Глава 19
Анакин сидел, согнувшись в три погибели, на борту тесного
транспортника и беспокойно ерзал оттого, что ему ничего не было видно -
небольшие обзорные экраны были очень неудачно расположены за сиденьями.
Удалось рассмотреть только кусочек неба и далекий зеленый горизонт. Пока
транспортник летел на юг, они несколько раз пересекали терминатор, и в
кабине становилось то светло, то темно, пока челнок не взял курс на
запад и не полетел в сторону зарождающегося дня.
Комфорт в кабине транспортника был весьма условным: четыре узких
сиденья, подвешенные под низким потолком, и закрытая дверь между
пассажирской кабиной и кокпитом. Оби-Ван чувствовал, что там, за дверью,
- человек, но ничего подробнее выяснить не уда лось. Транспортник был
весьма распространенной модели - легкое экспедиционное судно, которое
часто перевозилось внутри больших кораблей для подробного изучения
определенной местности. Ничего экзотического пока на планете им не
встретилось.
- Так планетой править нельзя, - сказал Анакин.
Оби-Ван согласился:
- Они ведут себя так, словно недавно у них были серьезные проблемы.
- С Вергер?
Оби-Ван улыбнулся:
- У Вергер не было инструкций на решительные действия. Возможно,
проблемы были с незнакомыми посетителями, о которых она была послана
собирать сведения.
- Ничего подобного я здесь не чувствую, - сказал Анакин. - Я
чувствую, что Сила есть на всей планете и в ее поселенцах, но... - Он
скривился и покачал головой.
- Я тоже не чувствую ничего непредвиденного, - подтвердил Оби-Ван.
- А я не говорил, что не ощущаю ничего неожиданного.
Оби-Ван склонил голову набок и посмотрел на падавана:
- И что же, в таком случае, ты чувствуешь?
- Я не ожидал, что у меня будут такие ощущения. Вот и все, - пожал
плечами мальчик.
Оби-Ван знал, что мальчик зачастую мог улавливать гораздо более
незначительные возмущения в Силе, чем он.
- Так что же это?
- Что-то... большое. Не маленькая рябь, не одна большая волна, а
какое-то громадное изменение, которое или уже происходит, или вот-вот
случится. Я не знаю, как еще это можно описать.
- Я пока не чувствую никаких всплесков, - признался Оби-Ван.
- Все в порядке, - успокоил его Анакин. - Может быть, это просто
иллюзия. Может, со мной что-то не так.
- В этом я сильно сомневаюсь, - сказал Оби-Ван.
Анакин вздохнул:
- Долго еще?
* * *
Транспортник, содрогаясь, как и конвульсиях, приземлился час спустя,
и сразу же со скрипом и лязгом открылся входной люк. Грохнув, упал на
землю трап. В кабину хлынул густой воздух, в котором смешались запахи
чего-то растительного и съедобного, словно свежеприготовленный десерт.
Анакину этот запах показался аппетитным. Возможно, для гостей
приготовили завтрак или даже обед.
Но когда они выбрались из транспортника, пригнув головы, чтобы не
задеть низкий комингс, то выяснилось, что столы, уставленные яствами, их
не ждали. Вместо этого они обнаружили, что находятся на широкой
платформе, подвешенной между четырьмя огромными борасами. Это была
средняя часть стволов, толстых и солидных, не менее двенадцати метров в
диаметре.
Солнце, висевшее у них над головой, с трудом пробивалось через густую
листву и лианы, которые оплетали ветви со всех сторон, словно паутина.
Утренний свет под таким навесом казался поздними сумерками. Оби-Ван
помог Анакину, глазевшему по сторонам, спуститься по трапу. Они оба
выпрямились и оказались лицом к лицу с высоким, сильным на вид
человеком, мужчиной в длинной черной тунике, украшенной сверкающими
зелеными медальонами. Он был намного выше Оби-Вана - его рост явно
превышал два метра, а лицо его было бледно-голубое, как татуинское
молоко.
- Вы на Зонаме-Секоте, - сказал он (как будто они этого не знали), -
планете неописуемой красоты и твердых традиций. Меня зовут Ганн.
- Мы рады встрече с вами, - сказал Оби-Ван, а Анакин подошел к
высокому мужчине. Суля по цвету его лица и манере держаться, он был
родом с одной из внутренних ферроанских систем, которые отличались
затворничеством и недовольством законами Республики. Ферроанцы были
гордым и независимым народом, который редко допускал к себе чужеземцев и
почти никогда не улетал далеко от дома.
- Где ваши корабли, такие супербыстрые? - спросил Анакин, которому
надоело это напыщенное кривляние взрослых и не терпелось поскорее
приступить к делу.
- Это мой ученик, Анакин Скайуокер с Татуина, - сказал джедай. - Меня
зовут Оби-Ван Кеноби.
Ганн опустил взгляд на Анакина, и его лицо просветлело.
