Щелкнул замок термического шлюза, в лицо ударила волна горячего
воздуха. Хорн прикрыл глаза ладонью и поспешно шмыгнул внутрь. Ледяная
равнина за стенами ангара угнетала теплолюбивого кореллианина. Следом с
неторопливым достоинством прошествовал Оурил Кригг. Корран стянул с
онемевших рук перчатки и принялся неистово дышать на замерзшие пальцы,
пытаясь при этом изобразить дружелюбную улыбку в адрес комитета по
встрече. Комитет, собственно, состоял из одного человека - кряжистого
коротышки с редеющими на макушке волосами.
- Вы, должно быть, Фарл Корт? Коротышка кивнул и протянул руку.
- Точно, - рукопожатие у него было могучим. - Хотел лично
поблагодарить вас, ребята. Когда мы послали запрос, даже не ожидали, что
кто-то так быстро ответит, - он смущенно улыбнулся и почесал ухо. - Если
честно, мы вообще не ждали ответа. Причин не было.
Корран неловко ухмыльнулся. Нужно было что-то сказать.
- Рад знакомству, - не слишком оригинально брякнул Хорн и посмотрел
на ведомого. - Это - Оурил Кригг с Ганда. А я - Корран Хорн, Кореллия.
Фарл Корт и ганду лапу пожал, потом поманил гостей следом за собой в
вырезанный в толще скал тоннель.
- Вы уж простите нас, цивилизации тут нет, мы - маленькая планета.
Времени нет на обустройство.
- Оурил понимает-ч, - щелкнул жвалами ганд. - Трудный выбор, слож-жно
ж-жить.
Корран только головой покачал. Слабо сказано. Халанит не был
планетой, он был спутником газового гиганта, но довольно большим.
Поверхность его покрывал толстый слой снега и льда, но под замороженной
коркой оставалось достаточно огня и тепла, чтобы поддерживать жизнь.
Колонисты заселили планетоид, когда Старая Республика доживала последние
дни. Ни Империя, ни Альянс Халанитом не заинтересовались, поскольку
ничего полезного колонисты им дать не могли. Население постепенно
разрослось до десяти с небольшим тысяч, и если бы местные жители не
отправили на Корускант срочное послание с запросом на бакту, осталось бы
жить в неизвестности.
Фарл повел гостей по тоннелю, потом они прогулялись по краю бездонной
пропасти. В чем-то Халанит напоминал Корускант, только вместо феррокрита
и транспаристила тут были камень и лед. В сотне метров над головой висел
двойной купол, рассеивающий солнечный свет. Глетчер искрился, тени почти
не было. Сквозь пробитые в толще льда и закрытые транспаристилом окна
были видны силуэты висячих мостов. Кое-где по камням и ледяным уступам
сбегала вода, и над пропастью висела радужная водяная пыль.
- Чересчур для обычной практичности, - не сдержался Хорн, привыкший к
простоте и ограничениям фронтира.
Фарл гордо улыбнулся.
- Правда, красиво? Когда стоишь тут, легко представить, каким наши
предки видели Халанит в своих мечтах. За два поколения мы добились
многого, но мечту пока не воплотили. Хотя мы очень практичны. Купол
сохраняет тепло, водопады пополняют резервуары внизу и питают
рыбоводческие хозяйства.
- Я все понял, - Корран с интересом озирался по сторонам. - Может,
расскажете, в чем проблема? Что за болезнь тут у вас?
- Вирус, - Фарл Корт легко перешел от красот к делам насущным. -
Быстро мутирует, быстро распространяется. Две недели недомогания, а
слабость - на целый месяц. Насморк, кашель, утомляемость, ломота во всем
теле и просто чудовищный аппетит. Купание в горячих минеральных
источниках помогает, но бакта все же надежней.
Оурил задумчиво пощелкал жвалами.
- Похож-же на кардуинскую прост-чуду.
