Осколок ока разума
Они потеряли чувство времени. Когда пришло, наконец, время пиршества, в огромной пещере было так же светло, как и раньше. Жизнь фосфоресцирующих растений в подземном мире Мимбана шла своим чередом по системе, совершенно не принимавшей в расчет невидимое движение небесных тел и законы астрономии.
Высушив свою одежду у постоянно горевшего костра и снова одевшись, Люк стал почти самим собой. Правда, его все еще беспокоила шея. Она болела в основании, там, где на нее нажимали твердые пальцы ковея.
Гости на пиру расселись концентрическими кругами вокруг пруда, и им были поданы большие блюда с пищей весьма экзотического вида. Их развлекали непрерывными танцами, которые, несмотря на тоскливую ритмическую музыку, были вполне терпимы благодаря поразительным прыжкам и скачкам, исполнявшимся гибкими танцорами ковеев.
Халла выносила приговор каждому кушанью, указывая, какое из них приемлемо для человеческого организма, а какое — нет. Что годилось для людей, то, по-видимому, было съедобно и для язземов, и хотя они и отведали парочку блюд, один вид которых способен был вывернуть человека наизнанку, но остались живы.
Люк ел с большим аппетитом. В нескольких случаях он счел оценку Халлы явно неправильной, но тем не менее поглотил достаточное количество пищи, чтобы это удовлетворило их хозяев, стремившихся всячески им угодить, и при этом сохранить всю еду у себя в желудке, Хотя большей частью блюда напоминали по вкусу переработанную изоленту, кое-какие из подземных деликатесов оказалась действительно пикантными и ароматными. Люк постарался на них сосредоточиться. В действительности же он съел гораздо больше, чем намеревался. Каким бы чужеродным ни было ее происхождение, вся стоявшая перед ним еда была свежей. Это было приятным разнообразием после вечной диеты из концентратов, на которой в последнее время сидели они с Леей.
Со своей стороны Принцесса, сидевшая по левую руку Люка, похоже, искренне наслаждалась танцами. Очевидно, каковы бы ни были ее чувства по отношению к внешнему миру Мимбана, на его искусство они не распространялись.
Люк заинтересовался этим, и ее ответ удивил его:
— Это как раз хуже всего в Империи, Люк, — с энтузиазмом ответила она. — Ее искусство деградировало так же, как и правительство. И тому, и другому не хватает живости творчества. Именно поэтому я вначале и примкнула к Восстанию, а вовсе не из-за политики. В вопросах политики я, наверное, тогда была так же наивна, как и ты.
— Я не совсем понимаю, — сухо ответил Люк.
— Когда я жила во дворце своего отца, я ужасно скучала, Люк. Я задумалась над тем, почему мне все неинтересно, и пришла к выводу, что Империя задушила мои собственные мысли. Прочно установившиеся тоталитарные режимы боятся любого свободного самовыражения. Статуя может стать манифестом, рукопись, в которой запечатлены приключения, — призывом к восстанию. От коррумпированной эстетики до коррумпированной политики расстояние гораздо меньшее, чем предполагали в большинстве своем окружавшие меня люди.
Люк кивнул, надеясь, что он действительно все понял. Ему очень хотелось этого, ибо то, что только что сказала Принцесса, было, видимо, очень важно для нее.
С ближайшего к нему блюда он выбрал небольшой плод, напоминавший миниатюрную розовую тыкву. Решив попробовать, Люк вонзил в него зубы. Брызнул голубой сок и залил ему спереди весь комбинезон, что тут же вызвало смех Принцессы и Халлы.
Нет, подумал Люк, никогда он не сможет до конца понять Принцессу.
— Чего ж вы хотите, — пробурчал он, смеясь над собой, — от невоспитанного деревенского мальчишки?
— Я думаю, — негромко ответила Принцесса, не глядя на него, — что для невоспитанного деревенского мальчишки, ты один из самых светских мужчин, кого я знаю.
