Он  успел  закрыть голову  руками.  Вокруг него  на  землю  осыпались
обломки.  Хорошо еще, что он успел открыть колпак кабины. Если бы он был
внутри, когда «крестокрыл» взорвался, то непременно сломал бы себе шею о
сверхпрочный пластик.
   Казалось,  падение будет длиться вечность. Хуже всего было то, что он
его не контролировал. И ничего мягкого для удачного приземления внизу не
наблюдалось.  Он пытался зацепиться за любую из Силовых нитей, но ничего
не получалось. Как будто кто-то мешал.
   А  потом  он  упал.  Отчетливо хрустнула кость в  левой лодыжке.  Люк
откатился,  пока не врезался в  здание,  и  затих,  прижавшись к  стене.
Дышать он не мог.
   Совсем рядом ухнул покореженный корпус истребителя.  Во  все  стороны
полетели искры.  Занавеси в доме занялись огнем.  Пачкая кирпичи,  вдоль
стены протянулся жгут дыма.
   Запах у дыма был едкий.  Люк вспотел,  у него болело все тело, и было
очень трудно дышать.  Вокруг танцевали искры. Он смотрел на них, пока не
заметил  среди  языков  пламени обрывок знакомой ткани.  Люк  выругался.
Горел его комбинезон.  Он перекатился на спину. Руки тряслись, двигаться
быстро он  не  мог,  спина  медленно наливалась жаром  и  болью,  но  он
все-таки выпутался из разорванного комбинезона.  Правой,  искусственной,
рукой сбил огонь.
   Люк закрыл глаза.
   На этот раз он чуть было не перегнул палку.
   Он сфокусировался на потрескивании огня неподалеку.
   Никто не выскочил посмотреть,  что случилось. Никто не побежал тушить
пожар.
   Никто не спешил на помощь.
   Значит, показания приборов были верны. Пидир был пуст.
   Он открыл глаза и  стал перечислять повреждения.  Левая лодыжка то ли
сломана,  то ли вывихнута,  как бы ни было, ее раздуло чуть ли не вдвое.
Еще со  времен приключений на дредноуте «Глаз Палпатина» левая нога была
слабее и более подвержена переломам. Колено тоже ныло, но с ним все было
в порядке.
   Плюс  к  тому куча ссадин.  Слишком много,  чтобы сосчитать,  слишком
много,  чтобы позволить себе почувствовать боль. Он даже думать не хотел
о  возможных внутренних повреждениях.  Левую руку жгло,  а  со спины как
будто содрали кожу. И он хотел пить - плохой знак.
   Но если все население Пидира таинственным образом исчезло,  то здания
остались на месте. Может, ему повезет найти там воду.
   Может быть,  он отыщет мазь против ожогов,  ну хоть что-нибудь, чтобы
перестала болеть спина. И руки тоже.
   По-прежнему никто не появился. Гудело пламя, словно крохотные жуки, с
гудением летели искры. Надо было убираться отсюда. Огонь распространялся
быстро  и  уже  занялся  строением,  в  которое  врезался  Люк.  Пустота
беспокоила.  Скайуокер похлопал себя  по  поясу,  вдруг  решив,  что  он
потерял меч,  но отыскал его на прежнем месте,  испачканным в саже, но в
рабочем состоянии.
   На правой руке обгорела искусственная кожа;  Люк собрал металлические
пальцы в  кулак и поднялся,  опершись на него.  Потом придется придумать
какой-нибудь костыль,  пока же  придется хромать.  Держась за стену,  он
пошел прочь от  пожара.  Хотелось пить.  Он  заставил себя  не  обращать
внимания на жажду.
   Пустота  пугала  больше,  чем  крушение.  Сначала он  списал  все  на
потрясение.  Потом сообразил,  что  сверхъестественная жуть была присуща
городу.  Улицы должны были быть полны народа,  спешащего по делам.  Дома
были  выстроены,   чтобы  в   них  жили  семьи,   чтобы  люди  смеялись,
разговаривали и  любили друг  друга.  Его  должны были окружать голоса и
запахи - чужая кухня,  необычная парфюмерия,  даже мусор должен был быть
непривычен.
   Вместо этого пахло лишь дымом от упавшего «крестокрыла».  Слышны были
лишь треск, гудение пламени и его собственное затрудненное дыхание.
   Люк нырнул в  ближайшую арку и  привалился к  колонне.  Она тоже была
сделана  из  глиняного  кирпича  и  украшена  крошечными  камешками.  Он
прижался к ней лбом.  Перед глазами танцевали радужные искры. Он привык,
что под рукой всегда имеется Р2Д2 - для информации,  аптечка - на всякий
случай и целая армия врачей на обитаемых планетах.
   Здесь у него ничего не было..
   Кроме себя самого.
   Даже на дредноуте «Глаз Палпатина» у него была Каллиста.
   Не  нужно думать о  ней.  Он  не  может себе позволить думать о  ней,
особенно сейчас.