- Верно, но той раз переболеешь и порядок, иммунитет, - Фарл провел
их через еще один шлюз в темный коридор. - А мы тут с вакциной не
успеваем. Распространился по всей популяции, зараза такая. Стоит
выздороветь от одного штамма, как подхватываешь другой. На мирах
побольше нашего с болезнью бы быстро справились, да и ресурсов у них
побольше. А у нас больные скоро съедят все запасы еды. Последний штамм
воздействует на аппетит, просто обжорство какое-то. Вот поэтому мы и
послали запрос на бакту, - Фарл вздохнул. - А когда с Тайферры ответили,
сколько это будет нам стоить... мы в отчаянии.
Л следом появляются герои с целым, танкером препарата, добавил про
себя Корран. Он все удивлялся, как их еще не встречают фейерверком и
цветами.
Из коридора они попали в небольшую каморку, где их усадили на шаткие,
погрызенные ржавчиной стулья. Их провожатый тоже сел.
- А я даже не спросил, сколько мы вам должны. Я подсчитал, стоимость
такого количества на рынке - около миллиарда имперских кредиток. У нас
столько нет.
Корран посмотрел на Оурила и покачал головой. Ганда сумма не
впечатлила, чего про себя Хорн утверждать не мог. Голова слегка
закружилась. Интересно, сумеет ли он столь же просто, как Антиллес,
отказаться от таких денег?
- Ничего, - сказал он. - Вы ничего нам не должны.
- Но... - Фарл растерялся. - Столько бакты... такие деньги. Вы же
потратились на нее...
Корран опять опасливо покосился на ведомого. Без зазрения совести
притворяться бескорыстным благодетелем в присутствии правдолюбивого и
прямолинейного ганда было сложно.
- Оурил ст-читает, Корран скаж-жет: нам отдали старый долг. Бакта
нит-чего не стоила. Мы отдаем даром.
Толстячок боролся с эмоциями, и ход сражения ясно отражался у него на
лице.
- Не нужно думать, что лекарство краденое, - успокоил его Хорн. - С
вас хотели содрать последнюю рубашку за бакту, если не больше. Это не по
закону.
Фарл понятливо хмыкнул.
- Да мы как-то привыкли иметь дело с пиратами и контрабандистами, -
он обвел руками каморку. - Транспаристил тут не делают, да и прочие
технологические штучки тоже. Мы торговали с чужаками и раньше.
- Если проблема не в этом, так в чем тогда?
- Что-то берешь - отдай что-то взамен. Мы так привыкли. Мы не бедные.
Мы разводим тут рыбу, считается деликатесом; иногда мы платим ею. Вот
только на миллиард кредиток у нас рыбы не найдется на всей планете.
- Я думаю, что мы сумеем договориться. Вы тут что-то говорили про
минеральные источники.
- Да, только я не понимаю... Корран улыбнулся до самых ушей.
Подмигнул напарнику.
- Разве по дороге сюда я не говорил, что отдам полмиллиарда кредиток
за горячую ванну и вкусный обед?
Ганд замешкался, потом активно закивал головой.
- Кригг помнит-ч, Корран говорил. Кригг ответ-чал: тож-же хот-чет.
- Ну что, по рукам, Фарл? - Корран протянул руку хозяину, пока
ведомый не ляпнул что-нибудь не то. - Горячая ванна и деликатесная
кормежка, и мы в расчете.
Администратор колонии медленно заулыбался.
- Я присмотрю, чтобы они того стоили.
- Отобрать бакту у Исард уже того стоило, - захохотал Хорн. - А как
только я улягусь в горячую воду и стану думать, как она там плюется от
ярости, то сам стану вам должен.
* * *
До выхода из прыжка оставались секунды, а ему уже было холодно. Тикхо
и раньше приходилось возвращаться на Алдераан... Нет, не так.
