Хэн  посадил  «Сокол»  и  выключил двигатели.  Тыяа  была  совершенно
абсолютной,  и он взглянул на небо, предположив, что, может быть, что-то
случилось с обзорным экраном,  постучал по нему, просто чтобы проверить,
потом посмотрел на сенсорные панели.
   -  Ого,  -  сказал он.  -  Этот полет через бурю дорого нам обошелся.
Сенсоры засорились. Я по ним почти ничего не вижу.
   - Ты бы предпочел погибнуть? - спросила Лея.
   - Нет, - признал Хэн. - А где Изольдер?
   -  Не знаю,  -  ответила Лея.  -  Он вышел установить сенсорное окно.
Наверное, попал к Ночным Сестрам.
   - Попал к Ночным Сестрам? Как это - попал к Ночным Сестрам? И они его
убили?
   - Я...  Я не знаю.  Когда мы взлетали, он лежал на полу подземелья. С
ним  была Тенениэл.  Я  услышала ее  сигнал и  сказала тебе,  что  нужно
взлететь.
   Хэн посмотрел на нее;  в свете корабельных огней на ее лице был виден
страх.  Ее поступок был равносилен человеческой жертве,  и  она понимала
это.
   -  Нам  надо взять аптечку и  вернуться.  Убедимся,  что с  ним все в
порядке. Как далеко мы улетели от крепости? - спросил Хэн.
   -  Я  много  кружила,  -  сказала Лея.  -  До  нее,  наверное,  всего
полкилометра. Хэн обернулся к Чуви.
   - Мы с Леей пойдем в крепость.  Вы с Трипио посмотрите, не сможете ли
установить генераторы.  Арту, попробуй прочесть что-нибудь по сенсорам и
доложи, что происходит. Если что-нибудь узнаешь, немедленно сообщи.
   Чуви согласно зарычал,  и  Хэн пошел за  аптечкой,  прихватив тяжелый
бластер и каску.  Он дал Лее фонарь,  и они вместе спустились по трапу и
направились через долину.
   Сверху все еще сыпались пыль и  пепел,  земля там и  здесь горела.  В
дальнем  конце  долины  виднелись зеленые  огни  отступающих шагоходов и
мрачные фигуры рядом с ними.
   Лея и Хэн не стали включать фонарь и пустились по дороге,  освещенной
лишь  слабым  светом  костров.  То,  что  из  «Сокола»  казалось  долгой
ухабистой дорогой,  оказалось короткой пробежкой. Когда они добрались до
крепости,  сражение уже закончилось. Вокруг теснились мужчины с мрачными
лицами, в руках они держали факелы, с содроганием вглядываясь в темноту.
На ступенях в агонии ревели ранкоры,  и Лея осветила их фонарем.  Дюжина
чудовищ лежали окровавленной кучей,  как холм, наверху лестницы, и Тошь,
рыча от боли, пыталась вытащить труп своего сына.
   Хэн  с  Леей  поспешили мимо трупов наверх,  в  крепость.  В  верхнем
помещении они нашли
   Тенениэл,   распростертую  на   теле  какой-то  Ночной  Сестры.   Лея
перевернула девушку на спину,  и  та вздохнула.  Хэн осмотрел ее и кроме
обгоревших участков на плаще не обнаружил никаких повреждений.
   - Где Изольдер? - спросила Лея, но Тенениэл не шевелилась.
   Лея пошарила лучом фонаря по  комнате.  Белое пятно в  углу оказалось
Изольдером. Лея бросилась к нему.
   Хэн  принес  аптечку,  но,  приблизившись,  услышал легкий храп.  Лея
встряхнула Изольдера, пытаясь разбудить, и он вдруг очнулся.
   - Где я? - спросил принц. - Что происходит?
   Оглядевшись, он увидел тела Ночных Сестер и вроде бы вспомнил.
   -  О,  как прекрасно проснуться и увидеть это лицо!  - Изольдер обнял
Лею и поцеловал.
   - Ладно, хватит сантиментов! - сказал Хэн. - У нас много работы.
   Он посмотрел на пролом в стене и увидел в долине огни. Это напоминало
вид из древней примитивной обсерватории.
   - Вот они где! - послышался голос Огвинн, и Хэн обернулся.