Первобытная музыка и пение отошли на задний план — Люк повернулся к Принцессе, удивленно глядя на нее. Как реактивная установка находит цель, так встретились и их взгляды. Казалось, раздался краткий, бесшумный взрыв, прежде чем Лея поспешно отвела глаза.
Все мысли Люка были поглощены теперь тем, о чем раньше он едва осмеливался мечтать. Он снова надкусил плод, на сей раз более осторожно. Внезапно его рука разжалась, словно в него попала пуля. Розовая тыква упала на землю — Люк поднялся во весь рост, выпрямился, глаза его были широко раскрыты и пристально смотрели вдаль. Принцесса поднялась, пытаясь понять, что означает удивленное выражение его лица.
— Люк...
Что случилось? — он сделал несколько неверных шагов вперед. — Это что, из-за фрукта, мальчик? — озабоченно спросила Халла. — Малыш!
Люк моргнул, затем медленно обернулся к ним:
— Что?
— Мы беспокоились, мастер Люк. Вы... — Трипио запнулся, потому что Люк отвернулся от него и стал смотреть на восток.
— Он идет, — негромко сказал он, и каждый звук его слов отдавался эхом. — Он близко, очень близко.
— Люк, мальчик, либо ты начнешь говорить толком, либо я велю Хину перевернуть тебя вверх тормашками и накормить тебя рвотным. Кто идет?
— Было движение, — вместо ответа прошептал Люк, — очень сильное возмущение Силы. Я и раньше его чувствовал, только слабо. А сильнее всего я почувствовал его, когда был убит Бен Кеноби.
Лея в ужасе глотнула воздух, и ее глаза расширились:
— Нет, только не он, только не здесь!
— Нечто чернее ночи растревожило Силу, Лея, — сказал Люк. — Этот правитель Эссада, наверное, связался с ним и послал его сюда. А он особенно заинтересован в том, чтобы найти тебя и меня.
— Да КТО же, наконец?! — почти выкрикнула разозленная Халла.
— Лорд Дарт Вейдер, — еле слышно прошептала Лея. — Темный повелитель Сита. Мы...
Мы уже встречались раньше. — Руки Леи дрожали. Она изо всех сил старалась сдержать эту дрожь.
Их краткое безрадостное раздумье было прервано криками какого-то туземца. Музыка прекратилась. Танцоры резко остановились, перестав исполнять свои немыслимые прыжки и пируэты, казалось, бросавшие вызов силе тяжести. Все три вождя встали и уставились на бежавшего к собравшимся туземца. Тот упал на руки одного из вождей. Последовала краткая, практически односторонняя беседа. Затем вождь оставил курьера, задыхаясь, стоять на четвереньках, повернулся и, яростно жестикулируя, сообщил его информацию своему народу.
Радость ковеев немедленно сменилась ужасом. Вскоре упорядоченное собрание превратилось в хаос, туземцы кинулись в разные, стороны, размахивая руками и выпучив глаза от страха. Пища, посуда, инструменты — все было забыто: растоптано или перевернуто.
Затем вождь приблизился к гостям и заговорил с Халлой.
— Что он сказал?
Халла повернулась к Люку и остальным:
— Сюда идут люди. Люди в тяжелых доспехах. Они идут по главному проходу сверху — оттуда, где прошли и мы, — на лице ее был написан гнев и отвращение. — Много людей с палками, несущими смерть. Они уже убили двух ковеев, собиравших пищу неподалеку от выхода, когда те попытались от них убежать.
— Имперские бронированные войска, — в голосе Люка звучало удовлетворение. — Так и должно было быть, если учитывать то, что я почувствовал его присутствие.
— Но как же Вейдер мог нас здесь найти? — резко спросила Принцесса. — Как? — Люк продолжал вслушиваться во что-то, не слышное остальным, поэтому она повернулась к Халле: — Они могли найти след нашего болотного вездехода?
Халла поразмыслила и нехотя сказала:
— Возможно, хотя я в этом сомневаюсь. Там было много мест, где мы практически пролетали над болотом и не могли оставить следа. Но вполне вероятно, что радиолокационная станция слежения могла грубо проложить курс по тем следам, которые мы действительно оставили. Впрочем, и это кажется невероятным. Я знаю все имперские наземные станции слежения — ни одна из на это не способна.