- У меня тоже есть сын, - сказал он. - Особенный ученик. Много
сыновей и дочерей. Мы так называем учеников. Кто бы ни были их настоящие
родители, мы становимся им папами, мамами и учителями. Боюсь, ты не
сможешь увидеть никаких кораблей в течение ближайших нескольких дней,
юный Анакин, - он снова перевел взгляд на Оби-Вана и взмахнул рукой,
показывая все вокруг. - Мы находимся на так называемой Средней
Дистанции. Это наше первое поселение на Зонаме-Секоте, куда мы
перебрались всего лишь двадцать ферроанских лет назад. Это шестьдесят
стандартных лет. Но время здесь имеет совсем другой смысл, чем в любом
другом ферроанском мире или на Корусканте.
- Нас акцент выдал? - спросил с усмешкой Оби-Ван.
- Даже несколько месяцев, проведенных в метрополии, накладывают
неизгладимый отпечаток на твою речь, - сказал Ганн. - На Зонаме-Секоте
особенное течение времени. У меня такое ощущение, словно я провел здесь
всю свою жизнь, хотя это может быть всего лишь год, месяц, неделя...
Оби-Ван корректно вывел его из состояния задумчивости.
- Мы хотели бы приобрести корабль, - сказал он. - У нас есть деньги,
и мы готовы начать тесты и тренировки.
Ганн театрально поднял тонкие черные брови:
- Сначала ритуалы. Ответы и тесты - потом.
Ферроанец обернулся, услышав причудливый порыв ветра, короткий
посвист, который донесся из густого полога растительности у них над
головой.
- Вид отсюда - не самый лучший, - сказал он. - Идемте за мной. Мне
нужно познакомить вас с Секотом.
Оби-Ван и Анакин последовали за Ганном в проход между двумя огромными
стволами, которые окружали и поддерживали платформу. Ганн открыл
небольшую калитку, сплетенную из гибких прутьев, и жестом пригласил
следовать за собой. Пройдя между стволами, мастер и ученик оказались на
внешней платформе, залитой лучами солнца. Отсюда открывался вид даже
более величественный, чем показывал им Чарза Куинн на борту «Звездного
морского цветка».
Ганн скрестил руки на груди и гордо улыбнулся. Утренний туман
клубился над извилистой речной долиной, которая все еще была в тени,
накрывшей все на земле под платформой, поднятой на два километра. По
склону долины аккуратными рядами сбегали домики платформы, удерживаемые
огромными коричневыми и зелеными лианами. Лианы свисали с борасов,
которые словно перешагивали через острые, как нож, вершины гор, покрытые
ярко-фиолетовыми и зелеными растениями. Над вершинами беззвучно парили,
подхватывая легкий утренний ветерок, несколько воздушных кораблей. Они
были сделаны из связок вытянутых белоснежных шариков, тесно привязанных
друг к другу, и уравновешивались несколькими вынесенными вперед и назад
надутыми большими более крупными шарами. Воздушные корабли плыли по
натянутому вдоль долины канату, который поддерживался через каждые
метров сто растущими на склонах борасами. Даже сейчас, несмотря на
ранний час, воздушные корабли медленно прокладывали себе путь над
шапками крон.
- Планета называется Зонама, - сказал Ганн. - Животный и растительный
мир, покрывающий ее, мы зовем Секотом. Это - лишь небольшая часть
Секота. В него входят все борасы вокруг нас, и хочется верить, что и мы
тоже - его часть. Чтобы стать достойными летать на плоде Секота, одном
из его кораблей, вы должны принять наш уклад жизни. Вы должны признать
Судию и его роль в жизни и истории, вы должны признать единение с
Секотом. Это будет нелегко, и вас будут подстерегать опасности. Власть
Секота необычайна и ужасна. Вы принимаете такие условия?
Выражение лица Оби-Вана не изменилось. Анакин вопросительно покосился
на Ганна.
- Да, принимаем, - сказал Оби-Ван.
- Идите за мной, пожалуйста, и я покажу, где вы остановитесь.
Глава 20
- Почему бы тебе просто не пойти и не спросить у них про Вергер? -
спросил Анакин у Оби-Вана, когда они расположились в комнате гостевых
апартаментов Средней Дистанции, где им предстояло провести ночь.
- У меня такое впечатление, что нам нужно проявить терпение, -
ответил Оби-Ван, открыв ставни и глядя на долину. - Мы должны побольше
узнать об этом Судии, кем бы он ни был.
Полет на воздушном корабле до тренировочного центра, вдоль особенно
высокого горного кряжа, был достаточно рутинным, но все же прекрасным, а
для Анакина - очень волнующим. Все его странные ощущения и предчувствия
померкли на фоне великолепия яркого солнца и открытого пространства -
такой редкой картины на Корусканте и невозможной на борту «Звездного
морского цветка».
- Здесь все по-другому, - сказал Анакин. - Не как на Татуине... но я
чувствую себя так, словно вернулся домой.
