Господа, я поравила в части всё, что смогла, но, так как приём был переписан не раз и не два, мой взгляд уже замылен. Если вы видите, что я где-то написала ООС относительно предыдущих частей, просто нечто странное или наоборот - чего-то не написала, пожалуйста, дайте мне знать.
Так или иначе, эта часть будет в дальнейшем подвергаться правкам. Приношу свои извинения.Ещё с лестницы стало понятно, что они с Олавом бессовестно опоздали и от воспитательной беседы их спасает только обязанность родителей принимать гостей. Дим тяжело вздохнул и перегнулся через перила, рассматривая пеструю толпу, окружающую уставленный фарфором и хрусталём стол, будто разлетевшаяся горсть стразов. Серые тучи, тратить весь вечер на унылое поглощение трёх блюд под занудные разговоры о тряпках и деньгах!..
Толпа на двадцать с лишним человек – так выглядит семейный ужин у Таркинов. Если не пригласили «полезных знакомых». Тогда будет человек тридцать. Или тридцать семь – если посчитать стулья.
-Дим! – счастливо воскликнули сзади.
От неожиданности Дим чуть не кувыркнулся через перила: вересковые пустоши, как, ну как он мог забыть про Лайзу Мотти?!
А восторженное торнадо в сиреневых кружевах уже сжимало его ладонь с несвойственной «леди» наглостью и даже подпрыгивало на месте.
-Пошли скорее в зал, там такие красивые тёти!.. Ой, а во что ты одет?
Дим временно прекратил тихие попытки высвободить руку и внимательно смерил Лайзу подчёркнуто-недружелюбным взглядом: платье девочки являло собой удивительный гибрид набуанского колокольчика с корусанской лепниной. Нелепее мог выглядеть только наряд из рыболовной сети или из мешка.
-Лайза, а не пойти ли тебе погулять?
Девочка озорно хихикнула и затрясла кудряшками:
-Глупый! Гуляют после десерта, перед чаем. Дим, тебя надо переодеть!
-Обойдёшься, – сквозь зубы ответил Дим, мечтая оказаться где угодно, лишь бы подальше от надоедливой родственницы. Иногда Лайза казалась ему воплощением современного Корусанта: такая же наглая, с пустыми мыслями и в чужих одеждах.
-Нет, ну ты сам посмотри, – упёрла руки в бока Лайза. Дим немедленно отодвинулся назад, – кремовый совсем не подходит к сиреневому! Он же тёплый! – и бесцеремонно дёрнула его за рукав. Левый, чтоб её репехи сопровождали! – У тебя есть какая-нибудь холодная?
-Нет.
Вот ещё он не переодевался из-за девчачьих капризов! А рубашки свои Дим не любил, но старательно берёг, чтобы маме пореже приходило в голову «обновить ему гардероб»…
-Как – нет?! – округлила глаза Лайза. – Да быть не может, тетя Эльза не оставила бы тебя без рубашек холодных цветов! Она же понимает: рубашка кавалера должна подходить к женскому платью…
-Лайза! – тихо рявкнул Дим, отступая ещё на шаг назад. Вышло почти внушительно: двоюродная замерла, плаксиво сморщив нос, когда под каблук попала ступенька. Дим вцепился в перила, чтобы не опрокинуться навзничь, испортив тем всё впечатление. – Тебе было бы неплохо знать, что мужчина – не приложение к женщине! Поэтому прекрати вести себя так, будто я – снятый на вечер дроид…
-Но ты же кавалер! – расстроено всплеснула руками Лайза. – А кавалер должен…
-Я тебе ничего не должен, – Дим осторожно оттеснил с дороги комкающую кусок «лепнины» с подола Лайзу и бросил, уже спускаясь по лестнице: – Найдёшь долговые расписки – предъявляй.
Каменные драконы, если бы от неё было так просто отделаться! Не прошло и полминуты, как Лайза догнала Дима и снова вцепилась ему в руку, по дороге растеряв всю свою «ледистость».
-Дим! Дим, подожди! – нормальным тоном воскликнула она. Отдышалась, повиснув на вышитом рукаве и сверкая большими карими глазами. – Я же как лучше хочу!
Иногда он думал, что вот с такой искренней, простой Лайзой можно почти нормально общаться. И что тут будешь делать, если стоит снова проявить теплоту, как тут же расцветёт и растреклятая ледистость?
-Лайза, почему бы тебе не побыть дамой… – Дим поискал глазами подходящий костюм. – Джисфрида? У него и рубашка…
-Но она же зелёная! – мигом оледилась Лайза.
Ну, вот. Точно по прогнозу. Чтоб эту женскую логику, зелёный же, вроде, холодный цвет…
-Тогда попроси моего отца, у него голубая, – выдернул руку Дим и поспешил в другой конец зала. Куда-нибудь к курящим, от Лайзы подальше.
-Привет, – Дим обстоятельно пожал руку Регулу Эйру, с которым был знаком по некоторым поездкам с дядей.
