Полная версия этой страницы: Проза фанатов
Еще один, несколько необычный отрывок из моего "ВРЕМЕНИ ИЛЛЮЗИЙ".
ВНИМАНИЕ!!!
Перед Вами - сильно отредактированная и дополненная версия предыдущего отрывка.
Перед Вами - сильно отредактированная и дополненная версия предыдущего отрывка.
Кратенький отрывочек про "Крайта" Конвариона.
TRAUN - уважаемый гранд-адмирал, выкладываю часть той полунаписанной повести... Существенно перерабатываю все... Потому как резко все не нравится... Вот вобщем кусок, сырой правда жутко еще...
Пролог. 2 месяца до битвы при Эндоре.
Один из Посвященных Джерека шел по мрачному коридору под Корускантом. Его путь пролегал под зданием Императорского Дворца и уходил далеко вглубь планеты, туда, где не проходили даже бесконечные туннели и коммуникации Корусканта. Он уже давно хотел занять место своего Мастера, но тот был сильнее, всегда ощутимо сильнее… И вот честолюбивому темному джедаю представилась возможность, как ему казалось, нанести удар по своему Мастеру. Он был уверен, что если убьет Джерека, даже таким образом, Император будет не против и он станет на его место. Именно он! И никто другой. При мыслях об этом Посвященного затопляла волна ярости, но сделать он ничего не мог и не хотел с этим – ярость – это Сила и сила Ситха. Наконец, он добрался до старой, разъеденной временем двери. Дверь была распахнута Силой без лишних проволочек – Ситх уже не мог до конца контролировать себя. С треском она покачнулась в косяке и рухнула с мерзким скрежетом на пол. Ситх (а он считал себя Ситхом) прошел внутрь помещения и увидел странные механизмы и приборные панели, в которых он так и не смог до конца разобраться, но применение которых, как говорила ему интуиция, могло принести ему Силу. Сегодня был самый подходящий день для запуска странного механизма – так говорила ему Сила, по крайней мере, настолько, насколько он мог в ней разобраться. Посвященный с гневом взглянул на главную, по его мнению, приборную панель и повернул какой-то древний рычаг. Приборные панели мигнули. Потом еще раз. Появилось странное свечение в центре зала, которое стало как будто издавать низкий шум. Сила заходила мощной рябью, перешедшей в мощную ударную волну, которая сбила его с ног. Он попытался подняться, но вторая волна ослепила его и кинула на пол еще раз, последним, что он увидел перед тем, как потерять сознание и раствориться в шторме поднявшейся Силы, было ослепительно светящийся центр зала… Со стуком голова Посвященного ударилась об пол, но еще до того, как она коснулась пола, жизнь и Сила покинули его.
Еще один Посвященный спускался по тому же пути вниз, за своим неудачливым собратом. Он уже довольно долго следил за ним и теперь чувствовал, что первому не повезло, и пора вмешаться самому. Он хотел уничтожить первого и воспользоваться результатами его работы, какой бы она ни была.
Когда Посвященный прошел в сорванную дверь, он увидел мерцающее, но уже затихающее свечение, остывание моря Силы и труп Посвященного. В центре залы валялся без сознания человек. Приборные панели и механизмы искрили и дымили, всем своим видом показывая свою недееспособность. Посвященный сначала подошел к своему бывшему соратнику и сопернику. Вся жизнь и Сила были просто высосаны из него пронесшимся по зале Штормом. Это был такой же кусок материи теперь, как и камень, валяющийся где-нибудь в пустыне Татуина – даже остатков Силы, остающихся после гибели Посвященного, Ситха или джедая не было. Посвященный хмыкнул и повернулся к лежащему без сознания человеку. От него, как раз исходила Сила. И довольно ощутимо. Посвященный подошел поближе к лежащему. Сначала он хотел убить его. Но Сила в лежащем была велика, и пока еще неясный образ будущего плана действий созрел у Посвященного. Он будет моим агентом сообразил наконец Посвященный. Он убьет Джерека. А потом он убьет этого. И займет место Джерека. Он поднял валяющего человека на ноги…
Глава 1. месяц до битвы на Эндоре.
Андрей Горих сидел в темной комнате, которая уже месяц была его обиталищем и мрачно двигал Силой по комнате чашку. Он кипел от гнева, что эта мразь Посвященная заставляет его что-то делать и поучает. С помощью Голонета и рассказов самого Посвященного он уже имел представление о том, куда он попал и в какой системе он оказался. И ко всему прочему, он свободно ходил по большей части Императорского дворца и его обширному двору, говорил с людьми и уже свободно ориентировался в здешней жизни. Он не имел ничего против Имперской системы и интриг двора, наоборот – это могло дать ему долгожданную возможность оказаться чем-то значимым, получить влияние и уважение, страх других… Он вовсю пытался использовать редкие моменты, когда он мог вырваться из этих апартаментов и активно общаться с населением Двора, конечно, лишь на низшем уровне, но все равно это тешило его самолюбие. Он с удовольствием отказался от своей прежней жизни на Земле, в другом пространстве-времени. Кем он был там? Никчемным студентом…Что мог? Ничего… А здесь, пусть он пока еще и никто, но по сравнению с тем, что было там… К тому же – и восхитительные способности к Силе, которую он мог как-то направлять. Зачем ему та жизнь? Он отбросил все воспоминания о ней, о друзьях и учебе в институте, о любимой девушке и подработке в тени. Это было ничто для него теперь. ОН радовался открывшимся возможностям. А Империя открывала для этого не просто большие, а очень большие возможности.
Лишь этот чертов Посвященный вызывал в нем постоянно поднимающуюся волну гнева. Он хотел его использовать и выкинуть – Андрей это понимал, но пока с огромным трудом мирился с этим и учился у него Силе, вникал в тонкости жизни здесь. Но вот тот восхитительный предмет – световой меч, который он неоднократно видел у Посвященного ему не давали, а он так хотел его заполучить! И отрезать конечности этому гаду…
Посвященный представил его как горожанина с маленькой провинциальной планетки с труднопроизносимым названием, который прибыв на Корускант случайно заблудился в коммуникациях, куда попал после нападения на него каких-то бандитов. А Посвященный взял его под опеку и оставил здесь, после того как он напомнил ему его потерянного в раннем детстве брата. Неизвестно поверил ли кто в эту версию, но по большей части всем и так было все равно.
Андрей опять вышел на прогулку. Но видать где-то перепутал ходы и попал в какой-то старинный коридор в нижних уровнях Дворца. Он хотел повернуть назад, но любопытство взяло верх над сомнениями и он углубился в коридор дальше. С каждым метром коридор становился на вид все более заброшенным. Вскоре он вышел к запертой двери из черного материала, поглощающего свет немногих пыльных и тусклых светильников, висящих на потолке. В раздумье замерев перед ней, Андрей тихонько потянул ее на себя и дверь бесшумно отворилась, впуская его в обширный зал. Он заинтересованно осмотрелся. Зал был пуст и заброшен, лишь в одном темном углу его располагался ряд пыльных и невзрачных стеллажей. Андрей направился туда, его шаги гулко разносились по залу отзываясь многочисленным эхо. Подойдя к стеллажам, Андрей увидел то, от чего у него захватило дыхание. Множество разнообразного хлама было не в счет, потому что среди всякого мусора лежало несколько световых мечей разнообразных конструкций. Как хорошо, что я не попал во Двор и не свернул обратно по пути сюда, восхищенно подумал Андрей и снял с полки понравившийся ему меч. Его темная рукоятка была гладкой и красивой, но в то же время очень удобной. Осмотрев меч, он вытянул руку подальше и активировал его: пылающий багровый клинок появился на свет, если таковым можно было назвать полутемную залу. По длине он был около полутора метров, но Андрей увидел какой-то регулятор на рукоятке и поигравшись им он понял, что длина меча может изменяться от метра до двух – очень полезная штука. Он сделал мечом пару выпадов, конечно неуклюжих, но выпадов и с восторгом уставился на клинок, бросающий кровавые отблески на пол и стены залы, на старые стеллажи и остатки лежащих на них вещей. Еще раз взвесив в руке меч он, с видимым трудом, потушил меч и повесил себе на пояс. Повернувшись к полкам, он еще некоторое время обследовал рухлядь и нашел еще одну чрезвычайно полезную вещь – световой клинок. Маленький, длиной всего около 40 сантиметров и рукоять его тоже была гораздо меньше, чем у обычного меча – идеальное оружие ассасина и убийцы. Андрей тоже засунул его себе за пазуху. Выйдя из зала и направляясь во Двор Андрей думал только о своем приобретении.
Выбравшись во Двор он увидел своего «учителя» Посвященного. Его охватила жгучая ненависть. Ярость подкатывала к горлу и душила, легкие отказывались дышать, а в голове кипела только одна мысль: «Нашинковать сволочь!». У Андрея даже немного затряслись колени от злости, а крупная дрожь стала нещадно бить его тело. Громадным усилием воли он смог сконцентрироваться на Посвященном и стал приближаться к нему. Он даже сначала не обратил внимания, что все вдруг стало таким четким, медленным и ясным – сам того не сознавая, он почувствовал в себе Темный Гнев. Посвященный с удивлением и злостью повернулся к нему, стоя под сенью какого-то экзотического дерева на красивом фоне – за аллеей открывался вид на центр Корусканта. Подойдя вплотную и ничего не говоря Андрей выхватил меч и на щебень аллеи упали кровавые отблески свечения клинка. Посвященный замер глядя на выдвинувшееся пурпурное лезвие. Андрей торжествующе рассмеялся и всадил в живот Посвященного клинок – Посвященный даже не успел выхватить свой меч. Сатанински засмеявшись еще громче, он всадил клинок так глубоко внутрь тела, что лезвие с негромким шипением выступило из спины Посвященного – он был просто насажен на лезвие как шашлык на вертел или бабочка на иголку натуралиста.
Неожиданно с Андрея схлынула Темная волна ненависти и он быстрым движением потушил меч и отступил на шаг, осознав ЧТО он сделал. Этим ударом он лишил себя единственного, что связывало его с этим миром… Что теперь? Этот вопрос забился колоколом в голове Андрея. Он даже несколько растеряно посмотрел на распростертое и уже прекратившее агонизировать тело, распластанное на дорожке аллеи перед ним. Человек опустился на колени перед трупом и отрешенно обследовал его. Он повесил себе на пояс бластер Посвященного и его клинок с примесями кортозиса, бумажник, в котором нашлось около 10 тысяч кредиток («куда это покойничек собирался с такими деньгами, а?» - мелькнуло в голове Андрея) наличностью и на кредитке на предъявителя, а также пропуск во Двор и Дворец. Поднявшись на ноги и отряхнув пыль с колен, Андрей оглянулся и насколько мог быстро потащил тело к ограде. Поднатужившись, он попытался перекинуть тело через ограду, но после этого короткого удара он как будто потерял все силы и не смог сделать этого. Тогда он, опять оглянулся, быстро пошел к выходу со Двора наружу, который он заприметил уже давно. Он боялся, что его схватят за убийство Посвященного и, скрепя сердце – куда еще ему податься? – решил скрыться. По пути он, к счастью, никого не встретил, а охрана на выходе проверяла скорее входящих, нежели выходящих.
Выйдя с территории Дворцового комплекса, он увидел захватывающую дух панораму центрального вечернего Корусканта и, что еще больше его заинтересовало, гигантскую стоянку каров разных мастей. Быстро направившись к ней, он выбрал один из каров понеприметнее и помощнее (насколько он мог это понять из фильмов и передач Голонета) и подошел к нему. Удача опять не изменила ему – внутри кара находился его хозяин, человек лет 30-ти. Нагло открыв дверцу кара и сев на переднее сидение рядом с хозяином он ни слова не говоря достал световой меч и выпустил шипящее и чуть вибрирующее лезвие на метр, показал замершему от ужаса владельцу кара и погасил его, после чего просто сказал человеку:
– Трогай.
– Э… да-да… - еле выговорил человек.
Когда кар взлетел Андрей посмотрел на человека и сказал, чтобы он вез его к ближайшей лучшей гостинице при космопорте. Человек молча кивнул, боясь, по-видимому, сказать даже слово. Через несколько минут кар уже снижался на стоянке перед гостиницей, недалеко был заметен космопорт. Хозяин кара испуганно посмотрел на Андрея, лишь на дне глаз можно было различить затаенную надежду. Андрей усмехнулся и всадил пурпурное лезвие в шею человека. Тот даже не пытался увернуться. С разорванной трахеей он упал на приборную панель. Андрей вышел из кара и захлопнув дверцу на мгновение, когда никто в округе не видел, всадил пылающий клинок в двигательную часть кара. После чего быстрым шагом направился к гостинице, охрана не стала ему в этом препятствовать, и двери с тихим шелестящим свистом разъехались перед ним. Уже из дверей гостиницы он оглянулся, услышав звук взрыва – кар перестал существовать. К месту взрыва поспешили многочисленные охранники из гостиницы. Андрей криво усмехнулся и, чувствуя непривычную легкость, зашел в гостиницу. Остановившись на входе, он осмотрел холл. Это было действительно красиво и дорого. Развязным и быстрым шагом Андрей направился к стойке портье. Он осведомился у зевающего портье почем номер до завтра и, получив ответ удовлетворенно кивнул и кинув на стол пару купюр, взял ключ и пошел к лифту.
Глава 2. Месяц до Эндора.
Андрей валялся на кровати, не снимая одежды и сапог, и пялился на экран Голонета, коротая ночь в компании бутылки кореллианского. Показывали новости, речь шла о продолжающейся контртеррористической операции на какой-то планетке и завершающемся строительстве какой-то крупной рудодобывающей станции на орбите спутника Эндора… Скука. Андрей, хлебнув неплохого пойла, переключил канал. Какие-то хорошенькие девочки пели что-то о любви. Андрей, сделав еще один добрый глоток, стал подремывать под их завывания, постепенно погружаясь в теплоту сновидений. Его вырвала из сна какая-то странная вибрация… Не сразу поняв в чем дело он вскочил, опрокинув недопитую бутылку, и прислушался. К его удивлению все было тихо. Неожиданно он опять почувствовал эту странную дрожь и до него наконец-то дошло, что это ощущение той самой Силы. Причувствовавшись к ней он задрожал от неожиданного холода. Необычно было это ощущение и он не мог понять, что же это такое. Потом он услышал голос. Этот голос говорил что-то внушительное, но что – было не разобрать. Спустя несколько мгновений голос усилился и перед изумленным Андреем начало крутиться облачко тумана, непонятно как появившегося посреди номера. Облачко начало формироваться в какую-то непонятную, искаженную тень человека, впрочем, человека ли? Его формы и пропорции были грубы, огромны и отдавали звериной мощью. Голос усилился так, что Андрей вдруг резко разобрал слова. «Я, Повелитель Марка Рагнос, приветствую тебя, и ты должен слушать меня и внимать мне! Ты даже не представляешь себе приложенных мною усилий, чтобы выбраться из небытия… Хотя возможно я еще вернусь! Будущее поливариантно… Но не в этом суть! Скоро Сидиус погибнет, но он еще возродится. Мы не можем уважать Сидиуса, но он был хорошим правителем и все предусмотрел. Он вернется. Но и ты подготовься к этому! Пусть ты, а не он будет Возрожденным Темным Лордом… Моя Сила поможет тебе… Но лишь один раз… Ты поймешь, когда это будет нужно, но еще очень не скоро… А теперь прощай, до встречи с нами во Тьме смерти Ситха…*
Тень растаяла, оставив Андрея с немым удивлением смотреть в пустоту. Экран Голонета что-то рассказывал о близящемся визите Императора на строящуюся станцию. Уставившись на экран Андрей отметил про себя, что Император жив и отдавать концы вроде бы не собирается. С трудом он привел свои мысли в относительный порядок и, решив подумать о произошедшем утром, рухнул на кровать, забыв выключить экран и мгновенно засыпая.