   Предводительница племени  держала  над  головой  факел,  в  посох  ее
вцепилось несколько испуганных ребятишек. Она еле двигалась. Лея помогла
Изольдеру подняться. Огвинн остановилась рядом с Тенениэл, сказав одному
мальчику:
   - Сходи, приведи целительницу!
   -  Что происходит?  - спросил у предводительницы Хэн.  - Почему вдруг
опять стемнело? Огвинн взглянула в ночь и покачала головой:
   - Я надеялась,  вы мне объясните...  Гетцерион вернулась в тюрьму.  Я
видела над  горами ее  мотобот.  У  нас  большие потери.  Если Гетцерион
повторит атаку, все мы погибнем... Почему среди вас я не вижу Джедая?
   Лея вздрогнула и непроизвольно вскрикнула.  Она оглядела зал,  словно
надеясь, что Люк где-то здесь.
   - Разве он не был с вами? - спросил Хэн.
   - Мы видели, как он преследовал Ночных Сестер, - ответила та.
   -  Люк  способен сам  о  себе позаботиться,  -  сказал Хэн,  ради Леи
стараясь  говорить убедительно.  -  Дадим  ему  время.  Уверен,  что  он
объявится...
   Но Лея хмурилась, глядя через пролом в долину.
   Огвинн проковыляла к пролому в стене и со страхом посмотрела на небо.
   -  У нас много раненых.  Боюсь,  что только эта темнота нас и спасла.
Это остановило Ночных Сестер.  Я буду в Зале Воительниц,  подожду,  пока
соберутся наши сестры.
   Она устало начала спускаться по ступеням,  а Хэн и Лея остались ждать
целительницу.  Пришла старуха и,  тихо напевая,  три раза провела руками
вдоль тела Тенениэл. Девушка открыла глаза, и старуха сказала:
   -  Теперь отдохни.  Ты отдала часть своей жизни,  чтобы спасти чужую.
Кто это был?
   -  Ночная  Сестра,  -  тихо  проговорила Тенениэл,  взглянув на  тень
позади. - Вон она.
   Старуха подошла к  Ночной Сестре,  пощупала пульс  у  нее  на  шее  и
задумалась.   Спустя  некоторое  время  целительница  встала  и   начала
спускаться по лестнице, не оказав ведьме никакой помощи.
   - Вы хотите бросить ее? Дать ей умереть? - крикнула ей вслед Лея.
   Старуха замерла и, не оборачиваясь, ответила:
   -  У  меня не  так много сил,  а  в  моей помощи нуждаются другие мои
сестры.  Если  Гетцерион хочет  оживить эту  тварь,  пусть  пришлет свою
целительницу. Но я не очень в это верю.
   Леины глаза сверкнули негодованием,  и Хэн,  успокаивая, положил руку
ей на плечо.
   - Я поговорю об этом с Огвинн, - сказала Лея.
   Изольдер взял Тенениэл на руки, а Лея кивнула Хэну на Ночную Сестру:
   - Возьми и ее тоже.
   Хэн взял ее и  понес вслед за Изольдером в  Зал Воительниц.  От плаща
Ночной Сестры пахло  грязью и  прогорклым жиром.  Хэн  положил ведьму на
подушки у огня,  а Лея тем временем ругалась с Огвинн.  Уцелевшие сестры
собрались вокруг огня,  они  были  потеряны и  угрюмы -  слишком дорогой
ценой племя отбило атаку. Мужчины уложили мертвых вдоль стен и принялись
обряжать убитых, готовя к погребальному костру.
   Наконец Огвинн согласилась на лечение Ночной Сестры,  положила ладонь
на ее загрубевшее лицо и тихо,  протяжно запела,  пока ведьма не открыла
глаза.  Карга лежала на подушках, глядя на всех своими зелеными глазами,
превратившимися в  узенькие щелки.  Хэн не  мог сказать,  больна она или
просто притворяется.  Доверия она заслуживала не больше,  чем гадюка. Он
вдруг осознал, что предпочел бы видеть ее мертвой.
   - Хэн,  - сказала Лея,  - я очень переживаю,  где Люк?  Он уже должен
дать знать о себе.
   - Да, - ответил Хэн, - я тоже тревожусь.