-Доброго, – кивнул невыразительной внешности родственник. Как и всегда на заданиях, он выглядел собранным и серьёзным, будто фигурка из академического учебника.
-Сегодня что-то намечается? – без особой надежды на прямой ответ спросил Дим.
-Мм? – неподдельно удивился Регул, оторвавшись, наконец, от созерцания зала поверх Димовой головы. – Семейный ужин?
-А по твоему виду не скажешь.
-Не бери в голову, – отмахнулся стажёр-разведчик. – Профессиональная деформация. Кстати, ты не в курсе, что произошло между мадам Юларен и твоим отцом? Я заметил, сегодня она как бы избегает его.
-Тётя Алва? – Дим окинул взглядом россыпь гостей, выискивая единственную дочь погибшего при невыясненных обстоятельствах двоюродного деда Панкраца. На глаза попадались разнообразные сочетания платьев и причёсок, но среди них никак не находилось толстой черной косы с вплетёнными нитями самоцветов, обхватывавшей голову и ниспадающей на плечо своей хозяйки.
-Правее, возле южного балкона.
Дим не сразу узнал тётю. Жена адмирала Юларена никогда не одевалась вульгарно, но при этом была необычайно заметной женщиной. Было что-то цепляющее в пронзительном взгляде, мерцании камней в причёске, гордо выпрямленной фигуре… Но сегодня она пришла без украшений. Не было ни блеска в волосах, ни даже самой простой вышивки на неожиданно тёмно-красном материале. Диму даже на миг почудилось, что тётя явилась к ним в платье цвета запёкшейся крови – до того причудливо переливалась ткань на электрическом свету от чёрного до терракотового.
-Дим? – обеспокоенно сжал его плечо Регул.
-А?
-У тебя такое лицо, будто… – он покрутил пальцем, как бы раскручивая невидимую цепочку.
-Не бери в голову, – чужим голосом отозвался Таркин. В этом туалете ему вдруг почудился образ древней Гертруды – эпической героини, прошедшей безмерно долгий путь ради возмездия. Дим тряхнул головой: хватит выдумывать! Ну, захотелось тёте красного платья. Ну, чем-то оно похоже на традиционный сценический наряд Гертруды из «Гура». Но не могла же солидная замужняя женщина явиться в ткани цвета мадера? Это вызывающе и неприлично. И вообще красный – вызывающий цвет, оттого, наверно, и платье без вышивки и простого покроя. – Я просто не ожидал такого наряда.
-Согласен, странный выбор. И она была подчёркнуто холодна с твоим отцом при встрече.
Дим слегка прикусил язык, чтобы ненароком не посоветовать Регулу убрать свой любопытный нос из дел их семьи. Даже если тётя поссорилась с отцом, любые родственники Мотти здесь абсолютно не при чём…
-Регул, где твоё чувство такта? Папа это не одобрит, – кокетливо погрозила им незаметно подкравшаяся Ривоч.
Регул вздрогнул, отчего вино опасно заплескалось в бокале, и поспешно обернулся.
-Ривоч! - взволновано воскликнул он, но тут же улыбнулся давней знакомой. – Ты опять за мной шпионишь! Надеюсь, от тебя всё так же можно откупаться шоколадками. Или теперь ты согласна только на новые платья?
-Фу на тебя, Эйр. Какой ты грубый, – покачала перьями в причёске дочь Гидеона. – И мог бы знать, что платьями интересуются Лайза и Ирма, раз уж собрался подкупать прекрасную половину дома Таркинов.
-А тебе, значит…
Ривоч сдвинула брови, сделавшись оттого неуловимо похожей на дядю Гидеона, и серьёзно сказала:
-Я бы и так не побежала жаловаться.
-Ривоч интересуется куклами, – без зазрения совести поведал Дим. – Коллекционными.
-Ах, не сыпь мне соль на рану, – вздохнула девочка, поправляя накидку. – MidRing Toys через четыре месяца анонсируют Гривуса. Восхитительная кукла, но жутко дорогая. Папа отказался дарить мне её день рожденья - говорит, что кукол и так много…
-Кхм, – Регул спешно отставил бокал на столик и подхватил девушку под локоток. – А теперь, леди, поподробнее. Как вы, вероятно, знаете, я не люблю придумывать подарки.
-Ничегошеньки за десять лет не изменилось, – очаровательно улыбнулась она, отчего Регул вытянулся и расправил плечи.
-Дим, Гривуса Ривоч дарю я.
-Да, пожалуйста, – отмахнулся Дим, пряча ухмылку. – Не буду мешать.
В отличие от Регула, он знал, что список кукол, которые хочет Ривоч, никогда не содержит меньше пяти позиций. На прошлый день рожденья они с Олавом сбились с ног, разыскивая для неё Дарта Ревана от «Созвездия». Фигурка была столь хороша – аутентичная маска, шарнирное тело, точный скульпт лица, даже глаза двигались специальным рычажком под волосами! – что он ещё два месяца хотел купить и себе такого же. Потом Реваны кончились, и Дим решил, что собирать куклы – девчачье занятие.
