Самое сложное -  не дать довольной улыбке разрушить суровое выражение
на  лице.  Он  слишком  долго  и  серьезно работал над  ним.  Он  должен
выглядеть неуязвимым. Ему необходимо быть безжалостным.
   Киртан  Лоор  опасался,  что  не  сумеет  ни  того,  ни  другого,  но
перекладывал вину на рвение,  с  которым гонялся за давним врагом,  и на
заслуженную удачу.  Ничего,  скоро пятно на репутации будет смыто, а те,
кто сделал из него посмешище, узнают, насколько были не правы.
   Легкие каракки не  были  рассчитаны на  людей его  роста,  но  голову
Киртан нес высоко,  привычно возвышаясь над толпой.  Другие на его месте
пригнулись бы, но - не Лоор. Свои природные данные он давно рассматривал
как достоинства.  А природа подарила ему не только гигантский рост, но и
внешность,   настолько  напоминающую  Гранд   Моффа   Таркина  -   более
долговязый,  более  молодой  черноволосый вариант  -  что  пугались даже
знавшие Таркина.  То  же  самое тонкое лицо с  острыми чертами,  высокие
залысины, внимательный сумрачный взгляд.
   Уилхуфф Таркин уже семь стандартных лет как мертв,  а  сходство с ним
до  сих  пор  обеспечивало Лоору  всеобщую уважение.  Офицер разведки на
имперском боевом корабле обычно не  может похвастать должным вниманием к
своей персоне,  так что приходилось стараться из последних сил.  Военные
совершенно распоясались и  если  не  выражали открыто крайне  негативное
мнение  о  правительстве,  возглавляемом  ныне  бывшим  шефом  имперской
разведки, то от души отыгрывались на его подчиненных.
   Пригнуться все же пришлось - чтобы не стукнуться головой о комингс.
   - Я здесь,  чтобы допросить пленного,  которого вы взяли на «Звездном
ветре», - равнодушно сообщил Лоор лейтенанту.
   Тот,  наверное,  час сверялся с портативной декой.  Что он там искал?
Знакомые буквы или цифры?
   - Его только что перевели из медотсека.
   - Я знаю,  - холодно бросил Лоор. - Я видел рапорт, - он посмотрел на
бронированный люк,  за которым должен был находиться коридор,  ведущий в
камеры. - Пленного не известили о результатах осмотра?
   Лейтенант помрачнел.
   -  Меня не  известили о  результатах осмотра.  Если пленный болен,  я
хочу, чтобы вы забрали его с корабля до того, как он заразит...
   - Успокойтесь, - оперативник почти улыбнулся, постучал тонким пальцем
по нагрудному карману собеседника. - А то у вас сейчас нашивка слетит.
   Лейтенант торопливо проверил небольшой цилиндрик -  знак различия - и
обнаружил, что тот держится довольно прочно, покраснел и оскалился.
   - Играйте в свои игры с мятежниками,  а не со мной.  У меня и без вас
дел по горло.
   -  Я  знаю,  лейтенант,  -  улыбка все же  проявилась настолько,  что
сверкнули острые хищные зубы. - Это мы развлекаемся. Куда?
   - Третья камера, - буркнул военный. - Подождите, я вызову эскорт.
   - Нет необходимости.
   -   Это  вы   так  считаете,   а   пленный  имеет  четвертую  степень
враждебности.  А  значит,  проводить допрос  следует в  присутствии двух
офицеров.
   -  Я  знаю,  - терпеливо повторил Киртан Лоор.  - Я сам установил для
него эту степень. Я с ним справлюсь.
   - Хорошо, ваше дело. Плавая в бакте, вспомните эти слова.
   - Вот это я запомню, лейтенант.
   Потеряв интерес к  собеседнику,  Лоор прошел в открывшийся люк (вновь
пришлось нагнуться) и зашагал по коридору вдоль закрытых дверей.  Шел он
очень неторопливо, стараясь, чтобы эхо шагов звучало ритмично.
   Дверь в третью камеру с шипением откатилась,  в коридор хлынул желтый
свет.   Киртан  прищурился,  потом  с  усилием  заставил  себя  смотреть
нормально. Бастра говорил, что когда Лоор щурился, создавалось ощущение,
будто  он  морщится  от  боли.  Киртан  не  собирался радовать  пленника
воспоминанием.  Хватит и того,  что пришлось согнуться чуть ли не вдвое,
чтобы оказаться внутри камеры. Зато там хватило места, чтобы выпрямиться
в полный рост.