— Даже если бы и была способна, — подхватила Принцесса, — как могли они добраться от разбитого вездехода до выхода из пещеры ковеев? Как могли они узнать, что мы здесь, внизу?
— Может, они решили, что, после того, как наш вездеход был уничтожен, мы станем искать убежища под землей? — предположила Халла. — Но я все равно не понимаю, как они догадались, что мы именно в этой пещере.
— Думаю, что причиной этому я. — Все обернулись к Люку. — Точно так же, как я чувствую Вейдера, он, без сомнения, может ощущать меня. У него гораздо больше опыта в обращении с Силой, чем у меня, так что его ощущения, видимо, сильнее. Не забывайте, что он был учеником Оби-вана Кеноби.
Люк посмотрел назад, на туннель, ведущий на поверхность Мимбана.
— Он идет за нами.
Роботы не могут падать в обморок, но Трипио сумел очень убедительно это воспроизвести. Арту выбранил своего товарища.
— Арту прав, Трипио. Если ты отключишься, этим ты никому не поможешь. — Я...
Знаю это, сэр, — отозвался высокий робот, — но Темный властелин, он идет сюда. При одной мысли об этом у меня отключаются все сенсоры.
Люк мрачно усмехнулся:
— У меня тоже.
Присоединившись к третьему члену триумвирата, двое вождей стали что-то бубнить ему. Их разговор сопровождался оживленной жестикуляцией и размахиванием руками. У Люка создалось впечатление, что большей частью разговор касался трех людей, стоявших рядом.
Наконец, вожди повернулись и выжидательно уставились на Люка. Озадаченный, он взглянул на Халлу в надежде на объяснение. Оно ему не слишком понравилось.
— Они говорят, что раз ты победил героя их племени, значит, ты — самый великий воин из здесь присутствующих.
— Мне просто повезло, — честно признался Люк.
— Они не понимают, что значит «повезло», — отозвалась Халла, — для них важны только результаты.
Люк неловко переступил с ноги на ногу. Пристальные взгляды трех вождей заставляли его чувствовать себя очень неловко.
— Ну и чего они от меня ждут? Они ведь не собираются сражаться, правда? Копья и топоры против энергетического оружия!
— Технически здесь, конечно, большая разница, — возразила Принцесса, сурово глядя на него, — но я бы не стала недооценивать этих людей. Они поймали двух взрослых язземов без всяких сложных устройств. Сомневаюсь, чтобы люди справились лучше.
— И кроме того, — продолжала Принцесса, — они знают здесь все проходы и туннели, Люк! Они знают, где здесь провалы, а где — твердая земля. Сила ведь не геологический феномен...
Может быть, у нас есть шанс.
— Ковеям лучше пойти на переговоры, — пробормотал Люк, которого эти слова не убедили.
— Прости, Люк, мальчик, — извинилась Халла после короткого обмена мнениями с одним из вождей. — Нашествие воинов — это не то, что появление нескольких бродяг. Они хотят сражаться. Кану, — улыбнулась она, — рассудит.
— Мне бы твою уверенность в юриспруденции аборигенов, Халла.
— Не спорь, мальчик. С тобой старина Кану ведь хорошо обошелся, правда?
— Люк, — взмолилась Принцесса, — нам некуда бежать. Ты же сейчас сам это сказал. Если Вейдер знает, что ты здесь, значит, он, видимо, знает и то, что я с тобой. Он не остановится, пока... — она поколебалась, прочистила горло и продолжала: — Его ничто не остановит, Люк. Даже если ему придется идти за нами к центру Мимбана. Ты знаешь это.
— У нас нет выбора. Мы ДОЛЖНЫ сражаться.
— Наверно, должны, — согласился он, — но ковеи — нет.
— Они все равно вступят в битву, будешь ты с ними или нет, Люк, — заверила его Халла. — А мы уже заявили, что мы против того, чем здесь занимается горнодобывающий консорциум. Вожди хотят, чтобы мы доказали им, что это правда.