В окно светило солнце, падая Андрею прямо на лицо. Поморщившись он раскрыл глаза и со стоном сел на кровати, вспоминая где он и приходя в себя. Ощущения были не из приятных. Чувство было такое, как будто по нему проехались асфальтовым катком, а затем засунули в стиральную машинку и поставили на отжим. Потянувшись и еще раз поморщившись он слез с кровати и выключил бормочущий экран. Пройдя в ванную комнату он быстро умылся холодной водой и наконец смог связно вспомнить происходившее ночью. Тот призрак теперь не выходил у него из головы – чтобы это значило? Уж не поехала ли у него крыша? За такими раздумьями Андрей завершил утренний моцион и направился к бару. Внимательно осмотрев его содержимое, он пришел к выводу, что терморегулятор сломался (с чего бы это?) и холодного ничего там нет. Тяжело вздохнув, ему пришлось принять нелегкое решение направиться в бар на первом этаже гостиницы и, еще раз вздохнув, он отправился вниз.
Пролог. 2 месяца до битвы при Эндоре.
Один из Посвященных Джерека шел по мрачному коридору под Корускантом. Его путь пролегал под зданием Императорского Дворца и уходил далеко вглубь планеты, туда, где не проходили даже бесконечные туннели и коммуникации Корусканта. Он уже давно хотел занять место своего Мастера, но тот был сильнее, всегда ощутимо сильнее… И вот честолюбивому темному джедаю представилась возможность, как ему казалось, нанести удар по своему Мастеру. Он был уверен, что если убьет Джерека, даже таким образом, Император будет не против и он станет на его место. Именно он! И никто другой. При мыслях об этом Посвященного затопляла волна ярости, но сделать он ничего не мог и не хотел с этим – ярость – это Сила и сила Ситха. Наконец, он добрался до старой, разъеденной временем двери. Дверь была распахнута Силой без лишних проволочек – Ситх уже не мог до конца контролировать себя. С треском она покачнулась в косяке и рухнула с мерзким скрежетом на пол. Ситх (а он считал себя Ситхом) прошел внутрь помещения и увидел странные механизмы и приборные панели, в которых он так и не смог до конца разобраться, но применение которых, как говорила ему интуиция, могло принести ему Силу. Сегодня был самый подходящий день для запуска странного механизма – так говорила ему Сила, по крайней мере, настолько, насколько он мог в ней разобраться. Посвященный с гневом взглянул на главную, по его мнению, приборную панель и повернул какой-то древний рычаг. Приборные панели мигнули. Потом еще раз. Появилось странное свечение в центре зала, которое стало как будто издавать низкий шум. Сила заходила мощной рябью, перешедшей в мощную ударную волну, которая сбила его с ног. Он попытался подняться, но вторая волна ослепила его и кинула на пол еще раз, последним, что он увидел перед тем, как потерять сознание и раствориться в шторме поднявшейся Силы, было ослепительно светящийся центр зала… Со стуком голова Посвященного ударилась об пол, но еще до того, как она коснулась пола, жизнь и Сила покинули его.
Еще один Посвященный спускался по тому же пути вниз, за своим неудачливым собратом. Он уже довольно долго следил за ним и теперь чувствовал, что первому не повезло, и пора вмешаться самому. Он хотел уничтожить первого и воспользоваться результатами его работы, какой бы она ни была.
Когда Посвященный прошел в сорванную дверь, он увидел мерцающее, но уже затихающее свечение, остывание моря Силы и труп Посвященного. В центре залы валялся без сознания человек. Приборные панели и механизмы искрили и дымили, всем своим видом показывая свою недееспособность. Посвященный сначала подошел к своему бывшему соратнику и сопернику. Вся жизнь и Сила были просто высосаны из него пронесшимся по зале Штормом. Это был такой же кусок материи теперь, как и камень, валяющийся где-нибудь в пустыне Татуина – даже остатков Силы, остающихся после гибели Посвященного, Ситха или джедая не было. Посвященный хмыкнул и повернулся к лежащему без сознания человеку. От него, как раз исходила Сила. И довольно ощутимо. Посвященный подошел поближе к лежащему. Сначала он хотел убить его. Но Сила в лежащем была велика, и пока еще неясный образ будущего плана действий созрел у Посвященного. Он будет моим агентом сообразил наконец Посвященный. Он убьет Джерека. А потом он убьет этого. И займет место Джерека. Он поднял валяющего человека на ноги…
Глава 1. месяц до битвы на Эндоре.
Андрей Горих сидел в темной комнате, которая уже месяц была его обиталищем и мрачно двигал Силой по комнате чашку. Он кипел от гнева, что эта мразь Посвященная заставляет его что-то делать и поучает. С помощью Голонета и рассказов самого Посвященного он уже имел представление о том, куда он попал и в какой системе он оказался. И ко всему прочему, он свободно ходил по большей части Императорского дворца и его обширному двору, говорил с людьми и уже свободно ориентировался в здешней жизни. Он не имел ничего против Имперской системы и интриг двора, наоборот – это могло дать ему долгожданную возможность оказаться чем-то значимым, получить влияние и уважение, страх других… Он вовсю пытался использовать редкие моменты, когда он мог вырваться из этих апартаментов и активно общаться с населением Двора, конечно, лишь на низшем уровне, но все равно это тешило его самолюбие. Он с удовольствием отказался от своей прежней жизни на Земле, в другом пространстве-времени. Кем он был там? Никчемным студентом…Что мог? Ничего… А здесь, пусть он пока еще и никто, но по сравнению с тем, что было там… К тому же – и восхитительные способности к Силе, которую он мог как-то направлять. Зачем ему та жизнь? Он отбросил все воспоминания о ней, о друзьях и учебе в институте, о любимой девушке и подработке в тени. Это было ничто для него теперь. ОН радовался открывшимся возможностям. А Империя открывала для этого не просто большие, а очень большие возможности.
Лишь этот чертов Посвященный вызывал в нем постоянно поднимающуюся волну гнева. Он хотел его использовать и выкинуть – Андрей это понимал, но пока с огромным трудом мирился с этим и учился у него Силе, вникал в тонкости жизни здесь. Но вот тот восхитительный предмет – световой меч, который он неоднократно видел у Посвященного ему не давали, а он так хотел его заполучить! И отрезать конечности этому гаду…
Посвященный представил его как горожанина с маленькой провинциальной планетки с труднопроизносимым названием, который прибыв на Корускант случайно заблудился в коммуникациях, куда попал после нападения на него каких-то бандитов. А Посвященный взял его под опеку и оставил здесь, после того как он напомнил ему его потерянного в раннем детстве брата. Неизвестно поверил ли кто в эту версию, но по большей части всем и так было все равно.
Андрей опять вышел на прогулку. Но видать где-то перепутал ходы и попал в какой-то старинный коридор в нижних уровнях Дворца. Он хотел повернуть назад, но любопытство взяло верх над сомнениями и он углубился в коридор дальше. С каждым метром коридор становился на вид все более заброшенным. Вскоре он вышел к запертой двери из черного материала, поглощающего свет немногих пыльных и тусклых светильников, висящих на потолке. В раздумье замерев перед ней, Андрей тихонько потянул ее на себя и дверь бесшумно отворилась, впуская его в обширный зал. Он заинтересованно осмотрелся. Зал был пуст и заброшен, лишь в одном темном углу его располагался ряд пыльных и невзрачных стеллажей. Андрей направился туда, его шаги гулко разносились по залу отзываясь многочисленным эхо. Подойдя к стеллажам, Андрей увидел то, от чего у него захватило дыхание. Множество разнообразного хлама было не в счет, потому что среди всякого мусора лежало несколько световых мечей разнообразных конструкций. Как хорошо, что я не попал во Двор и не свернул обратно по пути сюда, восхищенно подумал Андрей и снял с полки понравившийся ему меч. Его темная рукоятка была гладкой и красивой, но в то же время очень удобной. Осмотрев меч, он вытянул руку подальше и активировал его: пылающий багровый клинок появился на свет, если таковым можно было назвать полутемную залу. По длине он был около полутора метров, но Андрей увидел какой-то регулятор на рукоятке и поигравшись им он понял, что длина меча может изменяться от метра до двух – очень полезная штука. Он сделал мечом пару выпадов, конечно неуклюжих, но выпадов и с восторгом уставился на клинок, бросающий кровавые отблески на пол и стены залы, на старые стеллажи и остатки лежащих на них вещей. Еще раз взвесив в руке меч он, с видимым трудом, потушил меч и повесил себе на пояс. Повернувшись к полкам, он еще некоторое время обследовал рухлядь и нашел еще одну чрезвычайно полезную вещь – световой клинок. Маленький, длиной всего около 40 сантиметров и рукоять его тоже была гораздо меньше, чем у обычного меча – идеальное оружие ассасина и убийцы. Андрей тоже засунул его себе за пазуху. Выйдя из зала и направляясь во Двор Андрей думал только о своем приобретении.
Выбравшись во Двор он увидел своего «учителя» Посвященного. Его охватила жгучая ненависть. Ярость подкатывала к горлу и душила, легкие отказывались дышать, а в голове кипела только одна мысль: «Нашинковать сволочь!». У Андрея даже немного затряслись колени от злости, а крупная дрожь стала нещадно бить его тело. Громадным усилием воли он смог сконцентрироваться на Посвященном и стал приближаться к нему. Он даже сначала не обратил внимания, что все вдруг стало таким четким, медленным и ясным – сам того не сознавая, он почувствовал в себе Темный Гнев. Посвященный с удивлением и злостью повернулся к нему, стоя под сенью какого-то экзотического дерева на красивом фоне – за аллеей открывался вид на центр Корусканта. Подойдя вплотную и ничего не говоря Андрей выхватил меч и на щебень аллеи упали кровавые отблески свечения клинка. Посвященный замер глядя на выдвинувшееся пурпурное лезвие. Андрей торжествующе рассмеялся и всадил в живот Посвященного клинок – Посвященный даже не успел выхватить свой меч. Сатанински засмеявшись еще громче, он всадил клинок так глубоко внутрь тела, что лезвие с негромким шипением выступило из спины Посвященного – он был просто насажен на лезвие как шашлык на вертел или бабочка на иголку натуралиста.
Неожиданно с Андрея схлынула Темная волна ненависти и он быстрым движением потушил меч и отступил на шаг, осознав ЧТО он сделал. Этим ударом он лишил себя единственного, что связывало его с этим миром… Что теперь? Этот вопрос забился колоколом в голове Андрея. Он даже несколько растеряно посмотрел на распростертое и уже прекратившее агонизировать тело, распластанное на дорожке аллеи перед ним. Человек опустился на колени перед трупом и отрешенно обследовал его. Он повесил себе на пояс бластер Посвященного и его клинок с примесями кортозиса, бумажник, в котором нашлось около 10 тысяч кредиток («куда это покойничек собирался с такими деньгами, а?» - мелькнуло в голове Андрея) наличностью и на кредитке на предъявителя, а также пропуск во Двор и Дворец. Поднявшись на ноги и отряхнув пыль с колен, Андрей оглянулся и насколько мог быстро потащил тело к ограде. Поднатужившись, он попытался перекинуть тело через ограду, но после этого короткого удара он как будто потерял все силы и не смог сделать этого. Тогда он, опять оглянулся, быстро пошел к выходу со Двора наружу, который он заприметил уже давно. Он боялся, что его схватят за убийство Посвященного и, скрепя сердце – куда еще ему податься? – решил скрыться. По пути он, к счастью, никого не встретил, а охрана на выходе проверяла скорее входящих, нежели выходящих.
Выйдя с территории Дворцового комплекса, он увидел захватывающую дух панораму центрального вечернего Корусканта и, что еще больше его заинтересовало, гигантскую стоянку каров разных мастей. Быстро направившись к ней, он выбрал один из каров понеприметнее и помощнее (насколько он мог это понять из фильмов и передач Голонета) и подошел к нему. Удача опять не изменила ему – внутри кара находился его хозяин, человек лет 30-ти. Нагло открыв дверцу кара и сев на переднее сидение рядом с хозяином он ни слова не говоря достал световой меч и выпустил шипящее и чуть вибрирующее лезвие на метр, показал замершему от ужаса владельцу кара и погасил его, после чего просто сказал человеку:
– Трогай.
– Э… да-да… - еле выговорил человек.
Когда кар взлетел Андрей посмотрел на человека и сказал, чтобы он вез его к ближайшей лучшей гостинице при космопорте. Человек молча кивнул, боясь, по-видимому, сказать даже слово. Через несколько минут кар уже снижался на стоянке перед гостиницей, недалеко был заметен космопорт. Хозяин кара испуганно посмотрел на Андрея, лишь на дне глаз можно было различить затаенную надежду. Андрей усмехнулся и всадил пурпурное лезвие в шею человека. Тот даже не пытался увернуться. С разорванной трахеей он упал на приборную панель. Андрей вышел из кара и захлопнув дверцу на мгновение, когда никто в округе не видел, всадил пылающий клинок в двигательную часть кара. После чего быстрым шагом направился к гостинице, охрана не стала ему в этом препятствовать, и двери с тихим шелестящим свистом разъехались перед ним. Уже из дверей гостиницы он оглянулся, услышав звук взрыва – кар перестал существовать. К месту взрыва поспешили многочисленные охранники из гостиницы. Андрей криво усмехнулся и, чувствуя непривычную легкость, зашел в гостиницу. Остановившись на входе, он осмотрел холл. Это было действительно красиво и дорого. Развязным и быстрым шагом Андрей направился к стойке портье. Он осведомился у зевающего портье почем номер до завтра и, получив ответ удовлетворенно кивнул и кинув на стол пару купюр, взял ключ и пошел к лифту.
Глава 2. Месяц до Эндора.
Андрей валялся на кровати, не снимая одежды и сапог, и пялился на экран Голонета, коротая ночь в компании бутылки кореллианского. Показывали новости, речь шла о продолжающейся контртеррористической операции на какой-то планетке и завершающемся строительстве какой-то крупной рудодобывающей станции на орбите спутника Эндора… Скука. Андрей, хлебнув неплохого пойла, переключил канал. Какие-то хорошенькие девочки пели что-то о любви. Андрей, сделав еще один добрый глоток, стал подремывать под их завывания, постепенно погружаясь в теплоту сновидений. Его вырвала из сна какая-то странная вибрация… Не сразу поняв в чем дело он вскочил, опрокинув недопитую бутылку, и прислушался. К его удивлению все было тихо. Неожиданно он опять почувствовал эту странную дрожь и до него наконец-то дошло, что это ощущение той самой Силы. Причувствовавшись к ней он задрожал от неожиданного холода. Необычно было это ощущение и он не мог понять, что же это такое. Потом он услышал голос. Этот голос говорил что-то внушительное, но что – было не разобрать. Спустя несколько мгновений голос усилился и перед изумленным Андреем начало крутиться облачко тумана, непонятно как появившегося посреди номера. Облачко начало формироваться в какую-то непонятную, искаженную тень человека, впрочем, человека ли? Его формы и пропорции были грубы, огромны и отдавали звериной мощью. Голос усилился так, что Андрей вдруг резко разобрал слова. «Я, Повелитель Марка Рагнос, приветствую тебя, и ты должен слушать меня и внимать мне! Ты даже не представляешь себе приложенных мною усилий, чтобы выбраться из небытия… Хотя возможно я еще вернусь! Будущее поливариантно… Но не в этом суть! Скоро Сидиус погибнет, но он еще возродится. Мы не можем уважать Сидиуса, но он был хорошим правителем и все предусмотрел. Он вернется. Но и ты подготовься к этому! Пусть ты, а не он будет Возрожденным Темным Лордом… Моя Сила поможет тебе… Но лишь один раз… Ты поймешь, когда это будет нужно, но еще очень не скоро… А теперь прощай, до встречи с нами во Тьме смерти Ситха…*
Тень растаяла, оставив Андрея с немым удивлением смотреть в пустоту. Экран Голонета что-то рассказывал о близящемся визите Императора на строящуюся станцию. Уставившись на экран Андрей отметил про себя, что Император жив и отдавать концы вроде бы не собирается. С трудом он привел свои мысли в относительный порядок и, решив подумать о произошедшем утром, рухнул на кровать, забыв выключить экран и мгновенно засыпая.