Приходилось возвращаться на Кладбище. Он уже пролетал сквозь каменные
обломки - все, что осталось от планеты, на которой он родился и вырос. В
последний раз он видел Алдераан целым, когда улетал поступать в военную
академию, и теперь воспоминания насмехались над ним.
Тикхо уже возвращался на Алдераан. Нет, опять не так. На Кладбище. Но
еще ни разу не проводил Возвращение. И сейчас не мог вспомнить, которую
из традиций оставшиеся в живых соотечественники чтили столь же свято и
ревностно. Многие говорили, что перед ними даже раскрылись тайны
вселенной.
Селчу им не верил. Он боялся, что начнет разыскивать в каменном
месиве что-нибудь, что осталось от дома, от родных и друзей. Но
разговоры не стихали. Говорили о том, как следует проводить Возвращение,
какие слова следует произносить и какие приносить дары. В заштампованный
ритуал превращалось то, что по мнению Тикхо, пристало переживать в
одиночку и молча. И уж последним делом капитан почитал подталкивание
друг друга на Возвращение как на подвиг. Хотя, может быть, остальные
пытались лишь укрепить свою веру в целительную силу ритуала.
Появилась и развилась целая индустрия…
Короче, Тикхо не сумел удержаться. После нескольких рейдов с
бакта-танкерами на Корускант Селчу все-таки совершил тайком посадку и
провел немного времени в разговорах с земляками. В результате бесед он
решил, что пора совершить Возвращение, а потом пошел и купил все
необходимое, чтобы ничего не напутать.
Он терпеть не мог следовать чужим правилам, но подумал, что вообще-то
нужно Вернуться. Поэтому приобрел мемориальную капсулу, потом - подарки
для всех своих мертвецов. То, что им обязательно понравилось бы.
Романтическое кино для бабушки и сестры, бутылку вина для отца,
цветочные луковицы для матери, инфочип с записью последних кулинарных
рецептов для деда, который всегда был гурманом. Для младшего брата
сгодилась уже выпущенная расторопным издателем биография Люка Скайуокера
в трех частях. Сколок бредил джедаями, а ничего ближе к этой теме Тикхо
найти не сумел. Он сам над собой посмеялся и чуть было не выбросил
покупки - кому они нужны в астероидном поле? А потом тщательно упаковал
в мемориальную капсулу.
Без дополнительных сложностей не обошлось. Тикхо чуть было не
свихнулся, придумывая подарок Нийестре. Он знал ее всю свою жизнь и
задолго до того, как в день семнадцатилетня ему разрешили больше не
стричь волосы, понял, что влюблен по уши, что так будет продолжаться
вечно, что он обязательно женится, а жить они будут долго и счастливо.
Он был во всем этом уверен точно так же, как не сомневался, что солнце
будет подниматься и заходить над столицей Алдераана до конца его жизни,
а потом еще немного... Нийестра согласилась ждать, пока он учился в
Академии и еще первый год службы. Тикхо сумел убедить невесту, что если
продержаться в пилотах один год, то потом обязательно получишь
повышение, а тогда у него будут время, деньги и положение, чтобы
остепениться и завести семью. Нийестра хмурилась, слушая сбивчивые
объяснения, и боялась за его жизнь. Хотя Тикхо не сомневался, что
переживет этот год, и Нийестра тоже не сомневалась. Просто слегка
волновалась. Им обоим нравилось гарантированно-обустроенное будущее.
А потом в системе Алдеры появилась еще одна звезда.
Вспоминать не хотелось, не вспоминать не получалось. На корабле
подшучивали, что Тикхо везет на сеансы связи, и все потому что
угораздило родиться в семье владельца крупной компании-провайдера. Селчу
лишь смущенно улыбался. Но на день рождения отец все же сделал ему
роскошный подарок: разговор в реальном времени. Пришло все семейство,
шутили, смеялись. Притащили кучу подарков, пообещав отдать в первую же
увольнительную. Отец разлил по бокалам вино, поднял тост. Их разделяли
тысячи световых лет, но Тикхо чувствовал себя дома. А потом связь
оборвалась, голограммы рассыпались в черно-серый вихрь помех.
