не обращая никакого внимания на то, что клиника больше смахивает на хорошо охраняемую тюрьму.

В этот раз Габриэлла отделалась легко. Но что будет, если ее поведение вновь покажется мужу опасным? Или просто неприемлемым? Не окажется ли она в "клинике" на более долгий срок? И будут ли с ней обращаться так же мягко в следующий раз?

"Чем больше у человека власти, тем охотнее он злоупотребит ею. Один раз оставшись безнаказанным, он войдет во вкус и начнет совершать преступления, даже не задумываясь. Он будет знать, что никто не остановит его..."

"Мон, как же ты была права... как права..."

У Арманда власти было предостаточно. А вот совести, похоже, не имелось совсем... да и жалости немного осталось - даже к собственной жене.

Как ей дальше жить с таким мужем? Как Исанн жить с таким отцом? Смириться с ролью покорных рабынь, жизнь которых полностью зависит от милости хозяина?

Габриэлла судорожно всхлипнула. По ее щеке соскользнула слеза, которую женщина и не подумала утереть.

Она ведь любит его, эту сволочь! Всей душой любит... настолько, что одна лишь мысль о разводе заставляет сердце болезненно сжиматься. Но знать, что в любой момент, за любую провинность она рискует снова оказаться в руках таких вот "заботливых докторов", как тот... что подобное может случиться и с Исанн, если девочка навлечет на себя гнев отца...

Хотелось выть от отчаяния, надрывая голос и захлебываясь слезами. Или упаковать вещи и, забрав дочь из школы, кинуться к ближайшему космопорту - прочь от Корусканта и любимого человека, оказавшегося безжалостным монстром. Или... заставить себя забыть. Выбросить все произошедшее из головы и вновь стать счастливой женщиной - беззаботной, не задумывающейся о завтрашнем дне.

Противоречивые чувства и порывы бушевали внутри неистовой бурей - сталкиваясь друг с другом и разрывая душу на части... но Габриэлла все так же лежала, сжавшись в комок и тихо глотая слезы.

Ни на что большее сейчас она не была способна.

Так рушится сказка
И сорваны маски
И рядом не милый
Как прежде любимый
А рядом палач
И пелена с глаз
И вот бы забыться
Но все повториться
Теперь уж разрушен
Мирок идеальный
И собственный муж
Неузнаваемый.
Считай то что делает Арманд предательство, хоть это и дико но его можно понять...
Но такого человека нельзя оставлять с ребенком

Здорово Спасибо за эту прелесть))



Арманд всеми силами пытается удержать жену рядом с собой, причем искренне полагая, что ей же от этого только лучше будет. Он скорее действия Габриэллы воспринимает как предательство. Потом до него, конечно, дойдет, что он был, мягко говоря, неправ, но будет слишком поздно.

Честное слово, я в этот момент подумала, что у "лечения" оказались непредвиденные побочные эффекты, причем летального характера.

Уж не покончит ли она с собой? Сбежать ведь не удастся - Арманд так просто не отпустит ее с дочкой; а жить как прежде не сможет сама Габриэлла.
И не могу не повториться - очень сильно написано о переживаниях героини. Цепляет.

Побочные эффекты есть, но напрямую они не летальны. Если бы дело ограничилось одним сеансом, ничего страшного бы не произошло.



Подобные мысли Габриэллу, скорее всего, будут посещать, но мотивация жить у нее слишком велика: если ее не станет, дочка окажется одна с "монстром"-папашей. А за Исанн Габриэлла боится гораздо больше, чем за себя.



Спасибо)))

- У вас невроз, миледи, и весьма запущенный. Вы неспособны трезво оценивать ситуацию: ваши эмоции и воспаленное воображение не дают вам размышлять здраво. Вы беспокоитесь за семью, и это совершенно нормально...

Монотонный голос ввинчивается в уши, ударами молота отдаваясь в висках. Перед глазами маячит благообразное лицо врача - сочувственно улыбающегося и смотрящего на нее с теплотой и пониманием. Габриэлла кричит, пытаясь заглушить его речь - но слова будто сами собой звучат у нее в голове, становясь все громче и громче.

- Оставьте меня в покое!

Свой крик она едва слышит - настолько тонким и тихим он вышел. А врач все говорит, говорит...

- Вы не слушаете меня, миледи.

Вспышка слепяще-белого света расцветает перед глазами, обжигая не хуже раскаленного железа. Габриэлла заходится в крике; исступленно мечется на койке, прижимая ладони к лицу.

- Лежите спокойно. Вам никто не причинит вреда.

Боль, давно уже ставшая нестерпимой, нарастает с каждой секундой. Крики Габриэллы переходят в истошный вой; горячая липкая кровь течет по лицу, сбегая от глазниц к щекам... а врач все говорит что-то своим невыносимо-сочувственным голосом, и каждое его слово - будто взрыв, грозящий разнести череп на куски.

- Нет! Хватит! Хватит!!!

Чьи-то руки хватают ее за плечи. Она кричит, бешено отбивается, зовет на помощь...

- Проснись!

Голос кажется очень знакомым. Перед глазами мелькает смутный образ - и тут же ускользает, сметенный новой волной паники.

- Отпустите меня! Отпустите!!!

- Мамочка!

Детский голосок - высокий и испуганный. Ребенок? Откуда здесь...

Сквозь животный ужас пробивается запоздалое узнавание - и в душе огненной волной поднимается ярость, придавая сил, пробуждая волю к сопротивлению.

...как в этом ужасном месте оказался ЕЕ ребенок?!

Не успела мысль окончательно сформироваться, как вокруг что-то изменилось - резко, но в то же время неуловимо. Слепящий свет стал меркнуть, понемногу стихала невыносимая боль в голове...

- Да проснись же ты!

- Папа, что ты делаешь?!

Хлесткий удар обжег щеку. Габриэлла вскрикнула и, отчаянно дернувшись, распахнула глаза...

...первое, что она увидела, - темно-синий ковер с золотым узором, придавленный изогнутой ножкой стола. Машинально проведя ладонью рядом с собой, женщина почувствовала, как чуть проминается под пальцами мягкая обивка дивана.

Секундное замешательство сменяется облегчением, от которого хочется плакать и истерически смеяться одновременно.

Она дома. Это был всего лишь сон.

- Все, Исанн, хватит реветь. Видишь, с мамой все в порядке.

Широкая мужская ладонь легла ей на лоб, утирая испарину и отбрасывая с лица пряди волос, слипшиеся от пота.

- Мама, как ты себя чувствуешь?

Раздался тихий шорох, и перед глазами Габриэллы возникла зареванная мордашка дочери. Ресницы Исанн все еще подрагивали, смаргивая остатки слез.

"Напугала ребенка..." - мелькнула виноватая мысль, заставившая женщину слегка покраснеть.

- Все хорошо, малышка. Просто кошмар приснился, - она вымучила слабую улыбку. С трудом протянув ладонь, погладила Исанн по щеке трясущимися пальцами.

Даже это небольшое усилие вызвало приступ тошноты. В глазах на миг потемнело, и рука Габриэллы, скользнув по плечу девочки, бессильно упала на диван.

- С тобой что-то страшное творилось, - всхлипнула Исанн. - Ты плакала, когда я вернулась из школы. Я тебя никак успокоить не могла, ты меня даже не замечала! А потом ты уснула и начала метаться, кричать... я очень испугалась, даже папе позвонила...

Девочка продолжала что-то говорить, но Габриэлла уже не слышала ее слов. Едва дыша от вновь нахлынувшего страха, она посмотрела на мужа. Сочувствие еле теплилось в его холодном взгляде. Он глядел на ее, словно на сломавшуюся дорогостоящую вещь - скорее досадуя на зря потраченные деньги и злясь на недобросовестного производителя, чем искренне жалея.

Слезы опять подступили к горлу, губы жалко задрожали.

Он все понял. А значит, жену, доставляющую слишком много проблем, снова ждет та жуткая клиника - и в этот раз из нее уж наверняка сделают спокойную и покорную рабыню. Арманд знает, как заставить людей работать с высочайшей эффективностью.

- Мамочка, почему ты опять плачешь?

- Ничего, родная. У меня нервы что-то пошаливают в последнее время. Буду на ночь травяной настой пить, и все пройдет.

Габриэлла натянуто улыбнулась мужу, изо всех сил изображая благодарность и легкое смущение.

- Мне уже гораздо лучше, - произнесла она почти умоляюще. - Не надо беспокоиться за меня.

Арманда ее актерские способности явно не впечатлили.

- Исанн, выйди, - потребовал он не терпящим возражений тоном. - Нам с мамой надо поговорить наедине.

- Зачем?- от фальшивой улыбки уголки губ уже подергивались в легкой судороге. - Арманд, бедная девочка сегодня такого страху из-за меня натерпелась... пускай останется. Какие у нас могут быть секреты от нее?

- Не говори ерунды, Габи. Далеко не каждую тему можно обсуждать при ребенке. Исанн, давай-ка к себе.

Девочка скорчила обиженную гримаску, но послушно встала и развернулась к дверям.

- И позови дроида, пусть льда принесет, - поспешно добавил Арманд, бросив быстрый взгляд на жену - точнее, на синяк, медленно наливающийся у нее на щеке.

- Я и сама могу принести! - Исанн едва не подпрыгнула от воодушевления - явно надеялась хоть краем уха услышать, что за тему такую отец не хочет обсуждать при ней.

- Тебе что сказано? Бегом, девочка моя. И не приведи Сила я поймаю тебя на подслушивании...

Габриэлла проводила дочку обреченным взглядом. Ее последняя надежда на отсрочку приговора поспешно скрылась за дверью - только подол светло-бирюзового платья мелькнул в коридоре.

"В одном Арманд прав. Исанн ни к чему слышать этот разговор".

На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Габриэлла сидела, обхватив себя руками. Ее взгляд, пустой и тоскливый, был устремлен в окно, на сияющие в солнечных лучах небоскребы.