В окно светило солнце, падая Андрею прямо на лицо. Поморщившись он раскрыл глаза и со стоном сел на кровати, вспоминая где он и приходя в себя. Ощущения были не из приятных. Чувство было такое, как будто по нему проехались асфальтовым катком, а затем засунули в стиральную машинку и поставили на отжим. Потянувшись и еще раз поморщившись он слез с кровати и выключил бормочущий экран. Пройдя в ванную комнату он быстро умылся холодной водой и наконец смог связно вспомнить происходившее ночью. Тот призрак теперь не выходил у него из головы – чтобы это значило? Уж не поехала ли у него крыша? За такими раздумьями Андрей завершил утренний моцион и направился к бару. Внимательно осмотрев его содержимое, он пришел к выводу, что терморегулятор сломался (с чего бы это?) и холодного ничего там нет. Тяжело вздохнув, ему пришлось принять нелегкое решение направиться в бар на первом этаже гостиницы и, еще раз вздохнув, он отправился вниз.
TRAUN - вообщем как вам отрывок? Я продолжаю работу и даже этот отрывок уже сильно переделал, но как в принципе? Какие недоработки, минусы и плюсы?
Служитель - Неплохо. Заканчивай скорее, хотелось бы прочитать целиком, чтобы составить законченное мнение.
НОВЫЙ ОТРЫВОК!
НОВЫЙ ОТРЫВОК!
«А если бы было все не так…»
Стены медленно плыли перед глазами. Странно, а он думал, что падение сопровождается более внушительной скоростью. Это было невыносимо медленно.
Все чувства, будто бы сдуло потоком ветра поднимающегося снизу. Все заполонил один глухой страх. Он постепенно сковал тело, по мере того, как он стал приходить в сознание и осознавать происшедшего. Он падает вниз, в неведомую пропасть. Падает уже давно. Где же конец? Нет ничего хуже, чем ожидание конца,…хотя, нет, пожалую Дарт Маул мог вспомнить еще кое-что пострашнее, - гнев Учителя, например. Он видел эту вспышку только раз, но этого единственного ему навсегда хватит, он и теперь ощущает в себе неприятный укол удивления и ужаса, как и тогда.
Промелькнул еще один уровень и все чувства сказал ему, что это был последний уровень, если он хочет еще раз ступить на землю, то надо что-то срочно предпринять. Немедленно!
Жуткий страх ускорил мысли молодого Ситха. Теперь его рука судорожно искала на поясе маленький набойник. Нет, неужели он выронил его, когда улетел в пропасть его меч? Нет, не может быть, ведь он ДОЛЖЕН остаются жить. Если бы его сегодня ждала смерть он знал бы это, но только чувство предстающего нелегкого боя с двумя Джедаями грызло и преследовало его последние несколько дней. Он ДОЛЖЕН был победить. Ну, теперь он, кажется, уже никому ничего не должен.
Рука отчаянно провела по поясу еще раз. Нет. Снова осечка.
Этажи стали лететь быстрее, казалось он стремительно набирает скорость. Есть только одно объяснение – земля совсем близко. Там внизу уже темнело что-то. Он зажмурил глаза. В голове больше не было мыслей. Зачем они теперь ему, если все кончено. Мелькнули несколько воспоминаний о последнем бое. Только одно воспоминание сразу засело в его голове. Глаза молодого Джедая, когда тот отправил его в этот полет. Эти глаза до сих пор были перед ним. Ярость и Глубокая боль пронизывала их. Вот и все. Он чувствует сейчас тоже.
Близко. Он уже давно чувствует ее холод. Совсем черно…
Рука неожиданно взметнулась вверх. Наверное, перед смертью человек (или другое живое существо) теряет контроль за своим телом. Но эта рука потянулась туда не спроста. От распахнутой ладони взлетел цепкий кол набойник, и засвистев, исчез в поисках места, за которое можно ухватится.
Резкий рывок. Страшная боль сковала все тело. Она гулко пронеслась от протянутой руки к плечу и охватила его. Как будто маленький, но очень острый кинжал пронзил его мозг. Он никогда в жизни не смог бы представить себе, что такая боль возможна. Он не просто ощутил ее, он смог распознать ее источник и осознать ее силу. Его сознание было закрыто для боли, но даже через блокированные нервы шла какая-то жуткая дрожь. Все струны в мозгу напряглись, стараясь удержать спасительные преграды против страдания.
Но зародившаяся боль усиливалась. Он почувствовал, что не может больше терпеть. Серебристые нити Силы, уходили от него и плавно замирали совсем рядом. Даже они предали его и не хотят помочь.
Он ясно ощутил, как преграда истощается, боль настойчего растет и явно не желает утихнуть. Она уже давала о себе знать короткими спазмами в области плеча.
Вот и все. Стремительный вихрь захлестнул его. Он не почувствовал ее мощи и не определил, что именно вышло из строя, собственный организм никогда его не подводил. Только где-то вдали он расслышал свой собственный сдавленный болью крик. Набойник опустел. Хозяин разжал руку, и благополучно шлепнулся на мокрую почву. Черная тень слилась с землей, и застыла такая же молчаливая и безмятежная.
Свет…ОН бьёт прямо в глаза, скрытые веками. Яркий свет, от которого он уже успел отвыкнуть. Он любил темноту. Свет продолжал литься ему в лицо из огромной дыры, пробитой снарядом. Ситх сделал усилие, чтобы отвернутся от назойливого луча. Но тот продолжал преследовать его.
Маул со злостью зашипел, приходя в сознание. Вместе с мыслями к нему вернулись и чувства. Одно из них – чувство боли особо усилилось и оттеснило все остальные. Он сжал острые зубы, чтобы не издать стон. Все плечо и руку колола волна боли. Она будто бы медленно раздирала тело насквозь, пытаясь заставить раненого кричать. Нет, он не будет кричать. Он сильнее какой-то боли, хоть и такой нудной.
Ситх почувствовал, что самоуверенно привирает сам себе. Он уже начал потихоньку скулить и подвывать. Так казалось, было еще возможно терпеть. Учителя нет рядом. И он не заметит ему с брезгливой маской на лице, - что ученик, верно, не может даже с собой справится, куда уж там с Джедаями. Даже с одним. С сопливым подаваном. - Эти слова всегда особо оскорбляли Маула и тот готов был сразится с какой угодно задачей, чтобы Учитель согласился на компромисс: ну, если до настоящего Джедая он еще не дорос, зато он любого подавала сделает одним взмахом меча!
Маул снова пошевелился. Боль сразу же усилилась и крепко сжала его в своих безжалостных тисках.
Нет, так дальше нельзя. Маул изогнулся, собрав последние силы, и начал осмотр повреждений. Сперва рука, конечно, она донимает больше, чем все остальное. Попытка прощупать повреждение с треском провалилась. Дотронуться до больной конечности невозможно. ОН повернулся на бок и рассмотрел ее. Рука явно выглядит ни как обычно. Она вывихнута в двух суставах – локоть и плечо. Плохо дело, но все же, он жив! Эта мысль сразу подняла ему настроение. Он жив, а тот Джедай сверху – совсем мертвый! Потому что он сам убил его.
Правда с этой успокоительной мыслью появилась еще одна, - А второй-то Джедай сумел таки застать его врасплох!
Теперь в его душе начала подниматься волна гнева и ненависти, но это обычное для него чувство не стало распространилось, а просто погасло как только появилось. Маул постанывая с трудом сел. Нога болит и еще бок левый. Он тяжело наклонился к ноге. Так кровь – значит рана. Бок – повезло, что этот Джедай забыл добить окончательно и решил, что этой раны вполне достаточно.
Маул прислушался. Он уже давно пребывал в туманном состоянии, да еще шок напоминал о себе. Он не заметил. Похоже, победа над ним стала большим поводом для радости. Где-то с Южной стороны дворца слышался бой праздничных барабанов и еще каких-то местных музыкальных инструментов. Торжественные удары перемежались полными тоски голосами танды. Они благодарят павших за победу, дарованную оставшимся жить. «Мы не только рады свободе, мы грустим и оплакиваем потерю».
Маул недовольно поежился. На земле было холодно и мокро. Вообще-то в этом дворце есть местечки и поприятней. Там у них сверху. Тепло, сухо и все угощаются разносолами с королевского стола. Он бы тоже не отказался сейчас, даже о гордости забыл бы на время, пока не почувствует, что сыт.
Впрочем, Ситх был согласен и на простую еду, на какую угодно, лишь бы это было съедобно. Сейчас не самое подходящее время привередничать. И тем более не время засиживаться здесь. Надо выбираться.
Маул попытался резко встать, но все тел снова заныло, оповещая хозяина о многочисленных повреждениях. Он снова опустился на колено здоровой ноги ( вообще-то она тоже ныла, но не так сильно, как все остальное). Он медленно поднял левую руку и попытался нащупать в стене брешь, чтобы уцепится. Ладонь легко скользнула по идеально гладкому металлу. В глаза Ситху снова брызнул радостный луч, которых тут же загрустил и исчез в почерневших глазах, растворяясь во мраке. Но луч сам позвал его. Маул улегся на живот и заглянул под стену. Этой щели вполне достаточно, чтобы смог просочится туда.
Болело все, что только могло и даже, что не могло. Рейд под стену окончился успешно, и он теперь лежал под раскидистой кроной какого-то местного дерева. Маленькие голубые цветочки приятно пахли и укрывали ветви дерева воздушным инеем. Свет играл в его листве, но не достигал распластавшейся под ним фигуры. Чтобы вылезти на свободу потребовалось очень много сил, в том числе и без Великой Силы не обошлось. Теперь он был окончательно измотан. Боль не давала покоя и терзала сильнее, чем раньше, усталость опустила на него свой мучительный чехол. Глаза неумолимо смыкались. Где-то внутри зародилась жажда еще неуловимая, но он знал, что когда он распахнет глаза снова (если ему так повезет), она будет готова вонзиться в него. Она уже ждет минуты своего триумфа.
Стены медленно плыли перед глазами. Странно, а он думал, что падение сопровождается более внушительной скоростью. Это было невыносимо медленно.
Все чувства, будто бы сдуло потоком ветра поднимающегося снизу. Все заполонил один глухой страх. Он постепенно сковал тело, по мере того, как он стал приходить в сознание и осознавать происшедшего. Он падает вниз, в неведомую пропасть. Падает уже давно. Где же конец? Нет ничего хуже, чем ожидание конца,…хотя, нет, пожалую Дарт Маул мог вспомнить еще кое-что пострашнее, - гнев Учителя, например. Он видел эту вспышку только раз, но этого единственного ему навсегда хватит, он и теперь ощущает в себе неприятный укол удивления и ужаса, как и тогда.
Промелькнул еще один уровень и все чувства сказал ему, что это был последний уровень, если он хочет еще раз ступить на землю, то надо что-то срочно предпринять. Немедленно!
Жуткий страх ускорил мысли молодого Ситха. Теперь его рука судорожно искала на поясе маленький набойник. Нет, неужели он выронил его, когда улетел в пропасть его меч? Нет, не может быть, ведь он ДОЛЖЕН остаются жить. Если бы его сегодня ждала смерть он знал бы это, но только чувство предстающего нелегкого боя с двумя Джедаями грызло и преследовало его последние несколько дней. Он ДОЛЖЕН был победить. Ну, теперь он, кажется, уже никому ничего не должен.
Рука отчаянно провела по поясу еще раз. Нет. Снова осечка.
Этажи стали лететь быстрее, казалось он стремительно набирает скорость. Есть только одно объяснение – земля совсем близко. Там внизу уже темнело что-то. Он зажмурил глаза. В голове больше не было мыслей. Зачем они теперь ему, если все кончено. Мелькнули несколько воспоминаний о последнем бое. Только одно воспоминание сразу засело в его голове. Глаза молодого Джедая, когда тот отправил его в этот полет. Эти глаза до сих пор были перед ним. Ярость и Глубокая боль пронизывала их. Вот и все. Он чувствует сейчас тоже.
Близко. Он уже давно чувствует ее холод. Совсем черно…
Рука неожиданно взметнулась вверх. Наверное, перед смертью человек (или другое живое существо) теряет контроль за своим телом. Но эта рука потянулась туда не спроста. От распахнутой ладони взлетел цепкий кол набойник, и засвистев, исчез в поисках места, за которое можно ухватится.
Резкий рывок. Страшная боль сковала все тело. Она гулко пронеслась от протянутой руки к плечу и охватила его. Как будто маленький, но очень острый кинжал пронзил его мозг. Он никогда в жизни не смог бы представить себе, что такая боль возможна. Он не просто ощутил ее, он смог распознать ее источник и осознать ее силу. Его сознание было закрыто для боли, но даже через блокированные нервы шла какая-то жуткая дрожь. Все струны в мозгу напряглись, стараясь удержать спасительные преграды против страдания.
Но зародившаяся боль усиливалась. Он почувствовал, что не может больше терпеть. Серебристые нити Силы, уходили от него и плавно замирали совсем рядом. Даже они предали его и не хотят помочь.
Он ясно ощутил, как преграда истощается, боль настойчего растет и явно не желает утихнуть. Она уже давала о себе знать короткими спазмами в области плеча.
Вот и все. Стремительный вихрь захлестнул его. Он не почувствовал ее мощи и не определил, что именно вышло из строя, собственный организм никогда его не подводил. Только где-то вдали он расслышал свой собственный сдавленный болью крик. Набойник опустел. Хозяин разжал руку, и благополучно шлепнулся на мокрую почву. Черная тень слилась с землей, и застыла такая же молчаливая и безмятежная.
Свет…ОН бьёт прямо в глаза, скрытые веками. Яркий свет, от которого он уже успел отвыкнуть. Он любил темноту. Свет продолжал литься ему в лицо из огромной дыры, пробитой снарядом. Ситх сделал усилие, чтобы отвернутся от назойливого луча. Но тот продолжал преследовать его.
Маул со злостью зашипел, приходя в сознание. Вместе с мыслями к нему вернулись и чувства. Одно из них – чувство боли особо усилилось и оттеснило все остальные. Он сжал острые зубы, чтобы не издать стон. Все плечо и руку колола волна боли. Она будто бы медленно раздирала тело насквозь, пытаясь заставить раненого кричать. Нет, он не будет кричать. Он сильнее какой-то боли, хоть и такой нудной.
Ситх почувствовал, что самоуверенно привирает сам себе. Он уже начал потихоньку скулить и подвывать. Так казалось, было еще возможно терпеть. Учителя нет рядом. И он не заметит ему с брезгливой маской на лице, - что ученик, верно, не может даже с собой справится, куда уж там с Джедаями. Даже с одним. С сопливым подаваном. - Эти слова всегда особо оскорбляли Маула и тот готов был сразится с какой угодно задачей, чтобы Учитель согласился на компромисс: ну, если до настоящего Джедая он еще не дорос, зато он любого подавала сделает одним взмахом меча!
Маул снова пошевелился. Боль сразу же усилилась и крепко сжала его в своих безжалостных тисках.
Нет, так дальше нельзя. Маул изогнулся, собрав последние силы, и начал осмотр повреждений. Сперва рука, конечно, она донимает больше, чем все остальное. Попытка прощупать повреждение с треском провалилась. Дотронуться до больной конечности невозможно. ОН повернулся на бок и рассмотрел ее. Рука явно выглядит ни как обычно. Она вывихнута в двух суставах – локоть и плечо. Плохо дело, но все же, он жив! Эта мысль сразу подняла ему настроение. Он жив, а тот Джедай сверху – совсем мертвый! Потому что он сам убил его.
Правда с этой успокоительной мыслью появилась еще одна, - А второй-то Джедай сумел таки застать его врасплох!
Теперь в его душе начала подниматься волна гнева и ненависти, но это обычное для него чувство не стало распространилось, а просто погасло как только появилось. Маул постанывая с трудом сел. Нога болит и еще бок левый. Он тяжело наклонился к ноге. Так кровь – значит рана. Бок – повезло, что этот Джедай забыл добить окончательно и решил, что этой раны вполне достаточно.