Вот, кстати, Ривоч тоже «леди», но, в отличие от Лайзы – нормальная, от которой не хочется сбежать сразу после приветствия. Вполне можно постоять рядом, пока не начнёт самозабвенно рассуждать о куклах и тряпках, а потом тоже надо тикать, пока мозг не вскипел. Надо будет спросить, может, секрет какой есть? Девчачий, которого очень не хватает Лайзе. Пусть с ней поделится – как девчонка с девчонкой, а то ведь совсем кошмар…
Дим тяжело вздохнул, услышав вкусные запахи из прилегающего к обеденному залу коридора. Пойти, что ли на кухню, утащить что-нибудь… О! Похоже, на северном балконе ещё не все закуски съели.
Канапе, впрочем, не скучали в одиночестве: возле стола душевно беседовали папин знакомый – директор «Технологий Сиенаров» – Райт Сиенар и некий капитан второго ранга. Дим притормозил и поспешно одёрнул рубашку: капитан почти наверняка прибыл с отцом и принадлежит к его флотилии. Ещё поделится с друзьями, что сын Таркина – неряха… Стыдно-то как будет, если такие слухи разойдутся по флоту! Тем более что у капитана можно выспросить кое-что о положении на фронтах, и о порядке отлёта, если они с Тилком всё-таки решатся лететь на войну.
-Добрый вечер, мистер Сиенар, – поздоровался Дим, примеряясь познакомиться с его собеседником. Или, на худой конец, обойтись парой вежливых фраз и добраться до мясных канапе.
-Добрый вечер, молодой человек. Вы…
-Зовите меня Таркин, – улыбнулся Дим. – Не ошибётесь.
-Да-да, – добродушно хохотнул промышленник. – Действительно. Давен, позвольте представить вам молодого человека из рода Таркинов. Ну, что ж, юный Таркин, а вам я имею честь представить капитана Тешика.
Капитан степенно кивнул, чуть приподняв свой бокал, и Дим был вынужден ответить тем же.
-У вас сегодня подают чудесное вино – чандрильский «Клод» урожая второго года по новому календарю. Не правда ли, Давен?
-Я непритязателен. Если вино вкусно – оно вкусно, – сухо ответил капитан, внимательно глядя на Дима.
-Как ваши родители? – поспешил сменить тему Сиенар.
-Благополучно, благодарю вас. Надеюсь, у вашей компании дела идут хорошо?
-Просто великолепно, молодой человек, благодарю вас. Война, как известно, двигает прогресс, а прогресс – это мы.
-Вы бы поосторожнее со словами, Райт. Можно подумать, будто вы наживаетесь на этой войне…
-Откровенно говоря, так и есть, Давен, – улыбнулся промышленник. Затем посмотрел на Дима и простодушно добавил: – Об этом очень неприлично говорить, но так и есть. Нас война кормит и балует.
Дим вздрогнул, невольно отодвинувшись от директора. Противоречивые эмоции мешали подыскать хоть какой-то ответ. Эта откровенность была отвратительна, но не более чем приличная ложь. Он знал, что взрослые наживаются на войне, но никогда раньше не слышал таких признаний. Впервые в жизни Дим подумал: возможно, в данном случае ложь – меньшее зло, чем такая откровенно циничная правда? Наверно, что-то отразилось на его лице, потому что Сиенар продолжил:
-Ну, же, молодой человек! Наш закуток тих, вы можете смело говорить, что думаете…
-Райт! – возмутился капитан. – Ладно, я, но не при мальчике же!
-А что такого? – всё так же благодушно продолжил директор. – Этот Таркин – почти что взрослый мужчина, ему давно пора расставаться с розовыми очками! Иначе вырастет очередной идеалист, который зальёт полсектора кровью. Во имя добра, разумеется…
Дим прикусил язык, чтобы не огрызнуться. Хотя бы о том, что Таркины на полсектора не размениваются.
-Райт, я думаю, тебе уже хватит «Клода»…. – строго заметил Тешик и ловко отобрал у собеседника бокал. Сиенар, впрочем, не выглядел обиженным.
-О, брось. Кто, кроме нас, скажет молодёжи, что такое этот мир? Их с детства пичкают розовыми красками, густо намазанными на белый фон. Если принц – то благородный, если принцесса – то прекрасная и добродетельная, если злодей – то и не галакт почти. А в жизни… эх. А дети верят, Давен! Вот вы, молодой человек, верите в добро?
Дим честно попытался припомнить, что же такое это непонятное добро. Кажется, в прошлом году они разбирали это понятие на курсах общегалактической философии, но договорились до абсолютной эфемерности этого понятия – и Дим благополучно забыл все доводы. Но ведь есть же добрые… существа.
