Кэти Тайерс «Точка опоры»
Они потеряли и эту планету. Далеко внизу грязно-коричневые облака уже поглотили Орр-Ом. Многоцветный кусок коралла величиной с крейсер быстро сближался с одним из незащищенных городов. Он не выпускал истребители, что было не вполне обычно.
Мара сообразила, в чем дело, только когда в динамиках раздался крик Люка:
— Будет таранить!
Мара резко отвернула, поглядывая одним глазом на сенсоры. Массивный корабль пришельцев врезался в верхнюю часть беззащитного города, уже парализованного страшным толчком сброшенного прямо в центр базального довина.
Коралл упруго отскочил обратно. На его гладкой нижней поверхности не виднелось ни единого следа столкновения, зато город осветился каскадом вспышек и всполохами рвущегося наружу воздуха. Сенсоры Мары показали, что после такого толчка и этот город пойдет вниз, разделив судьбу Орр-Ома.
Уррдорф уходил, но не так быстро, как хотелось бы. За ним пошли «прыгуны». Маре казалось, что их теперь тысячи.
Люк резко сменил курс, она пошла вслед. Из гиперпространства возникло еще одно соединение, на этот раз оно появилось с юга, захватывая в клещи корабли беженцев, ушедших от начальной фазы атаки. Корабли явно крейсерского типа с широкими красными и зелеными взлетными палубами уже выпускали потоки «прыгунов». Крейсеры шли в сопровождении кораблей несколько меньшего размера, напоминавших по форме канонерки.
Люк бросил «крестокрыл» в направлении небольшого соединения, единственного остававшегося в строю оборонительного рубежа Уррдорфа. Мара была вынуждена прикрывать его хвост и помочь городу ничем особенным пока не могла. Уррдорф пока еще сохранял свои силовые щиты. «Прыгуны» крутились на приличном расстоянии от города, поливая защиту потоками плазмы.
Силы вонгов окружили Ббурру. Благодаря защитникам адмирала Бухта на город пока еще не сбросили базальный довин. Это положило бы конец всем усилиям обороняющихся. Тренированный взгляд Мары без труда распознал там еще один крестокрыл.
Еще одна «канонерка» отделилась от атакующих йуужань-вонгов, снизилась и начала поливать город потоками сверкающих плазменных зарядов.
— Отрываюсь, — передала Мара. — Засекла запуск гражданского корабля из Ббурру. Иду прикрывать.
Люк отвернул к Анакину. Мара на бреющем прошла над поверхностью города, по направлениям к причалам, которые не столь давно и так бесцеремонно покинула. У кого-то хватило смелости попытаться вырваться в самый разгар представления.
Одновременно стартовали три маленьких челнока и построились в ряд.
— Челноки, — передала Мара, — это «Тень Джейд». Буду сопровождать вас до точки прыжка.
— На прыжок не идем, — проскрежетал голос с панели управления, — направляемся для посадки на планету.
— Вы что, самоубийцы?! — заорала Мара. — Вас в лучшем случае сделают рабами, а вероятнее всего, принесут в жертву. Уходите к...
Пилоты челноков легли на курс к планете. Только тут Мара увидела треугольные эмблемы КорДуро на кормовых поверхностях челноков. Все это выглядело так, как будто ребятишки из КорДуро, сделав все возможное для ослабления обороны, толпой дезертировали к йуужань-вонгам.
В таком случае они просто обязаны получить то, чего заслуживали. Мара взяла чуть в сторону, обнаружила перед собой группу «прыгунов» и принялась за работу.
* * *
Йакен склонился над узкой койкой. На палубе все подпрыгивало от тряски, Йайна вытащила пару гравитационных манжет, наложила их на ноги Лейи выше колен, затем присоединила датчики медицинского банка данных «Тысячелетнего Сокола».
— Это должно помочь ей продержаться, пока мы не найдем бакта-камеру. Но ноги у нее... Не знаю...
Веки Лейи дрогнули, затем она приоткрыла глаза.
— Йайна, — еле слышно прошептала она. — Я услышала твой голос. Спасибо.
Йайна обернула дрожащие плечи Лейи термическим одеялом, затем размотала капельницу и воткнула иглу в обнаженную руку.
— Самую тяжелую часть работы сделал Йакен, — отрывисто сказала она.
Йакен поправил жгут. Точно настроенные микрополя уже сжимали перебитые артерии и одновременно стимулировали периферическое кровообращение ниже колен. Поток чего-то столь же невидимого, как и эти поля, но гораздо более теплого, хлынул на сестру и мать. Глубокое понимание, живая связь.
— Нет, — с трудом выговорила Лейя. — Ты. Тебе было тяжелее. Так меня не любить и... вернуться.
Йайна скривилась, затем нагнулась и поцеловала мать в щеку.