Мысли бешено крутились в голове Люка Время от времени сталкиваясь друг с другом, они создавали еще больший хаос в его мозгу, и тогда ему хотелось только одного — тихого места, где он мог бы спрятаться.
Но...
Ему надоело убегать.
Сейчас, когда он подумал об этом, ему вспомнилось, что они с Леей все время бежали, — с того самого момента, как впервые ступили на землю этой планеты, Люк осознал, что Халла, Лея и трое вождей ковеев с тревогой ждут от него ответа. Лицо Принцессы было непроницаемо.
Естественно, он принял единственно возможное решение...
В суматохе последовавших за этим приготовлений Люк обнаружил, что ковеи далеко не так беспомощны, как он опасался. Поэтому он не очень удивился, узнав, что им и раньше случалось отражать нападения извне — как доисторических плотоядных, так и других первобытных племен.
Большую часть времени Люку оставалось только восхищенно наблюдать за подготовкой ковеев к отражению нашествия людей, а не вносить свои предложения. А те готовились к битве с энтузиазмом и каким-то мрачным восторгом.
Люк был благодарен им как за их мастерство, так и за их энтузиазм. Это отчасти сняло с его души главную заботу: он боялся, что сотни ковеев погибнут, защищая его и Принцессу. Приятно было узнать, что они разделяют их гнев на людей в блестящих доспехах, спускавшихся сверху.
Люк сообразил, что, по счастью, из-за тактики имперских войск Принцесса пришла в слишком большую ярость, чтобы бояться. Он старался разжечь ее гнев. Все, что могло отвлечь ее от мыслей о Вейдере, стоило того.
— Надо же, использовать энергетическое оружие против первобытных копий, — в бешенстве шептала она. — Это еще одно грубейшее нарушение подлинной имперской хартии. И еще одна причина для того, чтобы повстанцы продолжали сражаться.
— Ковеи не слишком высокого мнения о твоих эмоциях, юная леди, — заметила Халла, стоявшая неподалеку. — Они ведь считают нас примитивными. И если исходить из того, как Граммел и его приспешники обращаются с ними, то с точки зрения социологии я бы присоединилась к нашим подземным друзьям...
Пока защитники отрабатывали свою стратегию в предстоящей схватке, Люку и Принцессе оставалось только объяснять потенциальные возможности и недостатки оружия, с которым им придется иметь дело.
По крайней мере, размышлял Люк, это будут не только копья и топоры. Он поднял свой пистолет и с удовольствием взвесил роковое оружие на руке. Это был один из пистолетов, отобранных у Халлы и язземов в момент их пленения и теперь возвращенных им.
Хин очень скоро отверг свое тяжелое оружие и отдал его Принцессе. Он объяснил Люку, что ему будет удобнее сражаться огромным топором, которым снабдили его ковеи. У Ки была на этот счет более цивилизованная точка зрения, и он решил держаться за свою винтовку. А может быть, слово «цивилизованная» и не очень подходило к данному случаю.
Он помогал устанавливать сеть, когда в извилистом ближнем туннеле эхом отразился треск, похожий на удар грома. Халла считала, что сейчас агрессоры находились уже на полпути между пещерным городом и выходом на поверхность.
— Стрелковое оружие калибра одиннадцать, — тоном эксперта сказала Принцесса, — апертура — четверть сантиметра, автоматический огонь только на низкой мощности. — Она с трудом подняла тяжелое оружие, которое дал ей Хин, и постаралась поудобнее пристроить его, чтобы привести в боевую готовность.
Хотя ковеи и не могли идентифицировать источник грохота с такой же точностью, как Принцесса, они вполне оценили угрозу. И принялись лихорадочно заканчивать последние приготовления.
Рассыпанные впереди разведчики подали сигнал. На глазах у Люка ковеи стали пропадать, двигаясь, прыгая, хоронясь в таких местах, где, казалось, невозможно было спрятаться. Они исчезали в трещинах и проломах, в земле, проскальзывали в дыры в потолке пещеры, замирали за ложными каменными завесами.