-Я не верю в добро, мистер Сиенар, – он глубоко вздохнул и продолжил, заранее зная, что будет «бит». – Но я верю в добрых людей. Тех, которые вопреки всему не занимаются людоедством. Или хотя бы не считают это нормальным. А ещё я верю в добрые намерения. Которые часто не к месту и во вред, но не злонамерены. И… не сочтите за оскорбление, но я не хочу жить в мире, где танцевать на костях – нормально.
-О, молодость! Вы ещё так неопытны и наивны, мой юный друг, что не видите: вы родились и живёте именно в таком мире…
-Вовсе нет! Пока что я живу в мире, где уже танцуют на костях, но это ещё не нормально!
-Не нормально? – спросил Сиенар. – Запомните, юноша: не нормально – это то, чего стараются избегать. А то, что о чём всего лишь не принято говорить вслух – элитарно. Осуждают сейчас даже не наживу, а честное упоминание о наживе. Я изобретаю не для того, чтобы убивать, но моими изобретениями убивают. Галакты умирают так или иначе – я не знаю ни одного разумного вида, который естественным образом жил бы вечно. И кто рассудит, какая смерть хороша, а какая плоха? Мне лично нравится жить, творить, и я хочу избегать любой.
-Райт! – одёрнул его капитан.
-Ладно-ладно, – примирительно поднял руки Сиенар. – Корми мальчика своими сказками, Давен, не буду мешать. Приятного вечера, господа, – он непринуждённо откланялся и вышел в ярко освещённый зал.
Несколько секунд на балконе царило неуютное молчание.
-Простите моего друга, Таркин, – первым заговорил капитан Тешик. – У вас подают действительно замечательный «Клод».
-Капитан, вы ведь недавно с фронта? – осторожно спросил Дим. – Скажите, за что там умирают?
Он, на самом деле, совсем не об этом хотел спросить, но все организационные вопросы вдруг оказались шелухой рядом с этим.
Тешик тяжело вздохнул и отчего-то посмотрел в бокал.
-Клоны и офицеры – за присягу и честь. Добровольцы – за лучшее будущее своих миров и народов. Наёмники – за деньги. Трусы – ни за что.
-То есть директор Сиенар прав? В конечном итоге все там умирают ради чьей-то выгоды?
-Нет, – энергично мотнул головой капитан. – Есть люди, которым выгодна эта война. Но мы воюем не ради чьей-то выгоды. Эта война – за право переустроить мир. Наше общество, безусловно, переживает период упадка морали и нравственности. Эмпирически доказано, что общество либо преодолевает упадок, либо погибает, уступая место другому. Война – как лихорадка, острейший период борьбы общества за жизнь с этой болезнью. Так что вам не придётся жить в обществе, где танцы на костях – норма. По крайней мере, долго, – он отпил вина и добавил: – Пожалуйста, не судите Райта строго. Я давно знаю его – и он бы изобретал, даже если бы за каждое изобретение платил сам. Он говорит такие вещи, потому что любит и ненавидит свою комфортную жизнь.
Дим про себя решил, что ещё он не жалел богатых взрослых дядек, которые всё о своей деятельности сами прекрасно понимают. А вслух спросил:
-Простите, капитан, вы позволите? – и осторожно указал рукой на стол с аперитивом и закусками.
-Конечно, – Тешик шагнул вбок и Дим невольно отметил чёткость и экономность этого движения. – Надеюсь, вы не собираетесь злоупотребить алкоголем?
-Ни в коем случае. Честно говоря, – Таркин осторожно выудил фарфоровую тарелочку из-за батареи фужеров и бокалов, – я хочу есть: так уж вышло, что я не успел пообедать.
Капитан едва заметно улыбнулся:
-Ну, что же, это объясняет, почему вы так грубо обошлись с маленькой леди. Голод никого не делает не добрым.
-Простите? – насторожено обернулся Дим. Ему вдруг очень захотелось покинуть этот угол, совершенно лишивший его манёвра. Не то, чтобы он думал сбегать – он же не трус, в конце концов! – но столик за спиной и стена сбоку не придавали уверенности.
-Ешьте-ешьте. Вон те, на синих пиках, очень вкусные.
Дим крепко сжал кулаки и уставился капитану прямо в глаза.
-Я не могу сказать, что понимаю вас, капитан.
-Вы уже не помните о своей беседе на лестнице? Я вас уверяю, девочка очень расстроена.
-Лайза?
-Вероятно, да. Мне, к сожалению, представили далеко не всех присутствующих детей.
Дим заставил себя всё так же смотреть капитану в глаза. Больше всего ему хотелось оказаться где угодно, лишь бы не здесь. Молчание затягивалось. Наконец, Тешик отставил свой бокал и тоже подошёл к столику. Положил на тарелку несколько канапе разных видов и придвинул к Диму:
-Ну, что же вы, кушайте, – капитан присел на тянущуюся вдоль перил банкетку. – Я полагаю, вы и сами понимаете, что перед девочкой необходимо извиниться. Но будет неосмотрительно делать это всё так же голодным.