Кто знает, когда ей вновь доведется их увидеть? В больничной палате окон нет, а гулять пациентке вряд ли позволят.

- Ты снова отправишь меня туда?

Даже не вопрос - утверждение. Но все-таки в надломленном голосе прозвучала слабая, едва тлеющая надежда на ошибку: а вдруг все обойдется?!

- В клинику? Придется. И, боюсь, на более длительный срок.

Нет, не обойдется.

Она даже не вздрогнула. Только одинокая слеза скатилась по щеке.

- Арманд... не надо. Пожалуйста, не надо...

Габриэлла уже ни на что не надеялась. Попросила непонятно зачем. Может быть, хотела выразить свое отношение к этой идее. Чтобы муж не забывал, что она - все же живой человек, способный испытывать и тоску, и боль.

Не то чтобы это его волновало, конечно.

Женщина не сопротивлялась, когда Арманд подошел и положил руки ей на плечи. Даже запрокинула голову и чуть подалась назад, охотно позволяя гладить и целовать себя. Ни к чему отвергать ласку, которой в скором времени ей будет очень сильно недоставать.

- Тебе нужна помощь, Габи, - прошептал Арманд, почти касаясь губами ее шеи. - Ты очень напугала меня сегодня. Нельзя допустить, чтобы с тобой снова случился подобный припадок.

"Ну конечно. А еще того, чтобы я ушла от тебя. И того, чтобы я рассказала о твоих грязных делишках... все я понимаю, любимый".

- Я заберу тебя, как только это будет возможно. Обещаю, родная. Плакать не надо. Ничего страшного с тобой не произойдет.

- Арманд, только честно... что со мной сделают? Я хочу быть готова.

- Тебе помогут. Больше не будет никаких кошмаров, истерик и бредовых фантазий. У нас все будет по-прежнему.

Лицо Габриэллы исказила гримаса боли, из горла вырвался сдавленный стон.

Если бы и впрямь можно было все вернуть...

Она обернулась через плечо и наконец-то встретилась взглядом с человеком, которого совсем недавно считала лучшим из мужчин - самоотверженным, благородным и любящим ее больше жизни.

- Ничего уже не будет по-прежнему, Арманд, - твердо произнесла она, зло кривя губы. - Ничего и никогда. Для этого я слишком много о тебе знаю.

Арманд крепко сжал ее плечи - так, чтобы не причинить боль, и в то же время пресечь на корню любые попытки вырваться. Заглянув жене в глаза, ответил с пугающей серьезностью:

- Именно это я и собираюсь исправить.

А вот уже истинный садизм со стороны Арманда. жена ведь все понимает и чувствует. она права. слишком хорошо она знает мужа чтобы вернуть прошлое. А он отказывается понимать. что это не болезнь. а просто жена видит его истинное лицо.
Теперь начинаешь понимать. каким бы это было насилие выполни Исанн свой план

Все он прекрасно понимает. И именно поэтому не собирается останавливаться : думает, что нужно немного подкорректировать жене память, и все снова будет в порядке.



Исанн собиралась применить куда более радикальные методы... как раз те самые, на которые решится Арманд после этого разговора.

И все это вместе жестоко... В своем собственничестве он ее убивает...


Прошу не надо.
Зачем все милый?
Я разлюбила
Ты правишь силой
Пускай приказом
Ты убиваешь
И без сомнений
Все разрушаешь.
И ты ведь хочешь
Чтоб я забыла?
Палата доктор
И седативное.
Но все помню-
Начнешь сначала
Палата доктор
Разная химия
Ты ведь не любишь.
Ты убиваешь
Быть вместе хочешь.
Но отравляешь.
Считаешь лечишь?
Стирая память?
Меня калечишь
Не отпуская

Стих шикарно к главе подходит) А что касается жестокости Арманда к жене, так здесь самое страшное, что он сам не понимает и не хочет понимать, насколько происходящее для нее болезненно (во всех смыслах).

За помощь в вылавливании из текста ненужной ерунды спасибо innatemnikova
________________________________________________________________________________


Необдуманные решения

3 ДБЯ, Центр Империи.

Среди "пациентов" НИИ в последний год его существования числилась всего одна женщина. Ее личное дело было оформлено с такими вопиющими нарушениями, что сразу привлекло бы к себе внимание любого человека, привыкшего работать с документацией. В отличие от остальных, на женщину не было заведено подробного досье. Не было указано ни одного факта из биографии, не прилагалось голографии и копий личных документов - даже ее имя было скрыто за порядковым номером, что составляло резкий контраст с делами других подопытных.

"Объект 121" была единственной, чью личность тщательно скрывали. И неудивительно: информацию, что в ряды "пациентов" затесалась супруга главы ССБ, не стоило афишировать даже в закрытом учреждении.

Судя по документам, она подвергалась длительной блокировке воспоминаний - процедуре, сейчас нередко применяющейся и считающейся относительно безопасной. Но двадцать лет назад технология еще не была толком отработана, и врачам приходилось действовать методом проб и ошибок... а те, кто становятся объектами экспериментов, редко живут долго и счастливо. Вот и жизнь "Объекта 121" трагически оборвалась всего на тридцать шестом году - о чем знали, наверное, человек пять от силы. Большинство же хоть как-то заинтересованных лиц было свято убеждено, что Габриэлла Ориана-Айсард бросила семью и отбыла с Корусканта в неизвестном направлении. Безответственная и взбалмошная женщина, что здесь еще сказать?

Исанн скользила взглядом по страницам истории наблюдения, порой по нескольку раз возвращаясь к одной и той же строчке. Не для того, чтобы уловить смысл мудреных медицинских терминов - их она понимала достаточно хорошо, чтобы не испытывать затруднений - но чтобы связать сухую краткую информацию с очередным туманным воспоминанием из детства.

Она мало что помнила, на самом деле, - и теперь подозревала, что гибкая детская психика попросту заблокировала наиболее травмирующие воспоминания. От них остались лишь смутные образы - несущие с собой слабый отпечаток той боли и страха, что испытывала маленькая девчушка, наблюдая, как ее горячо любимая мать медленно сходит с ума.

"...в связи с блокировкой участка памяти наблюдается возникновение ложных воспоминаний, которые носят сходную с настоящими, но многократно усиленную эмоциональную окраску. На этом фоне обостряется тревожность. Выявлены симптомы обсессивно-компульсивного расстройства: объект испытывает навязчивый страх за себя и малолетнюю дочь; периодически случаются приступы паники, за которыми следует период депрессии (от двух до трех дней). Отмечаются обсессивные импульсы: 28.05.3777. предприняла попытку сбежать из дома, забрав с собой ребенка. При последовавшей за инцидентом беседе назвать причины этого поступка не смогла; испытывала сильное эмоциональное возбуждение..."

И так - страница за страницей, на которых сухо и кратко расписывался последний месяц жизни Габриэллы Айсард. Провела она его, неуклонно приближаясь к помешательству. Исанн могла лишь догадываться, с чем были связаны заблокированные воспоминания - ясно лишь то, что они были травмирующими, эмоционально значимыми для ее матери. Пытаясь восстановить их, она все больше увязала в своих фантазиях - ужасных и искаженных, сводящих с ума своей реалистичностью и абсурдностью одновременно. Приступы становились настолько тяжелыми, что единственным спасением от них оказался мощный транквилизатор, на время превращающий женщину в апатичную куклу. Но препарат подавлял лишь внешние проявления эмоций - и те бушевали внутри, порождая новые страхи и мучительные противоречия, которыми она не могла даже поделиться... что приводило к необходимости применять транквилизатор гораздо чаще, чем планировалось изначально.

До конца досье оставалось не менее пяти листов, когда необратимость вреда, нанесенного психике Габриэллы, стала очевидной. Для Исанн, но не для некого доктора Реджинальда Тивелла, который с завидным упорством уверял, что видит какие-то "перспективы для стабилизации".

Что ж, смерть - тоже своего рода стабильность.

"30.06.3777. Полное разрушение нейронных связей в мозгу вследствие передозировки антипсихотического лекарственного средства TJH-57. С согласия ответственного лица проведена эвтаназия".

Исанн смотрела на экран, меланхолично постукивая ногтем по столешнице.

Ее мать умерла двадцать лет назад. Была убита, пусть и непреднамеренно, собственным мужем. Видимо, узнала что-то такое, чего ей знать было не положено, и оказалась достаточно глупа, чтобы сообщить об этом супругу.

Лет десять назад подобные новости повергли бы Исанн в шок, несомненно. Но теперь...

Когда-то давно, будучи маленькой девочкой, Исанн очень любила мать. Она помнила, с каким трепетом хваталась за комлинк в надежде услышать родной голос; как подлетала к двери, бесцеремонно отталкивая с дороги прислугу - ибо о каких манерах может идти речь, когда там, за порогом, наверняка стоит мама, одумавшаяся и соскучившаяся по любимой семье?!

Но шли годы, а долгожданный голос так и не раздался из динамика. На пороге раз за разом оказывались чужие, совершенно безразличные девочке люди - в лучшем случае, бабушка с дедушкой, с которыми она никогда не была близка. От матери не было ни писем, ни открыток на праздники... и горе постепенно перерастало в смертельную обиду, сменившуюся в конечном итоге полным безразличием.

Вот и сейчас Исанн не чувствовала ничего. От любви к матери, как и от нее самой, осталось лишь смутное, похожее на сон воспоминание. Сколько бы девушка ни прислушивалась к своим эмоциям, она не могла уловить даже слабейшего отголоска скорби или ужаса. Лишь промелькнула равнодушная, слегка презрительная мысль: "Вот идиотка".

Это было выше ее сил - понять женщину, которая, имея все, чего только можно пожелать, спровоцировала мужа на подобные действия. Исанн много нелестного могла сказать об отце, но в том, что он всей душой любил жену, не сомневалась. Иначе не пытался бы удержать ее... точно таким же способом, каким она сама намеревалась удержать самого дорогого ей человека.

