Голос Куай-Гона был резок и остр, как лезвие вибротопора.
- Ты его бросил в беде!
- Не так, Джедай-Гон! Он сам настоял! - вскричал Гуэрра. - И все
произошло так быстро. Я не знал, что делать!
- Ты должен был остаться с ним! - рявкнул Куай-Гон.
- Но Обаван велел мне забрать антирегистратор. Он сказал, что это
важнее всего, - в отчаянии рыдал Гуэрра.
Куай-Гон сердито вздохнул. Оби-Ван прав. Они затеяли все это ради
того, чтобы найти антирегистратор. Это важнее всего.
Джедай отвернулся от Гуэрры и попытался сосредоточиться. Они стояли
во дворе возле огромного складского здания, скрытые в тени. Куай-Гону
хотелось броситься на выручку Оби-Вану, ринуться на первого попавшегося
охранника Синдиката, помчаться во дворец. Его душу наполнил гнев -
слепой, неразборчивый. Джедай сам удивился силе этого гнева. Гуэрра
однажды уже предал Оби-Вана - на шахтной платформе. Неужели он предал
его еще раз?
- Я не знал, что делать, Джедай-Гон, - беспомощно лопотал у него за
спиной Гуэрра. - Обаван уговорил меня бежать. Он сказал - дай мне свой
плащ. Сказал, что ему поможет Сила. Теперь я вижу, что он просто хотел,
чтобы я послушался. Если бы я знал, что его похитят, я бы с радостью
оказался на его месте.
Куай-Гон обернулся и заглянул в полные горечи глаза Гуэрры. Шестое
чувство подсказало ему, что финдианец говорит правду. И все, что он
говорил об Оби-Ване, звучало как правда. Падаван пожертвовал собой,
чтобы Гуэрра сумел вынести антирегистратор со склада. Куай-Гон на его
месте поступил бы точно так же.
Тут еле слышно заговорил Пакси.
- У нас есть условный сигнал, который мы в случае опасности можем
подать Дуэнне. Можно послать его прямо сейчас. Тогда завтра утром она
встретится с нами на рыночной площади и расскажет, что случилось с
Обаваном и какую участь ему готовит Синдикат. И мы сумеем его спасти.
- Завтра будет поздно, - сказал Куай-Гон. - Действовать нужно
сегодня. Сейчас. Я не оставлю Оби-Вана в беде.
Пакси и Гуэрра печально переглянулись.
- Очень жаль, Джедай-Гон, но это не так, - произнес Гуэрра. - Дворец
на ночь запирается. Никто не может войти в него или выйти. Даже Терра и
Бафту.
- Но у нас ведь есть антирегистратор, - заметил Куай-Гон. - Вы
говорили, что с ним можно попасть куда угодно.
- Да, так, - подтвердил Гуэрра. - Куда угодно. Только не во дворец
после того, как запрут двери. Дуэнна позаботится об Обаване, - тихо
произнес Гуэрра. - Она защитит его, как сможет.
Куай-Гон отошел в сторону. Его душу опять наполнила бессильная
ярость. Но на этот раз она была направлена не на Гуэрру. Он злился на
себя самого. Ему нужно было идти с Оби-Ваном и оставить братьев Дерида
вдвоем - пусть выпутываются, как умеют. Но он боялся, что они не смогут
вынести антирегистратор из здания склада.
«Принял решение - прими и другое, - часто говорил Йода. - Прошлого не
вернешь».
Да, идти он мог только вперед. И Куай-Гону пришлось скрепя сердце
смириться с тем, что сегодня вечером он не сумеет спасти Оби-Вана.
Нельзя было ставить на карту успех всего предприятия ради отчаянной
попытки, обреченной на провал.
* * *
Оби-Вана швырнули в тесную каморку, где ему едва хватало места. Он
скорчился, подтянув колени к подбородку. Он замерз. Холодный воздух
студил тело, а пронизывающий страх леденил мальчику душу.
«Что угодно, только не это, - думал он. - Я все выдержу, только не
это. Потерять память? Немыслимо!»
Он растеряет все свои знания, все навыки джедая, все, чему его
научили в Храме. И мудрость, которой он набирался с таким трудом.
Растеряет ли он умение пользоваться Силой? Он забудет, как взывать к
ней.
А что он растеряет еще? Дружбу. Всех друзей, каких нашел в Храме. Он
вспомнил их всех. Ласковая Бент с серебристыми глазами. Гарен, с которым
он частенько дрался, а потом весело хохотал. Гарен умел сражаться на
световых мечах не хуже, чем он сам. Рифт, вечно голодный Рифт, который
никогда не наедался досыта, а закончив трапезу, смотрел в пустую тарелку
такими горестными глазами, что Оби-Ван непременно отдавал ему часть
своего обеда. Они крепко подружились, и Оби-Ван скучал по ним. Если он
потеряет память о них, они для него все равно что умрут.
Оби-Вану вспомнился его тринадцатый день рождения. Казалось, это было
так давно. Он так и не сделал положенных упражнений на сосредоточение. И
теперь вспомнил, как наставлял его Куай-Гон. «Да, время быстротечно. Но
его ход не должен ускользать от тебя».
А Оби-Ван не проследил за ходом времени. Позволил ему ускользнуть.
Теперь у него будет сколько угодно времени - и не о чем вспомнить.
Он прижался лбом к коленям. Душу заполнил неодолимый страх. Он окутал
разум тьмой. Впервые в жизни Оби-Ван узнал, что это такое - потерять
последнюю надежду.
И вдруг в этой бездне холода и страха он почувствовал на груди тепло.
Сунул руку во внутренний карман туники. Пальцы сомкнулись на речном
камне, который подарил ему Куай-Гон. Камень был теплым!
Оби-Ван достал камень. Черный, как уголь, он мерцал в темноте,
разгоняя мрак прозрачным хрустальным сиянием. Оби-Ван снова сжал пальцы,
ощупал камень. Наверное, этот кристалл чувствителен к Силе, подумал он.
И тут тьму в его душе разогнал, словно яркий луч, свет внезапного
озарения. «Ничто не потеряно там, где живет Сила, - вспомнил он истину,
которой его учили в Храме. - А Сила живет везде».
Оби-Ван воскресил в памяти слова Гуэрры, которые тот произнес, когда
рассказывал ему об обновлении сестры. Гуэрра говорил, что некоторые люди
с особенно сильным разумом способны противостоять стиранию памяти. Может
быть, это означает, что Сила придет ему на помощь. Ибо что же такое
Сила, если не знание и свет?
Оби-Ван крепко стиснул камень, собрал Силу вокруг себя и окружил свой
разум, как броней. Он представил себе, как Сила защищает каждую клеточку
мозга, будто неприступная крепость. Она спасет его от тьмы, он сохранит
свои воспоминания!
Когда дверь камеры открылась и вошли стражники, Оби-Ван даже не
поднял глаз.
|