Дим хмуро посмотрел на тарелку, а затем – на капитана. Тот непринуждённо рассматривал открывавшийся с балкона вид и демонстрировал такой интерес, будто видел не всем знакомые по открыткам небоскрёбы и огрызок газона, тщетно стремящийся изобразить цветущий сад, а ондеронский раскоп, не меньше. Таркин тяжело вздохнул и устроился на соседней банкетке. Он всё ещё не мог поверить, что над ним не издеваются.
Есть в компании только что сделавшего ему замечание взрослого оказалось неуютно. Даже горячо любимое Димом мясо горнта имело не лучший вкус, чем котлеты эконом-класса.
Но перекусить надо. Извиниться перед Лайзой… если по-хорошему, тоже надо. Встать, уйти и спокойно поесть на другом балконе? Хорошо бы ещё при этом сделаться невидимым, ведь молча покидать собеседника невежливо, да и Эльвира не погладит по голове, если поймает посреди обеденного зала с тарелкой…
-Молодой человек, я вам мешаю? – неожиданно спросил капитан.
-Э… в смысле? – осторожно спросил Дим.
-Вы совсем не едите.
Дим смущённо уставился на канапе. Этот капитан либо джедай, либо воспитатель из группы продлённого дня – только они умеют так угадывать.
-Капитан, а вам случалось извиняться перед девушкой? – попытался сменить тему Таркин вместо ответа. – В смысле, не просто, а так, чтобы сразу после не нахамить ещё раз?
-А просто не хамить вы не можете? – удивился Тешик.
-Не получается, – смущённо признался Дим, присоединившись к созерцанию башен-близнецов и аэротрафика. – Лайза ведёт себя так, будто я – её собственность и намёков не понимает. Нагрубишь ей, она становится посдержанней, а если извиниться, то всё сначала: «Дим, немедленно переоденься, твоя рубашка не подходит к моему платью», «Дим, идём к мадам такой-то, у неё красивое платье», «Дим, своди меня в кино»… Честное слово, – обернулся Таркин к собеседнику, – я не против сводить сестру в кино на сопливый мультик, но не четыре раза за неделю вместо своих дел.
-А не может ли кто-нибудь другой проводить её?
-Может. Но Лайза не хочет – она выдумала, что именно я должен быть её кавалером. Не знаю теперь, куда деваться…
-Дела-а… – задумчиво протянул капитан. – А как относятся её родители к подобному поведению?
-Родители? – удивился Дим. – Не знаю. Я дядю с тётей последний раз видел дня четыре назад, и Лайзы рядом с ними не было… Думаете, стоит поймать её возле скопления родственников?
-Почему бы и нет.
-А если не поможет?
-Тогда… – капитан отогнул манжету и посмотрел на часы, – вам следует помнить, что первое блюдо подадут через семнадцать минут. Это не очень долго, правда? А после можете проводить её к столу – опять же, поближе к родителям.
-Наверное, не очень, – тяжело вздохнул Дим, и, чуть помедлив, добавил: – Спасибо вам, капитан Тешик.
-Абсолютно не за что, – улыбнулся капитан. – Весь женский род не смог приручить ещё ни один мужчина… Ох, – недовольно нахмурился Давен и резко отставил бокал. – Кажется, Райта пора спасать от вашего превосходного алкоголя. Моё почтение, юный Таркин.
Дим спешно поднялся, забыв выпустить тарелку из рук:
-Капитан.
И, наконец, получил возможность распробовать вновь обретшее свой замечательный вкус мясо, не заботясь о приличиях.
Почти сразу после, в тишине и уединении, к нему вернулось беспокойство. Когда говорил с капитаном – всё ощущалось правильным и естественным, а стоило распрощаться, как вдруг показалось, что он и не беседовал, а подлизывался и зачем-то рассказал опасно располагающему к себе человеку пусть и мелочь, но мелочь личную.
Дим тяжело вздохнул и решил, что рядом с капитаном не сядет, даже если придётся терпеть Лайзу весь вечер.
Из затенённого угла раздалось странное шебуршание. Дим осторожно отставил тарелку и подкрался к столику с аперитивами. Ножей там не было – даже самых тупых, но были вилки о трёх зубцах. За портьерой снова затоптались, и из-за тяжёлой ткани показался рыжеволосый молодой человек в парадной форме телоского лётного корпуса имени Карта Онаси.
-Моё почт… – начал он и запнулся, обнаружив нацеленную в горло столовую вилку.
«Гость», – с досадой подумал Дим и бросил вилку на стол:
-Ты кто такой?
-Освальд Тешик, сын капитана второго ранта Давена Тешика, – бодро отрапортовал кадет, кося на столик с аперитивами. – А ты – Дим Таркин, я слышал.
-Подслушивал, – хмуро поправил Дим и не думая освобождать нахалу проход к столу. Гость неожиданно напомнил ему атоанского ведьмака – такой же рыжий и наглый.