   - Я... Я не чувствую его. Я не ощущаю его нигде... - Она запнулась. -
Нам следует отправиться на поиски.
   -  Нельзя,  -  вмешался Изольдер.  - Там,  снаружи,  сейчас еще очень
опасно.  Гетцерион улетела,  но  это  не  означает,  что  все ее  войско
бесследно исчезло. В окрестностях полно ведьм и гвардейцев...
   Огвинн глухо пробормотала:
   -  Изольдер прав.  Ты  не должна выходить...  Слишком большие потери.
Слишком... - Она взглянула на двери зала.
   Там появился Арту, вращая единственным глазом и посвистывая.
   - Арту, что случилось? - спросил Хэн. - Ты что-то узнал?
   Он внимательно прислушался к гудкам и свисткам дройда, не в состоянии
разобрать ответ. Арту понял это и включил голограммы.
   Посреди  зала  возникла  Гетцерион.  Ее  тощая  грудь  вздымалась  от
напряжения.
   - Что это значит, Цзиндж? - Она взмахнула руками, указывая на небо. -
Это твои шутки?
   Диктатор  наклонился  в  кресле.  За  его  спиной  вспыхнули  цветные
прожекторы. Цзиндж был чем-то очень доволен.
   -  Привет,  Гетцерион!  Как я  рад тебя видеть по прошествии стольких
лет!  Эта темнота... Это не шутка... Это мой подарок тебе. Он называется
-  орбитальная ночная  мантия.  Правда,  подходящий презент  для  Ночной
Сестры?   Забавно,  не  так  ли?  Мантия  состоит  из  тысяч  спутников,
соединенных в сеть, - они отражают свет от планеты. Чудесная игрушка!
   Гетцерион молча смотрела на него, и Цзиндж продолжил:
   - Ты сообщила Мелвару,  что генерал Соло находится у тебя. Сегодня ты
выдашь его.  Если тебе захочется покапризничать, мой презент останется с
тобой до  конца твоей жизни.  Завтра в  этот  час  ваши долины покроются
снегом.  Через три  дня погибнут растения.  Через две недели температура
упадет градусов на сто ниже нуля. И все живое в вашем мире вымрет.
   Гетцерион склонила голову. Лицо ее скрыл капюшон.
   - А если мы выдадим Хэна Соло, ты заберешь свой подарок обратно?
   - Даю слово солдата!
   -  Твое слово...  хорошо известно,  -  сказала Гетцерион.  - А что ты
скажешь насчет моего предложения? Я предлагала тебе нашу службу...
   - Да,  помню, - сказал Цзиндж. - К сожалению, в моих рядах не нашлось
достойного вас места...
   - Тогда, быть может, ты предложишь нам место вне этих рядов?
   - Не понял?
   -  Вы  воюете с  галактической Новой  Республикой.  Этот  враг  столь
многочислен,  что тебе не удастся его победить самому.  Я  это предвижу.
Поэтому, может быть, ты обдумаешь возможность выпустить нас в миры Новой
Республики?
   Цзиндж задумался,  сложив на толстом животе руки.  Некоторое время он
изучал капюшон Гетцерион.
   - Интригующее предложение. Сколько сестер нужно перевезти?
   - Шестьдесят четыре.
   - И как скоро вы готовы вылететь?
   - Через четыре часа.
   -  Мы устроим обмен таким образом,  -  сказал Цзиндж.  -  Я  спущу на
планету  два  корабля.  Один  корабль будет  без  вооружения,  другой  -
вооружен до зубов.  Генерала Соло вы передадите на вооруженный корабль -
одного Хэна  Соло.  Когда  корабль с  ним  стартует,  вы  погрузитесь на
оставшийся  транспорт  и  отбудете  в  направлении,   которое  я  укажу.
Согласны?
   После секундного размышления Гетцерион энергично кивнула:
   - Да, да! Это нас вполне устроит. Спасибо, диктатор...
   Обе голограммы погасли. Хэн оглядел воительниц.
   - Двое лгунов! - воскликнула старуха Таннат. - У Гетцерион нету Хэна,
а у диктатора нет намерения ни снять мантию, ни дать Гетцерион улететь.
   -  Ты прочитала его намерения?  -  спросила Огвинн.  - Или это только
твои догадки?