— Лежи спокойно. Мы вытащим тебя отсюда.
— Но... Дуро... Басбакхан...
— Мы эвакуируемся, — ответил за сестру Йакен. Что же, ситх возьми, такое случилось с ногри? — Басбакхан? — переспросил он на всякий случай.
Глаза Лейи закрылись. Йакен встревоженно взглянул на Йайну.
— В капельнице успокаивающее, — пояснила Йайна. — А то ведь начнет метаться, поползет к орудиям и истечет, в конце концов, кровью.
В голосе сестры Йакен услышал потаенную гордость и уважение.
— Точно, — ответил он. Если Басбакхан остался на Дуро и все еще жив, то йуужань-вонгам стоило только посочувствовать. — Тогда мы с тобой — к орудиям.
— Иди, — отпрыгнула Йайна от койки. — А я — к папе. Трехмерные скачки с «прыгунами»!
— Мара, Люк, Силы Самообороны Дуро, откликнитесь! Говорит «Тысячелетний сокол». Сопровождаю большой транспорт. Это последний корабль от Портала, идем вверх, к вам.
Мара поглядела на экраны. В южном направлении, неуклюже набирая скорость, шел тягач, чуть меньших размеров грузовик и три ИТ-1300. Ведущий грузовик, единственный, не отражавший света, мотался туда и обратно в манере, транспортным кораблям совершенно несвойственной.
Голос Люка:
— Хэн, с ней в порядке?
Ответ Хэна прозвучал жестко:
— Нет. Очень тяжелые раны.
Неудивительно. Если благодаря Силе это ощутила Мара, то и Люк должен был давно понять.
— Дети о ней позаботятся, но...
— Что?
Голос Хэна прервался, затем прорезался в эфире снова:
— Говорить сейчас не могу. Для этих тягачов нужно в два раза больше конвоя, ситх!
— Мы к вам, — Мара отключила связь и опять посмотрела на экраны сенсоров.
Мастерство это было или удача Соло, но Хэн вел свое стадо по самому безопасному направлению.
Впереди тем временем возникла вражеская «канонерка». Почти тут же сенсоры Мары ощутили присутствие аномалии — базального довина. Она выпустила по нему серию коротких очередей, стараясь по возможности перегрузить эту сволочь. Неподалеку «крестокрыл» Люка вышел в атаку на «канонерку», его орудия были настроены на стрельбу двойными очередями — две пристрелочных сверху и снизу, затем массированный удар из всех четырех.
«Канонерка» рыскнула и сбилась с курса, оставив транспорт в покое и переключившись на атакующих. Мара кожей ощутила, что что-то неправильно, выставила щит в защитном положении и притормозила, не давая себя затянуть в ловушку.
Когда Люк пошел на второй заход, она засекла сзади него еще один «крестокрыл» — и сразу же увидела четырехугольный строй «прыгунов». Звезды завертелись вокруг. Мара рванула свой корабль, уходя от струй плазмы и сосредоточив весь огонь на «канонерке». Сенсоры предупреждали о приближении еще одной аномалии. «Прыгуны» явно наводили ее на Мару, пытаясь сожрать защиту.
— Люк? — тихо позвала она. — Анакин, могут быть проблемы.
— Дядя Люк, у меня тут «попрыгунчики», — услышала она в ответ.
Один из «крестокрылов» изменил курс. Даже отсюда она почувствовала огромную мощь — это Анакин, не раздумывая, ушел глубоко вниз, с ледяным спокойствием воина, вдвое старшего, чем был на самом деле. Его крестокрыл крутился, как бешеный, ведя постоянный огонь. Он успел снять двух «прыгунов», прежде чем другая пара выровняла свои плазменные орудия.
«Крестокрыл» Люка пикировал с другой стороны, атакуя «канонерку». Она заметила вспышку запуска протонных торпед. В момент, когда ей стало ясно, что «канонерка» не успевает перенаправить энергетическую трубу пищевода и поглотить торпеды, она прекратила атаку и подала на кормовые щиты полную мощность.
— Один есть, — злорадно заметил Люк. Затем спросил уже более серьезным тоном. — Грузовики, это все, что вы можете выжать?
Она не узнала ответивший голос, но, услышав, почувствовала благоговейный трепет:
— Скайуокер? Это ты там, на «крестокрыле»?
— Так точно. На тягаче, прибавьте газу.
— Слушаюсь, командир.
Сенсоры Мары показывали ускорение, почти что близящееся к нулю. Видимо, это было все, на что способен был перегруженный грузовик.
Невдалеке такой же тягач нырнул обратно под прикрытие облаков Дуро, медленно переворачиваясь. Сам Ббурру был в шести местах захвачен предметами, которые могли быть живыми кораблями, палуба его верфи уже представляла собой паутину из перекрученного металла.