   При  его  появлении пленник сел,  свесив ноги  с  нар.  Мгновение они
смотрели друг  на  друга,  Лоор  -  практически из-под  потолка,  полный
пожилой человек - снизу вверх.
   - Я так и думал, что это будешь ты.
   -  Да неужели?  С  чего бы?  -  если нужно спрятать удивление,  лучше
легкого сарказма нет ничего.
   Толстяк пожал плечами.
   - Я даже очень надеялся, что это будешь ты.
   Имперский офицер коротко фыркнул.
   - Ты не настолько высоко меня ставишь,  чтобы думать,  будто только я
могу выяснить, куда тебя занесет.
   - Верно. Я считал, что даже ты сумеешь понять, как меня найти.
   Опять повисло молчание.  С Бастрой всегда было сложно. С кореллианами
вообще было  сложно,  они  вечно  подтрунивали над  неторопливой манерой
Лоора взвешивать каждую мелочь.
   - Знаешь, Гил, - сказал имперец, - а ведь ты скоро умрешь.
   - Знаешь,  Киртан,  я понял это,  как только увидел стреляющие по мне
ДИшки.
   Лоор по привычке качнулся на каблуках и все-таки ударился головой. Не
больно,  но  обидно.  Бастра с  интересом наблюдал за его реакцией,  это
помогло не отреагировать вообще.
   -  Боюсь,  ты не понимаешь.  Ты думал,  что сумел одурачить Империю и
меня. Ты был осторожен, но не очень. В настоящий момент ты уже умираешь.
   Бастра нахмурил седые кустистые брови:
   - О чем это ты?
   - Я,  возможно,  не такой умный,  как ты,  Гил Бастра, но ты, похоже,
забыл,  что  моя память отлично сохраняет все,  что я  видел или слышал.
Помнишь,   как   ты   веселился,   когда  во   время  допроса  умер  тот
контрабандист?  Ты  тогда все-таки снизошел до  объяснения,  и  теперь я
знаю,  что  если  ввести себе  дозу лотирамина,  а  допрос будут вести с
применением скиртопанола, то можно вызвать у себя амнезию, а в некоторых
случаях - даже смерть.
   Лоор медленно улыбнулся.
   - У тебя в крови повышенное содержание лотирамина, Гил.
   На широком, давно не бритом липе Бастры расцвела ответная улыбка.
   - Боюсь,  тебе придется убить меня на старый добрый манер,  Киртан. А
поскольку последним джедаем был Вейдер,  а  ты на эту должность никак не
тянешь, придется тебе запачкать руки.
   - Это вряд ли.
   - Ты никогда не любил делать что-то своими руками. Не припомню, чтобы
ты хоть раз добровольно взялся за какую-нибудь работу,  -  Бастра устало
прислонился к переборке.
   -  Работу,  предложенную вами,  Гил.  Ты  был офицером КорБеза,  я  -
офицером имперской разведки,  приписанным к твоему отделу, - хорошо, что
руки сложены за спиной,  можно разжать кулаки, и Бастра даже не заметит.
А потом спокойно опустить руки, поправить китель. - Мне нужно объяснять,
что такое бластонекроз, или сам знаешь?
   - Ты лжешь, - выдохнул толстяк.
   -  Нет,  -  с неподдельной жалостью произнес Киртан.  - Нет,  не лгу.
Лотирамин  великолепно  скрывает  некоторые  энзимы,   но  у  нас  более
совершенное оборудование, чем у повстанцев. Я читал медицинский рапорт.
   Бастра обмяк.
   - Быстрая утомляемость,  потеря аппетита,  - пробормотал он. - А я-то
думал, что просто старею...
   - Ты стареешь, - эхом откликнулся Киртан. - А еще ты умираешь. Решить
первую проблему не в моей власти, но болезнь излечима, ты не знал?
   Толстяк машинально покачал головой, спохватился.
   - Жизнь в обмен на предательство? Так просто?