   Он собрался с духом и вошел в здание.  Сюда дым еще не проник, только
кислый запах от его собственного комбинезона.
   Пол  в  прихожей  был  покрыт  коричневыми  резными  плитками;  стены
украшены  фресками,   изображающими  гуманоидов  с  овальными  лицами  и
раскосыми глазами.  У  гуманоидов были длинные руки и небольшие рты,  не
умеющие улыбаться,  но  тем не  менее весь их внешний вид выражал только
радость. У стен стояли деревянные стулья. Они были покрыты толстым слоем
пыли.
   Стойка возле  двери  была  заполнена тростями.  Люк  взял  одну  и  с
удовольствием оперся на нее.  Ему необходимо найти воду. Голова начинала
кружиться.  Спина  болела.  Люк  завернул за  угол,  осторожно ступая по
длинным красным коврам.  Если бы  не  густая пыль,  дом был бы в  полном
порядке. В нем долго жили, о нем заботились.
   Что случилось с его обитателями?
   Он  миновал две  арки  и  тщательно обставленные комнаты,  прежде чем
отыскал кухню.  Помещение было  похоже  на  кухни,  которые он  видел  в
богатых домах Корусканта.  На стенах блестел металл.  Вместо примитивной
плиты,  на  которой он  готовил себе обед на Явине,  сплошняком какие-то
переключатели,  клавиатуры и циферблаты.  Горшки и кастрюли служили лишь
украшением.  Зато здесь был водопровод.  Люк схватил с  полки фарфоровую
кружку и устремился к желанной раковине.
   Чистая,  свежая вода.  Он залпом осушил кружку.  Одну,  вторую, потом
третью.  Ему в жизни не приходилось пить ничего вкуснее.  Головокружение
проходило,  мысли прояснялись. Люк рассмотрел клавиатуру. Если компьютер
такой же,  как  на  Корусканте,  то  в  нем окажется не  только кухонная
информация.  Он узнает, сколько припасов в доме, историю семьи и историю
Пидира. А еще он услышит новости и все, что ему надо знать.
   Скайуокер присел на стол и  активировал панель.  С биоимпланта слезла
синтетическая плоть  и  висела  клочьями,  остался только  металлический
скелет  кисти.  Люк  решил  надеяться,  что  в  компьютер не  введен код
определения отпечатков пальцев.
   Загорелся экран.
   НЕЗНАКОМЕЦ, ТЕБЯ НЕТ В НАШИХ ЗАПИСЯХ.
   Люк напечатал:
   > Я ЗДЕСЬ НОВЕНЬКИЙ. ТВОИ ХОЗЯЕВА ИСЧЕЗЛИ.
   МЫ  ЗНАЕМ.  ЗДЕСЬ СТАЛО ТИХО.  НО  МЫ  ЗАПРОГРАММИРОВАНЫ НЕ  ВЫДАВАТЬ
ИНФОРМАЦИЮ НЕЗНАКОМЦАМ. ТОЛЬКО В ЭКСТРЕННЫХ СЛУЧАЯХ.
   Люк напечатал:
   > СЛУЧАЙ ЭКСТРЕННЫЙ.  Я РАНЕН,  МОЖЕТ БЫТЬ,  УМИРАЮ.  МНЕ нужен ВРАЧ.
ЕСТЬ У ВАС АПТЕЧКА?
   У НАС ЕСТЬ МЕДИЦИНСКИЙ ДРОИД.
   Люк вздрогнул. Он не видел ни одного дроида.
   > ПОХОЖЕ, ДРОИДЫ ТОЖЕ ИСЧЕЗЛИ. ЕСТЬ У ВАС МЕДИЦИНСКАЯ ИНФОРМАЦИЯ?
   РАЗУМЕЕТСЯ, НЕЗНАКОМЕЦ. И АПТЕЧКА В ШКАФЧИКЕ НАД КЛАВИАТУРОЙ, КОТОРОЙ
ТЫ СЕЙЧАС ПОЛЬЗУЕШЬСЯ.
   Люк отыскал аптечку и вытащил крем от ожогов. Как ему хотелось, чтобы
рядом оказался хоть один дроид,  но  придется все делать самостоятельно.
Он очистил ожоги,  морщась при этом, затем наложил мазь и повязки. Затем
приладил на поврежденную лодыжку лубок.
   Затем посмотрел на экран. Там горела надпись:
   ПОЖАЛУЙСТА, НЕЗНАКОМЕЦ, СКАЖИ НАМ, куда УШЛИ НАШИ ХОЗЯЕВА.
   Люк наклонился над клавиатурой и напечатал:
   > ПЛАНЕТА ПУСТА.
   С  почти  живым стоном экран погас.  Люку  даже  показалось,  что  он
общается с Р2Д2,  у маленького астродроида были схожие реакции.  Если бы
Люк погиб, Р2Д2 ощутил бы потерю.