Маул прислушался. Он уже давно пребывал в туманном состоянии, да еще шок напоминал о себе. Он не заметил. Похоже, победа над ним стала большим поводом для радости. Где-то с Южной стороны дворца слышался бой праздничных барабанов и еще каких-то местных музыкальных инструментов. Торжественные удары перемежались полными тоски голосами танды. Они благодарят павших за победу, дарованную оставшимся жить. «Мы не только рады свободе, мы грустим и оплакиваем потерю».
Маул недовольно поежился. На земле было холодно и мокро. Вообще-то в этом дворце есть местечки и поприятней. Там у них сверху. Тепло, сухо и все угощаются разносолами с королевского стола. Он бы тоже не отказался сейчас, даже о гордости забыл бы на время, пока не почувствует, что сыт.
Впрочем, Ситх был согласен и на простую еду, на какую угодно, лишь бы это было съедобно. Сейчас не самое подходящее время привередничать. И тем более не время засиживаться здесь. Надо выбираться.
Маул попытался резко встать, но все тел снова заныло, оповещая хозяина о многочисленных повреждениях. Он снова опустился на колено здоровой ноги ( вообще-то она тоже ныла, но не так сильно, как все остальное). Он медленно поднял левую руку и попытался нащупать в стене брешь, чтобы уцепится. Ладонь легко скользнула по идеально гладкому металлу. В глаза Ситху снова брызнул радостный луч, которых тут же загрустил и исчез в почерневших глазах, растворяясь во мраке. Но луч сам позвал его. Маул улегся на живот и заглянул под стену. Этой щели вполне достаточно, чтобы смог просочится туда.
Болело все, что только могло и даже, что не могло. Рейд под стену окончился успешно, и он теперь лежал под раскидистой кроной какого-то местного дерева. Маленькие голубые цветочки приятно пахли и укрывали ветви дерева воздушным инеем. Свет играл в его листве, но не достигал распластавшейся под ним фигуры. Чтобы вылезти на свободу потребовалось очень много сил, в том числе и без Великой Силы не обошлось. Теперь он был окончательно измотан. Боль не давала покоя и терзала сильнее, чем раньше, усталость опустила на него свой мучительный чехол. Глаза неумолимо смыкались. Где-то внутри зародилась жажда еще неуловимая, но он знал, что когда он распахнет глаза снова (если ему так повезет), она будет готова вонзиться в него. Она уже ждет минуты своего триумфа.
Naira
Отлично! Продолжайте в том же духе. Очень интересно.
Единственный вопрос. У вас вывихи когда-нибудь были? Поверьте мне, что с вывихнутой в двух местах рукой Мол далеко не уполз бы. Сначала надо сустав вправить, потом его зафиксировать, а уж потом ползти. Если не получается вправить, можно крепко примотать к туловищу. Иначе, болевой шок. Возможно даже смертельный.
Отлично! Продолжайте в том же духе. Очень интересно.
Единственный вопрос. У вас вывихи когда-нибудь были? Поверьте мне, что с вывихнутой в двух местах рукой Мол далеко не уполз бы. Сначала надо сустав вправить, потом его зафиксировать, а уж потом ползти. Если не получается вправить, можно крепко примотать к туловищу. Иначе, болевой шок. Возможно даже смертельный.
Witch, ладно, согласна! Понеслась душа в рай.
Но ведь он Ситх, все же, ни какой-нибудь там Джедай! Пусть терпит. Вообще-то я ничего себе не вывихивала, надо с папашей-хирургом посоветоваться. И вообще получилось ужасно. Я даже в школе такого не сочиняла. Ладно, сегодня исправлюсь, и слова будут наконец-то складываться в правильные предложения.
Ощущения возвращались. Первой возвестила о себе немного успокоившаяся рука, бок рассекли неистовые спазмы, и нытье всех суставов. Спать на корнях было не очень-то удобно, но за неимением лучшего, приходилось довольствоваться и этой постелью.
Он открыл глаза. Его взгляд встретил приятный полумрак. Ночные тени окутали планету плотным одеялом. Темнота леса обступала. Трава была отвратительно мокрой от росы, где-то что-то капало. Воздух сгустился и наполнился особой ночной прозрачностью. Издалека ветер приносил ароматы неизвестных цветов. Но здесь не было тишины. Со стороны дворца продолжали доноситься звуки веселья. Они теперь вплоть до следующей войны будут праздновать победу и разрисуют лицо Королевы еще какими-нибудь немыслимыми символами. Музыка лилась с противоположной стороны. Там тоже пируют, но уже не так усердно, как здесь. Наверное, такой тяжелый день уже склонил их головы на подушки, или еще на что-нибудь.
Ситх почувствовал покой и безнаказанность ночи. Теперь к нему вернулась храбрость, а так же злость. Он люто ненавидел всю эту дурацкую планету – мокрую, холодную, населенную какими-то говорящими рептилиями и упрямыми хитрыми людишками. Но ненависть снова уступила его буйную голову мыслями.
Мысли упрямо твердили ему, что пора отсюда выбираться, и как можно быстрее! Затем они обратили его внимание на изувеченную болящую конечность и на бок. Казалось бок болел сильнее, чем раньше. Маул аккуратно приподнялся, пытаясь погасить очередную вспышку жуткой боли. Левая рука прошлась по ноющему боку снова. Нет, ему необязательно видеть, что там. Вся ладонь была покрыта липкой теплой жидкостью. Кровь. Здесь везде его кровь, все вымазано в ней.
Страх вернулся. Скрываться бесполезно, если он все равно умрет от ран. А эта теперь представлялось ему более опасной, чем рука. Эта рана нанесена сияющим клинком и конечно, она очень глубокая. Легких ран от светового меча не бывает. Такой порез может показаться просто ссадиной, но он-то знает, что это всего лишь иллюзия. Световой меч - идеальной оружие, которое наносит идеальные раны. Тонкие и незаметные, но кровоточащие и смертельные.
Горестная мысль наполнила его душу жалостью к себе, к тому единственному, кого он всю жизнь любил. Он не может помочь себе сам. Он уже изнывает от жажды, и боль пронзает руку спазмами, отдается во всем теле, этой боли вторит резь в рассеченном боку. Он не может помочь себе ничем, значит…
…значит, нужен кто-то еще. Кто-то знающий, как вправляются вывихи и перевязываются раны.
Кто-то нужен.
Такая мысль засела в его голове впервые. Ему никогда никто не был нужен. Учитель всегда твердил, что у него, у будущего Ситха, нет друзей (они не нужны ему), он должен рассчитывать только на себя, и доверять только своим ощущениям. Как бы не так. Ощущения упорно требовали избавления от жутких болей любыми путями и гнали его к тому месту, где можно найти помощь.
Маул вздохнул. Ничего делать не остается. Придется все же понадеется на добросердечие поселенцев. А он уверен, что сможет войти к ним в доверье, и хоть чуть-чуть отдохнуть.
Он дотронулся до щеки. На пальцах остались следы грима, а на лице кровавая полоса. Как хорошо, что он вспомнил об этом сейчас. Надо немедленно стереть предательскую раскраску. Что бы не твердила там гордость, но, кажется, настало время скрываться.
Согнувшись, он сунул пылающее алыми и черными цветами лицо в росистую траву, и стер об мягкие стебли остатки грима и пота.
Ну, вот теперь он вполне похож на простого юношу, никто не заподозрит за ним Темного Война. Маул преисполнился надежды и радости за свою хитрость. Он снова привстал и заковылял в сторону, откуда доносилось тоскливое пение.
Рука безжизненно висела и только мешала при ходьбе. Бок не позволил ему разогнутся, а ноги упорно отказывались слушаться, и шли куда угодно, только не куда желал хозяин. Приказы мозга останавливались где-то на уровне груди и не достигали назначения. Зато ответ в виде болевых импульсов и налитых, непонятно откуда взявшейся усталостью, конечностей не заставлял себя ждать. Заблокировать сознание не удавалось. После каждой отчаянной попытки мир начинал предательски кружится, а глаза затягивало серой пеленой. Он уже начинал привыкать к боли и научился различать ее оттенки и определять, когда наступит очередной приступ, и как лучше нагнутся, чтобы притупить спазмы.
Маул оглянулся. Такими темпами далеко не уйдешь. Но дворец уже скрылся в зеленой дымке и тумане. Это, наверное, знаменитый королевский парк. Здесь растут цветы со всей Галактике (те, которые сумели приспособится к условиям), и разные причудливые деревья и травы. Самый красивый парк во всей необъятной Галактике. Маула не занимала перспектива остановится и полюбоваться красотой. Нет, сейчас ему была отвратительны даже звуки пения ночных птиц или шепот ветра в кронах.
Вдали лес будто бы потемнел. Юноша стал всматриваться в ночь. Там чаща рассеивается и перетекает в одинокую тропу. Это обрадовало и наполнило надеждой, возможно, там есть кто-нибудь живой. Если есть дорога – значит, она ведет к тем, кто ее протоптал.
Силы уже совсем покидали его. Постоянная серая пелена перед глазами уже не рассеивалась, а пыталась заставить его отдаться усталости. Деревья ходили вокруг него, и что-то шелестели, а земля извивалась под ногами, исчезая иногда во тьме. В такие секунды он думал, что сейчас упадет в пропасть и будет лететь, так же долго, как после злополучного боя.
Цель недалеко. Он дойдет до тропы. Там можно будет подыскать местечко на траве и улечься. Еще немного, чуть-чуть.
Вот пригорок склоняется к нахоженной дороге. А там вдали, склон ведет тропу к игривому ручью. Он так заманчиво поет и плещется о каменистый берег, поросший, какими-то белыми невзрачными цветами. Он завет его подойти и не боятся.
Да, в этот момент Маул забыл о боли, с каждым серебристым всплеском отзывалась в нем страшная жажда. Она оттеснила все, она забрала разум, она заполонила желания, теперь только она руководит им.
Перед глазами у Ситха плясал ручей, а в ушах шумела вода. Он уже не видел пространства, которое отделяло его от заманчивой цели. Он с трудом вскарабкался на пригорок. Ну, вот, - спустится к дороге будет намного проще. Сейчас он приноровится, соберет последние силы и постарается аккуратно слезть, уцепившись за крепкие стебли. Юноша выпрямился как смог и покатился кубарем вниз к дороге. Падение было неожиданным и невыносимо болезненным. Он не пропустил ни одного камня. Но боль от этих легких ушибов была нечем по сравнению с болью подвернувшейся еще раз руки. Дальше он ничего не чувствовал. Сознание опустило завесу и скрало от него невыносимые мучения тела.
Он очнулся. Все та же боль. Нет, есть еще что-то. Да-да, ощущения не врут.
Маул сделал над собой усилие, и расклеил веки. Над ним нагнулось какое-то существо. Таких он никогда не видел. Существо издавало гудение и внимательно разглядывало раненого. Маул начинал злиться, ему нисколько не льстило внимание твари. Тем более такой любопытной. Существо совсем не стеснялось, и ткнуло в него конечностью, которая оказалась рукой. Ситху это не понравилось, и он зло зашипел на пришельца. Существо мгновенно дернулось и махнуло своей башкой, наградив Маула хорошей затрещиной. Тут уж Ситх не на шутку взбесился и собрался, было, набросится на обнаглевшего аборигена. Но передумал.
Стой, не надо спешить, ведь, убить всегда успеется - остановил он сам себя. Учитель всегда говорил, - единственное, что ему вечно не хватает – это терпение.
А существо тем временем виновато ойкнуло и схватило свои длинные уши, которые развивались в разные стороны. Затем, заметив, что раненый сменил гнев на милость, существо неуверенно приблизилось, присматриваясь к незнакомцу.
Первое неприятное впечатление прошло, и Маул снова ощутил прежние недуги. Он посмотрел на существо, и издал сдавленный стон. А у этого существа явно есть чувства и он, возможно, разумен (ну, он конечно не требует, чтобы пришелец был гением, вполне достаточно, чтобы тот понимал его желания). Существо посмотрело на него с жалостью и тоскливый взвыло. Отлично, можно и без помощи Великой Силы обойтись. Самое время, чтобы действовать.
Маул изобразил мученическое выражение лица (если бы он себя со стороны видел, то понял бы, что зря старался, вид у него был самый, что ни есть жалкий)
- Принеси мне…принеси мне воды…- выдавил из себя юноша и умоляюще воззрился на существо, понимает ли этот лопоухий, о чем его просят.
Существо все поняло и без лишних вопросов ринулось в сторону ручья, перепрыгнув несколько поваленных деревьев исчезло в лесу. Маул тяжело вздохнул и пошевелился. Значит сбежала эта тварь. Ну пусть ждет…если ему удастся выжить это существо сильно поплатится за свою тупость. Маул оглядел себя. У левого бока натекла лужа крови и пропитала песок под ним. Он теряет все больше крови. А у него ведь ее не так уж много… Он снова издал стон от ощущения собственной беспомощности. Ему, Лорду Ситху (ну, вообще-то он еще не полностью Ситх, но ведь станет же…или нет?) просить… о помощи, какую-то лесную тварь, которая может первый раз вылезла из родного болота. Если бы он был здоров…эта гадость умоляла бы его о пощаде… Умоляла бы!!!
Да! А что это? Где-то со стороны ручья приближался топот. Он устало повернул отяжелевшую голову. Так оно все же возвращается, и несет воду в листе какого-то растения. Никогда Маул не был так счастлив. Вода…она была такая недосягаемая.
Он поднялся и выпил принесенное. Вода показалась такой чистой, прохладной, он как будто бы впервые в жизни почувствовал ее чудесный вкус. Просто вода.
Вроде бы стало ощутимо лучше. Он посмотрел на существо, крутившееся рядом. Что же, этот вроде понимает что-то, а ему такой и нужен помощник. Надо бы задобрить его…поблагодарить, что ль?
- Спасибо – произнес неуверенно и совсем не с чувством благодарности Маул. И подумав, прибавил, - Ты кто?
Существо, похоже, развеселилось и даже забавно подскочило, оно явно было радо разговору и думало, чтобы такое ответить раненому.
- Моя звать – Тин-Бери Артс…- существо еще раз подпрыгнуло и доверительно приблизилось к юноше, - Твоя сильно ранен, - объяснил Тин-Бери и участливо заглянул ему в лицо.
«Хорошо, что он заметил» - подумал Маул, «может от него будет толк».Он с тоской посмотрел на повисшее плечо, - Еще несколько часов и вряд ли его руке вообще понадобится помощь. Она перестанет чувствовать и ей сложно будет управлять. Нет, надо решатся. Он недоверчиво покосился на неожиданно пригорюнившегося аборигена. Надо попробовать.
- Тин-Бери, подойди ко мне, - как можно ласковее позвал Маул. Существо оживилось и устроилось рядом с незнакомцем, довольное встречей. Затем оно резко тряхнуло башкой. Его распирала какая-то бешеная радость которую было тяжело сдерживать и существо поспешило поделится с неизвестным.
- Боги послали твоя, - сообщил эту новость Тин-Бери и одарил Ситха многозначительным взглядом, - Я тебя спасай! – заявил он с гордостью.
- Спасибо, - угрюмо сказал Маул, - Может ты окажешь мне еще одну услугу, это совсем несложно…- юноша запнулся, не зная, как бы объяснить неповоротливому существу, что от него требуется. Тин-Бери любопытно склонил голову и прямо-таки горел желанием помочь. Затем абориген выразительно закачал головой в знак согласия. От этого жеста все его конечности как-то особенно взвились, а ухо даже зацепилось за ветку какого-то кустарника.