Тогда он лишь усмехнулся. Обрывы случались и раньше, и после каждого
Селчу изводил отца колкостями и насмешками. Всю последовавшую неделю он
придумывал, как будет поддразнивать отца в этот раз. Он ждал, изнывая от
нетерпения, ему нравилось спорить с отцом.
Затем по флоту просочился слух, будто Алдераан уничтожен. Обвиняли,
конечно, повстанцев. Селчу молчал, не вступая в дискуссии, хотя знал,
что это неправда. Нет, он не считал Альянс таким чистым и благородным,
чтобы верить, что мятежники даже пальцем планету не тронут. Только - не
Алдераан. Судя по непроверенным, как всегда в таких случаях, слухам,
повстанцы получали оттуда снабжение и припасы. Какой смысл собственными
руками уничтожать тех, кто кормит и поддерживает тебя? А уж когда стало
известно про роспуск Сената - до взрыва, а никак не позже, - Селчу
укрепился в мысли, что тут не все чисто.
Поэтому и дезертировал. На Комменоре, куда их корабль зашел для
пополнения запасов воды и продовольствия, он сошел на планету и не
вернулся. Присоединился к Альянсу и вот уже больше семи лет сражался,
чтобы никакую другую планету не постигла участь Алдераана. И чтобы
другому солдату не пришлось ломать голову, что положить на могилу
женщине, с которой намеревался прожить остаток жизни.
Жаль, что он столько тянул. Если бы совершил Возвращение, как только
сорвался из флота, было бы проще. Он был молодой, горячий и глупый.
Написал бы какие-нибудь дурацкие стихи, а передатчик запрограммировал на
постоянное проигрывание. Через положенное время аккумулятор бы
разрядился, на чем все и закончилось бы. Кстати, не один он тут такой
умный, судя по информации, которую неутомимый Р2 выводил на экран.
Но больнее всего была мысль, что человек, которым он стал, не ужился
бы с Нийестрой и дня. Жизнь - гарантированный уют и надежность, которую
они запланировали вдвоем, - подходила для глупого и горячего выпускника
Академии, свято верящего во все, что ему говорят старшие офицеры.
Замкнувшийся в коконе пацифизма Алдераан отгораживался от всего, что
происходило в Галактике. Словно сложив оружие и объявив себя мирной
планетой, мы поставили себя выше и в стороне от событий и осмелились
думать, что именно поэтому мы в безопасности.
Кое-кто срывал голос, пытаясь разбудить сограждан, но сон был глубок.
Алдераанцы цеплялись за пацифизм как за соломинку, словно тот мог спасти
их от черного мутного потока Империи, вышедшего из берегов. Некоторые в
надменном самомнении заявляли, будто Империя победит, если они откажутся
от миролюбия. Отдать свою жизнь, чтобы сохранить убеждения, - цена
невелика. Если думать, что бессмертен.
А выжившим остается лишь оплакивать жертвы и наблюдать последствия
философии. В этом вопросе у Тикхо был дополнительный опыт. Миролюбие
ради миролюбия - высшая степень высокомерия и эгоизма, особенно если
твой пацифизм не позволяет тебе спасти жизнь других. Селчу любил воевать
не больше своих соотечественников, но наперекор всему решил стать
военным, чтобы изменить и имперскую армию. А когда возникла
необходимость ее уничтожить, дезертировал и стал повстанцем.
Он видел и совершал вещи, которые Нийестра просто отказалась бы
понимать. Она осталась бы с ним, поддерживала бы и утешала, если бы ему
потребовались поддержка и утешение. Помогла бы справиться с любыми
проблемами. Но что-то сломалось бы. Они перестали бы понимать друг
друга. Тикхо без усилий воспринял идею, которой Нийестра воспротивилась
бы каждой капелькой своей души. Некоторые люди и существа настолько злы
и способны принести столько несчастий и горя, что единственный способ
справиться с ними - уничтожить.