Но у нее бы все получилось. Современные методы работы с сознанием куда совершеннее. А если бы и проявились побочные эффекты, она никогда бы не позволила Сельвину скатиться в пучину безумия. За шкирку бы оттуда вытащила. Приложила бы нечеловеческие усилия, но удержала!

Ну вот, снова сослагательное наклонение. Сельвин мертв. Какое ей теперь дело до того, что могло бы быть?

Ее отец сумел пережить потерю женщины, с которой счастливо прожил больше десяти лет. Значит, и она сможет оставить в прошлом мужчину, которого знала меньше двух месяцев.
Нужно лишь немного времени. И много, очень много работы, за которой можно забыться.

* * *

Все время, что отец счел нужным потратить на изучение отчетов, Исанн простояла на ногах, так и не получив разрешения сесть. Ничего столь уж тяжелого для оперативницы, для которой поддержание физической формы - не просто докучливое требование жестких стандартов Разведки, но залог выживания. Это было скорее унизительно. Более чем прозрачный намек на то, что до прощения девушке еще очень далеко.

Лицо Исанн чуть напряглось, губы едва заметно дернулись, выдавая ее раздражение. Сколько этот фарс будет продолжаться? Неделю? Месяц? Год?

Сама виновата, конечно. Позволила себе открыться, будто обиженная девчонка, желающая, чтобы ее наконец-то поняли и пожалели. Вот теперь придется терпеть - изо дня в день, скрипя зубами и покорно опуская взгляд в ответ на очередное унижение. Не приведи Сила ей хоть немного оступиться на следующем задании: "показательная порка" с уничижительными уличениями в непрофессионализме и срывом нашивок с планки гарантирована.

Арманд Айсард не терпел неповиновения. От своей дочери - в особенности.

Директор, видимо, настроение Исанн уловил: отложил в сторону бумаги и смерил девушку суровым взглядом.

- Кажется, ты чем-то недовольна.

Исанн приподняла брови, изображая вежливое изумление.

- Не понимаю, о чем ты, - произнесла она ровно, прекрасно зная, что отца ее ответ совершенно не волнует.

- Хорошо, если так. Мне уже начало казаться, что ты вконец потеряла разум, раз неспособна оценить снисхождение, которое я к тебе проявляю. Не будь ты моей дочерью - пошла бы под трибунал за все, что натворила. Ты ведь понимаешь, какое наказание предполагают твои выходки, если их правильно интерпретировать?

Нужды отвечать на риторические вопросы Исанн не видела, но подозревала, что ответа от нее все же потребуют. Отец явно входил во вкус, собираясь довести "воспитательную беседу" до логического завершения: полного осознания провинившимся "ребенком" своей ничтожности и великодушия родителя.

- Да, отец.

- Если ты у меня такая умница, то почему же я получил безобразную истерику вместо благодарности? Тебе все сошло с рук. Любой другой человек на моем месте вышвырнул бы тебя из Разведки и отправил с глаз долой - к примеру, замуж. Глупая и безответственная девица, неспособная контролировать себя, должна сидеть дома: заниматься хозяйством, рожать детей и ублажать мужа, раз ни на что большее неспособна. Тебе же было позволено продолжить службу даже без понижения в звании!

"Конечно. Формального-то повода нет: предатель убит, восстание подавлено... а мои проступки бросают тень на всю нашу семью. Ты ведь в жизни не дашь хода подобной информации, папа".

Выдержав паузу и не дождавшись от Исанн иной реакции кроме еле заметного движения головы - девушка разминала затекшую шею - директор поднял папку с отчетами и выразительно потряс ею в воздухе:

- Надеюсь, это хоть немного тебя отрезвило. Неприятно было смотреть на свою глупость со стороны, не правда ли?

- Довольно неприятно, - холодно подтвердила Исанн, встречая взгляд отца. В его глазах читался гнев, вполне обычный для родителя, отчитывающего ребенка за серьезную провинность.

Да только дети редко смотрят на родителей с такой яростью - холодной, затаившейся в глубине глаз, стягивающей кожу в ранние морщины.

Идя к отцу, Исанн была твердо намерена не дать конфликту понестись по нарастающей. Пусть даже ради этого придется наступить на горло собственной гордости. Ее жизнь, ее будущее - в его руках, и в ближайшее время этого не изменить. Только идиот будет ввязываться в бой, который заведомо проиграет.

Но если сейчас отец вновь примется сыпать соль на свежую рану...

Девушка сделала короткий вдох. Пальцы крепко вцепились в папку с делом матери - невесть зачем распечатанным и машинально прихваченным с собой.

Нет, второй раз она не поведется.

- В следующий раз, дорогая моя, будешь думать, перед кем раздвигаешь ноги - и с какой целью. Думай ты тогда о задании, я бы и словом тебя не упрекнул.

Исанн до боли стиснула челюсть. Пусть. Макнет ее лицом в грязь еще пару раз и, может быть, на этом успокоится. Ей еще жить с этим человеком и работать под его руководством.

- Обижаешься? Не стоит. Лучше делай выводы из своих ошибок.

- Стараюсь.

Ценой неимоверных усилий Исанн удалось ответить почти ровно - лишь прокравшаяся в голос легкая хрипотца выдавала ее бешенство.

- Плохо стараешься. Иначе реагировала бы спокойнее.

Директор тяжело вздохнул, будто разговор очень сильно выматывал его. Неожиданно он поднялся из-за стола и подошел к Исанн. Протянув руку, взял ее за подбородок. Девушка хрипло выдохнула сквозь стиснутые зубы, когда пальцы отца больно впились ей в кожу.

- Ты совершила ошибку, Исанн, но до сих пор не признала ее, - проговорил он с обманчивым спокойствием, пристально глядя в ее горящие гневом глаза. - Ты не единожды спасала от смерти своего ненаглядного террориста, и как он тебя отблагодарил? Этот маньяк едва не убил тебя, узнав, кто ты такая. Я же простил тебе предательство. Принял тебя, хотя имел все основания этого не делать. И ты еще смеешь возмущаться, дрянная девчонка?

Короткий, почти неразличимый замах - и девушка вскрикивает от боли и неожиданности, прижимая ладонь к горящей от удара щеке.

- Не думай, что этот инцидент исчерпан. Ты очень разочаровала меня, Исанн. Тебе придется очень постараться, чтобы реабилитироваться.

Бросив на дочь презрительный взгляд, Арманд неторопливо прошел к столу. Опустившись в кресло, раздраженно махнул рукой в сторону двери.

- Можешь идти. Я и так потратил на тебя слишком много рабочего времени.

Исанн осторожно провела по лицу кончиками пальцев, ощущая, как пульсирует кровь под тонкой кожей - горячей настолько, что, казалось, вот-вот вспыхнет. Втянула воздух, своей прохладой обжигающий разгоряченные легкие. Подняла на отца взгляд - цепкий и убийственно спокойный.

- Могу я задать вопрос?

Тон - совершенно ровный, можно сказать, даже будничный... только прорезается в нем какая-то едва уловимая нота, придающая словам странную, не поддающуюся распознанию, но сильную эмоциональную окраску.

- Тебе что-то неясно?

Сердце пропустило удар. Грудь неприятно сжал застывший на долю секунды вдох.

Она знала, что не должна этого говорить. С ее стороны этот выпад будет глупостью, которая может обернуться последствиями, болезненными настолько, что сегодняшнее унижение покажется сущей ерундой...

...но это была глупость, которую Исанн не могла не совершить.

Не только у нее есть раны, в которые можно по рукоять загнать отравленный нож.

- Да. Чем так провинилась моя мать, чтобы заслужить то, что ты с ней сделал? Медленное превращение в безумную истеричку, завершившееся эвтаназией... наверное, она очень разочаровала тебя.

Исанн хищно улыбнулась, видя, как мертвенная бледность заливает лицо ее отца. Его взгляд остановился, уголок рта резко дернулся в сторону.

- Что за бред ты несешь? - прохрипел он, сжимая ладонь в кулак.

Вогнать нож в рану. И медленно провернуть, позволяя лезвию раздирать уже поврежденную плоть, причиняя невыносимые страдания...

- Ну же, папа, - пропела девушка, подходя ближе. - В отличие от нее, у тебя с памятью все в полном порядке.

Она положила папку на стол, будто невзначай позволяя ей распахнуться на последней странице.

- Я постараюсь быть очень хорошей девочкой, - Исанн очаровательно улыбнулась, пододвигая документы чуть ближе и заглядывая отцу прямо в глаза. - Не хочу кончить так же, как и она.

Еще секунда неразрывного зрительного контакта, позволяющего уловить отголоски чужой боли - застарелой и мучительной, словно гноящаяся, вечно воспаленная рана... боли, так похожей на ее собственную.

"Больно, папа? Мне тоже".

Исанн снова улыбнулась, но уже совсем другой улыбкой - отчасти злорадной, отчасти сочувственной... и в сотни раз более искренней. После чего развернулась на каблуках и вышла из кабинета, ни разу не обернувшись назад.

Она поступила глупо и знала, что еще пожалеет об этом. Но никакие доводы разума не могли заглушить мрачного удовлетворения от мысли, что выпады отца не остались безответными.

Пусть ненадолго, но он сам испытает муки, которым подвергал ее.

* * *

Только когда за дочерью закрылась дверь, Арманд сумел сбросить сковавший его ступор. Встряхнулся, помотал головой, окончательно прогоняя оцепенение.

Его рот скривился в горькой ухмылке. Девчонка... вот же маленькая дрянь. И как только раскопала? Неужели целенаправленно?

Напряженные пальцы скользнули по листам досье, машинально переворачивая их. Надо же, как давно было, а воспоминания все такие же яркие. И о том, как в ту роковую ночь жена билась у него в руках, крича и зовя на помощь, - уже безнадежно безумная, но все еще слишком дорогая ему... и о не подействовавшей дозе успокоительного... тогда подумал - промахнулся, выпрыснул лекарство мимо... а оказалось - просто следовало подождать. И двойная доза транквилизатора окончательно убила его Габриэллу. В буквальном смысле выжгла ей мозг, разрушив все нейронные связи.