- Ага, - уныло подхватил Оби-Ван. - И я тоже. Это-то и беспокоит
меня. В воздухе полно каких-то странных запахов. Возможно, некоторые из
них воздействуют на людей.
- Это потрясные запахи, - воскликнул Анакин, высовываясь из окна и
глядя на тенистую реку, петляющую под ними. - Здесь пахнет жизнью.
- Интересно, что сказали бы секотцы, если бы могли понять эти запахи,
- задумчиво произнес Оби-Ван и оттащил падавана назад, пока тот не
высунулся слишком далеко. - Не зевай.
- Знаю, - весело ответил Анакин, затем понизил голос насколько мог и
пробасил: - Все на самом деле не то, чем кажется.
- А что еще ты чувствуешь? - спросил Оби-Ван.
Именно этого вопроса Анакин надеялся избежать. Он скривил кислую
физиономию.
- Я не хочу ничего сейчас чувствовать. Я просто хочу насладиться
дневным светом и свежим воздухом. Корабль Чарзы был таким сырым и
тесным, тем более я вообще не люблю космические полеты. Меня всегда
знобит, когда висишь посреди вселенской пустоты. Мне больше по душе
находиться среди живых существ. Даже на Корусканте. Но этот... - Анакин
посмотрел на Оби-Вана. - Я глупо себя веду, да?
Оби-Ван расплылся в улыбке и положил руку Анакину на плечо.
- Радость всегда была положительной эмоцией, если только она не
скрывает под собой беспечность, - Оби-Ван вспомнил Куай-Гона Джинна и
Мэйс Винду - он не раз видел, как они оставались в веселом расположении
духа даже в тех ситуациях, когда от них требовалась величайшая
концентрация.
Он таким талантом не отличался.
- Вы хоть когда-нибудь веселитесь, учитель? - спросил Анакин.
- У меня будет время повеселиться, когда ты скажешь мне, что ты
чувствуешь. Мне нужен ориентир, по которому я смог бы сверить мои
собственные ощущения.
Анакин вздохнул и подтянул к себе высокую табуретку на четырех тонких
ножках. Он провел пальцами по ее темно-зеленой поверхности и вдруг
отбросил ее от себя. Табуретка грохнулась на пол.
- Она живая, - удивленно воскликнул он, затем нагнулся и снова
поставил ее на ножки.
- Они называют свой строительный материал «мембранником», - сказал
Оби-Ван. - Его не нужно убивать, чтобы строить дома или мебель. Как ты
видишь, вся мебель у них живая, как и само строение. Если ты расширишь
свои чувства на мгновение, ты увидишь, как здесь все устроено. Совсем не
то, что ты предполагал обнаружить здесь.
- Хорошо, - согласился Анакин. Но почти моментально он вернулся к
тому, что так удивило его: - А как он остается живым, этот...
мембранник? Чем он питается, и как он...
- Падаван, - сказал Оби-Ван без всякой нотки строгости в голосе, но
явно давая понять, что Анакин давным-давно должен был сам это выяснить,
и мальчик сразу же отреагировал.
- Да, - он отодвинул стул и встал посреди комнаты, руки повисли вдоль
боков, но пальцы были растопырены. Он стал напряженно внимателен ко
всему происходящему снаружи.
Прошло несколько минут. Оби-Ван отошел от Анакина, нейтрализовав все
свои ощущения и замкнув чувства в себе, чтобы обеспечить мальчику
большую сферу охвата.
- Это же необъятное единство, - сказал, наконец, Анакин. - А не
просто набор мелких голосов.
- Все жизненные формы находятся в естественном симбиозе друг с
другом, - подтвердил Оби-Ван. - Здесь нет обычной схемы конкуренции и
хищничества. Это часть того, что ты чувствовал раньше - ощущение одной
судьбы, одной участи.
- Может быть, но я почувствовал нечто большее, и это связано с нами.
- Эти ощущения могут, быть переплетены. Анакин обдумал такую
возможность, нахмурив брови.
- Я ощущаю пришлых колонистов отдельно от живой планеты, - сказал он.
- И Вергер среди них нет.
- Она покинула планету, - согласился Оби-Ван.
- Так давай спросим, куда она направилась.
- Всему свое время, - поднял глаза Оби-Ван. - Посмотри на свою
табуретку.
Анакин опустил взгляд и увидел, что одна ножка прилипла к полу. Он
нагнулся, потрогал то место, где она вонзалась в пол, затем потрясенно
воскликнул:
- Она ест! Пол тоже живой!
- Рано утром мы должны быть готовы к встрече с теми, кто принимает
нас.
- Я буду готов, - сказал Анакин, поднимаясь на ноги. - Я буду сгорать
от любопытства!
Эмоциональное состояние мальчика все еще было слишком взвинченным,
чтобы Оби-Ван мог успокоиться. Существовало какое-то взаимодействие
между Анакином и Секотом, которое он пока не мог понять, и больше всего
его озадачило то, что это открыло ему много нового не только о Секоте,
но и Анакине... и еще показало ему, насколько мало он знает о том и
другом.
|