Забавно, что те же события и переживания, что развели их с Нийестрой,
свели Тикхо с Зимой. Если честно, он по-прежнему пребывал в состоянии
изумления, потому что тут все было по-другому. Оба делали все, что
можно, чтобы свести к минимуму время разлуки, и извлекали максимум из
тех дней или часов, которые проводили друг с другом. Оба должны были
исполнять свой долг и обязанности, а те занимали время и растаскивали их
в разные стороны. И в ближайшем обозримом будущем перемен не
наблюдалось. И то ли потому, что оба были военными, то ли потому, что
оба были родом с Алдераана, они боялись подойти слишком близко, все
время находясь в ожидании новой потери.
Смешно, но именно Зима придумала подарок Нийестре, женщине, с которой
никогда не встречалась.
По ее совету Тикхо отыскал небольшой шарик, на поверхности которого
были выгравированы очертания континентов, рек, морей и островов
Алдераана. Внутрь сферы, крошечного изображения мира, который он называл
когда-то своим, Селчу вложил портрет Нийестры. И теперь она улыбалась
ему изнутри мира, который любила. Она вечно останется там, ни черточкой
не изменившейся и по-прежнему очень красивой.
Тикхо активировал комлинк и включил маячок «свой/чужой».
- Я - Тикхо Селчу, сын Алдераана, а теперь пасынок Вселенной. Я
пришел сюда, где родился, чтобы отдать дань уважения тому, кем я был, и
тем, кого знал. Тем, кого я любил и люблю по-прежнему. И когда жизнь
оставит меня, пусть я вернусь сюда и останусь среди вас, чтобы в
вечности быть с вами вместе, как мы были при жизни.
В брюхе «крестокрыла» открылся лючок небольшого трюма. Астродроид
строго проследил за тем, чтобы капсула с подарками была выведена на
заданный курс. Тикхо смотрел, как черное яйцо капсулы отправилось в
долгое путешествие по кипящему каменному морю, которое когда-то было
Алдерааном, и пытался сглотнуть угловатый комок в горле.
- Эти подарки - малая толика любви, которая по-прежнему сжигает
меня... - Селчу замолчал; заученные ритуальные фразы вдруг стали
неискренними и пустыми.
Он не знал, что произойдет, если вдруг ошибется и неправильно
проведет Возвращение, но повторять чужие слова не хотел и не мог.
- Этот истребитель, - решительно заговорил он, - другое дело. Он
несет цвета нашей гвардии и передает ее опознавательный код. Вот он и
есть мой подарок вам. Надеюсь, вы все сможете спать спокойно, зная, что
спите одни, потому что я буду жить, чтобы никто не пострадал так, как
вы. И не умру, пока клятва не будет выполнена.
Наверное, он переобщался с Антиллесом, что-то неудержимо тянет на
романтику... Плевать.
Тикхо закрыл трюм. Капсулу все еще было видно, она медленно плыла
прочь, и пока не исчезла из виду, Тикхо боролся с искушением пальнуть по
ней из пушки. Он не сомневался, что среди обломков планеты возятся
мародеры. Слишком многих манят к себе богатства Алдераана - и маленькие
сувениры, которые здесь оставляют Вернувшиеся.
Хотя с большим удовольствием он расстрелял бы не охотников за
мифическими и реальными кладами, а тех, кто является в чистых костюмах и
у кого под ногтями нет грязи, тех, кто заявляет, что они наследники
такой-то и такой-то семьи, чудом спасшиеся с планеты.
Капсула канула в астероидном поле.
- Спите спокойно, - произнес Тикхо. - Мне вас всех не хватает.
Затем он развернул истребитель и стал высчитывать координаты прыжка в
систему Йаг'Дхуль.
|