Люк и Принцесса поспешили присоединиться к Халле. Оба яззема двинулись к заранее предназначенным им местам, смешиваясь с теми из ковеев, кто не спрятался. Двое роботов укрылись за пределами огневой зоны. Халла завершила свой разговор с одним из трех вождей и обернулась, приветствуя Люка и Принцессу.
— Сколько их? — был первый вопрос Люка.
— Разведчики не уверены, — сказала она, — с одной стороны, имперцы тоже выслали вперед разведчиков. Это и был источник того выстрела, который мы слышали. Кроме того, у них арьергард по всей пещере. Но если я правильно поняла счет ковеев, они думают, что там их по меньшей мере человек семьдесят.
— Все пешие? — осведомилась Принцесса.
— Да. У них нет выбора, и нам это на руку. Туннель слишком, завален валунами и узок во многих местах, чтобы там прошел даже маленький транспортер для перевозки личного состава.
— Это уже кое-что, — заметил Люк, стараясь поднять свой боевой дух так же, как остальные. — Нам не придется иметь дело с мобильной броней и тяжелыми вооружениями.
Халла коротко рассмеялась:
— А с чего бы Граммелу думать, что они ему потребуются? Уж никак не против бедных первобытных ковеев. Человек шестидесяти-семидесяти имперских штурмовиков, закованных в броню и с энергетическим оружием, будет достаточно, чтобы поймать нескольких плохо вооруженных беглецов.
— Сарказм отставить, — сказал Люк не допускающим возражений тоном.
— Нам понадобится нечто большее, чем храбрость и мужество, чтобы все это не превратилось в массовое истребление наших друзей.
— Тут я могла бы с тобой поспорить, Люк, мальчик, — мягко прошептала Халла. — Мне в любом случае подавай храбрость и мужество.
— А мне дайте только один хороший выстрел в Вейдера, — прошипела Принцесса, и ее пальцы крепче стиснули ствол оружия. Ненависть, сверкавшая в ее глазах, больше подошла бы другому, менее тонкому лицу.
Люк посмотрел на нее сверху вниз и с чувством прошептал:
— Надеюсь, ты получишь свой шанс, Лея.
— Кстати, тут есть неприятная возможность, — сказала Лея позже, когда они карабкались наверх, чтобы занять позицию за укреплением из полосатого травертина. — Что, если Вейдер не придет сюда вместе с атакующими?
— Он идет, — заверил ее Люк.
— Сила?
Люк медленно кивнул:
— Кроме того, как ты отметила еще раньше, он знает, что мы с тобой здесь. Он явится сюда, чтобы руководить нашей поимкой. — Люк сглотнул комок в горле и прибавил: — Чтобы убедиться, что нас взяли живыми. Прислонив тяжелое оружие к краю стены, Лея с силой прошептала:
— Этого он ни за что не добьется. — Потом она слегка расслабилась и обратила серьезный и непреклонный взгляд на своего спутника: — Если до этого дойдет, Люк...
— До чего?
— До того, чтобы взять нас живыми, — Люк понимающе кивнул, и она продолжала: — Обещай мне, что во имя тех чувств, которые ты питаешь к Восстанию, во имя тех чувств, что ты питаешь ко мне, воткнуть этот свой меч мне в горло.
Люк неловко смотрел на нее:
— Лея, я...
— Поклянись! — потребовала она, и в ее голосе прозвучали стальные нотки.
Люк что-то пробормотал, что могло бы сойти за утвердительный ответ. Затем они сообразили, что ковеи тихонько зовут их сверху. Халла выглянула и посмотрела вниз со своей позиции слева, высоко на верху пещерной стены. — Неужели вы двое никогда не заткнетесь? Тихо теперь, детки...
Гости идут.