   -  Конечно,  я не могла прочесть его мысли,  - сказала старуха.  - Но
Цзиндж врет очень неловко!
   -  Он определенно не дипломат,  - вставила Лея.  - Вообще о диктаторе
ходят слухи,  что он патологический лгун. Несмотря на весь опыт Цзинджа,
его видно насквозь.
   - Да,  - согласилась Огвинн.  - Правда.  Заговор внутри заговора. Но,
возможно, Цзиндж хитрее, чем вы о нем думаете.
   -  А  может,  диктатор просто блефует,  - предположил Изольдер.  - Он
построил орбитальную мантию, но эти спутники легко сбить?
   - Верно... - сказала Лея. - Сеть легко нарушается - сбиваешь один или
два, и вся система выходит из строя.
   - Я бы мог взлететь на своем истребителе, - предложил Изольдер.
   Это  был  смертельный риск.  Наверняка диктатор предусмотрел меры для
защиты ночной мантии.  Истребитель имел  мало шансов выжить,  разве что,
сбив спутник, он нырнул бы в гиперпространство,
   -  Орбитальная мантия - не бог весть какое оружие,  - проговорила Лея
задумчиво.  -  Любая цивилизация,  способная на  космические запуски или
хотя бы имеющая радио, чтобы вызвать помощь...
   -...  сможет с ней бороться,  - закончила за принцессу Огвинн.  - Это
оружие предназначено для  примитивных миров,  вроде Датомира.  Здесь оно
вполне подходяще...
   - Три дня, - пробормотал Изольдер, глядя в огонь.
   - Что три дня? - переспросила Огвинн.
   -  Нужно  продержаться всего  лишь  три  дня,  и  прибудет флот  моей
матери...  Если мы  установим контроль за  планетой хотя бы на день,  то
сможем эвакуироваться.
   -  Для Датомира это целая вечность!  -  возразил Хэн.  -  За три дня,
проведенных под мантией, планета превратится в кусок льда. Не забывайте,
это пока моя планета! Я отвечаю за все, что на ней происходит...
   - Да, - признал Изольдер. - Вот ты и придумай, что теперь делать...
   Огвинн с надеждой проговорила:
   - В самом деле? Наши племена так разбросаны!
   - Но когда температура упадет на сто градусов, они зароются в пещеры,
как можно глубже, - сказала Лея.
   Хэн задумался.  Три дня никак не  выждать.  Кто-то  должен взлететь и
сбить несколько спутников,  сорвать ночную мантию на  достаточное время,
чтобы задержать Цзинджа. Но этот кто-то - смертник.
   «С большей долей удачи, - подумал Хэн, - я мог бы увезти отсюда Лею».
   Он  представил полет сквозь сеть спутников,  как сбивает несколько из
них и потом пытается прорваться от планеты.  Для успешной атаки придется
сбавить скорость и следовать за ними по орбите.
   Он  посмотрел на  Изольдера.  Принц глядел на  него.  Хэн понял,  что
каждый ждет, что вызовется другой.
   - Тянем жребий? - предложил Хэн.
   - Это будет честно, - согласился Изольдер, кусая губу.
   - Минутку! - сказала Лея. - Должен быть другой выход. Изольдер, может
быть, флот королевы прибудет раньше, чем через три дня?
   Изольдер покачал головой.
   -  Если  он  следует по  предписанному маршруту,  нет.  Корабли стоят
триллионы кредитов. Такую технику нельзя посылать по рискованному пути.
   Он был прав.  Конечно,  случалось, что кто-то вел корабли запрещенным
маршрутом,   надеясь  срезать  сотню   парсеков,   но   при   выходе  из
гиперпространства обязательно обнаруживались неминуемые потери... Был бы
здесь Люк Скайвокер, он бы нашел выход из трудного положения!
   Хэн взглянул на дверь, поймав себя на мысли, что ждет Скайвокера. Это
было не похоже на Джедая -  так долго не давать о себе знать.  Хэн не на
шутку обеспокоился.  Он боролся с желанием бежать в горы и во всю глотку
звать Скайвокера.
   Лея в ожидании скрестила руки на груди.
   Хэна тянуло сразу в разные стороны - хотелось искать Люка, пусть даже
мертвого; хотелось лететь на орбиту и сбить несколько спутников. Видимо,
принцесса подумала о том же - она всхлипнула.  Хэн подошел к Лее и обнял
ее за плечи.