-Подслушивал, – легко согласился Освальд. – Но я не нарочно: меня тут «Ордис Вальде» интересует, а отец строго следит, чтобы я много не пил. Приходится украдкой – «Вальде» почему-то не подают за столом. Безобразие, правда? Так вот, балкончик тихий, аперитив есть. Я – к столику, а следом – отец с дядей Райтом. Пришлось залечь, – младший Тешик вновь тоскливо покосился на бутылки. – Слушай, Дим, не жадничай, а? Я с начала вечера сюда крадусь…
Дим тяжело вздохнул и отошёл к своей тарелке. Гость воровато огляделся и осторожно выглянул в ярко освещённый зал. В полосе яркого света сходство с былинными ведьмаками оказалось практически полным: к наглости и рыжей шевелюре прилагались зелёные глаза и длинноватый нос.
-Я уж думал, вы с отцом будете тут трепаться до первого блюда… – пожаловался Освальд, взволнованно наполняя бокал каким-то розовым вином. – Дим, тебе должно быть видно: сюда никто не идёт?
-Пока никто, – хмуро ответил Дим и, пользуясь отсутствием взрослых, стащил с подноса все канапе на синих шпажках. – Тебе что, совсем пить нельзя?
-Можно. Один бокал за вечер и только вместе с едой.
-Тогда угощайся, – кивнул Дим на оставшиеся закуски и мысленно поздравил себя с не зацикленной на трезвости роднёй.
-Спасибо. Поднимешь шухер, если что?
-А спокойно выпить за занавеской – не вариант?
Освальд пожал плечами и долил себе ещё вина, чуть не перехлестнув через край.
-Так бери с собой прямо бутылку, она всё равно только тебе интересна.
-Если отец вернётся и не обнаружит бутылку «Вальде», то сразу заподозрит меня.
Дим ещё раз оглядел зал и, не обнаружив никакого движения в их сторону, тоже взял бокал.
-Налей и мне, что ли…
-Тебе тоже нельзя? – обрадовался «собрату» Освальд.
-Я не спрашивал, и мне не запрещали. Спасибо, – вино и в самом деле имело приятный кисловатый вкус. Но пить его в состоянии перманентного шухера – определённо, извращение: никакого удовольствия, одни нервы. – Хм. Я смотрю, у тебя есть фляжка.
-Она декоративная.
-Жаль, – вздохнул Дим. – Могли бы перелить.
-Пустая бутылка…
-Каменные големы, да вот ещё розовое вино – «Клор...», – Дим прищурился, тщась разобрать завитушки. – А, не важно. Махну рукой, бутылки – на пол. Неловкий я. В самом-то деле, ты кадет или я?
-А что? – удивился Освальд.
-Ну, я слышал, хороший кадет никогда не пропустит винный погреб.
-А ещё хороший кадет не польстится на винный погреб, если точно лишится лычек, – неожиданно серьёзно заметил Тешик. – Ефрейтор, конечно, не адмирал, но уже что-то. А содрать с меня ранговые значки отец может совершенно легитимно.
-Не знал, – вздохнул Дим. – Сколько времени?
-Начало седьмого.
-А поточнее?
-Двадцать минут.
-Двадцать… – Дим в один глоток допил вино и скривился. – Тогда мне пора извиняться перед дамой. Встретимся после ужина? Мне очень интересно послушать, как живут настоящие кадеты.
-С удовольствием.
На ужин были мерзкие крупные креветки и каламарский капитан. И пусть креветки художественно раскинули свои варёные бока на украшенных зеленью и яйцами тарелках, а мон-каламари восседал рядом с отцом, Дима не оставляло ощущение, что их роль в этом ужине одинакова: насколько уместно смотрелись морепродукты в тарелках, настолько некстати выглядел гуманоидный рыб за столом.
«Интересно, – думал самый младший Таркин, наблюдая как директор «Технологий Сиенаров» выковыривает мясо из хвостика, – что такого деликатесного понадобилось выковырять из Дака отцу, если он пригласил мон-кала в дом и учёл в меню его вкусы?»
На ум приходили только технологические наработки «Верфей Мон-каламари», поскольку морепродукты и каламарские крейсера, специализированные под каламарские же ласты, едва ли могли настолько заинтересовать Таркинов. Или – конкретно Уилхуфа Таркина, фактически подмявшего обширное семейство под себя после смерти деда.
Дим тяжело вздохнул и неохотно ткнул вилкой несчастное ракообразное.
-А что-нибудь съедобное сегодня дадут? – тихо проворчал он, расстроенно высматривая на столе мясные закуски – или хотя бы бутерброды с икрой. Как назло, икры не было вовсе, а колбасные нарезки, которые уплетали за обе щёки Ривоч и вымотавшая ему во время «примирения» солидный пучок нервов Лайза, стояли на дальнем конце стола, подальше от дакийца.