Другой город, тот, что подвергся тарану, медленно наклонялся, явно снижаясь на более низкую орбиту. Корабли с его причалов уже не стартовали. За ним плотно держался флот йуужань-вонгов, и сенсоры Мары показали, что они, похоже, пользовались своими собственными базальными довинами, чтобы стащить его еще дальше вниз. Все города дуро, за исключением медлительного Уррдорфа, были в развалинах.
Мара стиснула кулаки. Они просто играли. Ничего не выставляя напоказ. Не ошеломляли свои жертвы, а просто издевались.
Она закусила губу, с трудом подавляя желание ахнуть кулаком по панели управления. Потребовалось приличное усилие, чтобы разжать пальцы и отбросить ярость. Злость — яд. В ней и так, благодаря Ном Анору, яда было предостаточно, но была и маленькая жизнь, которую она могла спасти. Если она сможет защитить ребенка, то собственная ее жизнь стоит много дороже, чем можно было думать. Держись, сказала она про себя. Ты выбрал слишком сумасшедшее время, чтоб прийти в этот мир.
Она пересекла дорогу Люку, представляя собой, мягко говоря, не самую легкую мишень. Она теперь понимала, почему женщины с готовностью шли на смерть ради детей. Совершенно беспомощное создание зависело от нее, от нее зависели его безопасность и спокойствие. Она про себя пообещала малышу, что будет ему самым свирепым из защитников.
— Ей, — мягко поправил ее голос.
В изумлении Мара поправила наушник. Никто не отвечал, да и не просил у Люка пояснений, стало быть, он использовал личный канал. Она нажала кнопку и проворчала в ответ:
— Брысь из моих мозгов, Скайуокер, — но месту, которое Люк занимал в ее сознании, она дала почувствовать, до чего рада, что он тоже уцелел в этой катастрофе.
Затем, с не меньшим изумлением, она испытала новое чувство — теперь она знала.
— А вот и нет! — воскликнула она. — Будет мальчик!
Угловатый тягач замерцал и пропал из виду.
* * *
Йакен нажал на гашетку, и еще один «прыгун» разлетелся разноцветными осколками. «Сокол» беспрестанно маневрировал, он ясно увидел еще один разлетающийся коралл — это была работа Йайны из кокпита. Он слышал голоса отца и сестры, первого и второго пилотов. Так бешено и ладно «Сокол» еще не летал ни разу в жизни.
Уррдорф не мог уйти в гиперпространство так, как это сделал тягач Дромы, но устойчиво набирал скорость, уходя из плоскости орбиты Дуро. Йуужань-вонги прекратили преследование. Может, ему и удастся затеряться в темноте между звездными системами.
— Есть, — произнес Хэн. — Мы отваливаем. Удачи, Уррдорф.
— Спасибо, «Сокол», — ответил в наушниках Йакена далекий голос.
Снова раздался голос Хэна:
— Йакен, Йайна, пушки в походное положение. Приготовиться к прыжку. Везем ее домой.
Йакен послушался, затем, цепляясь за ремни, спустился в техническое помещение к Ц-3ПО. Услышал объявление Йайны из кокпита:
— О! Анакин еще одного завалил.
— Сколько у него сегодня? Одиннадцать, двенадцать? — поинтересовался Хэн.
— Даже не знаю, — ответила Йайна. — О парнишке, похоже, пора поговорить с полковником Дарклайтером.
— Эй! — Хэн повысил голос. — Люк, Мара, Анакин. Вы — последние силы в системе. Уходим, пока есть возможность.
— Верно, — это был дядя Люк. — Анакин, все. Выходи из боя. Хорошо поработал.
Похоже, что братец будет последним человеком, ушедшим живым с Дуро, подумал Йакен, без особой, впрочем, зависти. Он нашел, наконец, равновесие между внутренним могуществом Силы и внешней мощью. Отдалившись, став покорным, ничего не оставив в резерве, он превратился в ходячее, дышащее, живое, но... жертвоприношение. Похоже, я все-таки поймал этот меч, дядя Люк.
Он почувствовал Йайну, сидящую рядом со знакомым мерцанием, которое всегда было их отцом. Потянувшись Силой, он чуть коснулся раскаленного добела сияния своего брата. Затем — дяди Люка в «крестокрыле» и тети Мары на «Тени Джейд».
Стоп. Здесь было что-то странное, другое. Что-то происходило с тетей Марой. Нет, это не было тем спертым и зловонным ощущением, как тогда, когда она почувствовала, что болезнь становится неизлечимой. И тут, в какой-то совершенно новой глубине, он увидел ее сияние, сияние двойной звезды.
Затем «Сокол» ушел в гиперпространство, и все образы исчезли.
Йакен расстегнул привязные ремни и поспешил вниз, к маме.