   -  Его нет,  -  давясь слезами,  еле выговорила Лея.  - Я не чувствую
его... Его больше нет...
   - Эй, - сказал Хэн.
   Он старался найти слова утешения, но сказать было нечего.
   Леина способность чувствовать присутствие Люка,  касаться его  ауры и
знать его  мысли не  оставляла никаких сомнений.  Лея задрожала,  и  Хэн
поцеловал ее в лоб.
   - Все будет хорошо, - сказал он. - Я... я сейчас...
   Но придумать ничего не смог.  Ничего не оставалось, что было бы можно
предпринять.
   Вдруг в сознании Хэна что-то шевельнулось,  словно под череп проникла
невидимая рука.  Очень  ясно  в  голове возник образ,  видение огромного
множества мужчин  и  женщин  в  оранжевых комбинезонах.  Люди  стояли  в
освещенном  помещении  и,  не  отрываясь,  смотрели  вверх.  Там  стояли
гвардейцы с бластерными ружьями. Хэн узнал тюрьму.
   -  Генерал Соло,  -  раздался в  голове голос Гетцерион,  -  надеюсь,
увиденное вас позабавит. Я верю в ваше сострадание и жалость. Я очень на
них  рассчитываю.  Как вы  знаете,  я  испробовала разные методы,  чтобы
заставить вас прийти ко мне. Думаю, этот вас наконец убедит.
   Мелькнула рука, полуприкрытая черным плащом, и Хэн понял, что смотрит
глазами  ведьмы.  По  взмаху  руки  гвардейцы начали  стрелять в  толпу.
Мужчины и женщины кричали,  метались,  пытаясь спрятаться от бластерного
огня, но двери камеры были заперты накрепко
   Хэн закрыл лицо руками, чтобы не видеть этого зверства, но видение не
исчезало.  Он  не мог сомкнуть глаза,  потому что и  при опущенных веках
кошмарная картина оставалась перед глазами;  не мог отвернуться,  потому
что видение следовало за ним.  Вот женщина с визгом бежит под стеной,  и
Хэн увидел, словно через лазерный прицел, как бластер в руке у Гетцерион
влепил заряд женщине в  спину.  Жертва завертелась и  упала замертво,  а
Гетцерион выстрелила снова. Мужчина рядом с женщиной поднял сцепленные в
мольбе руки,  прося  пощады,  и  ведьма выстрелила ему  в  правое бедро.
Заключенный упал на пол, обреченный на медленную смерть от потери крови.
   - Итак,  первые пятьдесят заключенных мертвы,  - сказала Гетцерион. -
Они погибли из-за вашего упрямства,  генерал.  Сейчас я соберу для казни
еще пятьсот узников.  Но у вас еще есть время, чтобы спасти их, генерал.
Я  пошлю за вами Ночную Сестру к подножию крепости.  Она прибудет в моем
мотоботе.  Если  вас  не  будет  на  месте,  то  вам  вновь  будет  дана
возможность полюбоваться зрелищем.  Если вы  и  тогда не  сдадитесь,  то
увидите смерть еще пятисот, и еще. Я надеюсь на ваше сострадание."
   Лея  вообразила,  что  Хэн плачет,  когда он  вдруг откинулся назад и
закрыл лицо руками,  но потом он обрел дыхание,  и его мышцы напряглись.
Он смотрел, точно глядя внутрь себя. Лицо генерала исказило отчаяние.
   - Хэн! Хэн! Что с тобой? - воскликнула Лея. Но он не отвечал.
   - Это послание, - сказала Огвинн. - С ним говорит Гетцерион.
   Лея   взглянула  на   старую  ведьму.   Огвинн  сняла  головной  убор
предводительницы и сидела у огня, как обычная неряшливая старуха.
   Хэн убрал ладони с лица. Взгляд его был безумен.
   - Мне нужно идти, - сказал он. - Мне нужно идти немедленно!
   Он  повернулся  и,  перепрыгивая  через  лежавших  на  полу  раненых,
бросился к выходу из военного зала.
   - Хэн, погоди! - позвала Лея.