В туннеле воцарилась тишина. Люк до боли напрягал зрение, но ковеи схоронились идеально. В нескольких метрах от него спрятались десятки, но он сумел разглядеть только некоторых из них. Единственные, кто стоял рядом и в поле зрения, были Лея, Халла и Ки, дуло его оружия высовывалось между двумя огромными сталагмитами, как обломок камня. Хина не было и следа. Мертвый воздух в туннеле был так чист и неподвижен, что Люк услышал металлическое клацанье брони первых имперских штурмовиков еще до того, как увидел их. Вскоре знакомые, похожие на роботов фигуры появились в поле зрения. Надежно укрытые броней, солдаты держали оружие небрежно, на уровне пояса. По-видимому, они ожидали очень слабого сопротивления или вообще никакого.
Рассматривая их, Люк понял, что ковеи были правы: в таком замкнутом, узком пространстве энергетическое оружие скорее обратится против своих хозяев. Броня такого типа делала человека неуязвимым для большей части энергетического оружия, не считая жизненно важных точек, таких, как глаза или суставы, где в силу необходимости защита была слабее. И что было еще более важным, доспехи ограничивали воинам обзор. Это не имело решающего значения, например, в схватке на корабле с его широкими, свободными от препятствий коридорами. Но в узком, загроможденном туннеле обзор был более жизненно важен, чем лишний выстрел.
Словно по сигналу, четверо ковеев, по двое с каждой стороны узкого прохода, неожиданно появились из невидимых укрытий. Двое разведчиков авангарда скрылись из виду — их утащили с немыслимой быстротой. Для Люка, правда, это было не слишком удивительно. Он испытал на себе силу мускулов ковея. В наступившей тишине Люку показалось, что он может слышать, как трещат суставы и ломающиеся под крепкой броней кости.
Люк нервно ждал, что сейчас что-нибудь случится. Все знали, что если четверо ковеев, на которых была возложена задача ликвидировать разведчиков, не справятся со своим заданием, если они потеряют хотя бы несколько секунд, один из разведчиков может успеть вызвать шедшие за ними войска через коммуникатор, вмонтированный в его шлем. И тогда обороняющиеся лишатся своего самого мощного оружия — эффекта неожиданности.
Люк все еще ждал, когда позади него проскользнул ковей, так тихо, что Люк чуть не вскрикнул. Ковей издал успокаивающий звук, на его лице появилась гримаса, которая могла бы сойти за улыбку. Потом он исчез так же бесшумно, как появился, оставив две винтовки и два пистолета — оружие, бывшее в руках погибших имперских разведчиков.
Люк с радостью оглядел маленький арсенал. Скрывшись за травертиновой стеной, он извлек энергетический магазин одной из винтовок и воспользовался им, чтобы максимально зарядить лучевой меч. Затем он заменил свой пистолет на новый и вернулся на место рядом со стоявшей на страже Принцессой.
— Надо бы дать другую винтовку Хину, — шепнул он, следя за туннелем. — Времени нет, — резонно возразила Лея. — И неизвестно, где он. Не стоит рисковать.
— Пожалуй, ты права, — Люк бросил взгляд на наполовину заряженную винтовку, ее полностью заряженный двойник и пару пистолетов. — По крайней мере, нам хватит оружия на более долгое время, чем я предполагал.
Наконец, до них донесся ритмический стук закованных в броню ног. Все помыслы о разговорах исчезли — основные силы имперских штурмовиков вползли в поле зрения. Они осторожно продвигались, по три-четыре человека в ряд, пока не добрались до того узкого прохода, в который за несколько минут до того вошли двое злосчастных разведчиков. Фосфоресцирующий желто-голубой свет растений в туннеле отбрасывал блики на гладкую броню и безупречное вооружение.
Они подходили все ближе и ближе, и Люк испугался, что они промаршируют прямо к их стене до того, как Холла и вожди придут к соглашению относительно времени начала атаки.
И тут резкий и властный голос, гулко отдаваясь в стенах туннеля, произнес что-то на языке ковеев.
Пещера превратилась в хаос. Там, где за минуту до этого стояла тишина, воздух наполнился лавиной звуков. У Люка было такое ощущение, что одного шума, концентрированного и многократно умноженного эхом, могло оказаться достаточно, чтобы парализовать большую часть людей.