   Киртан  Лоор  подобрался.   Он  действительно  помнил  все,  что  ему
приходилось видеть,  слышать...  переживать.  И помнил, что вечно боялся
Бастры.  Бастра не был его непосредственным начальником, зато никогда не
скрывал своего  презрительного отношения к  Лоору,  невероятно затрудняя
работу.  Он настроил против него практически всех оперативников, но если
тех еще можно было не замечать,  то сам Бастра мог с успехом заменить их
всех в плане издевательств.  И Бастра еще хотел, чтобы Киртан изменился!
Жаль. У Бастры было чему поучиться...
   - Я знаю, что ты изготовил фальшивые документы для своих подельников,
-   сказал  Киртан  Лоор.   -   Ты   помог  им  скрыться.   Но  допустил
одну-единственную ошибку.  Ты  слишком консервативен,  чтобы  радикально
менять  образ  жизни.  Я  предположил,  что  ты  обзаведешься кораблем и
примешься носиться по Галактике.
   Старик поднял голову, светло-голубые глаза превратились в лед.
   - Ничего ты не узнаешь.
   - Знаешь,  я,  пожалуй, заведу себе специального дроида, единственной
функцией которого будет подсчет, сколько раз в день я слышу эту фразу, -
кивнул ему Киртан.  -  Все же  по  части техники допроса ты был неплохим
учителем. Я узнаю все.
   - Ты был нерадивым учеником, Киртан.
   - Посмотрим.  Я знаю тебя достаточно хорошо, ты сломаешься только под
крайним давлением.  Один старший офицер КорБеза,  как-то сжалившись надо
мной,  поведал,  что сначала нужно довести допрашиваемого до края, потом
дать ему поплавать в бакте,  потом продолжать допрос.  И повторять, пока
не  расколется.  Не припомнишь,  кто был этим офицером,  Гил?  -  Киртан
смотрел в посеревшее лицо пленника и думал,  что ему на самом, деле жаль
Бастру.  -  Но не обольщайся.  Ты - не единственный.  Мы оба знаем,  что
Корран Хорн  недолго продержится под  новой  маской,  какое  бы  хорошее
прикрытие ты ему ни придумал.
   - С чего ты взял? - слишком быстрая реакция выдала Бастру.
   -  Вы  с  его  отцом были партнерами,  ты  решил взять Хорна под свою
защиту.  Но  простая благотворительность не  в  твоем  характере,  ты  -
мстительный человек,  Гил. Какую бы личность ты ни создал для Хорна, эта
маска каждый день будет напоминать ему,  что он  обязан жизнью человеку,
которого ненавидит.
   - А ты действительно меня знаешь, - хмыкнул пленник.
   - Это так.
   - Да,  я мстителен,  - попытался ухмыльнуться Бастра.  - Я так жаждал
мести,  что  заставил офицера  разведки,  которому влетело  из-за  меня,
носиться,  как ошпаренный ворнскр,  по всей Галактике,  пытаясь отыскать
трех человек,  с которыми когда-то работал.  Эти трое сбежали из-под его
крючковатого носа, потому что дальше этого носа он ничего не видел.
   - Ну, ты-то мне попался.
   - Через два года.  И знаешь,  почему?  Никогда не задавал себе такого
вопроса?  Никогда не интересовался,  почему, как только ты собирался все
бросить,  возникала новая  ниточка,  новая  улика,  -  Бастра  с  трудом
поднялся.  - Да потому,  что так должно быть по моему сценарию.  Потому,
что пока ты занят мной, ты не сможешь ловить остальных.
   -  Это уже неважно,  -  с плохо скрытым сожалением сказал Лоор.  - Ты
здесь. Ты все расскажешь.
   - Ошибаешься,  Киртан.  Я стану черной дырой,  в которую вылетит твоя
карьера, - Бастра осел на нары. - Смеяться последним буду я.
   У  смерти  есть  одно  неоспоримое  преимущество -  масса  свободного
времени. Просто вечность времени. Уж тогда я посмеюсь над тобой.
   Хватит.  Лоор  сжал за  спиной кулаки.  Бастра немало поизмывался над
ним. Хватит.
   - Я запомню твои слова,  Гил,  - как можно мягче и спокойнее произнес
Лоор.  -  Но до той вечности,  когда ты сможешь от души посмеяться,  еще
далеко.  У нас с тобой еще есть маленькое дельце - допрос называется.  Я
тебе   обещаю  -   лично  гарантирую  -   последним  твоим  шагом  будет
предательство.