- Мне надо вправить руку, - объяснил Маул, он не отрывал взгляда от собеседника и теперь пытался определить степень его непонимания. Но существо не удивилось, а только понятливо кивнуло и расцвело в улыбки. От этого беспричинного счастья Маулу стало не по себе. Чему это он радуется все время? Маул еще раз подозрительно оглядел аборигена. Незатейливая одежда, зеленовато-серая нежная кожа, и очень длинные конечности. Да…
- Моя помогай тебе…Моя делай это однажды…- сообщил Тин-Бери и снова безмятежно заухмылялся. Маул удивился. Он удивился за них обоих. С другой стороны этот абориген очень подходит ему, особенно если тот делал эту операцию уже один раз. Интересно, а его пациент остался при своих конечностях, или они стали похоже на уши этой развеселой твари? Тин-Бери вопросительно смотрел на юношу, и ждал - согласен он, или нет?
- Это правое плечо и локоть, - обреченно сказал Маул, - начни с плеча.
Существо приблизилось и принялось ощупывать больную руку. Было страшно больно и Маул почувствовал, как из прикушенной губы (чтобы не кричать) струится тоненький ручеек теплой крови, и оседает на языке своим солоноватым привкусом. Абориген, кажется, что-то сообразил и, наверное, что-то сделал. Боли Маул не ощутил, он потерял сознание до того, как сустав, хрустнув, ловко встал на свое место.
Но ведь он Ситх, все же, ни какой-нибудь там Джедай! Пусть терпит. Вообще-то я ничего себе не вывихивала, надо с папашей-хирургом посоветоваться. И вообще получилось ужасно. Я даже в школе такого не сочиняла. Ладно, сегодня исправлюсь, и слова будут наконец-то складываться в правильные предложения.
Ощущения возвращались. Первой возвестила о себе немного успокоившаяся рука, бок рассекли неистовые спазмы, и нытье всех суставов. Спать на корнях было не очень-то удобно, но за неимением лучшего, приходилось довольствоваться и этой постелью.
Он открыл глаза. Его взгляд встретил приятный полумрак. Ночные тени окутали планету плотным одеялом. Темнота леса обступала. Трава была отвратительно мокрой от росы, где-то что-то капало. Воздух сгустился и наполнился особой ночной прозрачностью. Издалека ветер приносил ароматы неизвестных цветов. Но здесь не было тишины. Со стороны дворца продолжали доноситься звуки веселья. Они теперь вплоть до следующей войны будут праздновать победу и разрисуют лицо Королевы еще какими-нибудь немыслимыми символами. Музыка лилась с противоположной стороны. Там тоже пируют, но уже не так усердно, как здесь. Наверное, такой тяжелый день уже склонил их головы на подушки, или еще на что-нибудь.
Ситх почувствовал покой и безнаказанность ночи. Теперь к нему вернулась храбрость, а так же злость. Он люто ненавидел всю эту дурацкую планету – мокрую, холодную, населенную какими-то говорящими рептилиями и упрямыми хитрыми людишками. Но ненависть снова уступила его буйную голову мыслями.
Мысли упрямо твердили ему, что пора отсюда выбираться, и как можно быстрее! Затем они обратили его внимание на изувеченную болящую конечность и на бок. Казалось бок болел сильнее, чем раньше. Маул аккуратно приподнялся, пытаясь погасить очередную вспышку жуткой боли. Левая рука прошлась по ноющему боку снова. Нет, ему необязательно видеть, что там. Вся ладонь была покрыта липкой теплой жидкостью. Кровь. Здесь везде его кровь, все вымазано в ней.
Страх вернулся. Скрываться бесполезно, если он все равно умрет от ран. А эта теперь представлялось ему более опасной, чем рука. Эта рана нанесена сияющим клинком и конечно, она очень глубокая. Легких ран от светового меча не бывает. Такой порез может показаться просто ссадиной, но он-то знает, что это всего лишь иллюзия. Световой меч - идеальной оружие, которое наносит идеальные раны. Тонкие и незаметные, но кровоточащие и смертельные.
Горестная мысль наполнила его душу жалостью к себе, к тому единственному, кого он всю жизнь любил. Он не может помочь себе сам. Он уже изнывает от жажды, и боль пронзает руку спазмами, отдается во всем теле, этой боли вторит резь в рассеченном боку. Он не может помочь себе ничем, значит…
…значит, нужен кто-то еще. Кто-то знающий, как вправляются вывихи и перевязываются раны.
Кто-то нужен.
Такая мысль засела в его голове впервые. Ему никогда никто не был нужен. Учитель всегда твердил, что у него, у будущего Ситха, нет друзей (они не нужны ему), он должен рассчитывать только на себя, и доверять только своим ощущениям. Как бы не так. Ощущения упорно требовали избавления от жутких болей любыми путями и гнали его к тому месту, где можно найти помощь.
Маул вздохнул. Ничего делать не остается. Придется все же понадеется на добросердечие поселенцев. А он уверен, что сможет войти к ним в доверье, и хоть чуть-чуть отдохнуть.
Он дотронулся до щеки. На пальцах остались следы грима, а на лице кровавая полоса. Как хорошо, что он вспомнил об этом сейчас. Надо немедленно стереть предательскую раскраску. Что бы не твердила там гордость, но, кажется, настало время скрываться.
Согнувшись, он сунул пылающее алыми и черными цветами лицо в росистую траву, и стер об мягкие стебли остатки грима и пота.
Ну, вот теперь он вполне похож на простого юношу, никто не заподозрит за ним Темного Война. Маул преисполнился надежды и радости за свою хитрость. Он снова привстал и заковылял в сторону, откуда доносилось тоскливое пение.
Рука безжизненно висела и только мешала при ходьбе. Бок не позволил ему разогнутся, а ноги упорно отказывались слушаться, и шли куда угодно, только не куда желал хозяин. Приказы мозга останавливались где-то на уровне груди и не достигали назначения. Зато ответ в виде болевых импульсов и налитых, непонятно откуда взявшейся усталостью, конечностей не заставлял себя ждать. Заблокировать сознание не удавалось. После каждой отчаянной попытки мир начинал предательски кружится, а глаза затягивало серой пеленой. Он уже начинал привыкать к боли и научился различать ее оттенки и определять, когда наступит очередной приступ, и как лучше нагнутся, чтобы притупить спазмы.
Маул оглянулся. Такими темпами далеко не уйдешь. Но дворец уже скрылся в зеленой дымке и тумане. Это, наверное, знаменитый королевский парк. Здесь растут цветы со всей Галактике (те, которые сумели приспособится к условиям), и разные причудливые деревья и травы. Самый красивый парк во всей необъятной Галактике. Маула не занимала перспектива остановится и полюбоваться красотой. Нет, сейчас ему была отвратительны даже звуки пения ночных птиц или шепот ветра в кронах.
Вдали лес будто бы потемнел. Юноша стал всматриваться в ночь. Там чаща рассеивается и перетекает в одинокую тропу. Это обрадовало и наполнило надеждой, возможно, там есть кто-нибудь живой. Если есть дорога – значит, она ведет к тем, кто ее протоптал.
Силы уже совсем покидали его. Постоянная серая пелена перед глазами уже не рассеивалась, а пыталась заставить его отдаться усталости. Деревья ходили вокруг него, и что-то шелестели, а земля извивалась под ногами, исчезая иногда во тьме. В такие секунды он думал, что сейчас упадет в пропасть и будет лететь, так же долго, как после злополучного боя.
Цель недалеко. Он дойдет до тропы. Там можно будет подыскать местечко на траве и улечься. Еще немного, чуть-чуть.
Вот пригорок склоняется к нахоженной дороге. А там вдали, склон ведет тропу к игривому ручью. Он так заманчиво поет и плещется о каменистый берег, поросший, какими-то белыми невзрачными цветами. Он завет его подойти и не боятся.
Да, в этот момент Маул забыл о боли, с каждым серебристым всплеском отзывалась в нем страшная жажда. Она оттеснила все, она забрала разум, она заполонила желания, теперь только она руководит им.
Перед глазами у Ситха плясал ручей, а в ушах шумела вода. Он уже не видел пространства, которое отделяло его от заманчивой цели. Он с трудом вскарабкался на пригорок. Ну, вот, - спустится к дороге будет намного проще. Сейчас он приноровится, соберет последние силы и постарается аккуратно слезть, уцепившись за крепкие стебли. Юноша выпрямился как смог и покатился кубарем вниз к дороге. Падение было неожиданным и невыносимо болезненным. Он не пропустил ни одного камня. Но боль от этих легких ушибов была нечем по сравнению с болью подвернувшейся еще раз руки. Дальше он ничего не чувствовал. Сознание опустило завесу и скрало от него невыносимые мучения тела.
Он очнулся. Все та же боль. Нет, есть еще что-то. Да-да, ощущения не врут.
Маул сделал над собой усилие, и расклеил веки. Над ним нагнулось какое-то существо. Таких он никогда не видел. Существо издавало гудение и внимательно разглядывало раненого. Маул начинал злиться, ему нисколько не льстило внимание твари. Тем более такой любопытной. Существо совсем не стеснялось, и ткнуло в него конечностью, которая оказалась рукой. Ситху это не понравилось, и он зло зашипел на пришельца. Существо мгновенно дернулось и махнуло своей башкой, наградив Маула хорошей затрещиной. Тут уж Ситх не на шутку взбесился и собрался, было, набросится на обнаглевшего аборигена. Но передумал.
Стой, не надо спешить, ведь, убить всегда успеется - остановил он сам себя. Учитель всегда говорил, - единственное, что ему вечно не хватает – это терпение.
А существо тем временем виновато ойкнуло и схватило свои длинные уши, которые развивались в разные стороны. Затем, заметив, что раненый сменил гнев на милость, существо неуверенно приблизилось, присматриваясь к незнакомцу.
Первое неприятное впечатление прошло, и Маул снова ощутил прежние недуги. Он посмотрел на существо, и издал сдавленный стон. А у этого существа явно есть чувства и он, возможно, разумен (ну, он конечно не требует, чтобы пришелец был гением, вполне достаточно, чтобы тот понимал его желания). Существо посмотрело на него с жалостью и тоскливый взвыло. Отлично, можно и без помощи Великой Силы обойтись. Самое время, чтобы действовать.
Маул изобразил мученическое выражение лица (если бы он себя со стороны видел, то понял бы, что зря старался, вид у него был самый, что ни есть жалкий)
- Принеси мне…принеси мне воды…- выдавил из себя юноша и умоляюще воззрился на существо, понимает ли этот лопоухий, о чем его просят.
Существо все поняло и без лишних вопросов ринулось в сторону ручья, перепрыгнув несколько поваленных деревьев исчезло в лесу. Маул тяжело вздохнул и пошевелился. Значит сбежала эта тварь. Ну пусть ждет…если ему удастся выжить это существо сильно поплатится за свою тупость. Маул оглядел себя. У левого бока натекла лужа крови и пропитала песок под ним. Он теряет все больше крови. А у него ведь ее не так уж много… Он снова издал стон от ощущения собственной беспомощности. Ему, Лорду Ситху (ну, вообще-то он еще не полностью Ситх, но ведь станет же…или нет?) просить… о помощи, какую-то лесную тварь, которая может первый раз вылезла из родного болота. Если бы он был здоров…эта гадость умоляла бы его о пощаде… Умоляла бы!!!
Да! А что это? Где-то со стороны ручья приближался топот. Он устало повернул отяжелевшую голову. Так оно все же возвращается, и несет воду в листе какого-то растения. Никогда Маул не был так счастлив. Вода…она была такая недосягаемая.
Он поднялся и выпил принесенное. Вода показалась такой чистой, прохладной, он как будто бы впервые в жизни почувствовал ее чудесный вкус. Просто вода.
Вроде бы стало ощутимо лучше. Он посмотрел на существо, крутившееся рядом. Что же, этот вроде понимает что-то, а ему такой и нужен помощник. Надо бы задобрить его…поблагодарить, что ль?
- Спасибо – произнес неуверенно и совсем не с чувством благодарности Маул. И подумав, прибавил, - Ты кто?
Существо, похоже, развеселилось и даже забавно подскочило, оно явно было радо разговору и думало, чтобы такое ответить раненому.
- Моя звать – Тин-Бери Артс…- существо еще раз подпрыгнуло и доверительно приблизилось к юноше, - Твоя сильно ранен, - объяснил Тин-Бери и участливо заглянул ему в лицо.
«Хорошо, что он заметил» - подумал Маул, «может от него будет толк».Он с тоской посмотрел на повисшее плечо, - Еще несколько часов и вряд ли его руке вообще понадобится помощь. Она перестанет чувствовать и ей сложно будет управлять. Нет, надо решатся. Он недоверчиво покосился на неожиданно пригорюнившегося аборигена. Надо попробовать.
- Тин-Бери, подойди ко мне, - как можно ласковее позвал Маул. Существо оживилось и устроилось рядом с незнакомцем, довольное встречей. Затем оно резко тряхнуло башкой. Его распирала какая-то бешеная радость которую было тяжело сдерживать и существо поспешило поделится с неизвестным.
- Боги послали твоя, - сообщил эту новость Тин-Бери и одарил Ситха многозначительным взглядом, - Я тебя спасай! – заявил он с гордостью.
- Спасибо, - угрюмо сказал Маул, - Может ты окажешь мне еще одну услугу, это совсем несложно…- юноша запнулся, не зная, как бы объяснить неповоротливому существу, что от него требуется. Тин-Бери любопытно склонил голову и прямо-таки горел желанием помочь. Затем абориген выразительно закачал головой в знак согласия. От этого жеста все его конечности как-то особенно взвились, а ухо даже зацепилось за ветку какого-то кустарника.
- Мне надо вправить руку, - объяснил Маул, он не отрывал взгляда от собеседника и теперь пытался определить степень его непонимания. Но существо не удивилось, а только понятливо кивнуло и расцвело в улыбки. От этого беспричинного счастья Маулу стало не по себе. Чему это он радуется все время? Маул еще раз подозрительно оглядел аборигена. Незатейливая одежда, зеленовато-серая нежная кожа, и очень длинные конечности. Да…
- Моя помогай тебе…Моя делай это однажды…- сообщил Тин-Бери и снова безмятежно заухмылялся. Маул удивился. Он удивился за них обоих. С другой стороны этот абориген очень подходит ему, особенно если тот делал эту операцию уже один раз. Интересно, а его пациент остался при своих конечностях, или они стали похоже на уши этой развеселой твари? Тин-Бери вопросительно смотрел на юношу, и ждал - согласен он, или нет?
- Это правое плечо и локоть, - обреченно сказал Маул, - начни с плеча.
Существо приблизилось и принялось ощупывать больную руку. Было страшно больно и Маул почувствовал, как из прикушенной губы (чтобы не кричать) струится тоненький ручеек теплой крови, и оседает на языке своим солоноватым привкусом. Абориген, кажется, что-то сообразил и, наверное, что-то сделал. Боли Маул не ощутил, он потерял сознание до того, как сустав, хрустнув, ловко встал на свое место.
Гунган спаситель - это хорошо. Люди бы неприменно разболтали, что на горизонте раненый забрак появился. 
Жду продолжения.
Кстати, если папа - хирург, поинтересуйтесь у него насколько сильно будут кровоточить раны, нанесенные раскаленной проволокой. Лайтсабер раны обычно прижигает. Иначе и Люк и Эни не дожили бы до спасения с перерезанными венами и артерией на ампутированных конечностях.
Жду продолжения.Кстати, если папа - хирург, поинтересуйтесь у него насколько сильно будут кровоточить раны, нанесенные раскаленной проволокой. Лайтсабер раны обычно прижигает. Иначе и Люк и Эни не дожили бы до спасения с перерезанными венами и артерией на ампутированных конечностях.
Ой-ой, совсем забыда про эти особенности. Еще и обоженная рана. Бедный герой. Ладно, может гунган его не выдаст. По очень простой причине...
Naira
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В НАШ МАЛЕНЬКИЙ КЛУБ!
О Вашем Творчестве: По стилю - замечательно, по задумке - оригинально... Может вместе что напишем?
И - СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ АДДИ: Один из лучших на мой взгляд, портретов ТРАУНА (не считая того, что на моем Аватаре, конечно...).
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В НАШ МАЛЕНЬКИЙ КЛУБ!