Солдаты, захваченные этим водоворотом, были имперскими штурмовиками. Но они не принадлежали к дворцовой охране Императора. Это были мужчины и женщины, слишком долго проторчавшие на задворках, где боевая учеба и дисциплина давно уже разложились вместе с моралью. По пещере разнеслись вопли людей и ковеев.
Вспышки яркого света из энергетического оружия метались, как берсерки, создавая хаос разрушения в туннеле, сужавшемся наподобие горлышка бутылки. Люк непрерывно палил из пистолета. Рядом с ним раздавалась ровная, уверенная барабанная дробь тяжелого оружия, из которого стреляла Лея.
Наверху Халла и Ки открыли убийственный огонь по смешавшейся массе набившихся в туннель штурмовиков. Вскоре им пришлось замедлить огонь и выбирать цель более тщательно, ибо из-под матерчатых прикрытий, замаскированных песком, стали появляться ковеи, затаскивая солдат в потайные ямы. Воины возникали из-за обломков сталагмитов, падали сверху из трещин в потолке.
Видя, как тесно сплелись друзья и враги, Люк зажал в одной руке лучевой меч, в другой — пистолет. Вопреки его протестам Лея отбросила ружье. С пистолетом в руке она бросилась за ним, чтобы принять участие в рукопашной схватке.
Лея опередила Люка, ударом ноги чуть не снеся голову какому-то изумленному солдату, не успешному вовремя обернуться.
В туннеле было чертовски опасно — разряды энергии бешено рвались во всех направлениях. Люк ударил мечом по закованным в доспехи ногам солдата, прежде чем тот успел схватиться за пистолет. Затем он машинально отскочил назад. Голубой луч меча скрестился с лучом, направленным прямо в него из имперского оружия.
Обернувшись, он едва успел вознести благодарность Бену Кеноби. Штурмовик был так потрясен тем, что его выстрел был блокирован — ему это показалось простым совпадением, — что не среагировал вовремя. Думая, что его оружие не в порядке, он перезарядил его, чтобы исправить воображаемую ошибку. Когда солдат снова поднял винтовку, Люк поразил его ударом в грудь.
Повернувшись, Люк бросился назад в гущу битвы. Он охотился за одной-единственной фигурой. Наконец, она появилась и стала позади, в стороне от толпы сражавшихся.
— Вейдер! Дарт Вейдер!
Раненный штурмовик напал на Люка, нему пришлось помедлить, чтобы справиться с непосредственной угрозой.
Но Темный повелитель услышал его. Удивленный, огромный черный гигант привел в действие свой собственный лучевой меч, ступил в толпу и стал расчищать себе путь по направлению к Люку.
Принцесса тоже старалась проложить дорогу в толпе. Но она направлялась не к Вейдеру. Вместо этого она двигалась к сталагмиту со срезанной верхушкой, как сокол стремится к своей добыче.
Под командой капитана-надзирателя Граммела человек десять штурмовиков карабкались наверх, собираясь создать огневое прикрытие по всей длине туннеля. Они добрались до верхушки небольшого гребня и стали нацеливать оружие на толпу внизу. Хин и несколько ковеев мохнатыми снарядами скатились на них из своих укрытий наверху.
Рыча от восторга, огромный яззем схватил сразу двух штурмовиков и стал колотить их о друг о друга, пока не послышался треск брони, ломавшейся в сочленениях. А в это время мускулистые ковеи наводили хаос среди других солдат.
Вейдер помедлил в центре побоища, со злостью прикидывая, как разворачивается сражение. Он погрозил кулаком в сторону Люка, потом повернулся к стоявшему рядом перепуганному офицеру.
— Граммел! Переформируете всех, кто остался жив, на поверхности.
— Есть, милорд, — в смятении отозвался капитан-надзиратель. Через многоканальную систему связи, вмонтированную в его шлем, он отдал остаткам своих войск приказ об отступлении.
Кучки солдат стали отрываться от ковеев и со всех ног помчались на поверхность. Люк был поражен, увидев, как мало их осталось.