Слова дочери подействовали странно, словно выворачивая память наизнанку и заставляя самые болезненные картины прошлого встать перед глазами как наяву. Казалось, он до сих пор чувствует тонкое запястье жены в своей ладони. Ее кожа теплая, пульс исправно бьется... но в глазах, прежде таких живых, - пустота, которая уже никогда не заполнится. И он понимает, что считанные минуты остались до того, как с губ сорвутся, будто сами собой, роковые слова: "Проводите эвтаназию".

Он откашлялся, прочищая пересохшее горло.

Талантливая у него девочка, ничего не скажешь. И наглая. Задержись эта дрянь еще на пару секунд - и, пожалуй, пощечиной сегодняшнее рукоприкладство бы не ограничилось. В какой-то момент Арманд чувствовал, что готов схватить ее за волосы и несколько раз хорошенько приложить лицом о стол...

...хорошо, что она вовремя сбежала. Слухи о том, что директор Айсард избивает дочь, да еще и на работе - из разряда крайне нежелательных. Да и Исанн все-таки жаль.

Арманд с неодобрением покачал головой, прокручивая в памяти только что состоявшийся разговор. Девица совсем от рук отбилась. Ее строптивость уже все рамки переходит.

Но ничего, это лечится. Пройдет еще немного времени, и Исанн сама придет в норму... при некотором контроле с его стороны, разумеется.

"Пора занять ее чем-нибудь. Работа отлично выбивает дурь из головы".

Прочёл очередной ваш отрывок. Ну что сказать?
Это не лесть!
Иногда я очень жалею, что официальные SW пишут посути далёкие от этой темы люди, а не такие как вы, фанаты.
Спасибо вам за ваш труд.

Спасибо огромное и пожалуйста) Некоторые официальные книги по SW очень хорошие, просто заточены под официальное видение вселенной Лукасом и ко. А фанатам можно все)

Главная мысль главы. А она же у него училась.И даже догадывается о цене, то придется заплатить...
Но Арманд.. пепепугался, переборщил с транквилизатором и считай убил жену. Эфтаназия это уже так избавиться от тле. Погубил ту что любил. Но ведь дочь он тоже любит.

И почему я не верю, что он отдал бы ее замуж. Слишком много амбиций.
Хотя недавно сама хотела быть женой Сельвина матерью его детей, и делаать то что ранее она считала глупостью.
И все равно у него потребительское отношение к дочери, работать. работать, не можешь, - тогда замуж, браки тоже вещь выгодная.

Они вообще похожи... в этом, наверное, главная проблема их взаимоотношений и есть)



И тоже будет пытаться защитить. От собственной глупости, как он считает. Нормально поговорить? Не, не слышал.



Так вот поэтому и "любой другой человек")



Причем, если бы у них действительно что-то получилось, она бы об этом пожалела максимум через год)



Арманд - мужик прагматичный) Тут даже не столько сиюминутная выгода, сколько долгосрочная инвестиция: либо дочка достойной наследницей станет, либо внуки.

Очень-очень много раз извиняюсь, что не комментировала вовремя. Потому как с моим глюченым тырнетом сообщение иной раз приходится десять раз отправлять, чтоб пришло =/

Айсард-старший стремительно продвигается к тому, чтобы стать врагом своей собственной дочери. Да и она тоже не отстает.

Что же, если в следующие пять лет все пойдет в таком же духе (а, скорее всего, по нарастающей), то неудивительно, что они готовы уничтожить друг друга под любым благовидным предлогом.


А потом мы удивляемся, почему у некоторых персонажей резко съезжает крыша. Увы.

Бывает



Отсутствие тормозов - одна из милых семейных черт)



Небольшой спойлер: готовы они так и не окажутся. Просто в определенный момент и Арманд, и Исанн полностью утратят контроль над ситуацией: паранойя и пресловутое отсутствие тормозов сделают каноничную развязку неизбежной, но желания доводить дело смертоубийства изначально ни него, ни у нее не было. Так получилось :/



Первая заповедь канона о "республике-которая-всегда-побеждает", будь она неладна) Что делает AU очень привлекательным жанром)

Cтало быть, мы можем надеяться на вашу версию даркнеллских событий? А то в каноне там, если мне не изменяет память, мотивы обеих сторон прописаны, как говорится, через "пень-колоду";) "Замирает в предвкушении"

Версия будет обязательно) В каноне мотивы не то что кое-как прописаны - авторы, по-моему, вообще плюнули на обоснуй с высоты корускантского небоскреба) Я так толком и не поняла, кто кого первым подставил и зачем (у меня было такое общущение, будто из рассказа целую сюжетную ветку вырезали), так что будем разбираться

Это радует:)

Не у вас одной) У меня вообще осталось такое нехорошее впечатление, словно авторы не знали, кого назначить главгадом: то ли Айсарда, уж-ж-жасно коварно подставившего дочь, то ли Исанн, ни за что ни про что ради карьеры оклеветавшую отца перед Императором, вот и оставили этот момент на усмотрение читателя.

И еще энное количество моментов совершенно неясно. Например: неужели на внезапно ставшее вакантным место не нашлось кандидата получше тридцатилетней (!!!) девицы? При всем уважении к персонажу, возраст для такого поста просто нереальный. С этим надо тоже что-то придумать)

ну мне кажется более менее подходящий обоснуй, в последнем предупреждении. ей пообещали место. Кто то мог сыграть третий в этой игре, кто-то кому Арманд перестал быть нужен

"Пообещать - не значит жениться" Будь это соперники Арманда - воспользовались бы и кинули в итоге. В "Последнем предупреждении" она очень вовремя Вейдеру подвернулась - стечение обстоятельств было просто уникальное. У меня сюжет в такие дебри явно не занесет) К тому же чтобы Палыч позволил на одну из ключевых должностей поставить чью-то марионетку? Это вряд ли, дедок маразмом не страдает (в моей версии уж точно ). Сиюминутным подобное решение тоже быть не может. По идее, он должен был к ней начать приглядываться задолго до Даркнелла - а для этого тоже нужны причины.
*Прописать бы это нормально, а не как в каноне 0_0*

К своему стыду, должна признаться, что "предупреждение" прошло мимо меня. Не подскажете, что это?


А, может быть, наоборот? Может быть, на место Айсарда кто-то проталкивал свою марионетку (или даже не одну), которую Палыч потом элегантно отодвинул в сторону, совершенно неожиданно (и как будто спонтанно) для всех назначив директором Исанн? Или... тут нельзя сбрасывать со счетов, что Палпатин - форсъюзер, способный в том числе предвидеть будущее - может, он увидел в дочке директора личность, которая потенциально способна удержать Империю от развала в случае гибели ситхов? Правда, тогда автоматически возникает вопрос, предвидел ли он события 6-го эп., а это уже отдельная песня)

Альтернативка, причем одна из моих любимых) Отправная точка - вместо Леи на "Тантиве" оказалась Мотма, и тут понеслось Фанфик был выложен на lordvader'е, которому, похоже, конец

*Добавлено позже* Ан нет, вон оно, если интересно) http://lordvader.org/fanfiction/our/lita/lita_intro.shtml



Кстати, как один из вариантов)



Может, напрямую он этого и не продумывал, но вполне могло быть и такое, что Исанн была ему симпатична (не, на полуканоничную любовную линию я не намекаю ) - как один из мотивов.

"Последнее предупреждение" сильный фан-фик. Читал с большим удовольствием.

Прыжок в неизвестность

3 ДБЯ, неизвестная система.

- Черт бы побрал эту имперскую жестянку! Непревзойденное качество, мать его! Навигационные системы - лучше не бывает! Вот же хаттово дерьмо!

Издав рык, сделавший бы честь разъяренному детенышу ранкора, Зэлл со всей силы саданул кулаком по приборной панели. Обреченным взглядом уставился на показания датчиков, будто надеясь, что стоит ему несколько раз моргнуть - и красный цвет топливного индикатора сменится хотя бы на желтый.

Имперская техника, видимо, неуважения к себе не терпела: приборы еще и голосить начали, будто в отместку.

- Допрыгались, - прошипел тви'лекк. Откинувшись в кресле, провел ладонью ото лба к головным хвостам, смахивая пот. - Чтоб оно все...

- И что у нас опять случилось?

Дамиан. Спокойный, как банта на водопое.

- Что случилось?! - Зэлл крутнулся в кресле, разворачиваясь к нему лицом. - Мы в заднице галактики, на угнанном имперском корабле и без топлива, вот что случилось!

Тяжелая рука легла ему на плечо и хорошенько встряхнула. От неожиданности пилот поперхнулся невысказанной частью тирады, закашлявшись и выпучив глаза.

- Так. А теперь подробнее и без истерики.

- Без истерики?! Да я совершенно спокоен! Как труп, которым очень скоро стану! Все мы станем! Так что шел бы ты, кэп...
Мощный рывок за воротник чуть не выкинул тви'лекка из кресла: он едва успел схватиться за подлокотники и теперь полусидел, полувисел в нелепой позе. Прямо перед глазами возникло лицо командира - вроде бы невозмутимое, но как-то умудряющееся при этом быть откровенно недобрым.

- Лучше не договаривай, куда именно, - с ласковой улыбкой посоветовал он. - А то ведь я могу заинтересоваться и отправить тебя на разведку местности. Понятно выражаюсь?

Слегка придушенный и внезапно почувствовавший себя очень хрупким существом, Зэлл счел за лучшее согласно кивнуть.

- Молодец. А теперь доложи четко, по делу и без эмоций: где мы? Какой сектор, под чьим контролем, есть ли обитаемые планеты?