О Вашем Творчестве: По стилю - замечательно, по задумке - оригинально... Может вместе что напишем?
И - СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ АДДИ: Один из лучших на мой взгляд, портретов ТРАУНА (не считая того, что на моем Аватаре, конечно...).
TRUN спасибо за приветствие! Я вообще-то до этой идеи дошла благодаря Witch. Ему спасибо! Вообще-то мне у Вас нравится.
Если хочешь, что угодно вместе напишем в лучшем (ну, в крайнем случае каком-нибудь) виде! Может идея какая в голову заберется. У меня-то все здесь от настроения зависит.
Утро настало незаметно. В глаза брызнул яркий свет, отраженный от зеркальной глади ручья и разбился на миллионы ослепительных осколков в глубине сияющие самоцветами росы. Туман все еще висел белым облаком над водой. Ручей пел громче, чем вчера и лес наполнялся трелями птиц. Они были беззаботны и счастливы в своем спокойном мире и радовались каждой минуте существования, каждому лучику, и наполняли их голоса каждую капельку росы.
Эти звуки показались ему оглушительным шумом. Даже на далеком Коруссанте не бывает так шумно. Здесь вся жизнь крутится в безумной гонки за ускользающим временем. Временем, временем…
А сколько у него этого злополучного времени. Должно быть, все уже обнаружили, что он жив и находится где-то поблизости. Тогда они будут искать его, и обязательно найдут. Нет – только не это, лучше умереть, чем попасть в плен к этим…Джедаям. Да, так он и сделает, вот только чем он воплотит этот запасной план. У него ничего нет. Даже простого кинжала, не говоря уже о Лайтсабере, который был безвозвратно утерян.
Плавное течение мыслей вдруг оборвалось. Их поток исчез в глубине его головы и больше не желал возвращаться. Но пришел страх. Знакомый страх. Это особое чувство, не похожее на другие его страхи. Новое чувство, которому никак не удавалось подобрать название.
Он открыл глаза и сразу прищурился от яркого света. А где это он? Дороги не было, а ручей журчал совсем близко. Нет, не здесь он закрыл свои глаза. Не здесь. А как же он попал в это неизвестное место?
Эта мысль спокойно проплыла через него, и сменилась радостным ощущением того, что прежняя боль не вернулась. Рана побаливает, конечно, ногу как-то неприятно колет. Но рука не болит, только иногда проскальзывают искры. И плечо…неужели на месте!
Тут Маул вспомнил, чем кончился день вчерашний. Болью. Это была последняя боль. А еще…этот…, ну…, как его…Т…Не важно…Хотя нет, почему не важно. А вдруг эта тварь без названия, которая так любезно помогла ему накануне, несется сейчас во всю возможную прыть, чтобы сообщить в Гарнизон, что здесь лежит раненый враг. А он размышляет себе, не о чем не беспокоясь. Как птичка.
Маул недовольно фыркнул и осмотрелся привстав. Нет крови. Рана больше не кровоточит. Значит, она скоро начнет заживать. Он ощутил прилив сил. О, как необычно и радостно было это ощущение. Что он может так просто встать на ноги, и уйти, куда надумает, или…даже убежать. И еще…он дотронулся до серебристых нитей,…и они не отстранились, Великая Сила снова окутывает его. Вернулось прежнее ощущение безопасности. Зачем боятся, если он чувствует ЕЕ, Великую Силу. Он ощущает ее плотность в этом поющем лесу. Он никогда не видел такой концентрации Силы. Здесь столько жизни и Она наполняет ее всю!
Его счастливые созерцания прервал знакомый топот. Маул отвлекся от новых ощущений и прислушался. Это то самое забавное существо, оно здесь одно. Хотя Великая Сила передает ему ощущение о миллионах живых существ, но тех, кого он больше всего боится, здесь нет и следа.
За ним нет погони. Пока.
Любопытное существо впорхнуло на полянку, и сразу встретилось с недоверчивым и злым взглядом Маула. Ситх хотел было обдать излишне обрадованного аборигена холодом и ненавистью – показать свою истинную сущность. Но, когда существо вырвалось на поляну перед ручьем, вид у него был настолько растерянный и смешной, что юноша не удержался и коротко усмехнулся.
Лопоухая мордашка воссияла своей беззаботной улыбкой.
- Здрасти, здрасти – поздоровалось существо, и наградив Ситха оценивающим взглядом, радостно запрыгало по поляне, начало кружится, пока не запуталось в цепком кустарнике, и не повалилось на землю.
Маула снова одалели подозрения. Такая радость, даже вполне искренняя ему неприятна. Что-то было в ней такое… Слишком бурной она, что ль! И у Ситха в голове закопошились мысли, что он, возможно, чего-то не знает. Здесь явно дело не в чудесном исцелении неизвестного мальчишки, который взялся невесть откуда посреди леса ночью весь усеянный ранами. Дело нечисто решил про себя Маул, и уверенно двинулся к благодетелю, катавшемуся по земле в бесплотных попытках высвободится, и еще больше увивающемуся в отростках кустарника.
Тень нависла над ничего не подозревающим существом. Свет как будто исчез и остался подкравшийся мрак. Тин-Бери удивленно поднял веселые глазенки и уставился на страшную тень.
- Куда ты ходил? – спросил грозным голосом Маул. Его глаза метали искры, которые сразу же попадали в незадачливую лопоухую голову.
Существо сообразило, что дать ответ надо немедленно, иначе этот самый еще сильнее разозлится, и не жди тогда пощады. Тин-Бери извинительно улыбнулся, не понимая причины гнева спасенного.
- На ярмарку…в Тиде…устраивали…- запинаясь, стал он объяснять, избегая зловещего взгляда почерневших глаз, но вдруг какая-то новая мысли пришла ему в голову и его улыбка снова воссияла, - И тебе кое-что нашлося. Угощайся, - в подкреплении слов он кивнул в сторону сумке, брошенной у воды.
Поразмыслив, Маул решил перенести свой гнев на другое более подходящее время. А, вот, интересно, что это там у него в свертке. Юноша порылся в сумке и вынул оттуда какую-то штуку, которая очень напоминала запахом обычный хлеб.
Он задумчиво опустился на камень у воды и стал обнюхивать находку. Это всего лишь хлеб. Он разломил форму и извлек оттуда кусок. Тот был теплый и мягкий. Проба на вкус подтвердила догадку.
Откуда-то из живота поднялась резь, в которой он распознал мучительный голод. Ну, что церемонится с этим куском. Маул старательно начал запихивать хлеб в рот, и жадно глотать. Почувствовав, что голод потихоньку покидает его, он повернулся и устремил свое внимание на благодетеля. Что это он так печется о нем. Даже учитель ни за что не поступил бы так добросердечно. Учитель бросил бы его прямо перед Гарнизоном, и посоветовал бы соображать ученику быстрее, как выбраться оттуда с минимальными потерями.
Что-то слишком мечется эта тварь вокруг него. Теперь она поинтересовалась, нравится ли ему угощение. Что за вопрос? После двух дней голодовки! Конечно же ему нравится! Это существо явно ждало от него более бурных проявлений своих чувств. Например, сплясать вместе с ним на этой поляне – это казалось вполне уместным. Ну, уж, нет!
Существо подошло к незнакомцу поближе. Этот уже слопал весь хлеб и все с тем же подозрительным и даже брезгливым взглядом пялится на него. Больно уж важный. Любопытно, кто он. Может из стражи самой Королевы, поэтому и ранен после продолжительно боя? Это понятно, а посреди дороге-то, что он валялся?
На последний вопрос ответа не нашлось, и стало ясно, что гипотеза не подходит под неизвестного. Да, и одет он, не как Стражник!
Ну, да неважно. На Набу много переселенцев!
Существо придвинулось к Маулу и снова заулыбалось.
- Моя твоя спасай! – известила тварь и расплылась в улыбке снова. Маул его не слушал и рылся в сумке, - Сами Великие Боги послать Твоя мне в услужение!
Высказавшись, существо так и воссияло. Маул зажал в руке обнаруженный набойник. Этот был покрепче и поувесестей, чем тот, который остался висеть во дворце.
А что это он там болтал только что? В услужение? НУ, вообще-то юноша представлял свое будущее немного по-другому. Уж прислуживать этому…, как там его…он точно не собирался.
Маул поднял взгляд на улыбающуюся рептилию. И зло прошипел.
- У меня другие планы…- затем, как будто изменившись Маул улыбнулся, но не той радостной улыбкой, которая сияла у Тим-Бери. В его мерцающих черно-красных глазах жила ненависть, которую к своему ужасу прочло существо. Маул наклонил голову и впился в несчастного пылающим взглядом, - у тебя тоже…другие планы, - Ситх снова улыбнулся и взвесил на руке набойник.
Существо сидело скованное страхом. Внутри было только одно желание – бежать быстрее отсюда, но воплотить этот спасительный план не удавалось. Он был так напуган, что не мог пошевелится. Незнакомец еще слаб, он ни за что не догонит его!
Тим-Бери вскочил и понесся, не разбирая дороге в ближайшие кусты. Их сияющая листва была совсем рядом, он уже мог коснуться веток, но…резкий удар настиг его. Ноги согнулись в коленях, и он опустился на траву. Кажется…не успел…
На залитой светом поляне продолжал восседать молодой Ситх. В руках он держал голубоватый набойник. Тонкая сталь тянулась от крепления и исчезала в груди лежащего существа. Лицо Маула было спокойно и преисполнено какого-то внутреннего света. На тонких губах застыла неприятная усмешка.
Кажется, у него только что появился неплохой план.
Если хочешь, что угодно вместе напишем в лучшем (ну, в крайнем случае каком-нибудь) виде! Может идея какая в голову заберется. У меня-то все здесь от настроения зависит.
Утро настало незаметно. В глаза брызнул яркий свет, отраженный от зеркальной глади ручья и разбился на миллионы ослепительных осколков в глубине сияющие самоцветами росы. Туман все еще висел белым облаком над водой. Ручей пел громче, чем вчера и лес наполнялся трелями птиц. Они были беззаботны и счастливы в своем спокойном мире и радовались каждой минуте существования, каждому лучику, и наполняли их голоса каждую капельку росы.
Эти звуки показались ему оглушительным шумом. Даже на далеком Коруссанте не бывает так шумно. Здесь вся жизнь крутится в безумной гонки за ускользающим временем. Временем, временем…
А сколько у него этого злополучного времени. Должно быть, все уже обнаружили, что он жив и находится где-то поблизости. Тогда они будут искать его, и обязательно найдут. Нет – только не это, лучше умереть, чем попасть в плен к этим…Джедаям. Да, так он и сделает, вот только чем он воплотит этот запасной план. У него ничего нет. Даже простого кинжала, не говоря уже о Лайтсабере, который был безвозвратно утерян.
Плавное течение мыслей вдруг оборвалось. Их поток исчез в глубине его головы и больше не желал возвращаться. Но пришел страх. Знакомый страх. Это особое чувство, не похожее на другие его страхи. Новое чувство, которому никак не удавалось подобрать название.
Он открыл глаза и сразу прищурился от яркого света. А где это он? Дороги не было, а ручей журчал совсем близко. Нет, не здесь он закрыл свои глаза. Не здесь. А как же он попал в это неизвестное место?
Эта мысль спокойно проплыла через него, и сменилась радостным ощущением того, что прежняя боль не вернулась. Рана побаливает, конечно, ногу как-то неприятно колет. Но рука не болит, только иногда проскальзывают искры. И плечо…неужели на месте!
Тут Маул вспомнил, чем кончился день вчерашний. Болью. Это была последняя боль. А еще…этот…, ну…, как его…Т…Не важно…Хотя нет, почему не важно. А вдруг эта тварь без названия, которая так любезно помогла ему накануне, несется сейчас во всю возможную прыть, чтобы сообщить в Гарнизон, что здесь лежит раненый враг. А он размышляет себе, не о чем не беспокоясь. Как птичка.
Маул недовольно фыркнул и осмотрелся привстав. Нет крови. Рана больше не кровоточит. Значит, она скоро начнет заживать. Он ощутил прилив сил. О, как необычно и радостно было это ощущение. Что он может так просто встать на ноги, и уйти, куда надумает, или…даже убежать. И еще…он дотронулся до серебристых нитей,…и они не отстранились, Великая Сила снова окутывает его. Вернулось прежнее ощущение безопасности. Зачем боятся, если он чувствует ЕЕ, Великую Силу. Он ощущает ее плотность в этом поющем лесу. Он никогда не видел такой концентрации Силы. Здесь столько жизни и Она наполняет ее всю!
Его счастливые созерцания прервал знакомый топот. Маул отвлекся от новых ощущений и прислушался. Это то самое забавное существо, оно здесь одно. Хотя Великая Сила передает ему ощущение о миллионах живых существ, но тех, кого он больше всего боится, здесь нет и следа.
За ним нет погони. Пока.
Любопытное существо впорхнуло на полянку, и сразу встретилось с недоверчивым и злым взглядом Маула. Ситх хотел было обдать излишне обрадованного аборигена холодом и ненавистью – показать свою истинную сущность. Но, когда существо вырвалось на поляну перед ручьем, вид у него был настолько растерянный и смешной, что юноша не удержался и коротко усмехнулся.
Лопоухая мордашка воссияла своей беззаботной улыбкой.
- Здрасти, здрасти – поздоровалось существо, и наградив Ситха оценивающим взглядом, радостно запрыгало по поляне, начало кружится, пока не запуталось в цепком кустарнике, и не повалилось на землю.
Маула снова одалели подозрения. Такая радость, даже вполне искренняя ему неприятна. Что-то было в ней такое… Слишком бурной она, что ль! И у Ситха в голове закопошились мысли, что он, возможно, чего-то не знает. Здесь явно дело не в чудесном исцелении неизвестного мальчишки, который взялся невесть откуда посреди леса ночью весь усеянный ранами. Дело нечисто решил про себя Маул, и уверенно двинулся к благодетелю, катавшемуся по земле в бесплотных попытках высвободится, и еще больше увивающемуся в отростках кустарника.
Тень нависла над ничего не подозревающим существом. Свет как будто исчез и остался подкравшийся мрак. Тин-Бери удивленно поднял веселые глазенки и уставился на страшную тень.
- Куда ты ходил? – спросил грозным голосом Маул. Его глаза метали искры, которые сразу же попадали в незадачливую лопоухую голову.
Существо сообразило, что дать ответ надо немедленно, иначе этот самый еще сильнее разозлится, и не жди тогда пощады. Тин-Бери извинительно улыбнулся, не понимая причины гнева спасенного.
- На ярмарку…в Тиде…устраивали…- запинаясь, стал он объяснять, избегая зловещего взгляда почерневших глаз, но вдруг какая-то новая мысли пришла ему в голову и его улыбка снова воссияла, - И тебе кое-что нашлося. Угощайся, - в подкреплении слов он кивнул в сторону сумке, брошенной у воды.
Поразмыслив, Маул решил перенести свой гнев на другое более подходящее время. А, вот, интересно, что это там у него в свертке. Юноша порылся в сумке и вынул оттуда какую-то штуку, которая очень напоминала запахом обычный хлеб.
Он задумчиво опустился на камень у воды и стал обнюхивать находку. Это всего лишь хлеб. Он разломил форму и извлек оттуда кусок. Тот был теплый и мягкий. Проба на вкус подтвердила догадку.
Откуда-то из живота поднялась резь, в которой он распознал мучительный голод. Ну, что церемонится с этим куском. Маул старательно начал запихивать хлеб в рот, и жадно глотать. Почувствовав, что голод потихоньку покидает его, он повернулся и устремил свое внимание на благодетеля. Что это он так печется о нем. Даже учитель ни за что не поступил бы так добросердечно. Учитель бросил бы его прямо перед Гарнизоном, и посоветовал бы соображать ученику быстрее, как выбраться оттуда с минимальными потерями.