   Она  побежала  следом,  на  звук  его  шагов,  эхом  раздававшихся по
коридорам. Арту свистнул, прося подождать, но Лея не слышала дройда. Хэн
выбежал  наружу,   протолкался  через   толпу   сгрудившихся  у   дверей
деревенских мужиков и пустился во всю прыть.
   Лея,  стоя на каменной площадке, смотрела, как его поглощает темнота.
Изольдер вынес прожектор и направил ему в спину мощный луч.
   - Куда это он? - спросил принц.
   - На «Сокол», - ответила Лея и бросилась за Хэном.
   Они настигли Соло только у  «Сокола».  Хэн к тому времени был уже под
сенсорным рядом,  вместе с Чуви устанавливая последний генератор. Увидев
Лею и Изольдера, он позвал:
   -  Изольдер,  нужна  твоя  помощь.  Нужно поднять корабль в  воздух и
убираться отсюда.
   Возвращайся в крепость и принеси окно сенсорного ряда.
   Изольдер на мгновение застыл,  словно ожидая других указаний,  и  Хэн
крикнул:
   - Сейчас же, чтоб тебя!
   Изольдер с фонарем скрылся в темноте.
   - Что с тобой? - спросила Лея. - Что происходит?
   -  Гетцерион все-таки  раскрутила меня.  Она  убивает  ни  в  чем  не
повинных заключенных.  -  Он закончил привинчивать последний генератор и
бросил ключ на землю.  -  Я  очень жалею,  что завез тебя сюда.  Ты была
права.  Я поступил,  как глупый мальчишка. Не стоило затевать все это-Не
прилети мы сюда, Цзиндж не натянул бы здесь эту ночную мантию, Гетцерион
не стала бы убивать заключенных.  Цзиндж,  Гетцерион -  они меня даже не
знают! Они воюют с Хэном Соло - генералом Новой Республики!
   - А ты что делаешь? - спросила Лея. - Убегаешь? Это твой ответ? Народ
Огвинн  в  отчаянии.  Тебя  считают военным гением -  оставайся здесь  и
сражайся! Им нужен твой бластера
   Она полезла за ним по трапу. Хэн молчал, но вместо того чтобы пойти в
инструментальный отсек,  как собирался,  он сбежал к пульту управления и
включил рацию звездолета.
   - Гетцерион? - проговорил он. Незнакомый голос ответил:
   - Тюремное управление.  Вы хотите оставить сообщение?  Представьтесь,
пожалуйста-
   - Да,  - сказал Хэн; на лбу его выступил пот. - Это генерал Хэн Соло.
У  меня неотложное сообщение.  Скажите ей,  что я  приду.  Я сдаюсь.  Вы
записываете?  Скажите,  чтоб не убивала заключенных.  Я  буду у подножия
крепости, как она просила.
   -  Это Первое управление,  мы записали,  генерал.  Кто с  вами будет?
Цзиндж спрашивал о ваших товарищах, которых вы можете взять с собой.
   - Они погибли, - сказал Хэн. - Они все погибли в сражении час назад.
   Он швырнул микрофон на рацию и  протиснулся мимо Леи,  спеша к двери.
Принцесса  мгновение  смотрела  ему  в   спину,   слишком  удивленная  и
ошарашенная, чтобы говорить.
   - Минутку, - наконец выговорила она. - Ты не можешь этого сделать! Ты
не  можешь вот тая просто пойти туда!  Цзинджу ты  живой не  нужен.  Ему
нужен твой труп.
   Хэн покачал головой.
   -  Поверь,  мне самому все это не  нравится,  но  когда-то это должно
случиться.
   Он свернул за угол,  подошел к своей койке,  сердито сдернул матрац и
открыл тайник,  который Лея  никогда до  этого  дня  не  видела.  В  нем
хранился  обширный  ассортимент лазерных  ружей,  бластеров,  устаревших
метателей,  даже портативная лазерная пушка.  Все  это оружие было давно
запрещенным в Новой Республике.  Хэн нажал кнопку на дне тайника,  и оно
поднялось,  открыв еще один тайник,  набитый набором разнообразных мин и
гранат.  Хэн  выбрал самую  маленькую,  но  смертоносную -  талезианский
термический детонатор, способный уничтожить большое здание.
   - Полезай-ка сюда, малыш, - сказал Хэн, сунув гранату себе за ремень.