- Да чтоб я знал, кэп, - тви'лекк облизнул пересохшие губы, судорожно вспоминая показания навигационного компьютера. - Мы уже давно должны были выскочить на Перлемианский торговый путь, но, похоже, здорово промахнулись с точкой выхода из гипера. Вообще чертовщина какая-то с этим маршрутом, хатт бы его побрал! Как чувствовал, что нечего сюда соваться!

Пирата уже не на шутку трясло от страха: чем дольше он говорил, тем яснее ему становился весь ужас положения.

Угораздило же пойти по "проклятому" маршруту, на котором стабильно пропадает с десяток кораблей за год! А все сократить путь хотел и пройти там, куда ни один патруль точно не сунется!

- Да хватит уже истерить, как баба! - рявкнул Дамиан и так сильно скрутил ворот рубашки, что Зэлл начал хватать судорожно ртом воздух. - Что за маршрут такой? Куда ты нас завел?

- Может, отпустишь, а? - хрипло выдавил пилот, с замиранием сердца понимая, что с Дамиана станется и вовсе его придушить - как только командир узнает, во что они вляпались.

Хватка разжалась, и Зэлл тяжело рухнул в кресло. Сделал несколько глубоких и шумных вдохов, жадно глотая воздух.

- Ну? - угрожающе пробасил капитан, скрещивая руки на груди. - Рассказывай.

- Короче, - голос предательски запал, и тви'лекку пришлось основательно прочистить горло. Настолько основательно, что лицо Дамиана начало постепенно приобретать выражение, опасно близкое к зверскому. - Есть один маршрут, у Явина начинается и к Перлемианскому торговому пути выводит, неподалеку у Ним-Дровиса. Проходит мимо таких занюханных планеток, что имперские патрули к ним даже не приближаются. Все бы хорошо, но лететь по нему реально опасно: проложили этот маршрут черт знает когда. Его добрые люди подновляют, конечно, но толку с этого... чуть промахнулся с выходом из гипера - и все, приехали. Ты в жопе галактики, где-то на границе Дикого космоса. Или уже за ней. Или вообще в центре звезды или черной дыры какой.

- И мы промахнулись, так?

- Угадай, - выплюнул тви'лекк. - Я ж говорю: маршрут древний, и корежит его здорово. Хорошо еще, что нас выкинуло в какую-то систему...

- В "какую-то"?

Зэллу некстати вспомнилось, что примерно с таким же выражением лица Дамиан свернул шею Гверру.

- Навикомпьютер ее не опознает. И даже если бы опознавал - нам-то что? Ну, узнали бы, где именно сдохнем. Тебя бы это утешило? Меня - нет.

Тви'лекк замер в напряженном ожидании, почти уверенный, что сейчас ему хорошенько засветят кулаком по лицу. Или не по лицу. Или не кулаком. Но засветят. А может, сразу пристрелят? Тогда хоть от голода и нехватки кислорода помирать не придется.

Зэлл почти по-гоммореански хрюкнул, пытаясь сдержать рвущийся из груди истерический смех: мысль была до того жуткой, что казалась нереальной. Не мог же он действительно оказаться в таком дерьме?! Всякое бывало, но чтоб так...

- Мы еще можем передвигаться в пределах системы?

Командир по-прежнему был совершенно невозмутим. Рожа разве что стала еще более хмурой, чем была. Вот и гадай: то ли он непрошибаемый оптимист (сиречь - идиот), то ли конченый отморозок, у которого инстинкт самосохранения отшибло давно и напрочь...

- Ну, некоторое время еще сможем, особенно если сильно не разгоняться. А толку-то? Думаешь, поблизости топливная станция окажется? Может, тебе еще обитаемую планету с космопортом, кантинами и шлюхами подавай, а, кэп?

- Было бы неплохо, - мрачно буркнул Дамиан, усаживаясь в кресло второго пилота. - Лети пока в любом направлении и включи радары на полную мощь. Насчет космопортов и шлюх не знаю, но пригодная для посадки планета здесь должна быть. Если сумеем приземлиться, может, продержимся дольше. А там кто-нибудь поймает наш сигнал бедствия.

- С чего ты взял, что такая планета есть? Может, здесь сплошные астероиды и газовые гиганты?

Командир философски пожал плечами:

- Ну тогда мы, скорее всего, подохнем в космосе. Еды у нас мало, так что скоро мы начнем жрать друг друга. Если на сигнал бедствия так никто и не откликнется, недели через две выжившие умрут от нехватки кислорода. Тебе такой вариант больше нравится?

Зэлл только обреченно защелкал переключателями. Эту перспективу он уже успел представить себе во всех красках... и прекрасно понимал, кого сожрут первым.

- Если наш сигнал словят имперцы, я их с распростертыми объятиями встречу. Штурмовикам шлемы расцелую, - бурчал он, без особой надежды вглядываясь в экран
радара. - Есть же у них экспедиционный флот... наверняка и не из таких дебрей народец доставать приходилось...

Мысль о спешащих на помощь имперцах казалась привлекательной ровно до того момента, как в своих фантазиях Зэлл дошел до неудобных вопросов вроде: "А вы вообще кто и где экипаж?"... после чего тви'лекк поспешно переключился на проблемы более насущные - то есть остальных членов команды. Особенно на Кайяра.

Подумав, спал с лица окончательно.

Все-таки без разбитой в кисель физиономии дело вряд ли обойдется. А то и отбитых органов.

Пока Зэлл размышлял над своей незавидной участью, на радаре промелькнуло что-то, что пилот сначала списал на помехи - очень уж слабый, можно сказать, робкий был сигнал.

- Это еще что? Навигационный маяк? - немедленно оживился Дамиан, впиваясь в экран взглядом голодного ястреба.

- Ага, счас. Небось аппаратуру в этой дыре...

Снова бросив взгляд на радар, тви'лекк подавился словами. Нелепо раззявив рот, посмотрел снова. Внимательней. Ничего не изменилось: яркая белая точка все так же мигала на экране, а по его верхнему краю уже ползли координаты.

- ...не клинит, - ошарашено выдохнул Зэлл, запоздало закрывая рот - так, что аж зубы клацнули.

Чтоб его разорвало и хаттом сверху прикрыло, но это был маяк!

* * *

Опасения Зэлла все-таки подтвердились: помехи действительно имели место быть. Только появились чуть позже. Слабые и практически незаметные поначалу, они усиливались по мере продвижения вглубь системы, грозя вскоре "ослепить" навигационную аппаратуру.

Механик бурчал себе под нос что-то на хаттском, лишь пожимая плечами в ответ на требования "сделать что-нибудь с этой имперской рухлядью". На вопросы насчет источника помех он отвечал чуть менее лаконичным: "Дык кто ж его знает".

Развалившись в кресле второго пилота, Сельвин с трудом удерживался от искушения немного вздремнуть: усталость на него навалилась настолько жуткая, что даже смертельная опасность, которой они подвергались, и надрывные вопли аппаратуры не казались чем-то очень уж раздражающим. Мешала лишь необходимость держать под контролем команду: четверо пиратов, разозленных и трясущихся за свою шкуру, - окружение не самое надежное.

Видимо, в какой-то момент он все-таки сомкнул глаза: раздавшийся над ухом дикий вопль, из которого на Всеобщем были лишь слова: "Это еще что?!" застал его врасплох. Вздрогнув от неожиданности, Сельвин заозирался по сторонам, высматривая угрозу...

...а в этот самый момент Зэлл что было силы выкручивал штурвал, уходя от столкновения с...

- Это что, корабль?! - пораженно выдохнул Ронар, чуть ли не прижимаясь носом к иллюминатору.

По ту сторону транспаристила действительно виднелся нос звездолета. Похожий на молот с неровно обломанным древком, он в несколько раз превышал размеры катера: имперское судно могло бы запросто пролететь сквозь иллюминатор, казавшийся несоразмерно маленьким для такой громадины.

- То, что от него осталось, - поправил Сельвин немного севшим голосом. - Это был крейсер, не меньше.

- И как крейсер занесло в эту дыру? Неужто как нас?

- Ага. Вот эту хреновину тоже?

Сельвину пришлось до боли вытянуть шею, чтобы увидеть, на что указывал Кайяр - и что заставило остальных членов экипажа разразиться нецензурной бранью напополам с потрясенными выдохами.

Даже со значительного расстояния корабль казался огромным. Вряд ли меньше старенького разрушителя вроде "Виктории", да и по форме был чем-то с ним схож. Серо-стальной корпус темным пятном выделялся на фоне розоватого газопылевого облака, клубившегося вокруг него.

- Нихрена себе махина... - восхищенно присвистнул Ронар. На его лице читался восторг напополам с ужасом. - Это куда ж нас занесло? Зэлл, мы ж по "Дороге смертника" пошли, нет? Слишком далеко от маршрута нас выкинуть не могло. Так откуда здесь разрушители взялись и та жестянка, которая вроде как крейсер?

Пилот нервно облизнул губы. Мертвые корабли явно не внушали ему оптимизма.

- Мне-то откуда знать? Я даже не знаю, где мы. Даже гребаный навикомпьютер не знает, где мы, а ты меня про эту рухлядь спрашиваешь?! И еще помехи эти, чтоб их... все мощнее становятся.

Мученически вздохнув, тви'лекк утер градом катящийся по лбу пот. Руки у него заметно дрожали. Сельвин ощутил легкий укол беспокойства: ситуация и так скверная, а тут еще пилот скоро начнет валиться от усталости. Только этого им и не хватало.

- А мы точно по маякам идем? - скептически вздернул бесцветные брови Кайяр.

- Точно. Сигнал устойчивый. К тому же источники разные, но...

К унылому вою, сообщающему о нехватке топлива, пираты уже притерпелись. А вот высокий и резкий писк резанул по ушам новой, еще более отвратительной нотой.

На полыхнувшем красным радаре замелькали надписи, предупреждающие о массивном скоплении космического мусора.

Впрочем, его и без электроники было довольно сложно пропустить.

- Нам же не надо лететь в ту сторону? - послышался чей-то голос - вроде бы принадлежащий Ронару, но слишком хриплый и придушенный, чтобы определить точно.