Что-то слишком мечется эта тварь вокруг него. Теперь она поинтересовалась, нравится ли ему угощение. Что за вопрос? После двух дней голодовки! Конечно же ему нравится! Это существо явно ждало от него более бурных проявлений своих чувств. Например, сплясать вместе с ним на этой поляне – это казалось вполне уместным. Ну, уж, нет!
Существо подошло к незнакомцу поближе. Этот уже слопал весь хлеб и все с тем же подозрительным и даже брезгливым взглядом пялится на него. Больно уж важный. Любопытно, кто он. Может из стражи самой Королевы, поэтому и ранен после продолжительно боя? Это понятно, а посреди дороге-то, что он валялся?
На последний вопрос ответа не нашлось, и стало ясно, что гипотеза не подходит под неизвестного. Да, и одет он, не как Стражник!
Ну, да неважно. На Набу много переселенцев!
Существо придвинулось к Маулу и снова заулыбалось.
- Моя твоя спасай! – известила тварь и расплылась в улыбке снова. Маул его не слушал и рылся в сумке, - Сами Великие Боги послать Твоя мне в услужение!
Высказавшись, существо так и воссияло. Маул зажал в руке обнаруженный набойник. Этот был покрепче и поувесестей, чем тот, который остался висеть во дворце.
А что это он там болтал только что? В услужение? НУ, вообще-то юноша представлял свое будущее немного по-другому. Уж прислуживать этому…, как там его…он точно не собирался.
Маул поднял взгляд на улыбающуюся рептилию. И зло прошипел.
- У меня другие планы…- затем, как будто изменившись Маул улыбнулся, но не той радостной улыбкой, которая сияла у Тим-Бери. В его мерцающих черно-красных глазах жила ненависть, которую к своему ужасу прочло существо. Маул наклонил голову и впился в несчастного пылающим взглядом, - у тебя тоже…другие планы, - Ситх снова улыбнулся и взвесил на руке набойник.
Существо сидело скованное страхом. Внутри было только одно желание – бежать быстрее отсюда, но воплотить этот спасительный план не удавалось. Он был так напуган, что не мог пошевелится. Незнакомец еще слаб, он ни за что не догонит его!
Тим-Бери вскочил и понесся, не разбирая дороге в ближайшие кусты. Их сияющая листва была совсем рядом, он уже мог коснуться веток, но…резкий удар настиг его. Ноги согнулись в коленях, и он опустился на траву. Кажется…не успел…
На залитой светом поляне продолжал восседать молодой Ситх. В руках он держал голубоватый набойник. Тонкая сталь тянулась от крепления и исчезала в груди лежащего существа. Лицо Маула было спокойно и преисполнено какого-то внутреннего света. На тонких губах застыла неприятная усмешка.
Кажется, у него только что появился неплохой план.
Жестокий, однако, вьюнош. Спасителя прикончил. Как и положено ситху 
Интересно. что это он там задумал? 
P.S. А я не ведьмак, а ведьма
Интересно. что это он там задумал? P.S. А я не ведьмак, а ведьма
А вот и новый отрывок!
Отрывок про Бобу ФЕТТА.
TRAUN - очень хорошие отрывки... С нетерпением ждем, когда вся книга появится на прилавках...
Повесть сильно перерабатывается и сейчас в ней ориентировочно будет 200 страниц... пока готово 40... но очень черново... Через неделю большой кусок приглажу и кину...
Повесть сильно перерабатывается и сейчас в ней ориентировочно будет 200 страниц... пока готово 40... но очень черново... Через неделю большой кусок приглажу и кину...
Служитель Темной Стороны
Понял тебя. Пиши скорее, не тормози. Жду.
Понял тебя. Пиши скорее, не тормози. Жду.
у меня некоторые проблемы с психологией героя... как-бы отразить развитие его жестокости?.. И стоит ли использовать сюжет альтернативной истории или все же отнести начало активного вмешательства героя на период уже после вонгов?.. Из-за этого я застопорился на 40 странице... Ваше мнение гранд-адмирал?
Служитель Темной Стороны
Полагаю, интересней был бы период между "Образом Будущего" и "Вектор Прим".[SIZE=7]
[COLOR=red] ВНИМАНИЕ!!!!
Здесь - Информация для сторонников создающейся Новой Проимперской Фракции. Мнения писать в раздел "Флейм", Тема "Имперская Служба".
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
Полагаю, интересней был бы период между "Образом Будущего" и "Вектор Прим".[SIZE=7]
[COLOR=red] ВНИМАНИЕ!!!!
Здесь - Информация для сторонников создающейся Новой Проимперской Фракции. Мнения писать в раздел "Флейм", Тема "Имперская Служба".
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
ПОДРЕДАКТИРОВАННЫЙ ВАРИАНТ "ДИКТАТА"
А я вот снова вклиниваюсь, раз уж проснулась в честь лета. Скучно, холодно, дождь идет, вообщем обычная питерская погода, ничего удивительного, можно и посочинять!
На цветущую Набу спускались сумерки. Сияющая звезда исчезала за горизонтом, оставляя бурлящую жизнью планету в неразделимое владение ночи. Только верхушки самых высоких деревьев сохранили алеющий свет догорающего заката.
А у земли уже стелился тонкой неуловимой дымкой туман. Он висел белым покрывалом над говорливым ручейком и подымался вверх по откосу к дороге. Ночь уже поглотила лес и дневная суета потихоньку стихла, уступая тишине и покою. В низине журчал ручей, где-то в чаще тоскливо кричала птица, да со стороны столицы доносился чуть различимый шум. Кажется, что весь этот неугомонный развеселый мир наконец-то устал, и забылся глубоким сном.
Только одинокая черная фигура нарушала идиллию. Она четко выделялась на темно-зеленом фоне леса и черноте дороги. Видеть её было бы неприятно. Но ее никто не видел.
Этот путник медленно ковыляет, чуть припадая на правую ногу. Его руку неестественно прижата к боку, все его тело будто бы скорчено, искорежено каким-то ужасным роком.
Нет сомнения, он направляется в столицу. В этом нет совсем ничего удивительного, ведь сейчас многие жители приехали в Тид на праздник
. Но у него не вид заправского гуляки, решившего повеселиться, и не радостный в предвкушении удовольствия. Скорее он пребывает в трауре, а лицо его мрачнее самой черной грозовой тучи.
Он остановился и затаил дыхание. Прислушивается к ночным звукам. Птицы…ручей…запад, восток…и…этот звук только что появился. Там, откуда он пришел, слышится какой-то шум. Как будто очень сильный ветер.
Появление такого субъекта на мирной и спокойной Набу вообще странно, но его действия могут показаться чуть ли ни безумными. Путник, постояв в задумчивости, упал на колени. Неужели он там сильно устал, что больше не может идти? Или может быть он смертельно ранен и истекает горячей кровью? Возможно, нестерпимая боль прижимает его к земле, и он опускается на колени умоляя безжалостных богов о пощаде?
Мы могли бы так подумать, если бы не знали того, кто был гостем на этой дороге. Он всегда поступает обдуманно и осторожно. И это действие совсем не подчинено расстроенному организму…скорее холодному рассудку. Он улегся прямо посреди дороге и прислушивается снова. Кажется, он не ошибся…едет машина на воздушной подушке. Удостоверившись в этом хитрец положил голову на землю и закрыл глаза.
Легкая машина фыркая поднялась на пригорок и нырнула в тень придорожных деревьев. НА передних сидениях удобно устроились двое. Они люди и держут свой путь в столицу. Они не торопиться и ведут машину медленно, чтобы насладиться чудесной ночью. Тот, что на месте водителя немного старше своего спутника. Его лицо смелое и волевое, такое выражение может быть только у военного или пилота, другой же человек напротив очень мягок и добродушен. Он говорит длинно и размеренно, а звук его голоса сливается с шепотом ручья и усыпляет. Несмотря на эти различия, в чертах обоих можно заметить и немало сходства, и не случайно, ведь они братья. Эта тьма неумолимо тянет в сон, склонить усталую голову и окунуться в таинство. Оба путника прибывают в полудреме.
Но неожиданно старший взбодрился и даже привстал и вытянул вперед руку:
- Ты смотри Атран, там лежит кто-то! – водитель опустился на сидение и прищурился стремясь разглядеть что-нибудь во мраке. Его брат тоже напряг зрение и встревожено кивнул в знак согласия.
Яркий свет прожекторов разогнал подступающей мрак. Машина остановилась, а из нее торопливо вышли люди. Младший подоспел к лежащему раньше брата, и склонился над ним.
- Иди быстрее сюда Дрент, он, кажется, ранен…здесь кровь…ты в этом побольше моего соображаешь…- младший даже обернулся. Брат уже подошел и тоже опустился рядом, осматривая потерпевшего.
- Кто бы это его так? – недоумевал Атран, - Такое тихое место…
Младший брат совсем не обратил внимание на вид потерпевшего, потому что пытался определить, что же произошло, а то он бы сразу заподозрил раненого в чем-нибудь. Зато его старший брат оказался очень осторожным и сразу подметил все странности незнакомца, что и высказал вслух. Затем он поднялся на ноги, его продолжали терзать сомнения.
- В любом случае, - решительно произнес Дрент, - Надо его к медикам…а там уж разберемся, что к чему.
Затем, помолчав он философски добавил, - Странный времена настали….странные…
Продолжения мысль не получила. Сердобольный Атран уже стаскивал с себя плащ, чтобы укутать раненого, и бросал взгляды полные укора на брата. Дрент пошел помогать.
Втащить его в машину оказалось несложно, и теперь они неслись со всей скоростью в самое сердце Набу – Тид.
Х Х Х
На планету-город медленно наступала ночь. Звезда уже скрылась и только нежное кровавое сияние неба говорило о ее недавнем царстве. Свет исчезал, и приходила темнота.
Воздушные пути были заполнены гудящими флаерами самых разных моделей. Вот уже много стандартных часов подряд эта пробка не расчищалась. По-причине того, что сделать это было совершенно невозможно. Постоянные жители Корусканта уже привыкли к подобным неудобствам и особо не жаловались, за бесполезностью дела. Но, в том-то и беда, что планету наводняли случайные приезжие совершенно не знакомые с этими особенностями. Гости очень возмущались и отчаянно требовали справедливости. Правда, на них не обращали внимания, и им оставалось вымещать гнев и раздражение друг на друге. Что они и делали все это время – отменно грызлись между собой.
День был особенный. Сегодня должно состояться собрание Сената в полном составе. Заседание назначено на определенное время, и не явиться в срок считалось бы неуважением к порядку в Республике. Поэтому все Сенаторы как один собрались во всеоружии защищать интересы своих планет (и свои личные заодно), покинули шикарные апартаменты в одно и то же время. Делегация одной такой высокопоставленной особы, включая и солидную охрану, занимала очень немало места, не только в помещении, но и на улице Карусканта, когда двигалась к гигантскому зданию Сената, такому же неуклюжему и полному склок и противоречий, как и Республика, которую они представляли.
В связи с этим событием, власти Карусканта были вынуждены перекрыть несколько воздушных треков, чтобы особо важные господа могли спокойно проехать. Теперь на всех путях стоял жуткий бедлам. Даже все улицы, обычно без движения, теперь были заполнены флаерами, как и воздух пылью и ядовитыми испарениями. То и дело в разных местах вспыхивали склоки, которые иногда перерастали в настоящую драку с последующими разняманиями и разборками, кто виноват.
На высоком балконе, сияющего в притушенных мягких огнях здания, стояла тень. Тень была живая, она двигалась, вернее прохаживалась. Глаза тени простирались над вершинами домов и утопали в последних отблесках пламени заката. Она постоянно смотрела в небо, будто бы рассекала его взглядом и могла видеть много дальше пределов планеты, как и всей звездной системы.
Пошатавшись по постаменту, фигура вышла к краю балкона и оказалась человеком, кутавшимся в серо-белую мантию. Лицо человека было озлоблено, губы плотно сжаты, а взгляд суров, почти жесток. Неприятные мысли терзали Дарта Сидиуса в этом прекрасный теплый вечер.
Никого не было поблизости, и двери шикарной комнаты были крепко заперты. Никто не мог подслушать его мыслей. А думал он о Мауле.
Несколько часов назад Лорд Ситх с трудом сумел сдержать бешеный гнев, когда узнал, что вся операция на Набу исправно провалилась. Теперь он был более хладнокровен. Злиться на туповатых и пугливый неймодианцев толку не было. Скорее это было с его стороны слишком смело – надеяться на них, как на союзников. Они не могли даже простого приказания выполнить – поймать на своём-же корабле двух Джедаев. Из-за этого все и пошло…как всегда плохо. Нет, на них он не злился, а вот с его учеником дело обстояло куда хуже. Тот оказался не лучше торговцев, тоже куда-то спрятался, или сбежал. Кто бы мог ждать от него такой подлости и предательства!
По мнению Сидиуса с этого задания у Маула было только два пути достойных Ситха – первый – вернуться домой с победой, второй – погибнуть. Ну, а Маул, конечно отверг все приличия и, когда почуял неладное – взял, да скрылся в лесах Набу.
И что-то смутно подсказывало Лорду, его беглый ученик возвращаться не собирается.
Мысль о том, что Маул позорно удрал, а теперь где-нибудь заляжет и, пользуясь Силой разумеется, будет жить припеваючи, доставляла Ситху нестерпимые муки. Если бы он мог! Он бы уже сейчас был на пути на Набу и закончил бы то, что не доделал тот молодой Джедай. Но…только не сейчас! Он слишком занят!
Сидеть так было невыносимо, ничего не предпринимая. И за время расхаживаний по балкону Сидиус придумал, что же делать.
Да, он сам не может заняться поисками наглеца, но есть…тот, кто найдет все, что потерялось. На этом ход мыслей неожиданно обрывался и утекал в другую сторону. Пока – это его решение, но настанет время изобрести что-то новое. Одно ясно – Маул не должен оставаться в живых!
На цветущую Набу спускались сумерки. Сияющая звезда исчезала за горизонтом, оставляя бурлящую жизнью планету в неразделимое владение ночи. Только верхушки самых высоких деревьев сохранили алеющий свет догорающего заката.
А у земли уже стелился тонкой неуловимой дымкой туман. Он висел белым покрывалом над говорливым ручейком и подымался вверх по откосу к дороге. Ночь уже поглотила лес и дневная суета потихоньку стихла, уступая тишине и покою. В низине журчал ручей, где-то в чаще тоскливо кричала птица, да со стороны столицы доносился чуть различимый шум. Кажется, что весь этот неугомонный развеселый мир наконец-то устал, и забылся глубоким сном.
Только одинокая черная фигура нарушала идиллию. Она четко выделялась на темно-зеленом фоне леса и черноте дороги. Видеть её было бы неприятно. Но ее никто не видел.
Этот путник медленно ковыляет, чуть припадая на правую ногу. Его руку неестественно прижата к боку, все его тело будто бы скорчено, искорежено каким-то ужасным роком.
Нет сомнения, он направляется в столицу. В этом нет совсем ничего удивительного, ведь сейчас многие жители приехали в Тид на праздник
. Но у него не вид заправского гуляки, решившего повеселиться, и не радостный в предвкушении удовольствия. Скорее он пребывает в трауре, а лицо его мрачнее самой черной грозовой тучи.
Он остановился и затаил дыхание. Прислушивается к ночным звукам. Птицы…ручей…запад, восток…и…этот звук только что появился. Там, откуда он пришел, слышится какой-то шум. Как будто очень сильный ветер.
Появление такого субъекта на мирной и спокойной Набу вообще странно, но его действия могут показаться чуть ли ни безумными. Путник, постояв в задумчивости, упал на колени. Неужели он там сильно устал, что больше не может идти? Или может быть он смертельно ранен и истекает горячей кровью? Возможно, нестерпимая боль прижимает его к земле, и он опускается на колени умоляя безжалостных богов о пощаде?
Мы могли бы так подумать, если бы не знали того, кто был гостем на этой дороге. Он всегда поступает обдуманно и осторожно. И это действие совсем не подчинено расстроенному организму…скорее холодному рассудку. Он улегся прямо посреди дороге и прислушивается снова. Кажется, он не ошибся…едет машина на воздушной подушке. Удостоверившись в этом хитрец положил голову на землю и закрыл глаза.