   Как  странно.  Перемены произошли так  быстро,  что  семья  просто не
успела проинформировать домашний компьютер.  У  них не было времени.  Он
вспомнил холод и голоса.  Звезда Смерти уничтожала планеты. Новое оружие
оставило планету нетронутой, но уничтожила жизнь.
   По меньшей мере, разумную форму жизни.
   Он   вновь  ощутил  чье-то   присутствие,   точно  такое  же,   какое
почувствовал при входе в систему Алмании.  Что-то - кто-то?  - наблюдало
за ним.
   - Покажись! - крикнул он.
   Но никто не появился.
                                  * * *
   Хэн  посадил «Тысячелетний сокол» на  самом краю  платформы Скачка-1.
Чуи было приказано отнести Селусса в  лазарет в таком виде,  в каком Хэн
его  отыскал.  О  том,  чтобы платить за  лечение,  речи  не  шло,  хотя
кореллианин  надеялся,   что  Чубакка  догадается  оплатить  собственное
лечение. Подпалины на его шкуре очень тревожили Хэна Соло.
   Сам  же  Хэн  висел  вверх  ногами  под  силовой  установкой корабля.
Покрытый давними шрамами металл на первый взгляд казался неповрежденным,
но  Хэн  желал знать наверняка.  По  пути на  Скачок-1  он  облазал весь
«Сокол» со сканером в  руках,  чтобы удостовериться,  что ни Селусс,  ни
глотталфиб, ни Давис ничего с ним не сделали. То, что он не видел следов
саботажа, не означало, что его не могло быть.
   Хэн  ненавидел  летать  на  Ход.  Здесь  он  становился  еще  большим
параноиком, чем обычно.
   Нужно где-то собрать информацию о Дависе и тех джавах, но пока Чуи не
вернется,  он и шагу не сделает с корабля.  Хэн подозревал,  что удирать
отсюда придется на  всех парах.  Нандриесон -  не  то существо,  которое
сдается после первого раза.
   Зашипел  шлюз.  Хэн  выхватил бластер  и  принял  более  удобное  для
стрельбы положение. Затем он услышал, как Чубакка гавкает его имя.
   - Я здесь!
   Чубакка взревел.  Хэн вздохнул. Хоть бы раз - один-единственный раз -
он хотел сделать то, что хочет, когда он этого хочет.
   - Пойду на Скачок, как только закончу.
   Чуи взвыл.
   - Нетерпеливый мешок с костями, - Хэн вылез на палубу. - Иду я, иду!
   Хэн завернул за угол и увидел,  что Чуи на корабле нет, а люк открыт.
Хэн пригнулся. Чубакка стоял внизу.
   - Мог бы и подождать, - проворчал Хэн.
   Чуи  приложил к  его рту длинный,  мохнатый палец.  А  потом указал в
сторону.  Хэн посмотрел в том направлении. Там трудились контрабандисты,
ничем не отличаясь от ребят на Скачке-5.  Хэн нахмурился было,  а  потом
спрыгнул с  трапа и,  проскользнув между несколькими кораблями,  укрылся
под  плоскостью  модифицированного  гизер-фрахтовика.  Металл  проржавел
достаточно,  чтобы сквозь дырки можно было разглядеть,  что  делается на
площадке, но не настолько, чтобы кто-нибудь заметил Хэна.
   Зиен Афит тащил запасные части к компьютеру. Следом шагала Синюшка, с
воодушевлением волоча монитор.  От нее на несколько шагов отстала Винни,
груженная  четырьмя  креслами.   Кресла  выдрали  из   палубы  вместе  с
креплениями. Два суллустианина несли кушетку.
   Они обирали чей-то  корабль.  Во  времена бурной преступной молодости
Хэна контрабандисты так не поступали, если, конечно, владелец корабля не
надувал никого из них. Или - не был убит.
   Из своего укрытия Хэн не видел,  чей же корабль подвергся грабежу, но
если  Чубакка беспокоился,  следовало пойти и  узнать.  Переждав,  когда
процессия мародеров пройдет мимо, Хэн подобрался поближе.
   Корабль  был  ему  знаком.  Космическая яхта,  видавшая  лучшие  дни.
Вмятины на  броне свидетельствовали о  том,  что посадка не была мягкой.
Название было тщательно соскоблено,  но  Хэн  и  так  знал,  как зовется
несчастная птичка.
   «Госпожа удача».
   Здесь был Ландо.
   На Ходе.
   И  существовала единственная причина,  по  которой он  мог  прилететь
сюда.
   Хэн.
   Ландо  никогда  не  стал  бы  обманывать друзей-контрабандистов -  по
крайней мере, не специально. А несмотря на угрозы, все контрабандисты на
Ходе  считались друзьями  Ландо.  Насколько контрабандисты вообще  могут
считаться друзьями.
   Оставался единственный вариант.
   Ландо прилетел сюда один...
   ... а здесь его ждал Нандриесон.