Зэлл ответил похоронным молчанием. Только его губы беззвучно двигались - то ли в ругани, то ли в молитве.

Сигнал маяка вел куда-то вглубь системы... туда, где раскинулось кладбище кораблей, конца которому не было видно ни глазу, ни аппаратуре.

* * *

Сельвину никогда не доводилось видеть столько боевых кораблей - ни вживую, ни даже на имперских парадах, транслировавшихся по ГолоСети. Чтобы заполнить это техногенное кладбище, отображавшееся на радаре как щедрая россыпь ярко-алых точек, не хватило бы всего рутанского планетарного флота... не хватило бы, даже будь он раза в полтора больше, чем доносили шпионы Сопротивления.

Их суденышко казалось букашкой, ползающей среди останков чудовищ: невероятных размеров линкоров, издали напоминающих имперские разрушители, но сильно отличающихся от них при ближайшем рассмотрении, крейсеров причудливой конструкции, всевозможных кораблей помельче... Сельвин не мог опознать ни одной модели: любое сходство с современными судами было лишь кажущимся и пропадало, стоило приглядеться повнимательнее.

Сперва рутанец подозревал, что они наткнулись на поле битвы времен Войн клонов. Теперь же он был почти уверен, что сражение происходило здесь намного раньше.

- Зэлл, мимо каких планет проходит этот твой маршрут?

Тви'лекк потянул штурвал в сторону, заставляя катер обогнуть развороченную спасательную капсулу. Сельвин успел заметить крупный астероид, который по-прежнему торчал из ее борта.

"Не повезло кому-то".

- Явин. Орд-Радама. Коррибан. Илом. Это опорные. Дальше идут Рен-Вар и Ним-Дровис, до которых мы так и не долетели. А какая разница-то?

Сельвин медлил с ответом, пытаясь рассмотреть эмблему на транспортнике, дрейфовавшем неподалеку. На миг показалось - имперская. Но нет, снова лишь относительное сходство: на борту была размашисто начертана не ненавистная шестеренка, а шестиконечная звезда, заключенная в белый ромб.

- М-да, летать тут только конченый псих может, - сумрачно констатировал Ронар, с опаской косясь на иллюминатор. - Как здесь кто-то еще маяки поставить умудрился?

- Да ты чего, Ронар? Вообще прибыль не видишь, хотя она тебе щас чуть по башке не засветила! - Кайяр хрипло рассмеялся собственной шутке и панибратски хлопнул старпома по плечу. - Нормальные ребята здесь ходят, предприимчивые. Вот ты подумай, сколько обшивка во-о-он с той посудины стоит? А внутри сколько добра? Вон там "Небулон" болтается, целехонький. Небось и электроника вся на месте, и дроиды, и оружие... эх, сюда бы на корабле поменьше, но со скафандром и инструментами... хотя знаете, народ, странный это "Небулон" какой-то, коротковат...

Сельвин с сумрачным видом покачал головой. Сжал ладонь в кулак, пытаясь унять дрожь...

- Еще бы ему странным не быть. Потому что никакой это не "Нуболон".

...Не то чтобы он боялся. На самом деле, бывший повстанец и сам не знал, как относиться к собственным догадкам. Возбуждение, страх... даже восторг, словно у мальчишки, воочию увидевшего событие, описание которого так восхищало его в книгах - представлявших собой нечто среднее между историческими трудами и сборниками легенд.

В каком-то смысле, так оно и было. Если сейчас Сельвин видел не следы легендарной битвы за систему Дромунд, положившей конец Империи ситхов, то... напрашивался один вывод: на задворках галактики в то время происходило чертовски много масштабных баталий.

- А что тогда?

- "Молотоглав". Выпускался около четырех тысяч лет назад.

- Командир, ты сейчас серьезно? - Сельвин лица старпома не видел, но хорошо представлял, как оно вытягивается от удивления: голос Ронара выдавал эмоции не хуже мимики.

- А я так часто шучу?

Вопрос остался без ответа, если не считать таковым негромкий ропот. Скорее азартный и удивленный, чем испуганный, надо отдать ребятам должное.
Некоторое время на мостике не раздавалось ни звука, кроме уже набившего оскомину воя сирены. Разве что Кайяр с механиком вполголоса что-то обсуждали, время от времени тыча пальцем в иллюминатор. Не иначе как прикидывали, сколько добра с какого "памятника" можно вынести.

- Знатно здесь кто-то сцепился, - задумчиво протянул Ронар. - Сдается мне, кэп, ты догадываешься, куда нас занесло?

"Почти уверен. Только понятия не имею, хорошо это или не очень".

- Судя по масштабам бойни и возрасту кораблей, мы сейчас в самом сердце древней Империи ситхов. Системе Дромунд. Ее координаты, кстати, считаются безвозвратно утерянными.

- Видимо, не так уж хорошо их потеряли, - усмехнулся Ронар, как ни странно, заметно приободрившись. - Кто-то здесь регулярно ползает, судя по маякам.

- Ага, - вклинился механик, - а еще тут должны быть обитаемые планеты, если уж ты прав.

- Раньше были, - сумрачно буркнул Сельвин. - Больше трех тысяч лет назад, до войны.

"Я буду очень удивлен, если хоть одна не превратилась в радиоактивную пустыню".

За иллюминатором как раз проплывала планета - грязно-зеленый шар с частыми коричневыми проплешинами, подобраться к которому мешали окружавшие его плотным кольцом обломки. Предположить, что здесь еще осталась какая-то жизнь, мог только неисправимый оптимист.

Невдалеке от планеты дрейфовала неплохо сохранившаяся орбитальная станция, своей формой напоминавшая гигантских размеров юлу. Когда катер проходил мимо нее, неожиданно ожил передатчик - замигал красным индикатором, извещая о входящем сигнале. Зэлл, от напряжения и усталости уже неспособный чему-либо удивляться, даже попытался его принять, но из динамика послышался лишь шум помех и неясные обрывки слов.

Отзвуки голосов мертвых людей из далекого прошлого.

- Жутковато здесь, - пробормотал старпом. - Вот сейчас будто привидение увидел...

Сельвин едва удержался от согласного кивка. Вот уже долгое время его не отпускало чувство, находящееся далеко за гранью обыкновенного, вполне объяснимого страха за свою жизнь. Леденящее и цепкое, оно словно пробиралось в грудь склизкими щупальцами, ввинчивалось в уши многоголосым шепотом - угрожающим, яростным... и отчаянным. Безысходным.

Сельвин не был ни впечатлительным, ни суеверным человеком. Но сейчас ему было по-настоящему жутко... и вовсе не из-за того, чего действительно стоило бояться.

- Сигналы становятся устойчивее. Если топливо не кончится и нас не размозжит обломком какого-нибудь крейсера, мы скоро будем на месте, - произнес он, не позволяя и нотке сомнения проскользнуть в голосе.

"Вопрос только, куда эти сигналы ведут ".

* * *

Лететь становилось практически невозможно. В глубине системы бои явно велись интенсивнее: кое-где приходилось расчищать путь орудиями, чтобы пробраться через скопление космического мусора. Будто обломков кораблей было недостаточно, на пути стали попадаться спутники, а порой и целые станции - многие из которых явно сошли с изначально предназначавшейся им орбиты и теперь двигались совершенно хаотично.
На мостике больше не было слышно разговоров: после некритичного, но весьма чувствительного столкновения с каким-то крупным обломком, никто не решался отвлекать Зэлла от управления. Даже сирена наконец стихла - только обреченно горел красным, перестав мигать, топливный индикатор.

- Почти долетели, - бормотал Зэлл, тяжело дыша. - Чуть-чуть осталось...

За этот полет Сельвин успел проникнуться к тви'лекку неподдельным уважением: сиди за штурвалом он сам, они бы и половины пути не продержались, пополнив это техногенное кладбище еще у первой планеты. А уж тем более сейчас...

- Это ж целый флот... - восхищенно шептал Кайяр, полубезумным взглядом окидывая раскинувшуюся за иллюминатором картину. - Так и простоял на приколе столько хаттовых лет...

...Та его часть, что не была уничтожена флотом республиканским, если точнее. Здесь, на орбите планеты, осталось относительно немногое - скорее всего, устаревшие или нуждавшиеся в ремонте корабли. Сельвин даже приметил несколько гражданских судов. На фоне боевых монстров они смотрелись почти игрушечными.

- Маяки нас сюда вели. Последний сигнал идет откуда-то с поверхности. Идем на снижение, кэп?

Сельвин молча кивнул, и Зэлл, упрямо сжав губы, потянул штурвал от себя - направляя катер аккурат в зазор между двумя дредноутами.

Насыщенно-синий, с редкими вкраплениями темно-зеленого шар планеты становился все больше, заполняя собой вид из иллюминатора.

- Входим в верхние слои атмосферы. Шли бы вы отсюда, ребята: сейчас здорово трясти будет.

Не успел тви'лекк договорить, как второй раз за полет дало о себе знать переговорное устройство.

- Опять призраки? - скептически осведомился Кайяр.

- Сейчас узнаем.

Нажимая на кнопку, чтобы принять сигнал, Сельвин почти ожидал снова услышать невнятные шумы...

- Центральный космопорт Дромунд-Кааса на связи. Неизвестное судно, назовите себя и цель визита.

За треском помех было нелегко разобрать слова, но смысл улавливался без труда. Как и то, что голос явно принадлежал живому оператору, а не дроиду.

Пожалуй, даже гром среди ясного неба не произвел бы столь сильного эффекта.

- Это сейчас что было? - выразил Ронар вопрос, крутившийся на уме у каждого члена экипажа. Выразил заплетающимся языком, но громогласно - так, что на другой стороне его услышали.

- Повторить вопрос?

- Не стоит, - опомнившись, вмешался Сельвин. - Мы вынуждены совершить аварийную посадку в связи с нехваткой топлива.