Легкая машина фыркая поднялась на пригорок и нырнула в тень придорожных деревьев. НА передних сидениях удобно устроились двое. Они люди и держут свой путь в столицу. Они не торопиться и ведут машину медленно, чтобы насладиться чудесной ночью. Тот, что на месте водителя немного старше своего спутника. Его лицо смелое и волевое, такое выражение может быть только у военного или пилота, другой же человек напротив очень мягок и добродушен. Он говорит длинно и размеренно, а звук его голоса сливается с шепотом ручья и усыпляет. Несмотря на эти различия, в чертах обоих можно заметить и немало сходства, и не случайно, ведь они братья. Эта тьма неумолимо тянет в сон, склонить усталую голову и окунуться в таинство. Оба путника прибывают в полудреме.
Но неожиданно старший взбодрился и даже привстал и вытянул вперед руку:
- Ты смотри Атран, там лежит кто-то! – водитель опустился на сидение и прищурился стремясь разглядеть что-нибудь во мраке. Его брат тоже напряг зрение и встревожено кивнул в знак согласия.
Яркий свет прожекторов разогнал подступающей мрак. Машина остановилась, а из нее торопливо вышли люди. Младший подоспел к лежащему раньше брата, и склонился над ним.
- Иди быстрее сюда Дрент, он, кажется, ранен…здесь кровь…ты в этом побольше моего соображаешь…- младший даже обернулся. Брат уже подошел и тоже опустился рядом, осматривая потерпевшего.
- Кто бы это его так? – недоумевал Атран, - Такое тихое место…
Младший брат совсем не обратил внимание на вид потерпевшего, потому что пытался определить, что же произошло, а то он бы сразу заподозрил раненого в чем-нибудь. Зато его старший брат оказался очень осторожным и сразу подметил все странности незнакомца, что и высказал вслух. Затем он поднялся на ноги, его продолжали терзать сомнения.
- В любом случае, - решительно произнес Дрент, - Надо его к медикам…а там уж разберемся, что к чему.
Затем, помолчав он философски добавил, - Странный времена настали….странные…
Продолжения мысль не получила. Сердобольный Атран уже стаскивал с себя плащ, чтобы укутать раненого, и бросал взгляды полные укора на брата. Дрент пошел помогать.
Втащить его в машину оказалось несложно, и теперь они неслись со всей скоростью в самое сердце Набу – Тид.
Х Х Х
На планету-город медленно наступала ночь. Звезда уже скрылась и только нежное кровавое сияние неба говорило о ее недавнем царстве. Свет исчезал, и приходила темнота.
Воздушные пути были заполнены гудящими флаерами самых разных моделей. Вот уже много стандартных часов подряд эта пробка не расчищалась. По-причине того, что сделать это было совершенно невозможно. Постоянные жители Корусканта уже привыкли к подобным неудобствам и особо не жаловались, за бесполезностью дела. Но, в том-то и беда, что планету наводняли случайные приезжие совершенно не знакомые с этими особенностями. Гости очень возмущались и отчаянно требовали справедливости. Правда, на них не обращали внимания, и им оставалось вымещать гнев и раздражение друг на друге. Что они и делали все это время – отменно грызлись между собой.
День был особенный. Сегодня должно состояться собрание Сената в полном составе. Заседание назначено на определенное время, и не явиться в срок считалось бы неуважением к порядку в Республике. Поэтому все Сенаторы как один собрались во всеоружии защищать интересы своих планет (и свои личные заодно), покинули шикарные апартаменты в одно и то же время. Делегация одной такой высокопоставленной особы, включая и солидную охрану, занимала очень немало места, не только в помещении, но и на улице Карусканта, когда двигалась к гигантскому зданию Сената, такому же неуклюжему и полному склок и противоречий, как и Республика, которую они представляли.
В связи с этим событием, власти Карусканта были вынуждены перекрыть несколько воздушных треков, чтобы особо важные господа могли спокойно проехать. Теперь на всех путях стоял жуткий бедлам. Даже все улицы, обычно без движения, теперь были заполнены флаерами, как и воздух пылью и ядовитыми испарениями. То и дело в разных местах вспыхивали склоки, которые иногда перерастали в настоящую драку с последующими разняманиями и разборками, кто виноват.
На высоком балконе, сияющего в притушенных мягких огнях здания, стояла тень. Тень была живая, она двигалась, вернее прохаживалась. Глаза тени простирались над вершинами домов и утопали в последних отблесках пламени заката. Она постоянно смотрела в небо, будто бы рассекала его взглядом и могла видеть много дальше пределов планеты, как и всей звездной системы.
Пошатавшись по постаменту, фигура вышла к краю балкона и оказалась человеком, кутавшимся в серо-белую мантию. Лицо человека было озлоблено, губы плотно сжаты, а взгляд суров, почти жесток. Неприятные мысли терзали Дарта Сидиуса в этом прекрасный теплый вечер.
Никого не было поблизости, и двери шикарной комнаты были крепко заперты. Никто не мог подслушать его мыслей. А думал он о Мауле.
Несколько часов назад Лорд Ситх с трудом сумел сдержать бешеный гнев, когда узнал, что вся операция на Набу исправно провалилась. Теперь он был более хладнокровен. Злиться на туповатых и пугливый неймодианцев толку не было. Скорее это было с его стороны слишком смело – надеяться на них, как на союзников. Они не могли даже простого приказания выполнить – поймать на своём-же корабле двух Джедаев. Из-за этого все и пошло…как всегда плохо. Нет, на них он не злился, а вот с его учеником дело обстояло куда хуже. Тот оказался не лучше торговцев, тоже куда-то спрятался, или сбежал. Кто бы мог ждать от него такой подлости и предательства!
По мнению Сидиуса с этого задания у Маула было только два пути достойных Ситха – первый – вернуться домой с победой, второй – погибнуть. Ну, а Маул, конечно отверг все приличия и, когда почуял неладное – взял, да скрылся в лесах Набу.
И что-то смутно подсказывало Лорду, его беглый ученик возвращаться не собирается.
Мысль о том, что Маул позорно удрал, а теперь где-нибудь заляжет и, пользуясь Силой разумеется, будет жить припеваючи, доставляла Ситху нестерпимые муки. Если бы он мог! Он бы уже сейчас был на пути на Набу и закончил бы то, что не доделал тот молодой Джедай. Но…только не сейчас! Он слишком занят!
Сидеть так было невыносимо, ничего не предпринимая. И за время расхаживаний по балкону Сидиус придумал, что же делать.
Да, он сам не может заняться поисками наглеца, но есть…тот, кто найдет все, что потерялось. На этом ход мыслей неожиданно обрывался и утекал в другую сторону. Пока – это его решение, но настанет время изобрести что-то новое. Одно ясно – Маул не должен оставаться в живых!
Гранд-адмирал, пишу сейчас свою повесть (или роман?), но выложить пока не имею возможности... Скоро может удастся кинуть вам крупный отрывок... Но тогда на ЛП... В целях, так сказать сохранности от посторонних любителей чужой интеллектуальной собственности... пока 50 страниц 14-ым шрифтом... Но еще довольно сыро...
Naira
А что - неплохо... Так держать!
Служитель Темной Стороны
Жду. Стандартный шрифт, устати - 12й...
А что - неплохо... Так держать!
Служитель Темной Стороны
Жду. Стандартный шрифт, устати - 12й...
Ну, вот и новый отрывок из моей книги...
Ну наконец-то! Две недели трясла с тебя отрывок) теперь можешь столько же отдыхать, а потом опять пристану)))))) 
Отрывок хороший, мне понравился))) спасибо)))))
Отрывок хороший, мне понравился))) спасибо)))))
Адди_Галлия
Да не за что... А новую страничку я вывешу на этой неделе...
Да не за что... А новую страничку я вывешу на этой неделе...
TRAUN
Прочитал ваши произведения представленные в данном разделе. Очень интересно. Будем ждать продолжений. И всей книги целиком.
Прочитал ваши произведения представленные в данном разделе. Очень интересно. Будем ждать продолжений. И всей книги целиком.
Короче, фанфик. Время действия -три часа после окончания Эп. 6.
Donal
Очень прочувствованно.
Очень прочувствованно.
Donal
Согласна, здорого)))) ех, побольше бы)))))))))))))
Согласна, здорого)))) ех, побольше бы)))))))))))))
Хе-хе, товарищ джедай, собственную версию событий представляем? Ну, Арну я знаю, а ты там где?
Ну, Арну я знаю, а ты там где?
Donal
одним словом - банально....
опять 25...
альянс такой хороший и благородный, а Империя - полное ...... и еще и злая...
ССС - просто фонтан, а ТСС - злая и плохая и все буды из-за нее....
----
одним словом - банально....
опять 25...
альянс такой хороший и благородный, а Империя - полное ...... и еще и злая...
ССС - просто фонтан, а ТСС - злая и плохая и все буды из-за нее....
----
И где там все бУды Империи? Не заметил. Просветите.
Знаете, кого Вы мне напомнили? Фанатов ЧКА. В смысле Черной книга Арды. У них тоже «летописи пишут победители», «Светлые не любят Темных» «Очередной фанфик про победу злобных Светлых».
Есть ровно две версии того, что можно написать. Про Злой Альянс и Несчастную Империю. Мне ближе первое. Вам, видимо, второе. Удачи.
Знаете, кого Вы мне напомнили? Фанатов ЧКА. В смысле Черной книга Арды. У них тоже «летописи пишут победители», «Светлые не любят Темных» «Очередной фанфик про победу злобных Светлых».
Есть ровно две версии того, что можно написать. Про Злой Альянс и Несчастную Империю. Мне ближе первое. Вам, видимо, второе. Удачи.
Donal
Не злитесь. Вы замечательно написали. Очень живой Люк получился. С такой готовностью в первую подставленную жилетку плакаться кинулся.
redwhite
Люди обычно пишут то, что нравится им. Кам им представляются события. Ну кто виноват, что империя воспринимается как средоточие зла?! Ведь Лукас ее прообразом взял Третий Рейх. Это мы здесь философию развели. А фильм-то двуцветный. Обычная сказка о победе добра над злом.
Не злитесь. Вы замечательно написали. Очень живой Люк получился. С такой готовностью в первую подставленную жилетку плакаться кинулся.
redwhite
Люди обычно пишут то, что нравится им. Кам им представляются события. Ну кто виноват, что империя воспринимается как средоточие зла?! Ведь Лукас ее прообразом взял Третий Рейх. Это мы здесь философию развели. А фильм-то двуцветный. Обычная сказка о победе добра над злом.
Вот и новая страничка из моего романа... Сори, не редактировал, будут ошибки...
Цитата(redwhite @ Авг 21 2004 @ 22:16)
альянс такой хороший и благородный, а Империя - полное ...... и еще и злая...
ССС - просто фонтан, а ТСС - злая и плохая и все буды из-за нее....
ССС - просто фонтан, а ТСС - злая и плохая и все буды из-за нее....
Да-а, у кого что болит... Простой рассказик про разговор двух людей ни о чем (по принципу ночных бесед с попутчиком в поезде или на кухне у случайного знакомого по тусовке) - и вдруг видеть в нем такую жуткую идеологическую агитку, такую пропаганду Альянса и Светлой стороны против Империи и Темной стороны. А рассказик-то в сущности - просто зарисовка. "Кусочек жизни", как сказано у Лондона. Картина в рамке, вот и все. "И песня моя - почти ни о чем" (с)Тэм. Было бы из-за чего огород городить!
Witch
Ну, не скажите. Во-первых, не в первую попавшуюся, она все-таки его боевой товарищ. Во-вторых, это действительно момент «Завтра все равно разнесет по всей Галактике», в- третьих учиытвайте состояние персонажей.
ИМХО, образ пойман правильно. Правильнее, чем у многих сиквелистов. Если не у всех .
TRAUN
Здорово! Мне нравится. Так приятно понимать, что и у нас пишутся вещи по ЗВ, причем не в пример более талантлтвые, чем на Западе. Впрочем, последнее неудивительно. На англоязычном сайте www.fanfiction.net существует масса фанфиков и все они... мнэ... не очень, за редким исключением.
В сравнении с западными фанатами мы если не Достоевские, то хотя бы Толстые.
Цитата
C такой готовностью в первую подставленную жилетку плакаться кинулся.
Ну, не скажите. Во-первых, не в первую попавшуюся, она все-таки его боевой товарищ. Во-вторых, это действительно момент «Завтра все равно разнесет по всей Галактике», в- третьих учиытвайте состояние персонажей.
ИМХО, образ пойман правильно. Правильнее, чем у многих сиквелистов. Если не у всех .
TRAUN
Здорово! Мне нравится. Так приятно понимать, что и у нас пишутся вещи по ЗВ, причем не в пример более талантлтвые, чем на Западе. Впрочем, последнее неудивительно. На англоязычном сайте www.fanfiction.net существует масса фанфиков и все они... мнэ... не очень, за редким исключением.
В сравнении с западными фанатами мы если не Достоевские, то хотя бы Толстые.
Maigrey
Так и я об этом же.
Цитата
образ пойман правильно.
Так и я об этом же.
Новый отрывок - СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ МАГИСТРА АДДИ.
Maigrey
Спасибо!
Maigrey
Спасибо!
Спасибо)))))))Неужели повесил а?)))))) хороший отрывок и название такое - родное)))))) 
Еще отрывочек... (Для САМЫХ нетерпеливых!)
Еще отрывок...
Еще кусочек... О молодои Соло.
[COLOR=blue]Забыл сказать: Скоро вывешу маленькую повестиь о ТРАУНЕ. Страничек эдак на десять. Ждитя...
Этот отрывок - специально для АДДИ...
TRAUN
пасяба))) была обрадована)))))))))
пасяба))) была обрадована)))))))))
Вот еще страничка...
НОВЫЙ ОТРЫВОК.
Имперский Звёздный Разрушитель «Архонт» вышел из гиперпространства в стандартный космос недалеко от главной планеты системы Эриаду, и завис «над» ней – огромным, жутковатым «клинком» в пустоте и тьме. Следом за «империалом» в систему «вошли» две «Виктории». И замерли рядом с флагманом - справа и слева от него. Вместе три крейсера выглядели более чем внушительно и грозно. Даже несколько зловеще.
Особенно на фоне двух стареньких «Каррак» и небольшого военного планетоида, «висевших» на орбите в момент их появления в системе.
Да… Разрушители – это Сила…
Капитан «Архонта» и командующий 12м Имперским Флотом, контр-адмирал Хайке Денниц, занимавший «командную высоту» на капитанском мостике своего прекрасного корабля, удовлетворенно улыбнулся своим мыслям, и, кивком головы отпустив закончившего рапорт офицера, дотронулся пальцем до коммуникатора, укрепленного на правой стороне груди.
- Мофф Таркин, Сэр? – Негромко произнес он. Голос адмирала оказался приятным, сильным баритоном – немного неожиданным для человека столь небольшого роста и такой заурядной внешности, как у кореллианина Денница.
Ожидая ответа, он машинально следил взглядом за маленькой яркой точкой, отделившейся от станции, и направившейся в сторону Разрушителей. «Точка» быстро увеличивалась в размерах, и уже через минуту адмирал мог свободна опознать за Большим Носовым Иллюминатором знакомые обводы Кореллианского Корвета. Подошедший энсин-связист молча протянул командиру персональную деку с кратким сообщением. Тот кивнул, все еще ожидая ответа.
Медленно текли, ускользая в Вечность, минуты. Денниц терпеливо ждал ответа, а когда дождался, то голос столичного губернатора прозвучал непривычно глухо, без резких, властных интонаций человека, обличённого огромной властью.
Необычно.
- Словно бы слова офицера, обращенные к нему, вырвали его из глубокой, очень глубокой задумчивости.
А чего так моло то? Продожение давай))))))
Для просмотра полной версии этой страницы, пожалуйста, пройдите по ссылке.