-Конечно, дождись перемены блюд, – посоветовал сидящий слева двоюродный дедушка Герберт. – Эльза говорила, что сегодня будет замечательная запеканка на семи травах.
-С рыбой? – подозрительно нахмурился Дим.
-Мы обязательно попросим Эльвиру подать тебе с мясом, – подмигнул дед. – Я уверен, никто и не заметит. А пока съешь хоть одну креветку, это очень невежливо: совсем ничего не съесть.
Дим тяжело вздохнул и принялся выпутывать куцый огрызок мяса из хитинового хвостика. Теперь он пожалел, что не сел, как обычно, вместе с прочими подростками – о чём он думал, в самом деле? Сидел бы сейчас с Освальдом и Регулом, обсуждал бы новости с фронта…
-…я надеюсь, вы понимаете, что тактико-стратегические наработки каламари представляют определённую ценность для Республики, – убедительным тоном развешивал лапшу на каламарские уши отец. – Если мы сможем наладить более плотное взаимодействие с силами моффа Терборна, то значительно укрепим фронт и позиции мон-кала на Даке…
Дакиец вежливо кивал, но, по причине отсутствия ушных раковин, лапша на нём не задерживалась.
-Благодарю вас адмирал, – с неподражаемым акцентом говорил он, – но после визита магистра Фисто на Даке стало гораздо спокойнее. Дак рад сотрудничать с республиканской армией, но мы сами, – дакиец чуть выделил это «сами», – вполне обеспечиваем безопасность нашего сектора. Я уверяю, что срочное создание баз на Крии-1 и Крии-3 необязательно…
Дим тяжело вздохнул и принялся выпутывать куцый огрызок мяса из хитинового хвостика.
-Дед, а кто этот мон-кала?
-Джалал Акбар.
-И зачем он отцу?
Герберт пожевал губами, разом погрустнев.
-Ваш отец, – ответил вместо него Сиенар. Похоже, он не слышал разговора хозяина приёма с особым гостем, – желает через капитана убедить дакийцев обменяться опытом и технологиями с некой научно-исследовательской лабораторией.
-Республиканским НИИ, – крякнул дед. И добавил на заинтересованный взгляд гостя: – Мне известно о нём не больше вашего.
-Очень жаль, – покачал головой корусантец. – «Дизайнерские Системы Сиенара» могли бы быть полезны в разработках передовых технологий…
-Не беспокойтесь, Райт, – сухо ответил Сиенару через голову супруги дядя Конан. – Кто надо прекрасно знают и о вас, и о ваших компаниях, и о ваших возможностях. Привлечение же Акбара – личная инициатива Уилхуфа.
-Кроме того, технологии каламари – это не всё, что интересует нас сегодня, – добавила тётя Аталья. – Их космический флот мог бы очень пригодиться моффу Тербону,
«Лазурное Копьё» долгие месяцы сражается в тяжелейших условиях. Акбар командует третьим ударным флотом дакийцев и адмирал надеется склонить его к сотрудничеству.
-Драгоценная леди Мотти, военная мощь каламарцев жёстко привязана к их сектору и, что бы они ни говорили, мон-кала всегда были только за мон-кала…
Наконец принесли запеканку, и с ароматным мясом ужин пошёл веселее. Дим даже подумал, что непременно отловит Эльвиру ещё раз и вытойдарит добавки. И добавки вина у деда. А уж до чего грел душу недоумённый взгляд Сиенара, ковыряющего тонкие как лески кости каламарской гидры!
Вторую порцию Дим ел неторопливо, от скуки разглядывая многочисленных гостей и прислушиваясь – не говорят ли о чём-нибудь интересном. В сборе было почти всё немалочисленное потомство Адаларда и Меинарда Таркинов: шестнадцать человек из двадцати четырёх. Начиная с дедушки Герберта – самого младшего и единственного дожившего до старости сына Адаларда и заканчивая троюродной сестрой Лиис, которая приходится внучкой пропавшему без вести вместе с флотом «Катана» брату Ранульфа – Витолду. Мотти – семь человек. Дядя Конан, тётя Аталья плюс дядины двоюродные с жёнами – кто же они самому Диму? – кажется, Рей и Энрике. Или Рейли и Энеко? В основном они сидели справа от Дима, и он мог только слышать обрывки беседы о каком-то новом спидере от СороСууб, который стоит как пол-крейсера.
Вот ведь кто-то с жиру бесится! Интересно, что за элемент такое приобретает-то, когда Республика флот заказывает в долг?..
Олав сидел возле матери, рядом с ним – дядя Юалд. Странно, что не пригласили семью двоюродного дяди Эгона, хотя они живут на Корелии. А магистр Юалд прибыл аж с Аверама с полуторогодовалой дочкой. Дочка и жена, правда, на ужине отсутствовали, но не суть. Суть, похоже, в том, что Юалд – ректор крупного астрофизического университета, а Эгон – фермер. Леди Юларен в самом деле держалась обиженно – справа она отграничилась беднягой Джисфридом от придурковатого и несдержанного Отто Таркина, а слева от неё сидел Богдан Реллих, который едва не стал её мужем. Отец как-то говорил, что леди Алва стала причиной, по которой Юларен и Реллих на собственных шкурах оценили удобства корусантских камер предварительного заключения: полицейский дроид оценил незавершённую дуэль как «покушение на убийство друг друга».