Шипение статики усилилось, на какой-то момент став почти оглушительным.

- По...т..те!

- Нехватка топлива! С минуты на минуту терять высоту начнем!

- ...о?

- Высоту теряем! - что было сил гаркнул Сельвин. - Дайте координаты посадки!

- Принято. Передаем координаты.

Связь оборвалась. Кинув взгляд на приборную панель, Зэлл удовлетворенно кивнул:

- Координаты есть. Осталось только по ним пройти и не столкнуться с одной из этих жестянок.

- Я не понял: в этой дыре есть люди? И космопорты? Работающие космопорты?!

Сельвин был поражен ничуть не меньше. Хорошо помня истории о битве при Дромунд-Каасе, он был свято уверен, что большая часть планеты была стерта с лица галактики республиканским флотом.

Выходит, источники сильно преувеличивали.

- Как видишь.

"Остается надеяться, что чужаков здесь не принято встречать огнем на поражение".

Ух ты! Дромунд-Каас - вот это неожиданность!
Когда читаешь о кладбище кораблей и сигнале маяка со странными помехами, на который летят наши герои, воображение само собой рисует картину "а-ля фильм ужасов". И кто же это обитает на такой планете? Конечно, так и хочется представить там некую ужасно загадочную организацию, но, судя по тому, что наших героев все-таки встретили примерно так же, как в любом космопорту, приходится предположить, что все гораздо банальней: какая-нибудь поселение, едва сводящее концы с конца.
В общем, ждем продолжения))

Он как-то для меня самой неожиданно получился)



О, это хорошо) Значит, не зря над описаниями билась)



Тайных и ужасно загадочных организаций там не будет, вы правы) Забегая вперед: все-таки не поселение - государство, так и не оправившееся от устроенного Республикой конца света. В следующей главе поподробнее насчет того, во что же старая Империя превратилась (Вишиэйт бы отбил лицо фейспалмом. Хотя аборигенам все равно, его там даже и не помнят).



Постараюсь не затягивать

Жутко соскучилась по Сельвину. Понимаю, почему Исанн в него влюбилась, но любовь зла.

истинный командир
После повстанцев у Сельвина мастерски получается обращаться с пиратами.
Буду банальной, но корабли прелесть, прямо манят. Представляю какое завораживающее зрелище. А лет то им сколько, я в начале на имперские подумала

эх оно отчаение

А вот и аура у планеты.

А вот это было полной неожиданностью.

Историю пишут победители, видать не точно

Девушка цену себе знает, ради абы кого не готова была бы поступиться всем, что имела.



Привык уже общаться с самым разным контингентом.



Строили на века) В ДДГ и более древние технологии имеются, которые, тем не менее, прекрасно сохранились за тысячелетия.



Это даже не планета: на каждом корабле ведь экипаж был. Так что в Силе наверняка творился подлинный дурдом: людей-то там столько погибло, что хватило бы на заселение небольшой планеты. Но сам Дромунд-Каас тоже чудное место)



Для героев в первую очередь)



А потом пересказывают потомки победителей - еще дальше от правды)

Пепел былых времен

3 ДБЯ, Дромунд-Каас.

Чужаков на Дромунд-Каасе обычно встречали не сказать, чтобы радушно, но вполне мирно: для планеты, изолированной ото всей галактики, редкие гости-контрабандисты (или же пираты - жители бывшей имперской столицы не делали между ними различий) были единственным источником новостей и товаров из "внешнего мира" - как здесь обобщенно именовали все территории, лежащие за пределами системы Дромунд.

Но то - обычно. Простые космические бродяги не прилетали на боевых судах: предпочитали модели более маленькие и юркие, на которых было куда легче лавировать между обломками кораблей (ради которых, собственно, и наведывались в этот всеми высшими силами забытый уголок галактики). И уж тем более не имелось на их звездолетах огромного, во весь борт, герба Галактической Империи.

Пусть Империя считала Дромунд-Каас давно затерянной планетой, место которой - на страницах учебников истории и древних легенд. Но на Дромунд-Каасе о самом крупном государстве галактики слышали, и отнюдь не горели желанием привлечь к себе его внимание: вся орбита и значительная часть поверхности этого некогда величественного мира служили подтверждением тому, что изоляция и забвение - не проклятие, но благо.

Бывшая команда "Бешеного ворнскра" и представить себе не могла, какой переполох вызвала своим появлением на имперском катере. Но еще большее смятение вызвало поведение Ронара, явно не соответствующее статусу офицера или, уж тем более, посла: в ответ на вопрос о цели визита изнервничавшийся старпом выдал замысловатую тираду на хаттском, пространно описав свои впечатления от полета и не забыв высказать нелестное мнение о самом Дромунд-Каасе. Сельвин заткнуть излишне эмоционального пирата не успел, а разрешить ситуацию дипломатическим путем - не сумел. Так что теперь пришельцам ничего не оставалось, кроме как дожидаться сотрудников местной СБ, коих не замедлила вызвать вконец растерявшаяся (и оттого ощутившая небывалый прилив гражданской ответственности) администрация космопорта.

- Психованные они здесь какие-то, - уныло констатировал Ронар. Он уже успел занять кресло второго пилота и теперь, привычно закинув ноги на приборную панель, бездумно смотрел в иллюминатор. Вид был не очень-то впечатляющий: вполне обыкновенный ангар, в меру грязноватый и захламленный. На стене красуется полустершаяся эмблема: шестиконечная звезда, заключенная в белый ромб.

- Изоляционисты, - пожал плечами Кайяр. - Сколько таких ни видел, все на голову ушибленные. Думают, небось, что мы шпионы какие-то.

- Ага. А герб нарисовали, чтоб неприметнее быть.

- Ну тогда мы - первая волна имперского вторжения, не иначе, - киллер скривился, явно вознамерившись сплюнуть на пол. Поймав предостерегающий взгляд Сельвина, резко передумал и ограничился гримасой. - У аборигенов таких занюханных дыр обычно пунктик имеется: все боятся, что кто-то их придет и завоюет. Будто они кому-то нужны, стадо кретинов.

Сельвин никак этого не выказал, но слова Кайяра всколыхнули в его душе волну гнева. "Никому не нужны", как же. Будь это так, он не стоял бы здесь, с этим отребьем, а спокойно жил на родном Рутане, свободном от имперских захватчиков. Рядом с семьей, не истребленной по приказу... его несостоявшегося тестя, надо полагать.

Злая усмешка скривила губы. О да, ничего удивительного, если их прикончат. Или примутся пытать, чтобы выведать истинную причину визита. Он именно так и поступил бы с имперскими шпионами, окажись они в его руках. Любая разведка может ошеломляюще скоро превратиться в оккупацию, если интерес проявляет сверхдержава.

Рутанец прикоснулся кончиками пальцев к рукояти бластера. Поморщившись, отдернул руку. Оружие наверняка отберут... ну да и черт с ним. Будто пистолет спасет его, если аборигены решат избавиться от незваных гостей. Надо трезво оценивать свои возможности.

"Значит, нужно сделать так, чтобы не решили".

- Долго чего-то идут, - насмешливо, с напускной бравадой фыркнул Зэлл. - Чего они там, траву жгут и с духами предков советуются? Так трудно взять и конвой отправить, что ли?

Смешок, который тви'лекк все же сумел вымучить из себя, больше походил на хрип слегка придушенного гаммореанца.

- А тебе так на допрос не терпится, а? Сиди и наслаждайся целым носом и не отбитой печенью, - "подбодрил" его Кайяр. Сам бывший киллер, похоже, отнесся к перспективе "задушевного разговора" вполне философски: решил разбираться с проблемами по мере поступления. И до поры не разочаровываться в своей способности эти проблемы решить.

- Все лучше, чем сидеть здесь и ждать невесть чего, - поддержал Зэлла старпом, разворачивая кресло так, чтобы оказаться лицом к остальной команде. - Хоть узнали бы, чего местные от нас хотят. Вот как думаешь, командир, с ними можно миром договориться?

Сельвин искоса взглянул на Ронара, пытаясь понять, риторическим был вопрос или нет.

"Интересно. Кажется спокойным, смотрит скорее изучающе, чем с надеждой... не столько ответ нужен, сколько реакция? Занятных личностей в пираты заносит... или я уже начинаю принимать фантазии за реальность?"

- Будем выяснять. Похоже, расстреливать на месте нас не собираются, а это уже что-то.

В этот момент дверь ангара распахнулась: из иллюминаторов ее видно не было, но грохот, даже внутри корабля кажущийся чудовищно громким, производила именно она - ржавая махина, способная, судя по виду, выдержать ракетный удар.

- Вот сейчас и выясним, - констатировал Ронар. Вопреки его предыдущим словам, безо всякого воодушевления.

Затрещал, оживая, передатчик. Сквозь слабые помехи властно зазвучал мужской голос, приказывающий экипажу немедленно покинуть корабль.

- Хорошо хоть не с поднятыми руками. Обнадеживает, - пробурчал Сельвин себе под нос. Прочистив горло, уже громче обратился к команде:

- Значит так. Местным властям не сопротивляться, не хамить и вести себя настолько прилично, насколько вы вообще на это способны. Это раз. Два: если будут расспрашивать, отвечать на все вопросы, ничего не утаивая и не приукрашивая. Три: без моего приказа никаких действий не предпринимать. Вопросы есть?

Судя по вытянувшимся лицам и недоуменному ропоту, вопросов имелась масса.

- Ага, - ответил за всех Кайяр. - У меня есть: ни обо что головой не бился, командир? Вот так взять и признаться эсбэшнику, что мы пираты, которые перебили кучу имперцев и угнали у них корабль?!

Механик поддержал бывшего киллера недовольным бурчанием; Зэлл промолчал, но выпучил глаза так, что те, казалось, вот-вот вывалятся из орбит. Только Ронар спокойно ожидал разъяснений, явно что-то обдумывая.