Солдаты отступали в полном боевом порядке. В этот момент один из вождей-ковеев, прятавшихся высоко наверху, поднялся и подал сигнал. Его приказ передавался по цепочке от одного спрятавшегося ковея к другому. В результате с того места в потолке пещеры, где он висел веками, оторвался острый сталактит весом в несколько тонн. Он упал с неописуемым грохотом, раздавив с полдюжины солдат.
Снова потеряв в численности, штурмовики ударились в панику. Бросая оружие, они помчались вверх по проходу с такой скоростью, какую позволяли им тяжелые доспехи. Большинство из них пробегало под сетями, которые набрасывали сверху поджидавшие их ковеи. Те же сети они в свое время использовали против язземов. У солдат, запутавшихся в них, не оставалось ни одного шанса выжить.
Лея Органа добралась до верхушки сталагмита, легла на площадке и установила подобранную ей тяжелую винтовку. Она изо всех сил старалась сфокусировать прицел на одной-единственной фигуре, закованное в черное, неуклонно и невозмутимо удалявшейся вверх по туннелю. Это был Вейдер в окружении Граммела и нескольких уцелевших солдат. Ждать Лея не могла. Скоро Темный повелитель исчезнет из виду.
Она положила палец на курок, и в это время Вейдер обернулся и сделал знак отставшим штурмовикам. Мощный луч энергии ударил его в бок, и он покатился по земле. Лея улыбнулась. Однако, когда она снова взглянула на него сквозь оптический прицел, ее радость сменилась разочарованием.
Вейдер перекатился и сбивал дым, шедший из его левого бока. В его защитном плаще зияла огромная дыра, а черная броня под ней частично расплавилась. И все же полная сила удара его миновала.
Темный повелитель поднялся, и на секунду Лее показалось, что он смотрит прямо, на нее. Затем он опять зашагал наверх, по направлению к выходу, по-прежнему без паники, но гораздо более энергично.
Принцесса снова лихорадочно прицелилась и выстрелила...
Как раз в тот момент, когда Вейдер скрылся из виду. Разряд ударил в нижнюю часть потолка, расплавляя камень, но не причинив время зловещей фигуре впереди. — Ах, черт, — тихонько пробормотала Принцесса, раздосадованная сама собой. Подобрав пистолет и оставив винтовку наверху, она стала спускаться вниз, чтобы снова принять участие в битве.
Впрочем, принимать участие было уже особенно не в чем. Застигнутые врасплох, солдаты были просто истреблены. И теперь торжествующие ковеи методически вырезали беспомощные и отчаявшиеся остатки войска. Тех, кто пытался прорваться наружу, настигли точные выстрелы Ки и Халлы.
Лея нашла Люка, с дикими глазами метавшегося в гуще этой бойни, в попытке остановить завывающих и гикающих ковеев и не дать им разрезать раненых на мелкие кусочки. Все еще одурманенный битвой, он резко обернулся, когда Лея схватила его за руку, и свирепо взглянул на нее.
— Забудь об этом, Люк, — негромко посоветовала она. — Оставь их в покое.
— Но они добивают раненых, — возмущенно воскликнул он. — Ты только посмотри на них! Взгляни, что они творят!
— Да, почти как люди, — заметила она, — хотя имперцы сделали бы это более аккуратно.
— Ты что, одобряешь это? — спросил он тоном обвинителя. Она не ответила и только смотрела ему в глаза, пока он не обмяк, совершенно вымотанный и опечаленный.
— Мне очень жаль, Люк, — мягко сказала Принцесса. — Но в этой Вселенной очень мало такого, что бы возвышалось над злобой и мелочностью. Может, разве что сами звезды. Пойдем, — позвала она с ободряющей улыбкой, — найдем Хина, Ки, Халлу и роботов и отпразднуем это событие.
— Иди одна, — сказал он, высвобождая руку, твердо, но без злобы. — Я лично не хочу ничего праздновать.
Лея смотрела ему вслед, пока он широким шагом удалялся мимо остатков биты, не обращая внимания на ковеев, поглощенных резней, погруженный с собственные мысли, которые никто не мог прочесть...