Прямо напротив Дима расположились сослуживцы отца: капитаны Давен Тешик и Константин Сенежен, а чуть дальше – между Ирмой Реллих и дядей Йоханом – сидели и адъютанты: чернокожий забрак и как-его-звали человек. Ближе к «детской» части стола расположились Фолкор Таркин с альдераанской подругой, которая откровенно мешала есть ещё одному их родственнику – декану факультета инженерного и архитектурного искусства Сенатской академии – Храфну Таркин-Тиону.
Дим тяжело вздохнул и уставился на маму поверх фигурного бокала с вином. Эльза Таркин счастливо улыбалась, отчего казалась много моложе своего возраста, а тёмно-синее платье с белой вышивкой и сложная причёска с речным жемчугом необычайно украшали её. Дим тоже невольно улыбнулся: на приёмах мама была особенно красива. Она почувствовала взгляд почти сразу: обернулась и вопросительно приподняла брови. Дим тут же согнал с лица улыбку и обвёл пальцем место, где обычно стоит десертное блюдечко. Мама улыбнулась ещё теплее, отчего на щеках появились очаровательные ямочки, и дважды прикоснулась кончиками пальцев к столу. Значит, через десять минут. Дим чуть кивнул и задумался, как бы ему поудобнее расспросить нового знакомого о флотских порядках.
-Адмирал Таркин, вы не проясните для нас ситуацию с Рендили? – неожиданно громко спросил дядя Юалд.
Отец с заметным неудовольствием отложил приборы и промокнул губы салфеткой, прежде чем ответить:
-Ситуация не изменилась, Юалд. Официально Рендили поддерживает Республику, неофициально тонет в собственных проблемах. Если вашему институту срочно требуется астрономическое оборудование, лучше обратиться к другому производителю.
-Оборудование здесь не при чём, мы уже повторили заказ у наших дакийских, – дядя чуть приподнял бокал, – друзей. Сегодня «Холокуб» объявил о прибытии на Рендили Мины Бонтери. Значит ли это, что Рендили покидает состав Республики?
Гости взволнованно зашумели. Похоже, эта новость занимала даже умы тех, кто «никак не относился» к войне. Отец нехорошо прищурился.
-Меньше верьте жёлтой прессе, Юалд. Они и не то объявят.
-И, тем не менее, по словам двоюродного брата моей жены, положение там далеко не радужное. Если Рендили присоединится к Конфедерации, у сепаратистов появится плацдарм прямо в центральных мирах! Под удар сразу попадут Кореллия, Альдераан и Куат…
Дим удивлённо ставился на родственника: такой выходки можно было бы ожидать от троюродного Отто. Отец же явно сердится, к чему дядюшка настаивает?
-Юалд, Рендили никогда не присоединится к сепаратистам, – резко отставил бокал с вином хозяин приёма. – Не важно, чего они там хотят, этот стратегически важный плацдарм останется нашим, – он обвёл тяжёлым взглядом притихших гостей. – Любой ценой.
Адъютанты отца обменялись понимающими полуулыбками. Гости снова заговорили. Дим услышал ворчание Сиенара о типичной ситуации и неразборчивые восклицания девчонок с дальнего конца стола. Ирма Реллих взволновано комкала салфетку.
-И, тем не менее, Уилфух, – вдруг заговорил её муж, – должен сказать, что Кореллию тоже беспокоит вся эта возня вокруг Рендили. Как вы знаете, их экономическая ситуация такова, что надеяться на возмещение стабилизационных вливаний и так не приходится, а уж после погромов и беспорядков, которыми обязательно будет сопровождаться это проявление народной воли… Кроме того, значительная часть
«Зелёной Мантии» и
«Белого Щита» быстро реагируют в пределах Среднего и Внешнего колец, а Рендили обладает незадействованным флотом из старых дредноутов. Если они взбунтуются прямо сейчас, мы попадём в ситуацию, когда даже лояльный правительству школьник на поверхности планеты окажется подмогой…
-Господа, господа! – постучала ложечкой по бокалу мама. – Юалд, Богдан, прошу вас, давайте не будем обсуждать войну хотя бы за столом!
В столовой повисла неловкая тишина. Наконец, дядя Юалд прокашлялся:
-Эльза, примите мои глубочайшие извинения. Мы с Кассандрой очень беспокоимся о Теоне. Ещё раз прошу простить.
-Я уверена, со штурманом Галланом всё будет хорошо, – улыбнулась мама.
Откуда инфа?
Не удивительно, что, чуть подумав над ней, у Скайуокера начала раскалываться голова, и болтики с гаечками никак не хотят закручиваться.