- Вот так взять и признаться, Кайяр. Иначе вы начнете путаться в показаниях, а это наверняка покажется местным эсбэшникам очень любопытным. При первом же допросе вас расколют. Надо объяснять, что дальше будет?

Кайяр, вознамерившийся было что-то сказать, призадумался. Сосредоточенно насупив брови, потер переносицу.

- Так-то оно верно, кэп, - произнес он наконец. - А имперцам нас не сдадут?

Усмехнувшись, Сельвин взмахом руки указал на потолок.

- Ты будто не летел сюда только что. Думаешь, у местных есть какая-то связь с Империей? Да вся галактика считает, что эта планета - выжженный бомбардировками кусок камня, координаты которого давно потеряны!

"Точнее, образованная часть населения галактики. Многие об этом куске камня даже не слышали".

Сельвин обвел команду внимательным взглядом, оценивая настрой. Лица не одухотворенные, конечно, но откровенного недоумения и недовольства поубавилось... разве что Кайяр по-прежнему смотрел исподлобья, нахмурившись и упрямо стиснув челюсть.

- Местные - изоляционисты, - с нажимом произнес Сельвин, напоминая киллеру о его собственных словах. - Таким нет никакого дела до законов чужих государств. И привлекать к себе лишнее внимание они вряд ли хотят.

"Максимум - сами казнят. Из принципа. Как и подобает обращаться с бандитами любому уважающему себя государству".

- Там нас снова вызвать пытаются, - подал голос Зэлл. - Заждались, похоже.

- Что ж, не будем злить гостеприимных хозяев, - Сельвин отошел от стены, на которую опирался. - Если они вломятся к нам на корабль, цивилизованного диалога точно не выйдет.

Приглашающе махнув рукой, он первым вышел в коридор. Скрывшись за поворотом, привычно замедлил шаг, стараясь ступать как можно тише. Прислушался к приглушенным голосам, доносящимся с мостика.

- Кажется, он знает, что делает...

- Очень на это надеюсь. Иначе нам всем крышка.

- Затея с имперским кораблем тоже на самоубийство смахивала. Но сработала же...

Расслабляться было рано, но все же Сельвин вздохнул чуть свободнее: значит, проблем хотя бы с собственным экипажем не будет. Это обнадеживало: бестолковая самодеятельность сейчас была бы губительна для них всех.

Теперь, когда команда более-менее поверила, что командир знает, что делает, оставался сущий пустяк: действительно понять, что он собирается делать.

* * *

Если у Сельвина и имелись сомнения, что по-хорошему договориться с местными будет непросто, то вид встречающих окончательно их развеял. Бойцы, с ног до головы закованные в темно-серую броню и держащие наготове штурмовые винтовки, вид имели бесконечно далекий от приветливого. Как, впрочем, и единственный человек, носивший вместо доспехов униформу. Он стоял в центре образованного солдатами - по пятеро с каждой стороны - полукольца, прямой и подтянутый, будто на параде. Пришельцев этот тип сверлил таким взглядом, словно те не в космопорте приземлились, а на лужайке перед его домом.

- Вы командир этого судна?

Спрашивать, на самом деле, не было никакой нужды: вся остальная команда толпилась позади Сельвина, у самого трапа. Все как один настороженные, с хмурыми лицами и затравленными взглядами... и все смотрят на него - выжидающе так смотрят, с недоверием и надеждой одновременно. Как и за все время их непродолжительного знакомства, пираты отнюдь не были уверены в способности командира вытащить их из очередной передряги, но тем не менее охотно предоставили ему шанс попытаться. Чего Сельвин, собственно, и добивался.

- Я, - равнодушно подтвердил он. Больше ничего говорить не стал: пусть сначала выскажется этот местный представитель власти. Сельвин сейчас очень нуждался в том, чтобы получить хотя бы малейшее представление о ситуации... точнее, о том, насколько та критична.

Но представитель власти оказался неразговорчивым. Даже не стал представляться по форме, не то что объяснять пришельцам, какого рода претензии к ним имеются - и имеются ли вообще.

По молчаливому кивку офицера вперед выступили двое солдат.

- Ваше оружие, - потребовал один из них, протягивая закованную в бронированную перчатку руку.

Бластер Сельвин отдал сразу, не колеблясь. А вот боевой нож, закрепленный на предплечье и скрытый под рукавом, он поначалу надеялся оставить при себе - передумать заставил пронзительный писк сканера, как по волшебству появившегося в руке второго солдата.

После пришлось еще и вытерпеть обыск - к счастью, не очень дотошный. Уверившись наконец, что ничего похожего на оружие пришелец больше при себе не имеет, офицер удовлетворенно кивнул... и отцепил от пояса наручники.

- Руки.

Похоже, удостаивать чужаков репликами длиннее нескольких слов местные не считали нужным.

Сельвин нехотя подчинился, поморщившись, когда холодная сталь сомкнулась вокруг его запястий. Чертовски неприятное ощущение, сулящее еще менее приятные перспективы.

- На каких основаниях мы арестованы?

Его спокойствие и уверенность отнюдь не были напускными: к собственному удивлению, Сельвин не испытывал ни волнения, ни страха. Сквозь равнодушие прорывалась разве что досада на очередную передрягу - которым, похоже, конца и края не будет... да еще любопытство: не каждый день все-таки доводится побывать на легендарном Дромунд-Каасе.

Главное, чтобы тур не ограничился путешествием от космопорта к тюремной камере. А это, увы, казалось вполне вероятным: похоже, здешний народ за прошедшие тысячелетия так и не стал добродушнее и гостеприимнее.

"Ничего удивительного, впрочем. Я бы тоже на их месте чужакам не радовался после всего, что произошло с их цивилизацией".

- Приказ вышестоящей инстанции, - соизволил ответить эсбэшник, прежде чем скомандовать:

- Увести.

В ту же секунду Сельвин получил чувствительный тычок между лопаток.

- Пошел! - гаркнул конвоир прямо ему в ухо.

Поморщившись от удара, Сельвин расправил плечи. Сделал глубокий вдох, заставляя притихнуть злость, и чуть повернул голову, ловя взгляд эсбэшника.

- Полагаю, это хамство также подразумевалось приказом? Любопытно.

Офицер владел собой весьма неплохо, но все же в его глазах отразилось замешательство - а за те несколько секунд, что Сельвин не разрывал зрительного контакта, оно начало стремительно перерастать в беспокойство. Ведь обычные пленники не смотрят на представителей власти со спокойствием и легкой иронией. Не может у них быть оснований для такой уверенности в собственном превосходстве... но Сельвин вполне убедительно изобразил человека, у которого таковые имелись.

Рутанец улыбнулся - точнее, слегка растянул в стороны уголки губ. Прищурил глаза, будто желая хорошенько запомнить лицо офицера.

- Похоже, мне непременно следует поинтересоваться причинами столь сомнительного гостеприимства, - равнодушно произнес Сельвин и тут же, не давая эсбэшнику опомниться, обернулся к конвоиру. - Кажется, вам был отдан приказ, солдат? Так выполняйте.

И он первым зашагал вперед - медленно, чтобы это не могло сойти за попытку побега. Совершенно выбитые из колеи бойцы двинулись следом - как показалось Сельвину, с непростительным запозданием. Видимо, впервые им попался арестант, наглый настолько, чтобы отдавать приказы собственному конвою.

Ангар на какое-то время погрузился в тишину, которую вскоре нарушил потрясенный шепот - на фоне общего безмолвия показавшийся оглушительно-громким. Сельвин не был силен в хаттском, однако приблизительный смысл фразы уловил - и мысленно сделал себе заметку: доходчиво объяснить Ронару, что выражения вроде "конченный псих" (а уж тем более их ненормативные аналоги) по отношению к командиру неприемлемы.

Если после знакомства с местными спецслужбами ему еще будет до этого дело, разумеется.

... но жители самого Дромунд-Кааса так не считали)))
Конечно, в каноне ЗВ мотивы "забытых планет" и "потерянных цивилизаций" встречаются сплошь и рядом, и все же как-то трудно себе представить, что бы в Галактике вот так просто взяли и забыли о планете.
А еще я вот что подумала: кто там живет, на Дромунд-Каасе-то? Изначально планета была колонизована ситхами под предводительством Вишейта, выжившими после Великой Гиперпространственной Войны. Во время Ревана там обитают ситхи и люди - примерно на равных правах и упоминаются рабы из других рас. Значит, во время Палпатина там должны жить либо потомки прежних обитателей - помесь ситхов и людей (там межрасовые браки были вполне возможны, и дети от таких союзов тоже могли потомство). Но тогда это народ одаренных. Либо же нынешние жители принадлежат к некоей второй волне колонизации, о которой в каноне неизвестно - и они могут быть кем угодно. Любопытно

Это еще полбеды) А вот если конечным пунктом назначения планируется мир Великой Силы, причем по кратчайшему пути, тогда и впрямь пора паниковать)

А Сельвин умудрился у своих же конвоиров инициативу перехватить. Смело.

Забыли-то далеко не сразу, а по прошествии многих лет) Сразу после войны руководство Республики посчитало, что враг никогда больше не оправится - и то, что осталось от Империи, бросили на произвол судьбы: своими проблемами надо было заниматься. К тому же пролететь к Дромунд-Каасу было весьма проблематично - очень уж много обломков там в космосе вертится. Остатки флота вывели, и ладно. А за четыре тысячи лет немудрено забыть о планете, расположенной где-то на границе с диким космосом и не подающей признаков разумной жизни (не забываем еще, что гиперспространственные пути вроде как имеют нехорошую привычку изменяться со временем) ) О чиссах-то, вполне известных союзниках Империи ситхов, благополучно забыли - а они есть)



Живут там потомки все тех же ситхов и имперцев, но от старой цивилизации мало что осталось. И толком обученных одаренных там нет вообще - в силу бурных социальных процессов, которые происходили после войны)

Подробности будут чуть попозже: Сельвина эти вопросы тоже интересуют, а рассказчик найдется)