   Такими  взрывными  устройствами  пользовались  террористы-самоубийцы,
ценившие свою жизнь меньше,  чем смерть врага. Хэн не мог прикоснуться к
взрывателю, не убив себя.
   Он выпустил рубаху, так что одежда скрыла детонатор.
   -  Ну,  как  смотрится?  -  спросил он  деловито.  Лея никогда бы  не
догадалась о  детонаторе,  если бы  не  видела своими глазами,  как  Хэн
прятал его.  Но  она  не  смогла ответить.  Сердце в  ее  груди неистово
колотилось, принцесса словно онемела. Глаза застилало слезами.
   -  Эй!  -  сказал Хэн.  -  Выше голову.  Ты  же  мне говорила -  пора
повзрослеть и ответственно относиться к своим поступкам.  Генерал Соло -
герой  Союза  Повстанцев.   Посмотрим,  смогу  ли  я  сыграть  эту  роль
достойно...  взорвать Гетцерион вместе со всеми ее старухами.  А Цзинджа
я,  так  и  быть,  оставляю Изольдеру.  Он  хороший парень.  Ты  сделала
правильный выбор. Серьезно.
   Лея рассеянно слушала его слова,  думая,  как странно они звучат. Эти
три дня ей многое открыли,  и она не верила, что когда-то сделала выбор.
Она не выбирала.
   Ее миру был нужен союз с Хэйпом,  и она принесла себя в жертву.  Пока
Империя угрожала Новой Республике, Лея не видела для себя иного пути.
   Она взглянула на Хэна и проговорила, стараясь сохранять спокойствие:
   - Да. Так и надо. Должна заметить, тебе идет бомба за поясом.
   Хэн наклонился и страстно поцеловал ее.  Лея вдруг поняла,  как ей не
хватало этой грубой, стремительной ласки. В висках застучала кровь.
   Она  взглянула через  плечо  Хэна.  Чубакка убирал инструменты.  Вуки
печально посмотрел на нее.  Принцесса,  закрыв глаза, прижалась к Хэну и
крепко поцеловала его.
   - Хэн... - промолвила было Лея, но Хэн жестом прервал ее:
   - Молчи, не заставляй меня пожалеть о совершенном.
   Он подошел к  Чубакке,  что-то тихо сказал ему и  быстро обнял друга.
Лея слышала слишком громкий голос убитого горем Трипио,  отговаривающего
Хэна лететь на верную смерть.  Потом Хэн вернулся и  на прощанье стиснул
принцессе руку.
   - Мне пора. - И вышел.
   Лея  не  удержалась  и  спустилась  за  ним  по  трапу,   освещенному
корабельными  огнями.   Пожары  в  долине  уже  догорали,  и  небо  было
совершенно черным,  темней самой  темной ночи.  Холодный ветер завывал в
горных вершинах. Лея зябко поежилась, заметив в воздухе пар от дыхания.
   Она посмотрела на уходящего Хэна. Он растворялся, исчезал в темноте.
   - Хэн! - позвала она.
   Он  обернулся,  взглянул на нее.  На таком расстоянии Леиного лица не
было видно, оно казалось темным и нематериальным, почти призрачным.
   - Мне кое-что нравится в тебе,  - сказала она.  - На тебе так отлично
сидят брюки! Хэн улыбнулся.
   - Я знаю.
   Он повернулся и двинулся дальше.
   -  Хэн!  -  снова позвала Лея и хотела добавить:  «Я люблю тебя»,  но
решила  не  ранить  его;  не  хотелось  говорить  это  сейчас,  но  было
невыносимо оставить это невысказанным.
   Хэн обернулся и сверкнул неуверенной улыбкой.
   - Я знаю, - тихо проговорил он. - Ты любишь меня. Я всегда это знал.
   Некоторое время  еще  слышался шорох  шагов,  Лея  села  на  траву  и
заплакала.  Вышли Чубакка и Трипио. Чубакка положил волосатую лапу ей на
плечо.  Лея ждала,  что Трипио что-нибудь скажет.  Он  всегда произносил
что-нибудь утешительное в отчаянных ситуациях. Но дройд молчал.
   «О, Люк! - подумала Лея. - Люк, ты нужен мне!"